***
Невысокий, в меру полноватый мужчина, шагал по мрачному, просыревшому коридору. Гордая осанка, взгляд с прищуром, вдумчивый и острый, как у орла, выдавали высокий чин этого человека, а подтверждали это генеральские погоны. Он спешил, дёрганная походка была следствием нервозности, которую вызвало у него неожиданное письмо. Офицер советской армии пересёк длинный коридор и приоткрыв дверь, вышел на лестничный пролёт. Массивная железная дверь захлопнулась за ним. Спускаясь по этажам небольшой лестницы, генерал думал. Навязчивые мысли не могли не терзать воспалённый тревогой разум. Вот, он уже спустился в самый низ и перед офицером красовалась табличка, с потёртыми буквами. Те были перечёркнуты красным пермоментным маркером, но в них всё еще можно было разобрать наименование «Морг». Стоило лишь шагнуть внутрь, как резкий запах формалина ударил в нос. Офицер много чего повидал, да и перенюхал за свою жизнь, но от этой дряни он был готов свалиться в обморок. Однако, годами натренированная сила воли попросту не дала этого сделать. Внутри его уже ожидал судмедэксперт, а рядом с ним, с убранными за спину руками, неподалеку мерил шагами комнату лейтенант. Губы того были сжаты в тонкую линию, взгляд блестел, скрывая истинные эмоции, но явно выдавая напряжённость дум. Отчёты о вскрытии, вернее его отсутствия, ввели генерала в когнитивный диссонанс, к тому же это недоразумение заставило его явиться лично. Как только молодой паренёк, выглядящий явно старше своих лет, увидел офицера выше по званию, тут же отдал честь, до этого ссутулиные плечи, расправились словно крылья. — Здравия желаю, товарищ Генерал! Офицер оглядел смольноволосого с ног до головы, подмечая опрятность юноши. — Вольно. Назови себя, солдат, — коротко бросил мужчина. — Андрей Маяковский, — тут же отозвался он, опуская руки по швам, — это я сдал вам отчёт, сэр. Стоящий рядом со столиком для вскрытия патологоанатом не встревал в разговор, с почтением наблюдая за офицерами. — Из морга пропал покойник, но из вашего отчёта я могу сделать вывод, что он просто встал и ушел? — Не прямо так буквально, однако, после тщательного обыска ничего не было обнаружено, — солдат стыдливо покачал головой, сжимая кулаки, — тело объекта «Венера», как в морскую пучину кануло. Как я писал, труп тайно переправили из Руинклайда, — солдат выдержал паузу, устремив взгляд на медицинского работника. Тот в свою очередь кивнул, перенимая эстафету. — Вскрытие было назначено на одинадцать часов вечера. В связи с коротким днём, уже в шесть часов морг был закрыт. Единственный вход охранялся, посторонних не было, мы теряемся в догадках, куда могло деться тело… Зычный голос оборвал все последующие оправдания, устремляя взгляд на судмедэксперта, — Можете ли вы допустить, что замешан кто-то из своих? — Генерал всматривался в побледневшего паренька, Патологоанатом ощутимо вздрогнул, опуская взгляд, сцепив нервно руки в замок. Он умолк, мельком поглядывая на офицера младше по званию, как бы подавая сигнал, что пора. — Могу я? — Аккуратно начал младший, видя, как генерал хмурит брови. Эта ситуация ему не нравилась, никому не нравилась, особенно Андрею. Получив утвердительный кивок он продолжил, — это никоем образом не мог быть кто-то из своих. Разумеется, мы проверили все варианты, начали проверку каждого, кто входил и выходил из морга, однако прекратили, когда на месте преступления обнаружили кое какую вещицу. Этой части истории не было в моём отчёте в связи с риском утечки информации вовне, вот только… На месте преступления был найден армейский жетон, — солдат вытащил безделушку из нагрудного кармана, протягивая мужчине, — немецкий. Генерал выхватил металлический кругляшок на цепочке. Его лицо исказилось в изумлённой гримасе, бледнея на глазах похлеще, чем у патологоанатома, морщинистый лоб напрягся. На гравированной серебром поверхности, аккуратно выжженной латинской символикой было выведено имя: «Bellum Rubrum» Номер взвода и звание были изрядно потерты, однако генерал и так прекрасно понял о ком шла речь, но как? Это невозможно. — Генерал? — Осторожно позвал солдат, — вы знаете, чье это? — Андрей был уверен, что он знает. — Боюсь, что знаю. И это ничего хорошего не сулит, — взгляд мужчины, тяжелый, хмурый, упёрся вникуда.***
