***
Попрощавшись с парнями и переодевшись в более удобную одежду, я направилась на уже привычную мне пробежку — размять свои кости и немного вернуть тонус мышцам. После паузы в несколько дней пробежка далась мне немного труднее, чем я привыкла, но ужасного перенапряжения, как в первый раз, я не ощутила. Немного отдышавшись после пробежки, я пошла в тренировочный зал, где меня уже ждали. Учитель, как всегда одетый в свою черную спецовку, сквозь повязку смотрел в окно. Черты лица были серьезными. Солнце, которое шло к закату, придавало его белоснежным волосам золотисто-розоватый оттенок. Он не обернулся, когда я вошла. — Как самочувствие? — произнес он, всё также глядя в окно. — Нормально, но ты думаешь стоит мне сразу давать такую нагрузку с тренировками? Он ничего не ответил. Еще мгновение задумчиво попялившись в окно, он обернулся и подошёл ко мне. Беловолосый протянул руку и бережно обхватил мою щеку со стороны недавнего ранения. От такого неожиданного жеста с его стороны мои органы внутри резко подскочили и стремительно опустились к низу живота большим горячим комом. Гнев на этого человека полностью улетучился, уступив место какому-то смешанному чувству. У меня сложилось впечатление, будто я никогда раньше не ощущала его прикосновений, хотя он не раз хватал меня, касался во время наших тренировок. Но сейчас это касание было более реальным, чем прошлые: его горячая рука все так же держала мою щеку, шершавый большой палец описал то место на щеке, где должен был остаться шрам после раны. Он внимательно смотрел на мою щеку. По крайней мере, я надеялась, что он смотрит именно на нее, а не в мои глаза — одна мысль о том, что он с такого близкого расстояния и при таких действиях может смотреть мне прямо в глаза, заставляла моё дыхание сбиваться. Он продолжал молчать. Лишь немного приоткрыв рот, он придвинулся ближе к моей щеке. Я почувствовала тепло, исходящее от него. Большой палец всё так же блуждал по моей щеке и начал двигаться по направлению к моей нижней губе. Сердце начало колотиться, как бешеное. Вздохнув, я прикрыла глаза. Движение пальца по моей губе вернули меня в реальность. Немного дрогнув, я открыла глаза и задала вопрос: — Сёко сказала, что ты хотел ставить надо мной опыты. Это так? Палец замер. Сатору медленно оторвал взгляд от моих … губ? — Надо же, — начал он, — от твоей раны и пятна не осталось. — его губы расплылись в улыбке, и он полностью отстранился от меня. — М-да, что-то я немного подустал с этими историями про пальцы… — нервно посмеялся он, но тут же вернул привычный для него тон и, хлопнув в ладоши сказал — Так, ладно! Пойдем, я покажу тебе кое-что. Он направился к деревянному столу и взял в руки какой-то черный кожаный чехол. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть его содержимое. Серебряное лезвие сверкнуло у меня перед глазами, отбросив на моё лицо блик от заходящего солнца. Это был клинок. Годжо протянул мне его. Я удивленно взглянула на него. — Да бери уже! — улыбнулся он. — Не боишься, что прирежу тебя за твои тупые шутки? — спросила я, забирая у него оружие — Нет. С твоей ловкостью, единственное, что ты сможешь прирезать — это рисовый хлеб, который ты ешь, как утка в парке. После этих слов у меня возникло острое желание высказать ему всё, что думаю о нём, но резкий прилив гнева решил, что мне нужно поступить иначе: пока этот дебил отвернулся от меня, я резко, но к моему удивлению очень тихо, завела клинок ему под левое плечо. И еще одна секунда и я достану его. Еще мгновение и он будет корчиться от боли, истекая кровью. Когда я уже летела на него, мой разум прояснился. Блять! Я же сейчас раню его! Идиотка! О чем ты думаешь?! Я коротко вздохнула, но пытаться увести клинок было уже поздно: инерция тянула меня к нему. Я зажмурилась и приготовилась к неизбежному, но резкая отдача в руки со звоном выбила у меня клинок. Годжо — целый и невредимый — стоял в пол-оборота ко мне и держал в руках такой же клинок, как и у меня. Я облегченно вздохнула и начала подходить к нему. — Сатору, я… — начала я свои извинения, но парень не дал мне закончить. Он сделал выпад в мою сторону и лезвие