Создание Миранды

- Первая часть того, что я могу вам рассказать, исходит от моей бабушки, которую я навещал незадолго до ее смерти в 1970 году. - Мою мать звали Хелен Маккарти, и она была одной из восьми детей. Семья её отца была родом из Корка и медленно мигрировала через всю Англию, пока незадолго до войны не поселилась в Восточном Лондоне. Моя мать родилась в 1939 году, но почти не знала своего отца, который вступил в армию и через год попал в плен во время эвакуации из Дюнкерка. - Итак, моя бабушка осталась с восемью детьми, семью мальчиками и моей матерью, единственной девочкой, и без мужа. Потом их разбомбили, и большинство детей эвакуировали куда-то на Восток Англии, подальше от Лондона, но в разные семьи. - Моя бабушка с трудом зарабатывала на жизнь на военном заводе. Когда моя мать Хелен и ее младшие братья вернулись к ней, они едва узнали друг друга. Когда моего деда в конце концов выпустили из лагеря, он больше никогда не работал, а просто сидел и пил. Таким образом, их семья была тем, что мы сегодня назвали бы довольно неблагополучной. - Старшие братья, включая, по-видимому, близнецов, эмигрировали в Австралию в начале пятидесятых. В 1954 году моя мать, Хелен, которой тогда было пятнадцать, бросила школу и сумела устроиться горничной в частный пансион на окраине Лондона. У нее были длинные рыжие вьющиеся волосы, и она была маленькой для своего возраста, отчасти из - за нехватки еды во время войны. Миранда сделала паузу и отхлебнула чаю. Ее голос звучал спокойно, но Энди догадывалась, что с этого момента история станет еще хуже. - Мою маму уговорили, ну, может быть, ей повернули голову, а может быть, её просто прижали к стене, чтобы она занялась сексом с одним из учителей в школе. Она забеременела. Отец, мой отец, кажется, был еврейским учителем музыки, польским беженцем, но, конечно, он был женат, имел детей и ни за что не стал бы заводить молодую беременную подружку. Он все отрицал, и мою мать с позором уволили. - Ей пришлось вернуться домой, в Ист-Энд Лондона, где жили ее мать, отец и младшие братья, но они не хотели позора незаконнорожденного ребенка в семье, да и денег в любом случае не было. - Они выдали мою мать замуж за пожилого человека из другого района, вдовца, чья жена умерла, оставив троих или четверых старших детей, так что, когда я родилась в начале 1955 года, это было в том доме. Моя мать была фактически рабыней этого человека, которому тогда было за пятьдесят, и он ожидал, что она будет готовить и убирать, заботиться обо всей семье. Вы должны помнить, что ей было всего шестнадцать. - Чего она не знала, и чего, по словам моей бабушки, она тоже никогда не знала, так это того, что он был печально известным избивателем жен и насильником детей. Его первая жена на самом деле умерла от перелома шеи, когда он избил её и сбросил с лестницы. Во всяком случае, так говорили , хотя полиция ничего не смогла доказать. Он мог бы сочинить хорошую историю. - Когда я была совсем маленькой, мама могла меня защитить, но я помню, что никогда не должна была плакать, и я часто пряталась под кухонным столом. Когда он возвращался домой, то кричал, ревел и колотил любого, кто попадался ему на глаза. Его старшему сыну было около пятнадцати, и он принял на себя всю тяжесть этого, но потом начал сопротивляться и стал почти таким же жестоким, как его отец. -В любом случае, - тут Миранда сделала паузу и отпила еще чаю. - Ты готова к этому, любовь моя, потому что, боюсь, лучше не станет? - Конечно, дорогая. Ты не можешь остановиться сейчас. - Твоя мама слышала кое - что из этого в машине, когда возвращалась домой. Я получаю все более и более яркие воспоминания. - Так или иначе, - снова начала Миранда, - Мою бедную маленькую маму избили до синяков, и он просто использовал её для секса, когда хотел. Я помню, как однажды она несла меня через весь Лондон, чтобы попытаться сбежать домой к бабушке, но ей сказали, что она застелила постель и должна лежать на ней, поэтому мы снова уехали и вернулись в этот дом ужасов. - Мне было три. Я уже могла одеваться и заботиться о себе, и я старалась держаться от