Марс открыл глаза, когда уже светало. Солнечные лучи, заглядывали меж иглистые ветки елей, пробираясь к самому лицу в следствии пробуждая от оков сна. Потребовалась не столько много времени продрать глаза, как начать осознавать. Агент всё видел, но никак не мог оценить обстановку и распознать своё местоположение. Взгляд внезапно остановился на Венере. Молодой человек дремал, опираясь боком о дерево, закутанный в свой армейский балахон. Из-под капюшона выглядывал только один глаз, который почти полностью закрывали растрепавшиеся волосы цвета пшеницы. Даже за всеми этими одеждами, разведчик казался совсем юным. Но война есть война. В горячих точках Глок много повидал. Начиная со шпионок-куртизанок, которые за ночь истребляли целые лагеря и заканчивая детьми-солдатами с автоматами в небольших, исхудавших ручках. Ему не доводилось сталкиваться с последними лицом к лицу, но из разговоров военных на чьей стороне он участвовал в конфликтах, агент понимал насколько тяжело было застрелить ребёнка только потому что иначе это крохотное существо с промытыми мозгами застрелит тебя. Был ли Венера таким же ребёнком-солдатом? Рука мужчины потянулась к лицу разведчика, подушечки пальцев аккуратно прошлись по щеке, прежде чем холодное пястье прижалось к его шее. Сейчас, в ещё не до конца сформировавшихся после контузии мыслях всё пестрило, не давая сосредоточиться, это было словно навождение… В голове так пусто, что любая тактильность отдаётся приятными импульсами, вызывая дрожь, расходящуюся по позвоночнику. Глок старался всмотреться в чужие черты лица под капюшоном, отчего поддался ближе, опираясь рукой о сырую землю. Неподалеку от них потрескивал костёр, но звук треснувшей под его ладонью ветки оказался куда резче и выразительнее. Разведчик ощутимо вздрогнул. Холод глубоких черных глаз, впился в агента, сканируя каждое его микродвижение. Губы Венеры дрогнули, он прикрыл глаза, понурив плечами, заговаривая не сразу. — Учти, я не укусил тебя только потому что не знаю, где успели побывать твои руки… — Марс отдёрнул пястье, Венера же обворожительно улыбнулся, откладывая в сторону свой плащ и лениво потягиваясь. — Я просто хотел... — Тяжко вздохнул мужчина, начиная дезориентировано осмотриваться по сторонам. Сейчас он чувствовал себя ещё потеряннее, чем до этого. Способность мыслить возвращалась. — Не важно, друг мой, не важно, — голос юноши был мягким и спокойным, от этого Марсу морально становилось легче. Кажется, напарник старался войти в его положение. Разведчик покачал головой, подлезая ближе к мужчине, прощупывая пальцами пульс на шее, отсчитывая ровно минуту, далее касаясь пястьем лба. От приятной прохлады агент прикрыл глаза, но продолжал смотреть на него с интересом, молча. Он словно только сейчас заметил, как на самом деле ему было жарко. Язык ещё не настолько хорошо слушался его, чтобы воспроизвести какое-либо внятное, грамотно сформулированное предложение. При чём ни на английском, ни на русском. — Будем считать ты отделался лёгким испугом, — забормотал себе под нос юноша на родном языке, затем слегка надавил на грудь, убеждаясь в том, что сердцебиение в норме, — однако, сколько из тебя я, блядь, воды выкачал… — уже продолжил разведчик на родном языке горе-напарника, — ты даже водоросоль выплюнул. — Не пизди, — захрипел агент, на что Венера лишь весело усмехнулся. Когда он достал американца из речки, исходя из первичного осмотра, физически он был абсолютно цел. Ни синяков, ни переломов от удара об толщу воды, а ведь лететь вниз было не близко. Везение? Вполне возможно, человеческий организм это жребий. Можно упасть на льду и уже никогда не встать, а можно выжить, разбившись на вертолёте. Однако, кое-что беспокоило разведчика. Рубашка мужчины в районе груди