симс4 — причина моей влюбленности

▪︎▪︎▪︎

      — Ты, сучий сын, сейчас утопишь Ёнтана! — Чонгук верещит в динамик так громко, что это раздаётся эхом по комнате.       — Всё под контролем, босс, — говорит с иронией, точной насмешкой. Тэхён свою собаку никогда бы не утопил, поэтому его сим держит пса в своих руках так крепко, что тот грозится лопнуть, как надутая лягушка. Ёнтан в чужих руках высовывает сухой язык, пытаясь словить капли воды, что разбрызгиваются, когда taesh ловит волну не так удачно. Сёрфинговая доска елозит по подъёмам, которые изредка лагают и заставляют застревать воду в текстурах.       Чонгук теперь относится к Ёнтану не так критично, больше волнуясь за него, нежели за сима Тэхёна: тот и с помощью читов воскреснет, а с собакой что делать, если утонет?       Пока Ричард спит где-то на берегу, удобно уложив тёмную голову на колени Чонгука, Ким с новыми скачанными модами рассекает волны.       Они поняли, что играть в простой симс не так интересно, поэтому пробуют каждый раз что-то новое. И это действительно добавляет пущего окраса игре.       Как и их отношениям.       Чонгука это волнует чуть больше, чем обычно, потому что у Тэхёна на почве безделья открывается новое звание "флиртующий". Он пользуется этим всё чаще, всегда заливисто смеётся после, но Чонгуку вот не смешно становится в последнее время. Они с Тэхёном друг друга никогда не видели, в глаза друг другу не смотрели, но Чонгук думает, что у Тэхёна они определённо красивые, точно лучше этих уебанских текстур: по ночам от них дико жжёт глаза и в виски стреляет.       Но променивать часы поболтушек и веселья с его новым другом не хочется точно.       Тэхён однажды пошутил про то, что их "встречи" смахивают на свидания. Сердце Чонгука тогда чуть ёкнуло, из-за чего тот весь вечер бил себя по грудине, навязчиво надеясь, что это грипп.       Ким всегда ведёт себя ужасно, так считает Чонгук, регулярно напоминая ему об этом.       Потому что он, видимо, правда смущается от этого: "Чонгук-и, сними эти тряпки", "Чонгук-и, мы пойдём на пляж сегодня?", "Я скачал новую сборку, Чонгук-и, пойдём играть".       Сам Чонгук-и нервно жуёт губу, когда вспоминает о том, как опасно звучит голос Тэхёна, когда тот проигрывает в чём-то, злится на кого-то или учит чему-то.       Это то, ради чего Чонгук влюбился во вкус победы.       Это то, что называют горячим.       Думать об этом, если честно, неправильно, но теперь явно не в новинку: его уже теперь ничем не удивить.       — Папаша больше не тревожил? — сим Тэхёна подкрадывается к берегу на своей поломанной доске и почти тонет вместе с собакой в руках. Ричард бежит их спасать.       — Пишет, теперь с угрозами, потому что думает, что его барышня залетела от меня, — безучастно отвечает. Он устал, на самом деле, но рад тому, что признался Черён и самому себе. В этих отношениях действительно не было смысла, раз его пассия уже успела сходить налево.       — Что?.. Она была беременной? — по ту сторону голос чуть громче, явно удивлён.       Они сейчас выступают теми подружками-сплетницами, что без собственной личной жизни, но со всеми слухами на языке. Так по-семейному, ёбаный в рот.       — Ну чего же была, — более раздражённо. — Она и сейчас есть. Пузо уже надулось, вон какое, ты бы видел.       Чонгук клацает что-то мышкой, поэтому его сим в следующий момент показывает всё своё возмущение, за что Ричард начинает рычать на того. Тупой пёс.       — Так ты, выходит, обрюхаченную бросил? Вот это папаша.       — Он не мой, — перебивает, оправдываясь и отводя от себя подозрения. Вот уж, чистого и девственного в таком ужасе обвинять.       — Откуда ты знаешь, что немой? Он же не родился ещё, да и отказываться от ребёнка из-за этого, Чонгук…       Подождите.       — Тэхён, ты идиот, — Чонгук закатывает глаза и почти хохочет, потому что: — он не немой, а не мой! Чужой! Я не спал с Черён, она нагуляла его, поэтому он не мой.       Мычание с того конца провода после точного смешка – с Чонгука снова стебутся.       Слышно только щелчки мышкой и вечно бегающего куда-то сима Тэхёна, пока его владелец молчит, ни слова из уст.       — Ты гей? — вылетает следующей секундой, а у Чонгука поднимаются брови ласточкой. Это что ещё за умозаключения?       Чонгук не гей, определенно. У него же стояло на Черён.       "Но и на Тэхёна стояло," – подсказывает внутренний голос.       Чонгук даёт ему мысленную оплеуху и крутит пальцем у виска, будто отвечает сам себе.       Геям нравятся только парни, а ему нравятся и девушки? И парни? Нравятся все девушки, кроме Черён? Или не нравятся все парни, кроме Тэхёна?       Если верным окажется последний вариант, то это станет значительной проблемой.       — Просто это показалось мне странным, поэтому я спросил. В этом же нет ничего такого.       — С чего бы мне быть геем? Только потому, что я не спал с ней? Она просто не очень хорошо умеет возбуждать.       Врёт бесстыдно и упрямо.       — М-м-м, да? — Тэхён прекращает щёлкать мышкой, скрипя, очевидно, стулом. Чонгук может предположить, что тот откинулся на спинку сиденья. Голос его тянется в какой-то недоброй манере, Чонгук точно знает. Если лицо друга изучить не получилось за всё это время, то голос и его интонации он точно стал различать.       — Да, она была полной и на мордашку не очень, — выдумывает на ходу, лишь бы отмазаться достойно. Очевидно, что Чонгук мог упомянуть раньше, какая Черён на самом деле (нихуя не полная, да и мордашка там зачёт), но лучше надеяться, что Тэхён об этом не вспомнит.       — А я умею? — прямо и в лоб. Теперь понятно, что тон голоса ничего хорошего не сулит. Чонгук, видимо, не понял вопроса, чего и молчит, притихнув, поэтому Тэ повторяет. — Я умею возбуждать, Чонгук-и?       Пиздец.       Чонгук хмурится, но яйца страдальчески поджимает, потому что не хватало ему тут ещё и этого гейства. Это можно спихнуть на очередную глупую шутку Тэхёна? Он же всегда так делает, да? Это заставляет растеряться, совершенно выбивая из нужной колеи. Перед глазами на одно мгновенье всплывает картинка тёмных хмурых глаз – они смотрят с вызовом, играют всё время и хотят получить отдачу за собственные действия.       Чонгуку хочется спрятаться.       — Ты молчишь, но от тебя несёт латентными мыслями прямо сейчас, ты же знаешь, я могу чувствовать тебя намного лучше.       Но голос чужой звучит сейчас по-другому, не так, как во время флиртующих глупостей, которые можно списать на бро-вещи.       Он ниже и аккуратнее, тянется холодно и точно требовательно: ответа явно ждут.       Во рту пересыхает слишком быстро, потому что они, вообще-то, в сети, прямо сейчас по телефонной связи базарят.       Выдох.       Владелец тёмных омутов кажется совсем близко, отбирая своим мнимым присутствием весь кислород, выкачивая из лёгких, нарочито заставляя краснеть от его отсутствия. Чонгук представляет Тэхёна таким же требовательным, как его голос из динамика.       Вдох.       — Чонгук, я слышу, как ты дышишь.       И сдох.       — Тэхён, ты ужасный, — выходит сдавленно и выше, чем его обычный голос. С другой стороны провода смешок.       Хочется исчезнуть, потому что вся эта ситуация приобретает не тот оттенок, который был минутами ранее; это всё выглядит не так, как должно.       Тэхён же просто пошутил, снова пошутил, а у Чонгука мурашки по телу бегут отвратительно и так приятно одновременно. Это неправильно, но от этого ведёт.       — Ты не считаешь так, — Тэхён шуршит по ту сторону, а Чонгук смеет предположить, что тот полностью отодвинулся от своего стола с открытой вкладкой игры. — Чонгук-и, ты возбуждён сейчас, я прав?       Он всё ещё молчит, потому что не понимает, что нужно делать: оправдываться, ведь в штанах действительно становится тесно, а внизу живота начинает разливаться горячим теплом, или признаться в голубой глупости и расплакаться в чужое плечо – не менее голубое.       — Это унизительно, — кресло скрипит, когда Чонгук так же откатывается на нём и переходит на кровать. Он знает, что играть вряд ли захочет сейчас.       В его планах сбросить вызов, потому что это уже на шутку не смахивает, но, кажется, не смешно только Чонгуку: по ту сторону слышится хохот и ещё какой-то посторонний шум. Гук прижимает телефон к уху сильнее, чтобы расслышать всё лучше, но реакция его тела на Кимов голос так быстро даёт о себе знать.       — Так вот в чём дело, — звучит обвинением. — Ты боишься признаться себе в этом? Так мило. Ты такой милый, Чонгук.       Повторяет так осторожно и так спокойно, потому что, наверное, напряжение Чона за километры можно прочувствовать. Были бы у него кроличьи уши, он бы уже поджал их до самой макушки, лишь бы не слышать этих тягучих провокаций.       — Скажи мне что-то, а? Я будто со стеной общаюсь, ну, — демонстративная обида, которая не несёт за собой действительной, но на слабо берёт. Этот контраст его голоса и интонаций сейчас только мешает и усугубляет всю ситуацию.       Им очевидно играются, но это пиздец заводит.       — Что я должен… сказать? — поджимает губы и осознаёт, как палевно слышится его голос на субтоне.       — Что ты чувствуешь сейчас?       Чонгук пытается осознать, что он действительно чувствует.       Колени сводятся вместе сильнее, а внизу напрягается пуще, стоит представить серьёзную и наглую морду, тёмные лисьи глаза и этот голос – у самого уха, что по венам течёт негой и медовой патокой.       Сладко, но так страшно.       Что, если Чон откроется сейчас, поведётся снова на этот стёб, а с него посмеются в очередной раз? Это будет самым неудачным каминг-аутом в мире.       — Внизу… — попытка сформулировать предложение провальная, потому что в голове никаких мыслей нет, их пинком выбивает чужой томный выдох, который следует за Чонгуковым. — …тепло.       — Тебе нужна помощь? Я помогу тебе, Чонгук-и, — чёрт побрал этого Тэхёна и то, что с ним творится.       Чонгуку хотелось открыть такого Тэхёна, разблокировать, как ебаное приложение, чтобы ощутить на себе весь процесс игры. Неужели Ким и правда может быть таким?       Со слов Чона никто не смеётся, басят в динамик очень настоятельно и серьёзно.       Рука тянется к спортивкам, но не добегает.       — Представь мою ладонь вместо своей.       Чонгук хмурится и кидает взгляд на свою руку, обратно её поднимая. У Тэхёна она, должно быть, больше и значительно. Он же музыкант, у них проворные пальцы, хорошо двигаются и… пиздец.       Чонгук прикрывает веки и томно выдыхает, потому что это всё сплошной пиздец.       Рука сжимается в кулак, стягивая и напрягая мышцы по всему телу для лучшей стимуляции без посторонней помощи.       — Я бы не лез к тебе в штаны так сразу, не думаешь? Ты так тяжело дышишь, я слышу всё, даже шуршан…       — Хё-ё-он, — больше скулёж, нежели обращение, но Тэхён слушает внимательно. — Мне не нравится, прекращай.       Вопреки своим словам, рука, представляемая чужой, ведёт по груди, к шее. Чонгуку хочется, чтобы Тэхён был грубым. Чонгуку хочется, чтобы Тэхён держал его при себе так близко, чтобы хотелось вырваться. Чонгуку так, сука, хочется.       — Ты такой врун, Чонгук, я хочу съесть тебя. Где твоя рука сейчас?       — На шее, — почти шёпотом, чтобы не выдавать того, насколько ему плохо сейчас.       Он ёрзает по кровати, откидываясь удобнее головой на подушку, и ловит первый полустон, потому что Тэхён изводит его сильнее.       — Хочешь сжать её? Сделай это, мне бы понравился такой ты. Ах, весь красный и растрёпанный, такой нуждающийся.       — Молчи, молчи, молчи-и-и, — это смущает и пугает, потому что Чонгук не выглядит сейчас таким, каким обычно являлся перед Тэхёном: у него сейчас даже голос звучит по-другому.       У них двоих.       Ладонь сильнее обхватывает собственную шею, этим перекрывает путь к кислороду, от чего всё начинает слабо кружиться. Внизу тянет сильнее.       У Чонгука стоит так сильно и крепко на ебаного геймера-извращенца.       Друзья так не делают, но от понимания запрещённости действий грузит не меньше. Он отпускает шею и даёт себе рвано глотнуть воздуха, спускаясь медленно ладонью вниз.       Потрогать хочется себя сильно.       Потрогать Тэхёна – ещё сильнее.       — Я возбуждён сейчас не меньше, ты такой невероятный, такой чудесный мальчик, Чонгук. Что ты делаешь сейчас?       Чонгук теряется, потому что Тэхён просто отвратительный в своём очаровании. Это дьявол в овечьей шкуре, которую он умудрился снять спустя такое долгое время Чонгуковых метаний и заёбов.       Тэхён хочет его, тревога. Тэхён хочет.       Чонгук прогибается в спине, мнёт задницей простынь, потому что рука уже скользит под штанами, а в мыслях совсем не благоприятное. Он не может думать о том, в какую сторону пойдут их отношения, но о своём скулеже в трубку даже не парится сейчас.       Не парится и не собирается, потому что практически за каждый всхлип и стон его хвалят. Ответ на вопрос не требуется, очевидно.       Чонгук тает, как сучка.       — Ты такой хороший мальчик, Гук-и, такой молодец.       Чонгук разводит ноги шире, приоткрывая глаза и замечая то, как пачкаются естественной смазкой его штаны. Он такой мокрый из-за Тэхёна прямо сейчас.       Это заводит и мучает в три раза больше.       Они с Тэхёном никогда не виделись, фотками не обменивались, но у них есть много общего: собаки, дом на виртуальных Мальдивах и, видимо, ориентация.       — Старайся лучше. Сделай это для меня. Ты такой отзывчивый к моим словам. Я всегда замечаю это, Чонгук, ты знаешь?       Мурашки забегали новой волной.       Тэхён всё это время понимал и знал?       Его испытывали? Или подводили к выводу и собственному осознанию?       Яйца сжимаются, а с губ слетает новый всхлип, потому что Тэхён невыносим. Чонгуку хочется больше и сильнее. Его рука не может двигаться так быстро и обхватывать член так сильно, чтобы ему было достаточно. Тэхён бы смог сделать так, как хочется Чонгуку.       Чонгук так нуждается в Тэхёне сейчас.       Он стонет бессвязные обзывательства и просьбы, не совсем понимая, о чём просит конкретно.       Жар внутри накапливается, играет новой силой, потому что рука практически немеет, а на её фоне можно легко представить чужую.       Пиздец.       Чонгук дышит рвано и хрипло, не говоря ни слова: Тэхён заварил эту кашу, пусть расхлёбывает. А тот, видимо, не видит ничего страшного в этом. Чон слышит, как вжухает чужая ширинка, и понимает:       Тэхён тоже трогал себя из-за Чонгука.       Улыбка растягивается на покусанных губах, а внутреннее эго устраивает праздник. Тэхён был возбуждён, Тэхёну понравилось. Чонгук или только его стоны?       — Чонгук, ты заснул? Я говорю тебе, там симы в авторежиме играются. Посмотри.       Ага, самое время выйти из транса. Он излился себе прямо в штаны из-за какого-то мужлана на той стороне провода, едва дышит, а его просят вернуться играть в ебучую игру? Ким феноменальный.       Чонгук скрипит кроватью, когда поднимается, чтобы взять ноутбук к себе на колени. Он клацает пару раз, чтобы экран снова загорелся.       И лучше бы не клацал.       — Чувак, почему твой сим целует моего?!       Тэхён сделал это специально, пока Чонгук отходил от всего этого? Это что ещё за приколы. Не день, а гей-парад.       — Спроси у него? Мои руки даже не на мышке, — Ким по ту сторону привычно гаденько хихикает.       — Ты врёшь!!!       — Но твой не против, смотри.       А imjk и правда не против.       Его наклоняют на сорок пять градусов, за талию, удерживают в воздухе и целуют.       Нет, не целуют, а пылесосом засасывают конкретно так.       Ну это точно подстава. Весь этот мир против гетеро-Чонгука. Он почти скулит от несправедливости.       — Тебя реально парит это после того, как мы буквально подрочили друг на друга по телефону?       — Иди нахер, это был наш первый поцелуй.       — Чонгук…       — И мой перс был за девчонку!       Тэхён хохочет с этой перепалки, но Чонгук в этот раз не сдастся и на провокацию не пойдёт, хоть и не заразиться смехом Кима очень сложно. Он нервно поджимает губы.       — Это называется боттом.       — А? — Чонгук не совсем догоняет, потому что "боттом" это дно, разве нет? Или пляж из мультика, в конце концов. Нужно будет загуглить эти гейские штучки и словечки, а то он теперь какой-то нуб даже в этом голубом мире. Отвратительно.       — Ты боттом, Чонгук.       Вот оно что. Чонгук, оказывается, не гей. Он просто боттом.       Боттом из-за Ким Тэхёна.       — Ни черта подобного, бро.       Тэхён по ту сторону хмыкает, чем-то шуршит и больше не говорит по этому поводу, заставляя своего сима искать морские ракушки в песке. Видимо, виртуальный персонаж смущён не меньше после того, что произошло. Мелкие негодники.       Чонгук знает, что Тэхён никак не обижается, нет, просто снова долго и томительно думает. Молчать с Тэхёном комфортно.       Комфортно даже после того, что произошло между ними. У Чонгука, на самом деле, всё ещё нервно глаз дёргается, когда он вспоминает об этом, но реагирует ли на это Ким так же? Непонятно. Вдруг он секс виртуальный со всеми друзьями практикует? Это же ничего не значит для него, да? Чонгук нервно жуёт губу, потому что эти догадки дурацкие к хорошему настрою его точно не приведут.       Тишину разрывает голос Кима.       — Если я приеду в твой город, ты выйдешь ко мне?