него как можно дальше. Тогда я этого не понимала, но, конечно, вскоре мама снова забеременела, на этот раз близнецами. Должно быть, она была совершенно измотана. Близнецы, очевидно, были в её семье, потому что у нее были старшие братья-близнецы. - Итак, когда мне было три, почти четыре года, моя мать родила близнецов. Помню, была зима. Пришла повитуха, и крики и шум продолжались всю ночь. К концу следующего дня в коробке рядом с маминой кроватью лежали два крошечных младенца. - Никто меня не заметил, так что я осталась одна под кухонным столом. Никто не сказал мне, что случилось, и я была слишком напугана, чтобы спросить старших детей, и, конечно, не отчима, где моя мать. Конечно, гораздо позже я поняла, что она потеряла так много крови, что её отвезли в больницу вместе с детьми. - В конце концов я вылезла из-под стола, потому что мне нужено было в туалет, который находился в конце двора. К тому же я была очень голодна. Мои сводные братья поймали меня, когда я брала со стола кусок хлеба, и начали дразнить меня и обзывать. Я начала плакать.Потом пришел мой отчим, и они сбежали. - Почему ты плачешь? Я дам тебе повод поплакать, - крикнул он, поднял руку и ударил меня так сильно, что меня швырнуло из одного конца кухни в другой. Я думаю, что он, должно быть, действительно вырубил меня на некоторое время. Когда я пришла в себя, у меня была огромная шишка на лбу, и я помню, что головная боль длилась целую неделю. Я выбежала из дома и бросилась в соседнюю комнату, где женщина была добра ко мне раньше. Я мало что помню после этого, кроме того, что была убеждена, что моя мать и дети мертвы и я никогда больше их не увижу. Кто-то, должно быть, накормил меня, и я, должно быть, как-то справилась. Без мамы никто не убирал в доме и не стирал одежду. Это были настоящие трущобы. - Но потом, в один прекрасный день, в дверь вошла моя мать. Она была бледна как полотно, и она плакала, но она вернулась. Помню, я подумала, что она ангел, вернувшийся с небес. Она взяла меня на руки, поцеловала и намазала кремом мой большой синяк. Она сказала мне, что моим маленьким братьям пришлось остаться в больнице, потому что они родились рано и не были достаточно сильны, чтобы покинуть больницу. - Чего я не понимала, так это того, что отчим на самом деле так сильно ударил её в живот, когда она была едва на восьмом месяце беременности, что она родила слишком рано, на 35 неделе. И снова я узнала об этом только много позже, когда социальный работник больницы сообщил обо всех её синяках и рекомендовал отдать детей на усыновление. - Вот почему моя мать плакала. Они забрали её детей, и она больше никогда их не видела. Власти тоже взяли бы меня под опеку, если бы знали обо мне, но никто не заметил меня и не подумал упомянуть, что я прячусь под столом. - Ах ты, бедняжка, и твоя бедная мать! Так что же произошло дальше? - Вопреки самой себе, Андреа не могла не быть втянута в драматическое несчастье этой истории. - Мы боролись еще несколько месяцев. Моя мать все время болела, и она, очевидно, была очень анемична. Я помню, что кожа у нее была белая, как снег, а под глазами-огромные темные круги. Но однажды мой отчим снова пристегнул ее ремнем, и она упала на стол. Я попыталась защитить её и бросилась обнимать, но его ремень поймал меня, и он ударил меня по руке своей пряжкой. На самом деле у меня все еще есть шрам, если вы посмотрите внимательно, чуть выше локтя. Андреа позволила Миранде прижаться к ней. Это была долгая, очень грустная история, и, казалось, она не становилась лучше. Даже в самом буйном своем воображении она никогда бы не подумала, что ее элегантная, красноречивач, образованная любимая женщина пережила такое жалкое начало жизни. - Да, должно быть, это был ад, но ты выжила, - тихо сказала Дженни, все еще держа Миранду за руку. - Да, я выжила. Через два месяца у моего отчима появилась новая женщина. Не знаю почему, но он, должно быть, был чем-то привлекателен, потому что у него никогда не было недостатка в подружках. Все они были намного моложе его, как и моя мать, и он любил кричать и доминировать над ними. Здесь была какая-то