Отдел одиноких сердец

До конца недели мне так и не удалось толком увидеться с Чанёлем — он то уезжал на важные переговоры, то отсиживался в кабинете, то пулей пролетал мимо, не удостоив даже взглядом. И не то чтобы я страдала по этому поводу, просто чувствовала себя глупо и неуютно в полупрозрачной блузке, надёжно спрятанной под плотной тканью пиджака; да постоянно, невесть зачем, таскала очки в сумке. Лухана тоже не было видно — судя по слухам, зама отправили в командировку, а торжествующий Тао целыми днями нашёптывал мне, что Чанёль постарался и устранил соперника. Я отмахивалась от него, как от надоедливой мухи, медленно впадала в депрессию и уныло рефлексировала, уткнувшись невидящим взглядом в монитор компьютера. А не встретивший отклика парень направил свою энергию на укрепление отношений Юри и Сехуна. И если бедняжка мучительно краснела каждый раз, когда Тао открывал рот, то художник казался особенно невозмутимым и равнодушным. Признаюсь, даже мне хотелось уже настучать по его белобрысой голове и толкнуть в объятия Юри, но каждый раз я успокаивала себя тем, что это не моё дело. Был вечер пятницы. Мы по обыкновению обсуждали, как проведём остаток дня, и успевший подговорить меня Тао хитро щурился, наверняка уже рисуя в голове картину того, как пьяные Юри и Сехун жарко целуются на заднем сиденье такси. — У меня голова болит, — пыталась отмазаться девчонка, понимая, что дело пахнет жареным. — Да ладно, выпьем немножко, и всё пройдёт! — Я подняла вверх сжатые кулачки и натянуто улыбнулась, а Тао незаметно показал мне большой палец. — Я, пожалуй, схожу. Надо бы расслабиться, тем более, когда я немного выпью, в моих картинах появляется много чувственности, — Сехун задумчиво уставился в потолок и еле слышно вздохнул. — А ты рисуешь голым? — подсев ближе к художнику, со знанием дела поинтересовался Тао. Я стрельнула в парня гневным взглядом, а вот Юри, наоборот, оживилась и нетерпеливо подалась вперёд. — Почему я должен рисовать голым? — искренне недоумевал Сехун. — Ну, полуголым? — не унимался Тао. — Я рисую одетым, — процедил парень сквозь зубы и, вытащив из стакана красный карандаш, принялся что-то сосредоточенно рисовать в блокноте. — Итак, дамы! Представьте! — неугомонный Тао, слегка потеснив, уселся на край моего стола и мечтательно прикрыл ресницы. — Полутёмная мастерская, пропахшая ацетоном и пылью, кругом валяются незаконченные полотна, зарисовки будущих картин, на полу сверкают разноцветные капли краски. Чуть скрипит дверь, и в комнате появляется он! Проходит к мольберту, едва касается кончиками пальцев засохшей краски и загадочно улыбается. После чего медленно расстёгивает рубашку, стягивает её и швыряет на покосившийся табурет. Берёт в руки кисть и, совершая лёгкие, невесомые мазки, добавляет картине новых красок и оттенков. И то, что он рисует, оживает и начинает дышать. На обнажённых плечах и груди выступают капельки пота, в свете искусственной лампы они притягательны, как никогда, и художник прожигает взглядом совершенное тело изображённой девушки, которое так и хочется попробовать на вкус… Пальцы офигевшего Сехуна рассеянно выпустили карандаш, и тот, с характерным звуком, упал на пол, прозвучав в повисшей тишине как раскат грома. Мы с Юри переглянулись и как следует проморгались, стараясь избавиться от приятного наваждения, навеянного словами Тао, а художник, расправив широкие плечи, смущённо поднялся из-за стола. — Я рисую одетым! — повторил он, бросившись к выходу, но прежде, чем открыл дверь, та сама распахнулась, едва не приложив его по носу. — Живой? — невозмутимо поинтересовался застывший на пороге Ифань. — Как видишь! — вернувшись на место, обиженно пробубнил Сехун. — Фань-Фань?! — сложив ладони на груди, воскликнул Тао. — Та-Та! — мгновенно став милым зайчиком, некогда