засвистело перед моим лицом. Настолько близко, что я уловила момент, когда небольшая прядка моих темных волос начала опадать вниз. Я уклонилась и ошарашенно посмотрела на него. Но не успела я ничего ему сказать, как мне в челюсть прилетел хороший удар кулаком. Я вскрикнула и упала на четвереньки. Годжо подошел и ногой ударил меня в бок. Я закашлялась и скрутилась калачиком. Челюсть немела, острая боль пронизывала мой живот и рёбра. — Я знал, что ты рано или поздно так сделаешь. — ледяным голосом начал он, — Ты не можешь иначе. Вы все не можете иначе. — он пнул меня ногой, и я перекатилась на спину. Он уперся коленом мне в грудь, а острый клинок приставил мне к горлу. — Ты кричала о том, что ты не проклятье, но бьешь в спину, как они. Только проклятья так делают — берут магов хитростью и отсутствием боевого кодекса чести. — клинок впился мне в горло, и я всхлипнула от страха и боли. Годжо наклонился ближе. — Но ты не сможешь этого сделать. Ты слишком тупая и неопытная для этого. Это, во-первых. А во-вторых… Нет. Еще. Ни одного. Проклятья. Которое бы смогло. Меня. Победить. — сделав акцент на каждом слове, произнес он, — И, если ты еще раз попытаешься мне или еще кому-то навредить, я превращу тебя в кусок дерьма. Ты меня поняла? Я хотела ему сказать, что я не подумала, что я сама не понимаю откуда этот гнев и сила взялись во мне, что я правда не хотела его ранить… Но я могла только дрожать от страха и неожиданности такого поведения и жалко всхлипывать. — Я не слышу ответа. Я резко кивнула, и наткнулась прямо на лезвие. Клинок был невероятно острым. Учитель отдернул от моей шеи лезвие и встал с меня. Я пискнула от боли и из моих глаз потекли слезы. — Наши тренировки закончены. — сказал он, бросая клинок рядом с моим телом, и направился к выходу. — Надеюсь, до тебя дошло, что я пытался сказать. Ах да… — он остановился и обернулся в мою сторону. — И держись подальше от Мегуми. — с этими словами он вышел из помещения. Еще немного полежав и обдумав всю ситуацию, я села. Он больше не будет со мной заниматься. Я забыла, кем он меня считает и слишком много себе позволила. Нет… Я забыла, кем я являюсь на самом деле. Я — проклятье. И несколько дней назад я доказала это всем. Боже, я такая дура! Я обхватила свои колени и уткнулась в них лбом. Я всё испортила… Что мне теперь делать? Он же был единственным человеком, который хотел меня защитить. Мой взгляд упал на клинок, лежавший рядом со мной (второй — выбитый из моих рук — так и остался валяться далеко в углу). Я взяла его в руки и начала рассматривать, всё также размышляя о случившемся и что мне делать дальше. Лезвие и правда было очень острое, а еще на нем виднелись многочисленные царапины, а плетеная рукоять из черной кожи была потерта. Интересно, сколько человек пало под этим лезвием? Я перевернула клинок. С другой стороны иероглифами было выгравировано слово «реквием». Я встала и взяла другой клинок. На его лезвии было выгравировано «упокоить». Скорее всего, эти кинжалы были предназначены для таких, как я — проклятий. Ведь это их души требуют упокоения… Интересно, я тоже заблудшая душа? Мое тело тоже требует упокоения, чтобы я смогла покинуть этот мир. Я взяла клинок и медленно приставила его к тому месту, где у меня возможно бьется сердце. Немного надавила. Больно. Еще немного… Нет… Нет! Нет! Я не смогу этого сделать. Я резко отдернула руку и снова взглянула на клинок. Слабачка. Я вздохнула и убрала клинки в кожаный чехол. Оставив их на столе, я вышла из тренировочного зала.***
