Crescent

Её сон казался слишком коротким. Забавно, что теперь Бёль считается призраком с тех пор, как Ёсан «убил» ее. Ребята были поражены тем, как она могла легко принять их личности, когда нормальный человек должен был сопротивляться, чтобы убежать или по крайней мере, кричать. Сначала Бёль делала и то, и другое, но когда ей объяснили, что это парни — «курьеры», то ей открылась дверь, которую, как ей казалось, она закрыла навсегда. Бёль собирается использовать их, чтобы найти того, кого искала много лет назад. То, что она собирается делать с теми людьми, может показаться не очень приятным, а после этого так вообще понадобится новое имя, и девушка уверена, что ребята сделают всю работу за нее. ХанБёль. Имя, которое много раз появлялось в стопке резюме. Имя, которое помогло ей забыть своё прошлое. И ей придется отпустить это прошлое, чтобы жить в будущем. Вчера Сонхва дал ей свежую пижаму и комплект постельного белья, чистое полотенце и набор туалетных принадлежностей. Поскольку в комнате нет примыкающей ванной комнаты, ей сказали, что она может свободно пользоваться той, что снаружи. Парень несколько раз напоминал ей, чтобы она запирала дверь, если пользуется ванной, потому что, люди в этом доме могут беспечно ворваться в помещение, даже если внутри есть еще кто-то. Затем он дал Бёль одеяло, напомнив, чтобы та укуталась, лишь бы не проснуться с простудой. Ей трудно сдержать улыбку, потому что он обращается с ней как мать, суетящаяся над своим ребенком. Сонхва пообещал, что они постараются забрать вещи из ее дома для, но, вероятно, только одежду и что-то важное для нее. Он предупредил, что им придется использовать «нетрадиционный» способ проникновения, учитывая, что люди сверху, будут разведывать её территорию проживания. Похоже, Бёль действительно разрешат остаться, хоть и непонятно, насколько. Она даже не знает, что ей делать тут, — работать в кафе запрещено. Позволят ли они вообще быть частью команды? Девушка сильно сомневается в этом — мало того, что она менее опытна, так по словам Хонджуна они тренировались годами, в то время как она только присоединилась. Может…быть няней не так уж и плохо? Утро в этом доме началось хаотично. Бёль разбудил торопливый топот, как будто за теми, кто наверху, гонится стая бешеных собак. Чонхо выпевает какую-то ноту, разогревая свой голос для…чего-то. Юнхо помогает Хваюн собраться в садик, крича на других, спрашивая, где ее банты для волос. Только голоса Хонджуна не слышно, и Бёль догадывается, что он все еще обижается. Все, кажется, возвращается к своему «нормальному» состоянию, как будто вчера ничего и не было. Но Бёль понимает, что это неправда, потому что она здесь, и она — бельмо, которою они должны принять, нравится им это или нет. После ночного душа она легла на свою импровизированную кровать, глубоко задумавшись о своём затруднительном положении. В одночасье она стала мертвым человеком, и ее будущее неопределенно. Бёль потребовалось очень много времени, чтобы провалиться в короткий кошмар, к которому она уже привыкла, а затем резко проснуться от беспорядочного состояния дома. Все ребята проснулись раньше нее и она запаниковала, ведь ещё даже не умывалась. Путь в общую ванную требует, чтобы она прошла мимо гостиной, и в настоящее время, судя по шагам на лестнице прямо рядом с ее комнатой — в коридоре много людей. Бёль не хочет умываться, когда весь дом может услышать, как она это делает. Услышав стук в дверь, девушка осторожно отпирает ее, ровно настолько, чтобы увидеть улыбающегося Сонхва с лопаточкой в руке и в цветастом розовом фартуке с кружевом.       — Доброе утро, — радостно здоровается парень. — Надеюсь ты выспалась. — и Бёль врёт ему, говоря что так и есть. — Я приготовил небольшой завтрак и был бы счастлив, если бы ты присоединилась к нам.       — Я… всё ещё не принимала душ, — смущенно признается девушка. Она теребит свои бинты и пижаму Ёсана. — Я и не заметила, что уже утро, пока вы все… не разбудили меня шумом…       — Половина из нас все равно не приняла душ, а Уен, Чонхо, Сан и Минги все еще в своих пижамах. Нечего стыдиться. — он машет лопаточкой, отгоняя мысль о том, что ей стыдно появляться в пижаме. — Приходи в столовую, когда будешь готова. Мы подождём тебя.       — Вам не нужно… — отвечает Бёль, но Сонхва уже повернулся спиной, показывая идеально сделанный узел на своем фартуке. -… ждать меня, — заканчивает она. Девушка берет зубную щетку и пасту, решив, что следует быстро сходить в ванную, прежде чем они все усядутся. После всех процедур она уже спокойно заходит в столовую, а Ёсан нетерпеливо отодвигает стул, и Бёль не уверена, взволнован ли он, чтобы увидеть ее, или тот просто хочет есть. «Небольшой завтрак» Сонхва состоял из огромной стопки блинов и столь же впечатляющего количества вафель. Есть кленовый сироп, взбитые сливки, растопленный шоколад, сливочное масло, мед, арахисовое масло, свежая клубника, черника и немного измельченных грецких орехов. Через некоторое время Юнхо выходит из спальни дочери, держа ее фиолетовую сумку с изображением мультяшной русалки.       — Юнхо, Хваюн, давайте позавтракаем вместе, — приглашает их Чонхо, уже выдвигая два стула.       — Не могу, мы опаздываем. — говорит он, даже не оглядываясь. — Я присоединюсь к вам позже, ребят. Парень даже не смотрит на новенькую, и Бёль не может не думать о том, что ей вчера говорил Сан. Юнхо настороженно относится ко всем женщинам, которые приближаются к его дочери. Должно быть, с ним случилось что-то такое, что вызвало у него неприязнь к слабому полу. Может это связано с матерью Хваюн…? Бёль понимает что не имеет права чувствовать себя оскорбленной. Прямо сейчас — это она нарушительница их спокойствия.       — Но, папа, я хочу блинчики и вафли, — хнычет Хваюн. — Дядя Сонхва всегда делает все самое лучшее. Глаза Сонхва загораются после слов Хваюн о его стряпне, а сам он слегка смотрит на Юнхо, полностью понимая, что тот избегает встречи с Бёль. Занятия в детском саду начинаются в 8 утра, а сейчас только 7. Путь до него не занимает и 10 минут.       — Ты ходишь, как ленивец, и все равно приходишь раньше восьми. У Хваюн есть ее порция блинчиков и вафель. Верно, Хваюн? — Ёсан покачивает вилкой и указывает на два пустых стула. — Юнхо, сядь.       — Ага! — девочка вырывает руку из отцовской и бежит к стулу, а Чонхо помогает ей сесть. Хваюн не дожидается, пока отец даст зеленый свет, уже потянувшись за блином. Сан кладет на него щедрую порцию взбитых сливок, потому что знает, что это ее любимое блюдо. Она улыбается зубастой улыбкой в знак благодарности, а парень ерошит ей волосы. Юнхо хмурится, но ничего не говорит, кладя сумку Хваюн на диван, присоединяясь к ним. Стол почти полон, лишь Хонджуна не хватает. Со стороны их лидера не слышно даже шума и Сонхва хотел позвать его, но Ёсан остановил друга, сказав, что тому нужно больше времени, чтобы все обдумать и разложить по полочкам. Все беспокоятся, что он, вероятно, вообще не спал, ведь он всегда делает так, когда слишком глубоко погружен в что-то. Хваюн болтает ногами в воздухе, жуя блин, покачиваясь всем телом, глотая и закрывая глаза, чувствуя блаженство. Бёль машинально хихикает, чувствуя, что ее сердце успокаивается, когда она смотрит на ребенка. Но вдруг девочка резко перестает жевать, а потом широко раскрывает глаза и восклицает:       — Ах, простите! Я забыла представиться. Меня зовут Чон Хваюн, я дочь Чон Юнхо и мне 6 лет. Мне нравится фиолетовый цвет, и я думаю, что мой папа — самый красивый мужчина на свете. Как тебя зовут? Вся столовая взрывается смехом, за исключением Юнхо, у которого румянец покрывает щеки, когда он слышит, как его собственная дочь говорит это. Парень смотрит в свою тарелку, играя с едой, чувствуя, как его лицо становится все горячее с каждой секундой.       — Да, Чон Юнхо! — говорит Уён. — Ты заставлял Хваюн повторять это каждый раз, когда она представлялась?       — Я этого не делал! — Юнхо скулит, больше похожий на ребенка, чем его дочь. — Она хотела это сказать, и я не могу ее остановить.       — Хорошо, хорошо, мы тебе поверим. Бёль, почему бы тебе не представиться? — Минги переводит взгляд на девушку.       — А, точно. — она сжимает губы и поправляет волосы, внезапно приходя в себя от внимания, обращенного на нее. — Меня зовут ХанБёль, и мне 23 года. Я только недавно закончила учёбу и сейчас ищу работу.       — Так вот почему ты стала моей няней! — она улыбается. — Но это странно, потому что папа никогда не разрешал мне иметь няню. Он говорил, что они с дядей могут позаботиться обо мне, но это не то же самое, что иметь рядом другую тётеньку. Ты ведь когда-нибудь станешь моей мамой? Бёль чуть не подавилась вафлями, которые она ела, а кленовый сироп вдруг показался слишком горьким. Похоже, что Юнхо столкнулся с той же проблемой, что и она, ведь парень тоже кашляет и бьет кулаком в грудь, пытаясь протолкнуть пережеванную пищу. С красным лицом от переживания и смущения он говорит: «На сегодня с тебя хватит блинов и вафель, пошли.» Юнхо поднимает дочь со стула, помогает вымыть рот и руки в раковине, прежде чем схватить сумку. Он идет в фойе, чтобы помочь надеть обувь, но останавливается, когда смотрит на мониторы камер, которые у них есть. Один — монитор для камеры в передней части их кафе, а другой — для камеры сзади. Перед закрытым кафе стоит человек, терпеливо ожидающий. С первого взгляда Юнхо понимает кто это. На самом деле, ему не нужно подтверждение, так как мужчина поднимает солнцезащитные очки, открывая глаза, и смотрит прямо в камеру. Юнхо наклоняет свое тело так, чтобы Хваюн не могла смотреть на монитор, но кажется, что даже ребенок понимает, что что-то не так. Он оглядывается через плечо и торжественно передает сообщение.       — У нас гость. Похоже, они уже здесь.