стервозный секретарь бросился к моему сотруднику и крепко обнял на глазах у всех. — Я так скучал! — капризно протянул мой подчинённый. — Я тоже! Ты был в том магазинчике на первом этаже? Смотри, какую подвеску я там купил! — Ифань порылся в вырезе белоснежной рубашки и выудил тонкую цепочку. — Красиво, правда? — Фань, это невероятно стильно! — всплеснул руками Тао. — Давай зайдём туда после работы! Я как раз хотел присмотреть себе новый браслет! — О, Та-Та, я уверен, что тебе там понравится! — Ифань довольно захихикал, как блондинка, только что прикупившая шубку из шиншиллы, но заметив недоумённые взгляды, молниеносно принял прежний ледяной образ. — Чего смотрите? Я к вам, между прочим, по делу! Ифань выудил из кожаной папки лист бумаги и, откашлявшись, хотел уже его зачитать, но прежде улыбнулся повисшему на его плече Тао. — Уважаемые коллеги, в это воскресенье в 16.00 пройдут соревнования по баскетболу между мужчинами нашего офиса. Явка обязательна. Девушки идут в качестве моральной поддержки! — быстро прочитал секретарь и обвёл нас внимательным взглядом. — Как вы понимаете, цель данной игры сплотить коллектив и почувствовать, что мы единое целое! — Ага, разобьёмся на два лагеря и поставим себе целью уничтожить друг друга, — фыркнул Сехун, явно не воодушевившийся идеей. — Обойдёмся без философии, — отмахнулся Ифань. — Го Хи Чжин, босс просил передать, что если кто-то из вашего отдела проигнорирует столь важное событие, то вся ответственность ляжет на ваши плечи! — Кто бы сомневался, — проворчала я. — Босс невероятно лоялен к вам. На его месте, я бы давно вас уволил! — безапелляционно заявил секретарь. — Фань-Фань, встретимся через полчаса внизу, — неожиданно заторопил друга Тао, осторожно подталкивая того к выходу. — А ты не забыл, что мы собирались идти в бар? — напомнил Сехун. — А мы и пойдём! Вот купим браслет и пойдём! И Ифань с нами, вы же не против? — В глазах парня было столько невинности и безграничного доверия, что мы без сомнений купились на эту блестящую уловку — и правда, жалко, что ли, платить меньше придётся. Напоследок неразлучная парочка о чём-то пошепталась и, обменявшись многозначительными взглядами, разошлась. До конца дня мы доделывали то, что не успели сделать, и продолжали спорить об идее соревнований. В принципе, ни я, ни Юри особо не были против — возможность посмотреть на наших мужчин в пылу игры выглядела весьма заманчиво. Другой вопрос, что сами мужчины были не в восторге от идеи. И если Тао явно что-то замышлял, то Сехун был против всеми руками и ногами, уверяя, что мог бы провести выходной с гораздо большей пользой. Наконец стрелки часов остановились на цифре шесть, и мы принялись собираться. Юри и Сехун оделись быстрее всех, и Тао, передав наши пальто, выгнал их в коридор. На мой вопрос о том, зачем он это сделал, парень невозмутимо поведал, что я пойду с ним в ювелирный магазин, о котором говорил Фань-Фань, и помогу с выбором украшения. — Ну, ты же разбираешься в пробах и гравировках, посмотришь качество, — загибая пальцы, объяснял он. — Тебе повезло, что я прихватила очки, — порывшись в сумке, я выудила футляр. — Давай, надевай и пошли! А то Юри с Сехуном начнут ныть, — закатил глаза Тао. Пока я поправляла на носу очки, парень схватил кружку с остатками кофе и хотел допить, но неосторожно тряхнул рукой и несколько капель упали на мой пиджак. — Тао! — гневно топнув ногой, завопила я. — Снимай быстрее, надо застирать! Прости, я всё исправлю! Парень буквально силком стянул с меня пиджак и вытолкнул в коридор. При виде моей откровенной блузки у Сехуна вытянулось лицо, а Юри лишь хитро хихикнула, прикрыв рот ладошкой. — Езжай пока на первый этаж, а я застираю пиджак! — суетился Тао, буксируя меня к лифту. — Может, заберёте своё шмотьё? — следуя за нами, возмущался Сехун. — В