▪︎▪︎▪︎
— Выключи вспышку, идиот! — Да замолчи, они такие сладкие. — Вы сейчас их разбудите. Чимин стоит над двумя тушками, что смогли умоститься на одной тесной койке. Чонгук лицом прямо на руке Тэхёна сопит, слюну пускает, на что последний что-то ворчит во сне. Они растрёпанные, ненакрашенные и вообще очень смешные сейчас. — Они точно не братья? — хмурится Юнги, подмечая и закинутую Чонову ногу на бедного. Им должно быть жарко пиздец, но кто там вообще об этом думает. Вот к чему приводит задротство. — Нет, это мы братья, — серьёзно заявляет Хосок, но сразу пытается уточнить, когда видит чужое непонимание: — ну, не мы с тобой, а я с ним. Ну, с Тэхёном, а не Чонгуком. Юнги с секунду кивает, но снова переводит взгляд на спящую парочку, мол, в дедугане вообще не заинтересован. Хосок на какой-то момент и совсем забывает, что он тут действительно самый старший, потому что в таком окружении будто в молодость возвращаешься, когда всё в новинку и всё в желание. Это круто и внушает какой-то интерес и доверие ко всему миру, когда ты юн и полон сил. Вот так отдохнуть с молодёжью не всегда есть время и возможность, поэтому сейчас он ловит те самые моменты тинейджерства. Да, в свой почти тридцатник. — Мы будем спать втроём, чтобы не будить их, да? — предлагает Хосок, когда они выходят и останавливаются рядом с соседним занятым ими купе. Было бы проблемой, если бы там были люди, что заказали его, но в их удаче то, что места свободны сейчас, а ехать им всего десять часов. Конечно, какой ещё ебанутый поедет в разгар летнего жжения солнца по поверхности грязного и потного ебала поездом. Тут даже кондиционера нет, но Чимин справится. На слова Хосока Юнги кивает, мол, не возражает, но Чимин недовольно щурится. — Хосок, но ты можешь лечь рядом с братом, вы же близки. Это сказал Пак? Это он хочет сейчас выгнать Хосока, чтобы они с Юнги своими непотребствами там занимались? — Ты тоже друг их общий, а Чонгука я вообще не знаю толком. Может, поспишь с ним тогда? — С какого чёрта? Нет, ты же старше, можешь подвинуться. — Зачем тебе это? Ты хочешь выгнать меня? Тебе неприятно находиться рядом со мной? Поезд двинулся, и они втроём чуть пошатнулись. Юнги упирается на бортики рядом с окнами, пытаясь словить хоть немного потоки ветра, будто только ждёт конца перепалки. Он ведь реально не понимает, в чём мем? — Ребят, я могу тогда лечь с ними, если вы хотите отдельно в том купе, — обращает на себя внимание, на что оба напротив восклицают звонкое "Нет!", продолжая ссориться. Хосок уже потерял суть всего конфликта и полемики, поэтому просто берёт свой чемодан и тащит его в нужное ему купе. Чимин бежит за ним вместе со своими сумками, что заставляет пошатываться от непривычного движения поездовых рельс. Юнги думает, что это мило и забавно, пусть и реакция их непонятна. Поэтому стоит так ещё совсем недолго, в попытках словить свежего воздуха, но, вот неудача, они проезжают птичник, поэтому на это можно не надеяться. Приходится зайти в купе к Чонгуку и Тэхёну.▪︎▪︎▪︎
— Мне кажется, ты облажался, — заявляет Чимин, чуть приуныв, видимо, ведь он аналогично проиграл. Правда мотивы у них разные были. Чимин хотел ночевать с Юнги. А Хосок хотел сделать всё, чтобы Чимин и Юнги не были рядом друг с другом без его присмотра. Зачем? Хосок почешет затылок и пожмёт плечами, если его спросят. — Я проиграл, ведь сплю рядом с твоими вонючими бутерами, — он тычет в чёрный чемодан с едой, которую нагрёб Чимин по общему заказу. — Я сплю рядом с вонючим тобой, Хосок-хён, это не аналогичные вещи? — Ты назвал меня?.. Только что? — Ты вонючий. — Ты сучка, подойди и понюхай, кто тут ебаная лаванда, а кто куст обоссанный. Их перепалка переходит в мелкую драку, но никаких кулаков тут нет – только щекотка, потягивания за щёки и ущипывания, от которых Чимин айкает брезгливо. — Ты