Он ко мне не зашел сегодня вечером. Не принес еды, как обычно приносил. Я осталась сидеть одна. Свое свободное время я потратила на осмысление всего произошедшего, чтение книги и зависание в соцсетях. Чувствовала я себя отвратительно. Совесть пожирала меня изнутри. Я повела себя, как последняя мразь… Но он тоже хорош, так избивать меня!.. Псих… Я оторвалась от книги и полезла в холодильник за остатками вчерашнего ужина. Немного перекусив, я набрала себе горячую ванну, чтобы хоть чуть-чуть расслабиться. Раздевшись и покрутившись возле зеркала, я заметила, что на моем теле не было ни одной ссадины после ударов. Наверное, снова регенерация… Я ступила в ванну. Горячая вода приятно обожгла кожу. Я опустилась поглубже и вздохнула. Что же мне теперь делать? Как завтра поступить? Черт! А если он вообще не захочет меня больше видеть? Может нужно сбежать? Я набрала в ладони горячей воды и умыла лицо. Нет. Мне нельзя уходить из магического техникума. Кто знает, кто может охотиться на меня и как долго будет работать моя регенерация. Горячая вода хорошо снимала мое напряжение. Мышцы начали расслабляться. Я опустилась немного глубже — так, чтобы вода доходила до подбородка. Не в силах сопротивляться этой неге, я сомкнула веки и погрузилась в сон.***
Взрывы. Земля разлетается во все стороны. Я иду. Иду и ищу кого-то. Повсюду лежат трупы. Я не обращаю на них внимания и иду дальше, наступая на их конечности. Мне нужно идти! Мне нужно найти её! Но… кого? Выстрел. — А! — вскрикиваю я, хватаясь за свое плечо. На моей ладони остается пятно крови. Еще выстрел. На этот раз я пригнулась и поползла в сторону самодельной баррикады из мешков с песком. Оказавшись в безопасном месте, я потянулась во внутренний карман. Достав оттуда увесистый пистолет, я плотнее прижалась к сооружению и затаила дыхание. Выстрелы прекратились и послышались шаги. Я резко вынырнула из-под мешков и выстрелила мужчине в ногу. Он тоже выстрелил. Но промахнулся. Я выбила у него из рук пистолет и пнула его ногой, прямо, как Годжо меня… — Где Анна?! — прорычала я, наступая ему на щеку своим грязным берцем и целясь ему в голову. — Сука, тебя оттрахают так же, как и твою подружку! — прокряхтел мужчина. Я ударила его в висок своим пистолетом и схватила за воротник его камуфляжа. — Где. Анна?! — трясла его я. Выстрел. Мужчина закашлялся и из его рта потекла кровь. Мою спину и грудь пронзила резкая боль, а потом… всё похолодело. С моих губ на почти бездыханное лицо мужчины стекала кровь. В глазах начало темнеть. Я опустила взгляд на свою грудь — на ней разрасталось пятно крови, такое же было на груди мужчины. Пуля прошла навылет. Мои руки и колени ослабли, и я упала прямо на мужчину. Мир начал распадаться на мелкие кусочки. Мне стало нечем дышать…***
Я распахнула глаза. Алая пелена застилала всё вокруг. Легкие жадно требовали воздуха, но вздохнуть не получалось. Я лежала в грязной ледяной воде, погрузившись с головой. Отчаянно барахтаясь, я вырвалась из кровавого плена и глубоко вздохнула. И закашлялась. Меня начало тошнить вчерашним ужином и водой. Немного придя в себя, я посмотрела на воду — она была кровянисто-мутной. Наверное, опять шла кровь из носа. Я вся дрожала. Укутавшись в полотенце, я захотела побыстрее покинуть ванную и распахнула дверь. Свет восходящего солнца ударил мне в глаза. Я оперлась о стену, чтобы не упасть. Когда глаза снова обрели умение видеть, я взглянула на часы. 4:37… Я провалялась в ванной всю ночь! Я оделась и заварила себе чай. Спать уже не хотелось. С чашкой я села на кровать и начала размышлять об увиденном во сне. Анна… Анна… Точно! Это же ее имя я мычала в машине у Годжо! Но кто она? Я начала копошиться в своих воспоминаниях. В голове возникал мутный, безликий образ светловолосой девушки. Попытки вспомнить больше закончились головной болью. Отставив свой недопитый чай, я решила выйти на пробежку.***
На протяжении всего дня я его ни разу не встречала. Также он снова не пришел ко мне вечером. Я начала конкретно волноваться по этому поводу. Неужели я правда его так сильно задела, что он решил, что больше не хочет со мной возиться? За весь день я встретила только Маки, которая шла на стадион, когда я собиралась уходить. Она похвалила меня за мое усердие и тягу к спорту (истинную причину, почему я так рано выперлась на пробежку, я ей называть не стала) и предложила поотрабатывать удары. Меня долго уговаривать не нужно было, а зря. Со стадиона я выползла, а не ушла. Маки настоящий монстр. Годжо по сравнению с ней просто играл со мной на наших тренировках. Ближе к вечеру ко мне зашел Итадори вместе с той самой новой студенткой. Кугисаки Нобара оказалась довольно интересной личностью. Немного высокомерной и вспыльчивой, но интересной. А еще очень