фирменные магазины неудобно заходить в верхней одежде! — одёрнул его коллега. — Подержишь два пальто, ничего с тобой не станет! — А я не могу тебя подождать? — упиралась я. — В мужском туалете, пока я стираю твой пиджак? — взвизгнул Тао. — Вон, лифт уезжает, поторопись! Мы за долю секунды пересекли оставшееся пространство, и парень бесцеремонно впихнул меня в закрывающиеся створки. Последнее, что я видела, это хихикающий Ифань, выглядывающий из-за угла. — Добрый вечер, Го Хи Чжин! — холодно раздалось за спиной, и я тут же покрылась мурашками с ног до головы. Подняв взгляд на зеркальную стену кабины, я разглядела за своей спиной Чанёля и так и замерла с приоткрытым ртом. Пока кабина тихо шуршала, доставляя нас на нижний этаж, мужчина стоял, не двигаясь, и внимательно разглядывал меня также, как и я его — в отражении. Пристальный взгляд скользил по полупрозрачной блузке, бретелькам бюстгальтера, длинной шее и собранным в небрежный пучок волосам. Когда мои глаза, спрятанные за стёклами очков, встретились с его, Чанёль медленно отвернулся, так ничего и не сказав до тех пор, пока лифт не остановился. — И что же вы разгуливаете в таком виде по зданию? — сухо спросил он вместо того, чтобы молча уйти. — Ну, мы с Тао и вашим секретарём хотели сходить в один ювелирный магазин, — обнимая себя руками, застенчиво произнесла я. На первом этаже царил сквозняк, гуляли толпы людей, и мне было неуютно, когда они касались меня или пробегали взглядом. Вот сейчас Чанёль скажет, что я это специально так вырядилась, чтобы соблазнить его и подняться на одну ступеньку вверх по карьерной лестнице. Разве ему докажешь, что это всё проделки неугомонного Тао. — Не стоит ходить на работу в таком виде, — строго заметил босс, и на мои плечи опустилось его пальто. Инстинктивно закутавшись в тёплую, пахнущую одеколоном и табаком ткань, я на секунду представила, что это не пальто, а Чанёль меня обнимает — нежно и трепетно. Тут же тряхнув головой, я прогнала сладкое наваждение, невольно удивившись, когда босс стал во мне вызывать столь странные, волнительные мысли. — Вы правы, я никогда больше не надену эту блузку! — не осмелившись поднять взгляд, согласно кивнула я. — Ну почему же? Её нужно надевать для любимого мужчины, вот он оценит по достоинству, — низкий хрипловатый бас прошёлся острым ножом по нервам, и я восхищённо замерла, невольно подумав о том, что готова слушать этот голос вечно. — Постойте здесь, Го Хи Чжин, а я позвоню Ифаню и потороплю его. Пока босс стоял в сторонке и разговаривал по телефону, я тихо балдела и глупо улыбалась. К сожалению, компания подтянулась слишком быстро. Вся четвёрка хитро на нас посматривала, а Чанёль, быстренько отобрав пальто, откланялся, не забыв напомнить про соревнование и необходимость нашего присутствия. Я провожала его взглядом до тех пор, пока высокая фигура не скрылась в стеклянных дверях, и тут же накинулась с кулаками на довольного Тао, принявшись гоняться за ним по всему этажу. В ювелирный магазин мы так и не пошли — завалились в бар и отлично провели время. Тао пытался напоить Юри и Сехуна, но те и без этого неожиданно нашли общий язык и весело общались. Тогда он переключился на Ифаня, успевшего продемонстрировать полное отсутствие вокальных навыков в караоке и теперь пытавшегося доказать Сехуну, что рисует гораздо лучше. Я же наблюдала за ними со стороны, улыбалась и неосознанно принюхивалась к запаху Чанёля, успевшему впитаться в ткань блузки. В субботу я потащила подругу по магазинам. На Ра, обожающая шопинг, не особо сопротивлялась и даже отложила намеченное на воскресенье моё свидание с очередным кавалером. На все вопросы о состоянии личной жизни, я отвечала молчанием, чем ещё больше раззадоривала подругу. А ещё я купила чулки. Даже не знаю зачем. Просто так. Пусть будут.