раздавишь меня, Пак Чимин, слезай. Чимин сидит на Хосоке и тянется, чтобы, очевидно, вырвать глаза сопернику, но чужие руки сильнее, как бы там ни старался. Старший держит чужие запястья так, чтобы тот не достал до лица. — Я похудел на три килограмма перед морем, потому что я буду самым секси на этом ебаном пляже, понятно тебе? Хосок смеётся, пытаясь перехватить чужие ладони заново, но это сделать не выходит. Он уже думает прощаться с лицом, но? Он всё ещё видит мир вокруг. И Чимина видит, который ладони свои тёплые на его щеках устроил. Это похоже на то, будто он собрался целовать его. Хосок краснеет в ушах и теряется, потому что это то, что он так в Чимине ненавидит: он меняется своим биполярочным настроением в секунды, пользуется умело слабостью и секретом старшего. Последним точно очень умело. — Не смотри так. — Как? — смотреть Пак продолжает. Ебливо, опасно и флиртующе. — Пак, слезай. — Ты вспомнил о том, как круто быть под кем-то? О-о, наверное, сложно было в- Дверца купе приоткрывается, и им (наконец-то) приходится отлететь друг от друга за секунды считанные. И это уже не бабушка с чаем, не трактор с арбузами, а Тэхён, заспанный и уставший. — Где тут туалет? Хосок и Чимин, будучи уже за несколько метров друг от друга, переглядываются. — Направо до конца вагона.▪︎▪︎▪︎
Тэхён проснулся первым и чуть не обоссался, когда обнаружил себя рядом с Чонгуком под боком. Захотелось ли вытирать руку от чужой слюны? Боже, нет, это же слюна самого Чонгука. Он лыбится с секунду на своём месте, почти не поднимаясь, а потом замечает, что в купе они не одни. — Доброе утро, — Юнги в наушниках, наверное, заметил копошение, поэтому обратил внимание. И Тэхён надеется, что его маниакальную улыбку никто не увидел. Он салютирует новому знакомому и, подхватывая бутылку воды, выползает с купе на разведку. Вода в раковине поезда – уебище ещё то, но куда деваться. Оно всё чуть разливается от движения поезда, но умыться кое-как выходит. Тэхён не сразу замечает, как возле него образовывается фигура. — О, молодой человек, не знаете, долго ещё до Одессы ехать нам? Нам? Голос мелодичный, но точно незнакомый. Тэхён с красной мордой разворачивается к человеку, перед собой теперь оглядывая мужчину порядком старше. — Вы только проснулись? Доброе утро. — До Одессы ещё шесть часов примерно. Мне так телефон показывает, — кивает Ким незнакомцу, думая, что тот сейчас отойдёт в кабинку туалета, но последнему, видимо, скучно. Он продолжает стоять, едва не вдавливая Тэхёна в раковину – о расстоянии не слышали, да. — Ах, телефоны. В моё время их не было даже! Тогда все мы палками баловались да в песочнице замки лепили. Тэхён ещё раз скептически оглядывает мужчину и думает, что это чёс, потому что мужик на старше тридцати точно не тянет. А Хосок, если и его одногодка примерный, то уже в детстве в танчики рубился на ПК, так что он чешет тогда? — А сколько Вам лет? — А Вам? — хихикает, улыбаясь тепло. Тэхён проверяет наличие денег в карманах: вдруг это мошенник-гипнотизёр. Всё на месте. — Почти восемнадцать. — Юность она такая, да. Так сколько там до Одессы? Тэхён хмурится, не совсем вникая в оптимизм мужичка и его короткую память. — Шесть часов… — Спасибо вам! Встретимся ещё! — и слайсом сваливает обратно в своё купе, кажется, третье от туалетной кабинки. — Тэхён? — вырывает негромкий голос из мыслей. Чонгук стоит такой же сонный и зачуханный, как Тэхён минутами ранее, пока не умылся. — О, привет. Он, наверное, и не в курсе, как близко они друг к другу спали, как сопели буквально щека в щёку. Это немного обидно, но от этого в то же время и спокойнее. Пусть лучше не знает. — Мы пойдём есть? Юнги-хён достал чипсы с квасом. — Я не пью квас. Чонгук расплывается в улыбке Чешира и гордо заявляет: — У меня есть чёрный "Село и Люди". Тэхён предвкушающе лыбится в ответ.