прямолинейной… — Комната настоящего депрессивного шизоида. — сказала она. Я в ответ на это только вскинула бровь. Возможно, она в чем-то права, и это все эти видения лишь плод моей запущенной шизофрении… Также ребята в красках рассказали, что учитель Годжо решил сразу же устроить для них задание, погнав в дом, кишащий проклятиями. Им удалось замочить всех и спасти мальчика. Кугисаки не упустила возможности указать на все оплошности Юджи. Мегуми учитель не пустил, сказав, что он еще не готов после встречи с Сукуной. Я спросила ребят на счет нашего учителя, не вел ли он себя странно? Но они сказали, что у него было прекрасное настроение. «Тогда, почему же он не пришел, если не злиться?» — подумала я про себя, но ответ не смогла найти ни сегодня, ни последующие два дня.***
Он не пришел опять. Ни сегодня, ни вчера. С тех пор, как я его последний раз видела, прошло три дня. Сколько бы дней я не скиталась по территории техникума, наткнуться на него не получалось. Мне было скучно. И я это признаю. Несмотря на то, что я все равно ходила тренироваться сама, мне было скучно. Мне не хватало разговоров с ним и даже его тупых шуток. Блять, мне не хватало еды, которую он мне приносил! Сегодня я решила действовать. Еще до полудня я покинула свою комнату и пошла просить совета у Сёко. Сатору когда-то рассказывал, что они учились вместе. Возможно, она сможет мне помочь. Докторша была удивлена меня увидеть. Она задумчиво курила сигарету и что-то копалась в своих бумагах, но увидев меня сразу поинтересовалась: — Здравствуй. Плохо себя чувствуешь? — Н-нет. Наверное… Но у меня есть к тебе вопрос. — Да? И какой же? — Это касается Годжо-сенсея… — Ох, только не говори, что ты тоже влюбилась в него. — закатила она глаза. — Фу, Боже! Нет! — выпалила я, — А кто… — Не важно. — оборвала она меня, — В чем заключается проблема? — она указала на небольшой диван, приглашая меня присесть. Я послушалась. — Дело в том, — начала я, — что я походу его обидела. Сёко неверяще посмотрела на меня. — Кого? — спросила она, — Сатору? Ты точно о нем говоришь? — Да ну слушай же! Я рассказала ей всю ситуацию и то, что он уже несколько дней не приходит ко мне. Она внимательно слушала и иногда удивленно поднимала брови, будто не верила в то, что слышала. — Хм-м… — она закурила очередную сигарету, — Надо же. Сложный случай. То, что он безответственно бросил тебя на произвол судьбы — это очень в его стиле. Кстати, можешь порыться у меня в холодильнике. — она указала ручкой на небольшой холодильник в углу комнаты. Я тут же подскочила и открыла дверцу. Ампулы, какая-то мазь и баночки и… пиво. Я взяла стеклянную бутылку и обернулась к Сёко. — Ты пьешь на работе? Увидев у меня в руках драгоценную жидкость, Сёко встала и, забрав ее у меня, убрала в холодильник. — Если ты не заметила, — начала она, продолжая что-то искать в холодильнике, — я еще и курю на работе. Иногда нужно нарушать правила. Если периодически этого не делать, то станешь слишком удобной для общества, и оно перестанет тебя уважать. А потом избавиться от тебя… На, съешь банан. — после своего откровения докторша протянула мне уже почерневший банан. Я отказываться не стала. — Так что на счет Годжо? — спросила я, проглатывая фрукт. — Знаешь, это очень непохоже на него. Обычно его очень тяжело вывести из себя, а если это и удается, то он не показывает своих эмоций. Ты говорила, что он странно втыкал в окно. Вот такого тоже никогда не было. Возможно, он и вправду устал от всех этих происшествий с тобой и Итадори Юджи. Всё-таки такого еще не было в истории мира шаманов. В любом случае, тебе нужно будет встретиться с ним и попросить прощения. — доктор подняла взгляд на меня, — Честно говоря, я бы тоже разозлилась после такого. — Извини… — я потупила взгляд. — Не нужно передо мной извиняться. Лучше разберись с Сатору и впредь больше так не делай, если не хочешь умереть раньше времени. — Что значит «раньше времени»? Док неловко заёрзала, но поняла, что я до сих пор жду ответа, и, вздохнув, сказала: — Нана, извини, конечно, но ты — аномалия этого мира. Тебя захотят исследовать, заполучить твою силу или просто испугаются