закономерность. Можно было сказать, когда он ухаживал, потому что он действительно умывался и смазывал волосы жиром. Потом они, в конце концов, переедут к нему и начнут заниматься домашним хозяйством, если это можно так назвать. Потом однажды вечером он приходил домой из паба и колотил их, они плакали, и он колотил их снова. - И он бил тебя? - О да, всё время. Я напоминала ему свою мать, ту, что сбежала от него, попав под такси. Я просто избегала его, когда это было возможно. Он работал в доках, поэтому большую часть времени отсутствовал. Я обычно пробиралась домой после школы и хватала еду, когда могла. - А знаешь, я не помню, чтобы мне меняли постельное белье за всё мое детство. Когда они в конце концов развалились на куски, я просто спала под одеялом. А когда я ходила играть к друзьям, то не могла забыть, как они прекрасно устроились и как мило разговаривали друг с другом их родители. - Мои сводные братья ушли из дома, и в доме остались только я и старшая сестра. Она была не так уж плоха. Она пыталась держать меня в чистоте и время от времени разговаривала со мной, но потом отчим так сильно избил её , потому что думал, что она встречается с мальчиком, что даже она убежала из дома, и я больше никогда её не видела. Для меня она исчезла без следа. Наконец, когда мне было лет десять, остались только я и последняя подружка. И тут все пришло в голову. - Я жила ради книг. Я брала их в школьной библиотеке, а к десяти годам прочитала столько классиков. Я чувствовала себя более живой внутри истории, чем дома. Я любила Диккенса. Я точно знала, что чувствовал Оливер Твист, как мало жила Нелл, ухаживая за отцом в дороге. Они были моими друзьями. - Однажды я принесла домой из школы книгу, чтобы почитать. Учитель дал её мне. Речь шла о девочке, чей отец оставил её в школе, а потом, когда оказалось, что все его деньги ушли и он умер, она была вынуждена жить на чердаке. Это было похоже на историю моей жизни, потому что я мечтала о знаменитом отце, который однажды увидит меня и возьмет жить во дворец. - Ну, мой отчим поймал меня с ней и бросил в огонь, просто из злости, а он, наверное, был пьян. Он всегда был пьян. Что-то во мне щелкнуло, и я начала бить его. Это была моя единственная хорошая вещь, а он её уничтожил. Как я объясню учительнице в школе, что произошло? - крикнула я ему. - Конечно, ничего хорошего из этого не вышло. Он вышел из себя и избил меня так сильно, что я едва могла ходить. Вот тогда-то учителя , наконец, и заметили в школе. Я хромала всю неделю, беспокоясь о том, как я объясню потерянную книгу, но некоторые девочки уговорили меня присоединиться к ним и сделать стойку на руках у стены детской площадки. Я заправила платье в трусики, и дежурная учительница заметила красные круги на моих ногах. - Должно быть, завуч проинформировала социальную службу, потому что меня вызвали к ней в кабинет. Я думала, что это из-за книги и что со мной случится что-то ужасное. Но там сидела высокая, очень умная женщина, и у нее было такое доброе лицо, что я перестала бояться. - Она задала мне много вопросов, а потом тихо поговорила с завучем. Они отвели меня в палату и попросили школьную медсестру осмотреть меня в жилетке и трусиках. Что ж, мой жилет превратился в тряпку. Я помню, как они все затаили дыхание в шоке, когда увидели все эти синяки. - Почему вы не связались с нами раньше? Некоторые из этих ран явно не свежие. Они, должно быть, были нанесены несколько месяцев назад. И как давно она носит это платье? Оно слишком мало для нее. Наконец она сказала мне: - Мириам, не бойся. Я собираюсь навестить твой дом, но тебе больше не нужно туда возвращаться. Твоя мать там? - Нет. - Где она?” - Она на небесах. Она умерла, когда мне было четыре. - Так кто же за тобой присматривает?” Помню только, как я смотрел на нее. - Никто не заботится обо мне. Я живу в доме моего отчима. Неужели мне действительно не нужно туда возвращаться? Могу ли я жить здесь, в школе?” - Я помню, что спросила её. - Нет, но мы отвезем тебя в хорошее место, где о тебе позаботятся. - Смогу ли я по-прежнему ходить в эту школу? - Возможно, а