была запачкана кровью и порвана. Венера помнит, что услышал два выстрела, прежде чем это недоразумение полетело вниз. Первая пуля перебила веревку, что напрашивается само собой, но куда, вернее во что, угодила вторая? — 'Эйса промахнулся? Это вообще возможно? ' — Пронеслось в мыслях юноши. — Венера? — из пучины мыслей и следствий его вырвал хриплый голос напарника. Невольно разведчик нахмурил брови, это получалось машинально, всегда когда шли мыслительные процессы. Этот мимический жест помогал отгородиться от лишних вопросов, только вот не в этом случае. Он сфокусировал взгляд на лице агента, лазурные глаза мужчины сверлил его и кажется вот-вот проделают дырку если он не удилит ему внимание. — Что? — Встать… — Глок закатил глаза, выдыхая хриплее. У горла стоял ком, словно оно забилось водорослями, но способность выражаться яснее возвращалась, — помоги встать. — Помогу, только сначала скажи откуда кровь? — Венера решил сразу узнать все подробности и больше не зацикливаться на этом. Ведь кто знает, что могло произойти с агентом до этого? Он коснулся кончиками пальцев ободранного края рубашки. Марс заметно растерялся, закатил глаза, прикусывая губу, словно стараясь вспомнить. Это падение изрядно взбаламутило его кочерыжку, которую обычно принято называть головой, но сейчас он ощущал её именно, как кочерыжку. Воспоминания складывались обрывками, закрашивая белый холст красочными образами того, что он, кажется, видел. Уверенность рассеивалась с каждым точным контуром произошедшего. Вот он ввалился в обветшалую хижину. У него в руках ключ, затем… Мертвец? Он бежит. Быстро. Ему страшно. Сердце выпрыгивает. Что ему нужно сказать? Как объяснить так, чтобы напарник не усомнился в его вменяемости если он сам уже в ней сомневается? — Я… С дерева. упал, — промямлин он самую банальную отговорку, что только на ум пришла, затем убрал чужие руки от себя, стараясь встать сам, — сколько времени я провёл в… выключенном состоянии? — Полегче, ганфаер, — Венера подхватил за бок едва не валящегося с ног агента, — от силы ты проспал часа четыре. Не вскакивай так, существенных повреждений конечно нет, но… — Я в норме, просто нужно расходиться, — раздраженно оборвал Глок, беря разведчика за воротник куртки, — а теперь объяснись. Какого чёрта ты меня не предупредил о засаде? Нет, почему ты не дал мне чёртову волну своей чёртовой рации? — С осознанием ситуации, мужчиной овладевало недовольство, нарастающий гул в голове из-за смены положения и затекшая шея злили только сильнее. Венера сощурился, затем изогнул бровь домиком. Неспешно, но настойчиво он стиснул чужое запястье, сверля взглядом руку, что удерживала его воротник. — Я пытался связаться с тобой, вопрос в том, в какой бездне была твоя рация, — молодой человек отодрал руку агента от своей рубашки, смотря крайне недовольно. Агент открыл рот и тут же его закрыл. Ведь действительно, его злило, что Венера не дал ему свою волну, тем самым ставя запрет на двустороннюю связь, но это сейчас здесь было не при чём. Ответь он на звонок вместо того, чтобы повиноваться первобытным инстинктам, мог бы избежать западни. До сегодняшнего дня, Марсу казалось, что не существует того, что могло бы напугать его, заставить забыть о здравом смысле, да настолько, чтобы вызвать первородный ужас. Но, как выяснилось, страх неизвестности влияет даже на морально подготовленных людей. — Да, ты конечно прав, моя излишняя осторожность стоила тебе жизни. Я постараюсь загладить вину, — тяжко выдохнул разведчик. Во взгляде проскочило чувство вины или Марсу показалось? Молодой человек сделал паузу, подбирая слова, — Прости. Но всё же хочу уточнить… Это как-то связано с кровью на твоей рубашке? — Вкрадчиво спросил Венера, тихо, стараясь не нарушить обстановку, не перебить звучание природы вокруг них. Он не верил в байку «упал с дерева» и мужчина это прекрасно понимал. Марс неловко поднял глаза, встречаясь с чужим спокойным, выжидающим взглядом. Холодный ветер обдал спину агента, вздымая плащ на плечах. Должен