и убьют. Самую большую ценность ты представляешь для низших проклятий, хотя Сукуну ты видимо тоже заинтересовала. Поэтому, я тебе советую держаться на расстоянии от Итадори Юджи. Также, неизвестно, что было бы, если бы ты попала в руки других шаманов. Скорее всего они убили бы тебя на месте. Поэтому, держись за Сатору обеими руками. У него есть достаточно силы и власти, чтобы защитить вас с Итадори. — Да, я поняла. Спасибо. Сёко, а Годжо живет на территории техникума? — Конечно, нет. Во-первых, он глава клана Годжо — в его распоряжении все поместье клана — но, насколько я знаю, он предпочитает жить у себя в жилом комплексе в Сибуя. — То есть мне к нему никак не добраться… — Не добраться, если ты пойдешь без сопровождающего. Мы обе замолчали. Я посмотрела на Сёко щенячьими глазками. — Нет, я не могу, извини. — Но почему? — У меня правда сейчас много работы с тобой и с Итадори. — Это будет как часть исследования. — Нет. Я правда не могу. Но я скажу ему, если встречу в техникуме. — Буду очень благодарна. А что мне пока что делать с тренировками и… едой? У меня нет возможности самостоятельно пойти и купить себе еды. — Не переживай, дитя, я принесу тебе поесть. А на счет тренировок… Хм-м… ты же сейчас упражняешься с проклятыми клинками? — Что… проклятыми? — Ну да. Два клинка с печатями, чтобы убивать проклятий. Годжо мне рассказывал, что собирается научить тебя управляться с ними. — Да, то есть нет… Я не трогала их после случая с Годжо. — Но ты всё еще хочешь научиться? — Наверное… — Отлично. Тогда нам нужно обратиться к директору Яге. Он может научить тебя. — Спасибо тебе большое. — Пока что не за что. У директора тоже сейчас много дел, поэтому, может не согласиться. Всё-таки Сатору брал полную ответственность за тебя в свои руки. Не строй надежд заранее. — Хорошо. Я поняла. Поговорив еще о том, о сём, я покинула кабинет Сёко.***
Вечером я наконец-то нормально поела. Когда я пришла с тренировки (которую в очередной раз провела сама себе и даже решила достать клинки), то под дверью обнаружила пакет с продуктами от Сёко. Да, это были именно продукты, поэтому мне пришлось впервые воспользоваться общей кухней и самостоятельно приготовить себе поесть. Годжо всегда приносил мне готовую еду. На шум и запах с кухни пришел Итадори и помог приготовить мне кари. Естественно, я позвала его на ужин. Есть домашнюю еду было приятнее. Тем более, Итадори очень вкусно готовит. Он сказал, что это был фирменный рецепт его деда. И немного приуныл. Он скучает по нему. Интересно, был ли у меня в жизни такой человек, по которому я могла бы скучать? Анна… Я совершенно не знаю, кто она. Но во сне я ее искала, и когда я это делала, испытывала чувство, что готова убить любого, кто посмеет тронуть ее, хоть пальцем. Кто она мне? Узнаю ли я когда-нибудь это? — Эй, ты чего? — с беспокойством посмотрел на меня розововолосый. Я вышла из своих мыслей и улыбнулась. — Да… все в порядке. Как ты? Как там Мегуми с Нобарой? — С ними всё хорошо! Мы даже почти нашли с Нобарой общий язык. Она часто спрашивает, когда ты будешь заниматься с нами. Видимо, ей не хватает подруги. — Почему она не приходит ко мне? — Не знаю, — парень задумчиво почесал затылок, — Она сама по себе очень странная девушка… И гордая. А вообще, она живет этажом ниже. Может, она там с Маки-семпай проводит время. — Понятно. А как там Мегуми? — Тренируется в одиночестве. — А разве Годжо не с ним? — Учитель редко стал появляться. Со мной сейчас даже директор больше занимается, чем он. — Странный какой. — Ага… Рассказать какие у директора жуткие куклы?! Еще немного поговорив, мы вместе помыли посуду и разошлись по комнатам. На следующий день Секо пришла ко мне и сказала, что директор согласился, при чем очень даже охотно. Сказал, что давно хотел проверить, на что я способна. Несколько дней подряд я занималась вместе с Итадори и директором Ягой. Правда, не с клинками, как я предполагала, а с его куклами. Они правда монстры! Если раньше, когда я видела мягкие игрушки на прилавках магазинов, испытывала чувство умиления и непонятно откуда взявшегося (ведь я нихрена не помню) чувства ностальгии, то сейчас