может, и нет. Будет безопаснее, если мы заберем тебя прямо сейчас. Ты уже достаточно натерпелась. Посмотрим. - Мое сердце упало, потому что я любила эту начальную школу и учителей, но да, они действительно перевели меня в то, что они называли Заботой в другом районе прямо через Лондон. Я жила в детском доме на кровати с чистыми простынями, носила чистую одежду, достаточно питалась и не подвергалась избиениям до тех пор, пока не закончила начальную школу, а потом меня отправили на экзамен "11 плюс", который был отборочным процессом, который мы проводили в Англии, чтобы определить, в какую школу ты ходишь. - Все, казалось, были поражены, когда я приняла их за гимназию для девочек, и поэтому они нашли мне приемную семью рядом со школой. В конце концов я была в трех разных приемных семьях, но это уже другая история, на другой день. Социальный работник, которая приходила в школу, поддерживала со мной связь до шестнадцати лет, когда мне пришлось оставить всё. Вот кого напомнила мне твоя мама, когда мы впервые встретились.” Миранда выглядела совершенно разбитой, и Андреа прекрасно понимала почему. У нее было по крайней мере одиннадцать лет боли и страха, чтобы выразить это. Время приближалось к полуночи. У нее остался только один вопрос. - Так что же стало с твоим отчимом? Его судили за жестокое обращение с детьми? - Может, и так, не знаю. Опять же, я узнала позже, но его наконец поймали после того, как он убил свою последнюю подругу ножом, и он был отправлен в тюрьму на всю жизнь. Я думаю, он умер там, и он заслужил это. Он почти убил мою мать и, вероятно, стал причиной смерти своей первой жены. Дети его ненавидели. Он был поистине ужасным человеком. - Энди, то, что рассказала нам Миранда, - это только часть истории, но на сегодня этого более чем достаточно. Я хочу, чтобы ты уложила её в постель и просто присмотрела за ней. Может, ей и снятся плохие сны, но сегодня она совершила очень смелый поступок. Та детская боль, которую она никогда не могла выразить, с которой никто не помогал ей справиться в то время, она проявилась в вашей любящей компании. Я просто так рада, что могу быть здесь, чтобы помочь, хотя бы совсем немного. -Я бы не справилась без вас, - пробормотала Миранда, - без вас обеих. Но я очень устала. - Пойдем спать, - сказала Андреа, поднимаясь и увлекая за собой Миранду. - Мам, давай сначала покажем тебе твою комнату. Думаю, тебе понравится. Они поселили Дженни в третьей спальне, а затем удалились в свою. Андреа взяла чистящие салфетки и очень нежно стерла макияж Миранды, так нежно и нежно, как только могла. -Я всегда буду рядом, дорогая, - прошептала она, - чтобы любить тебя и заботиться о тебе. Это будет моей самой большой радостью в мире. Миранда вздрогнула и притянула Андреа к себе. - Пожалуйста, Да, - только и сказала она. Андреа нежно раздела её и надела нарядную хлопчатобумажную пижаму, затем помогла ей лечь в постель и накрыла одеялом. Она разделась и, точно так же одевшись, забралась в постель. Почему-то казалось, что они никогда раньше не ложились вместе. Теперь она знала, что Миранда, которая когда-то была маленькой девочкой по имени Мириам, не была создана полностью сформированной, чтобы быть её любовницей-богиней со звезд. У нее было печальное, сложное и жестокое прошлое, но оно делало ее еще более многомерным человеком, а то, чего она достигла в своей жизни, еще более выдающееся. Андреа обняла Миранду и прижала к сердцу. Как они часто делали, их сердцебиения, казалось, были в равновесии друг с другом. Голова Миранды упала на грудь, и она почувствовала, что засыпает. - Миранда, одна-одинешенька, как ты вообще добралась до Америки? - она задумалась, и тут ей в голову неожиданно пришел еще один факт. На самом деле Миранда была не единственным ребенком. У нее были неизвестные братья и сестры с отцовской стороны, и два младших брата-близнеца тоже где-то в мире. Что с ними случилось? Но Андреа решила, что это вопрос на другой день, когда она сама засыпала с Мирандой на руках и лелеяла огромную любовь между ними. Она просто надеялась, что этого достаточно, чтобы исцелить прошлое.