ли он рассказать о том, что видел? Сейчас, глядя в умиротворяющие глаза разведчика, Марс хочет ему довериться. Кажется, чужое спокойствие заразительно, оно обволакивает его, словно плащом сродни тому, что развивается на плечах. Такое странное чувство дежавю. — Венера, ты когда то встречался с настолько странными вещами, — агент запнулся, всматриваясь в чужое зеркало души, собираясь с мыслями, — которые с трудом поддавались объяснению или… Вообще не поддавались? Молодой человек слегка сощурил взгляд в привычной манере, опрокинув голову в бок. Не успел он открыть рот, как в подсумке, лежащем у дерева неподалеку от них затрещала рация. Марс вздрогнул, по пояснице прошёлся липкий холод. Он совсем забыл о Митчелле, узнай он о его водных процедурах, явно не обрадуется. Венера понимающе посмотрел, его глаза были широко распахнуты, было сложно разобрать, насколько широкими были его зрачки. Кивком он указал в сторону навязчивого прибора, побуждая агента наконец ответить. Тяжкий вздох высвободился из груди, прежде чем он, едва заметно пошатываясь, прошёл ближе к источнику шума, выуживая рацию из набедренной сумки. Повинуясь мандражу пальцы не слушались, ему стоило больших усилий, чтобы всунуть наушники правильно. — Марс на связи. Капитан? — мужчина облакотился спиной о дерево, разваливаясь более вальяжно, чем планировал изначально. Из рации послышались хрипы. Прерывистое шипение прямо в ухо, вызвало импульсы головной боли, от чего агент поморщился, фокусируя свой взгляд на Венере. Молодой человек подкинул несколько дров в костёр и сейчас деловито осматривался в поисках чего-то, известного одному ему. — Дьявол, — Послышался голос Джимма, капитан чертыхался на обарудование, пытаясь выровнять волну, — Кид, ты меня слышишь? — Связь действительно стала отчётливее, голос менее хриплым и кашляющим, это радовало. И всё же в этой местности связь никакущая, — где вас черти носят? И тебя паршивца, и Венеру за компанию? Ты должен был отметиться, как только переправишься через водное пространство! — Как много вопросов. Давай по одному, Джимм? — Марс закашлялся, словно чувствуя новую волну подступающих к горлу водорослей, хотелось что-то выкашлять, — возник форс-мажор. — Тебя ранили? — уже более настороженно, но с прежней настойчивостью задал вопрос капитан. — Считай отделался лёгким испугом, — Марс криво усмехнулся, прикрывая глаза и вспоминая недавние слова Венеры. Головокружение всё ещё давало о себе знать, всё по бокам полезрения так и стремилось размыться, — Я наткнулся на одного из лейтенантов Мишеля. — Так, — протянул Митчелл, — продолжай. — Как раз в момент, когда я стал переправляться на другой берег по мне открыли огонь из снайперской винтовки. — Он поджидал тебя на границе? Ты хочешь сказать, что тебя оприходовал Эйса Фокс? Ты уверен? — Снова посыпались вопросы. В голосе Митчелла слышалось недоверие, однако и проскочили нотки волнения, видимо он так же, как и агент не ожидал столкновения почти что на границе, с учётом секретности миссии. — Если каждый рядовой солдат Мишеля способен прострелить с двухста метров движущийся канат, то можем предположить, что я ошибаюсь. В трубке на некоторое время повисло молчание. Единственное, что было слышно на заднем фоне в одно ухо, треск костра, во второе странные шуршащие звуки, словно кто-то мял бумагу. Агент не сразу сообразил, когда Венера успел исчезнуть из его поля зрения. — Коль всё обстоит так, как ты говоришь, то дела плохи… Они знают о твоём прибытии и, вероятно, предпримут меры. — Не стоит забывать, капитан, что после случившегося я для них труп. Меры конечно предпримут, на всякий случай. Возможно усилят патрули на границе, расставят мины, да хоть всю базу обмотают колючей проволокой, это ничего не… — Агент запнулся, почувствовав на себе тяжесть чужого тела, — Венера! Тем временем Венера деловито оседлал его колени. Дезориентированный мужчина, дёрнулся всем телом, когда молодой человек засадил ему в грушевидную мышцу шприц со странной багровой жидкостью. Марс