мне хочется просто разорвать их на кусочки — в лучшем случае, а в худшем — спрятаться от них подальше. После занятий я заходила к Сёко за едой и спрашивала за Сатору, но тот так и не попался ей на глаза. На звонки тоже не отвечает. Я стала серьезно переживать за этого дебила. Хотя, с чего бы мне это вообще делать? Но Сёко сказала, что всё в порядке, это в его манере поведения, и мол объявится когда-нибудь. Меня такой ответ не устраивал. И я все-таки смогла ее упросить отвезти меня к нему. Как я это сделала? Пообещала угостить пивом. Откуда я возьму деньги? Я всё же рассчитываю помириться со своим нереально богатым опекуном. Потом как-нибудь объясню ему, зачем мне нужно пиво… И вот настал тот самый день. Я с самого утра готовила речь, которой буду оправдывать свой тупой, нелогичный поступок. Около 10 часов утра мы с Сёко направились в Сибуя… он невероятен! Вокруг огромное количество магазинов и бутиков, нереальных масштабов торговых комплексов, гигантских небоскребов. Я засматривалась на прозрачные дорогие витрины, пока мы не подошли к очередному небоскребу. Сёко остановилась и докурила сигарету. — Неужели, он здесь живет? — спросила я. Да, здание в самом деле выглядело очень впечатляюще: огромный небоскреб высотой более 25 этажей, с тёмно-синими почти черными стеклами возвышался в жилом комплексе Ля Тур. Я с открытым ртом смотрела на гиганта и боялась представить, насколько же нужно быть богатым, чтобы жить в таком дорогом комплексе. — Что, ни разу не видела небоскребов? — Сёко вопросительно посмотрела на меня, но когда я потупила взгляд, она осеклась, — Прости… — Да забудь. Как я все забыла. — я немного печально ей улыбнулась и направилась к входу, — Пойдем? Секо выбросила окурок и направилась за мной. На входе нас встретил охранник, но проблем не возникло, так как Секо есть в списке людей, которым разрешено входить в комплекс. Теперь в этом списке есть и я. Пробив мои «личные» данные и внеся меня в базу, охранник быстро пропустил нас дальше. Внутри здание было еще лучше, чем снаружи: яркий свет, высокие потолки, красивый фонтан, повсюду невероятно красивые икебаны и… Сакура. Огромное дерево возвышалось в холле первого этажа, источая просто чарующий аромат. Я, будто завороженная, подошла ближе. Розовые лепестки медленно опадали на пол, кружась, будто исполняя свой последний танец перед смертью. В сердце кольнуло, а нос стало щекотать странное желание расплакаться, но я сдержалась. Сзади подошла Сёко, но не стала ничего говорить или торопить меня, давая возможность сполна насладиться этим видом. Она понимала, что всё, что я вижу — будто в первый раз. И скорее всего, в последний. Она понимала это. И я это понимала… Я понимала, что мне суждено умереть. Всё идет к тому, чтобы я умерла, и моя регенерация не дает гарантии на вечное существование. Да и не нужно оно мне, если я все свое время проведу в попытках скрыться от шаманов и проклятых духов. Один розовый лепесток закружился и полетел в мою сторону. Я вытянула руку и поймала его пальцами. Нет. Я не буду бежать. Я не убегала тогда, когда поймала пулю грудью в своем видении, и не собираюсь убегать сейчас. Я исполню свой танец смерти, как подобает моему естеству. Откуда-то взялось невероятное чувство решимости и… ярости. Я почувствовала вибрации в воздухе. Браслет на моей руке стал теплее. Секо тоже заметила изменения во мне. — Эй, ты чего? — окликнула она. — Что ты там себе понапридумывала? Она дернула меня за руку, а я взглянула на нее настолько резко, что она ненароком отпрянула и бросила мою руку. — М-да, — произнесла она, — видимо мне тоже придется поговорить с Сатору. После этих слов я будто пробудилась ото сна и вспомнила зачем пришла сюда. А еще поняла, что моя смерть стала еще немного ближе. — Извини. — промямлила я. — Да, пойдем.***
Мы поднялись на восемнадцатый этаж на лифте и подошли к одной из двери. Секо нажала на кнопку звонка. Тишина. Она нажала еще — на этот раз понастойчивее. Через минуту послышалось шипение динамика возле звонка, а потом голос. Женский. — Извините, но Сатори сегодня не ждет госте… — Меня он ждет всегда. — перебила девичий знакомый голос Сёко и кинула на меня игривый взгляд. О, так она вполне себе не промах. Видимо, она тоже не упускает возможности поиздеваться над моим учителем. Девушка собиралась еще что-то сказать, но послышался запыхавшийся голос сенсея: — Сёко?! Что ты тут… А это кто… Черт! Послышались щелчки отпирания замков и дверь распахнулась. Передо мной стоял мой учитель в полурасстегнутых брюках и с голым торсом, на который я палила так, как 15 минут назад на небоскреб. Но это того явно стоило: широкая подтянутая грудь, которую он всё это время так умело прятал под своим черным жакетом; рельеф мышц на рёбрах и кубики пресса производили впечатление, и, о Боже… дорожка волос оттенком чуть темнее его волос на голове, которая спускалась от пупка и постепенно расходилась к границе брюк, окончательно вбила меня в краску и мне в смущении пришлось посмотреть куда-нибудь в другое место. Ещё моё внимание привлёк огромный шрам, который начинался чуть ниже левой ключицы и оканчивался около пупка. И тогда я заметила, что в руках он держал белую рубашку. Видимо, как раз собирался одеться. Но эта деталь не смогла долго удерживать мое внимание, поэтому, с мыслью «ну хоть насмотрюсь перед смертью», я снова опустила взгляд на тело парня. Но долго мое счастье не длилось, ибо стальной пресс моего учителя обвили чьи-то тоненькие ручки. — Сатори, кто это? — послышался тонкий голосок с нотками замешательства. Я перевела гневный взгляд на особу, которая осмелилась нарушить мою идиллию и увидела… Что, блять? Что здесь делает девушка с магазина сладостей? Хрупкая блондинка Юкина, которая была одета лишь в широкую футболку, которая явно была ей не по размеру (ясное дело, это была футболка моего учителя), крепко вцепилась в тело парня и с легким негодованием смотрела на меня. Я перевела взгляд на Сёко и поняла, что она тоже все это время смотрела на меня. В ее взгляде читалось некое сожаление. Я с ужасом поняла, что слишком откровенно пялилась на торс Годжо, и уже зная, что я там увижу, я осмелилась перевести взгляд на лицо парня. И да, я была права. Как всегда, сквозь свою черную повязку он смотрел на меня, ухмыляясь так, будто выиграл эту жизнь. К моему горлу подступил ком стыда и отвращения. — Так зачем же вы пришли, Сёко? — промурлыкал учитель, всё также ухмыляясь мне и обнимая свою подружку. Не успела докторша ничего произнести, как я схватилась за дверную ручку и с силой дернула на себя, но появившаяся в дверях нога не дала двери захлопнуться. Дверь резко распахнулась обратно, потянув меня за собой. Сзади меня стала Сёко, не давая мне отступить обратно. — Нана хотела поговорить с тобой. И мне бы тоже хотелось, кое-что обсудить. — Ну так говори, Нана. — мое имя блондин произнес отдельно от всего предложения, будто пробуя его на вкус. — Я не собираюсь с тобой говорить, пока ты не оденешься! Его улыбка растянулась еще шире, если это вообще возможно. — Ха-хах, а ты точно уверенна, что хочешь этого? Во мне уже закипал гнев. Мне хотелось сорвать эту дебильную повязку и затолкать ему поглубже в глотку, чтобы он больше не смог и звука издать. Воздух снова начал вибрировать. Улыбка парня начала меркнуть. — Сатору, впусти нас. — произнесла режущим сталь тоном Сёко. — Хорошо, я понял. — уже без улыбки, но всё еще глядя на меня произнес альбинос, пропуская нас вовнутрь. Апартаменты учителя были столь же шикарными и богатыми, как всё это здание. Я с интересом начала рассматривать его гостиную и мой гнев стал улетучиваться. Все было не в броских тонах: однотонные стены благородного серого цвета, белые гардины. По всему потолку были рассеяны невычурные небольшие светильники, которые вписывались в общий интерьер. Между странными абстрактными картинами на стене возвышался большой экран телевизора. Из системы динамиков тихо играла приятная музыка. Краем глаза я увидела другую комнату, из-за двери которой виднелось черное лакированное фортепьяно. Годжо и Сёко ушли в эту комнату и захлопнули за собой дверь. Я осталась наедине с Юкиной, которая пошла к барной стойке, отделявшей кухню от гостиной, и, присев на высокий круглый стул, налила себе какого-то пойла. Смакуя напиток, она