болезненно рыкнул, скалясь. Крики возмущения вот вот были готовы вырваться из его глотки. На это разведчик лишь пожал плечами, словно его действия не выходили из рамок вон. — Не хнычь, американец. Это вынужденная мера, — отражение спокойствия на лице разведчика возмущало — Что у вас там происходит? — На фоне помех прорвался голос Митчелла. Через динамик прорезалось шебуршание, за ними следом недовольные рыки и звуки ехидства. — Какого чёрта? — Задал вполне себе логичный вопрос агент, задыхаясь от негодования. Он задёргал ногами, побуждая Венеру слезть. В свою очередь молодой человек выдернул из чужого уха наушник, цепляясь крепче за агента, упиваясь каждой эмоцией на его лице. — Это особый стимулятор, иначе ты ещё пол дня раскачиваться будешь, а у нас ещё дел делай не переделай! Марс искренне не мог понять, специально ли юнец использует его нервы, как гитарные струны или для него вполне нормально так вторгаться в чужое личное пространство. Да, честно было бы заметить, что он первый это начал, когда перепутал напарника с женщиной, однако и Венера в долгу не остался, подхватывая эту своеобразную игру. Глок оставил попытки скинуть с себя напарника, вместо этого, приобнял того за поясницу, и с самым хамским выражением лица на какое сейчас был способен, молвил: — Тебе просто нравится сидеть на коленях у взрослых дядек? Признаться честно, агент был готов почти к любой реакции, помня прошлый опыт. Получить по лицу было бы не худшим вариантом, менее приятным, однако действенным. Но и от ответных действий Глок бы не удивился. Не то, чтобы его смущал пол напарника, только вот такие неприкрытые приставания отвлекали и так коматозного лазутчика от истинных целей. Венера прильнул теснее, окончательную сокращая дистанцию между ними и томно, с легким надрывом в голосе, зашептал: — Значит ты позиционируешь себя, как взрослого дядьку? Интересно, — ладонь молодого человека сползла по его груди вниз, доходя до низа живота, но в последний момент ускользнула, Венера наконец-то удосужился подняться с его затёкших ног, — обсудим это в другой раз, — легко улыбаясь, это выражение лица застывает на лице разведчика сродни маске, он заправляет рубашку в штаны, поправляя кепи на своей лохматой голове. Марс счёл нужным промолчать, подгибая ноги и тря икры, стараясь прогнать противное покалывание. — Если хочешь успеть проскочить до приезда их стратега стоит выдвигаться примерно через час. Думаю, ты ознакомлен со списками доверенных лиц Райковского и напоминать кто есть кто нет необходимости, — Венера выудил из своей сумки фляжку, предположительно с водой, — Ты точно не захочешь встретиться лицом к лицу с Дженнесой так скоро… — Одним лёгким движением руки, разведчик затушил костёр, — я провожу тебя до склада, покажу обходные пути. Глядя на то, как зашипел костер, как по обуглившемуся хворосту растекается вода, агент только сейчас понял, как сильно он хочет пить. Он перевёл взгляд на свои, аккуратно сложенные под деревом, сохнувшие вещи, продолжая слушать молодого человека. — Вот так новость, — хохотнул Марс, — то ты не можешь найти даже минутки поболтать со мной, а теперь не против составить мне компанию? — Ты собираешься мне это до старости припомянать? — изогнул бровь Венера, недовольно сощурявшись. — Товарищ, — с мягким американским акцентом просипел агент, — если ты продолжишь в том же духе я не доживу до твоей старости! Глаза молодого человека округлились, Марс был не уверен от чего именно, от слух режущего говора или же его возмутил чужой упрёк. Как бы то ни было, Венера, показательно фыркнув, подошёл к вещам своего товарища, подмечая жаждущий взгляд того на торчащий из сумки ремень. Он рывком достал старинную, как показалось на первый взгляд, гравированную манерку. Пересёк неспешным шагом дистанцию в два метра. — Ты уж постарайся дожить хотя бы до конца этой интермедии, — протянул вещь хозяину. — Любишь спектакли? — Неотрывно смотря на напарника, агент откупорил фляжку. — Просто ненавижу, — разведчик криво ухмыльнулся.