пристально следила за мной. Я не стала обращать внимания на эту «скромницу» и обратила свое внимание на большой черный диван из бархата. Присев на него я стала гладить обивку. Ткань была такой необычной на ощупь, будто бы мокрая, но приятная. Отпив еще немного своего коктейля Юкина непринужденно произнесла: — Мы сегодня трахались на нем. Я тут же пулей подскочила и начала обтирать свою одежду и руки. Теперь понятно, почему ткань кажется мокрой. Блондинке моя реакция понравилась, и теперь она самодовольно улыбалась. Решив, что просто вытереть руки будет недостаточно, я попросила девушку показать, где находится ванная комната. — Там мы тоже трахались. — пролепетала она и, сняв футболку, совершенно нагая, раскачивая бедрами куда-то ушла. Следовать за ней мне уже не хотелось. Вздохнув, я еще раз осмотрела комнату и решила распахнуть шторы. И ни разу не пожалела. Из окна открывался невероятный вид на город. Вокруг величественные небоскребы, внизу маленькая проезжая часть с крохотными машинами и людьми-муравьями. Нужно было приходить сюда вечером. Было бы еще красивее. — Нравится? — раздался голос у самого моего уха. Залюбовавшись, я видимо не заметила, как парень подошел сзади. Я не стала отвечать. — Вечером здесь еще красивее. — произнес Сатору, будто прочтя мои мысли. Было непохоже, что он вообще злиться на меня. — Я знаю. — сухо ответила я. — Да? Откуда? Уже была здесь? Я кинула на него гневный взгляд, но тот лишь похихикал. К моему счастью, он стоял уже полностью одетый. — Сёко сказала, что ты хочешь поговорить. — начал он совсем спокойно. Я глянула за его спину и поняла, что мы в комнате совершенно одни. Док видимо осталась в другой комнате. Я опустила взгляд в пол, ища нужные слова. — Что ты хотела мне сказать? — все также вкрадчиво произнес он, опустив голову немного набок. Молчание. Слова застряли большим комом посреди горла и никак не хотели выходить. «Ну давай же, Нана! Бли-и-ин, как сложно!» — думала про себя я, но ничего не могла поделать. Он начал мяться с ноги на ногу и вздохнул. Это движение послужило «красным флагом» для меня. — Как ты мог меня бросить?! — вырвались предательские слова. Его надбровные дуги подскочили вверх, а рот ошарашенно открылся и тут же захлопнулся обратно. — Ты хоть представляешь, какого мне было одной? Ты забыл, что у меня никого нет в этом мире?! — на глаза наворачивались слёзы, но я терпела. Он лишь опустил голову и молча слушал меня. — Годжо, я почти постоянно была одна! Я чуть ли не захлебнулась в собственной крови, а где был ты?! — мой голос стал надтреснутым. — Я голодала несколько дней и… Парень рассмеялся и притянул меня к себе. — Фу! Ты хотя бы подмылся после своей подружки? — рявкнула на него я, но отстраняться не стала. — Так не по мне ты скучала, а по еде, которую я тебе приносил. Я фыркнула. Положив щеку ему на плечо и повернувшись к большому панорамному окну, я сказала: — Конечно. У меня нет повода по тебе скучать. Это ложь. Я дико скучала несмотря на то, что он меня избил перед уходом. — Обидно. — со смешком сказал парень. Мы молча стояли, прижавшись друг к другу. Я смотрела в окно. От его тепла было спокойно. Я чувствовала себя в безопасности, будто он был обязательным условием для этого. Он прервал тишину: — Ты теряешь контроль. — Это Сёко сказала? — Я тоже это заметил. Молчание. — И что теперь? — произнесла я равнодушным тоном, — Убьёшь меня? Хочу предупредить, что я передумала умирать и так просто теперь не дамся. — А ты думала о смерти? — его рука погладила мне талию. От этого движения побежали мурашки. — Пока тебя не было, у меня была почти целая неделя на размышления о своей участи. — Прости. — он произнес то, что я меньше всего ожидала от него услышать, — Я не хотел делать тебе больно. Ни морально, ни… физически. Я сжала жакет на его спине. — Нет. Это ты меня прости. Еще несколько мгновений мы провели в молчании. Я смотрела на вид из окна, а он продолжал прижимать меня к себе. И в конце концов я произнесла: — Да. Здесь, наверное, правда очень красиво вечерами. Часто любуешься видом? Повезло тебе. — Нет. — спустя некоторое время сухо ответил он и отпустил меня.