***
Наследник двух мафиозных кланов пропал. Сбежал, не оставив даже прощальной записки. Почему сбежал? Да потому, что именно это и высказал в лоб «любимому дядюшке», прежде чем уйти, хлопнув дверью. И Цзян Чэн отчаянно желал переломать этому «дядюшке» ноги за то, что тот своевременно не сообщил о побеге. Клан Цзян потерял пару дней и теперь бессмысленно рыскал как стая собак по всем подворотням в поиске уже пропавшего следа. Настолько бессмысленно, что пришлось обращаться за помощью к клану Лань, а именно — к Лань Ванцзи, занимавшему пост комиссара полиции Гонконга. Это неимоверно бесило, злило до черных точек перед глазами. У клана Цзян хватало опыта, людей и денег, чтобы вести поиски, но некоторые вещи без соответствующего доступа получить нельзя. Единственное, что ободряло Цзян Чэна, так это то, что необходимая информация была получена по бартеру. Позволить своему консильери немного помочь Лань Ванцзи в делах — не такая большая цена. И все же Цзян Чэн поспешил побыстрее покинуть гостеприимный кабинет Ханьгуан-цзюня и резиденцию клана Лань.***
— Ну и зачем тебе эти видео? — мрачно поинтересовался глава клана Цзян, занимая водительское сиденье. И плевать он хотел, что не по статусу ему управлять машиной, когда рядом есть подчиненный. Перед уходом Вэй Усянь выпросил видео с камер наблюдения, на которых удалось засечь путь Цзинь Лина из резиденции клана Цзинь. Как будто это может им помочь найти племянничка, затаившегося где-то на нейтральной территории Шаньлунь, вне зоны действия камер! — Собираешься кошмарить водителя автобуса? Четыре дня прошло. Сомневаюсь, что несчастный хоть что-то вспомнит. За день этот автобус перевозит пару тысяч человек, — даже если у водителя фотографическая память на лица, что вряд ли, почти нет шансов на то, что он обратил внимание на обычного школьника. Так что Цзян Чэн не видел смысла отправлять людей в соответствующее депо и копать в этом направлении. Раздраженно хмыкнув, он завел машину. Брат неодобрительно покосился, но спорить не стал, заняв место рядом. И правильно сделал. Цзян Чэн всё ещё злился. И злился он не столько даже на Цзинь Лина, сколько на всю ситуацию в целом. Теперь они в долгу перед Ланями, а Усянь этому только рад! — Разумеется, не вспомнит, — этот наглец фыркнул, всем своим видом выражая, что большинство людей — идиоты (возможно и сам Цзян Чэн), и он об этом даже не думал. — Поэтому и нужны записи с камер: с кем Цзинь Лин заходил в автобус, когда, что его окружало. Может, на камеру попало, куда он повернул, выйдя из автобуса или ещё что-то, — Усянь беззаботно пожал плечами, то ли выдумывая на ходу предлоги, то ли действительно всё ещё подозревая похищение. — Надо посмотреть внимательнее, вряд ли за пять минут Лань Чжань выцепил всю возможную информацию. Возможно, А-Лин вообще ехал не один! — Считаешь, что Ванцзи настолько глупее тебя, что не заметил бы этого? — Цзян Чэн высокомерно хмыкнул. Не то что бы он защищал Ханьгуан-цзюня, просто манера брата вести себя так, будто он самый умный во всем мире, невероятно бесила. Во многом еще и потому, что Вэй Усянь, поганец, действительно был умен и знал это. Но как же иногда хотелось ударить его, чтобы заткнуть поток этих снисходительных пояснений! — Он — коп и натаскан замечать подобные мелочи. А тебе просто охота завязать с ним переписку и доставать, пока не окажешься в черном списке. На самом деле Цзян Чэн был удивлен тем, что Ванцзи добровольно пошел на то, чтобы спалить свои личные контакты Усяню. Не иначе как то дело, помочь с которым он попросил, было охренеть каким важным и, соответственно, запутанным. Неужто какую-то шишку грохнули, но инфа об этом замалчивается? Цзян Чэн не припоминал каких-либо громких убийств или хотя бы покушений в последнее время. — И какого хрена ты так пялился на этого Ванцзи? — машина с визгом шин сорвалась с места, едва не снеся шлагбаум. Ему хотелось поскорее отсюда уехать, вернуться в Юньмэн и лично возглавить поисковую группу в районе Шаньлунь. Да только… Был Ваньинь уже в той гребаной гимназии, где обучались юные наследники мафиозных кланов. Донес до всего персонала, а те — до учеников, что нужно немедленно сообщить, если Цзинь Лин объявится в окрестностях школы. Если никто, мать его, Жуланя не видел, то какой толк от поисковой группы? К тому же… Его племянник не настолько глуп. Он нашел себе убежище где-то рядом со школой, но прогуливаться вдоль ее забора не станет. Усянь тяжело вздохнул на своем месте, покосился на него и даже, кажется, закатил глаза. Не то что бы это помогло успокоиться, но… Ладно. Это выходкой пар глава клана Цзян немного выпустил. Автомобиль постепенно скинул скорость до разрешенной. И вовсе не потому, что Цзян Чэн боялся штрафов, как мог бы подумать сидящий рядом братец! Который словно нарочно снова начал бесить своими дурацкими измышлениями. — Это же Лань Чжань, первый красавчик нашей параллели! И надо признать возраст ему к лицу, — Вэй Усянь расплылся в мечтательной ностальгической улыбке, из-за чего двинуть ему между глаз захотелось со страшной силой. — Это раньше он был весь такой из себя «невинный белый лотос», а сейчас повзрослел, стал больше походить на непреклонную седую скалу посреди океана мирских брызг. Как думаешь, он женат? — С хрена ли этот отмороженный — первый красавчик?! — искренне возмутился Ваньинь. Себя он на эту роль, разумеется, не выдвигал, но… — Девчонки табунами бегали за Цзысюанем и, на худой конец, за тобой! Хватит нести чушь! Еще немного — и я решу, что ты педиком решил заделаться! — Что значит «на худой конец»?! — в голосе брата звучало неприкрытое возмущение. Оскорбили его, надо же! — Я, между прочим, занимал четвертое место в этом списке, — по одному только его тону можно было сказать, о его недовольстве. Не так часто Усянь хоть кому-либо хоть в чем-то уступал. — Чэн-Чэн, ты что, ни разу в женскую общагу не лазил? Ты был пятым. Он повернул голову и принялся без стеснения пялиться на Цзян Чэна, буквально сканировать взглядом, будто не видел по семь раз на дню! Цзян Ваньинь только фыркнул. Не было ему дела ни до каких списков и тем более женских общаг! Он, между прочим, старательно учился, а не балду гонял, как некоторые! Вот только Усянь всегда был лучше. Легко, будто играючи, делал то, над чем самому Цзян Чэну приходилось биться бессонными ночами. Прогуливал учебу, тренировки — но все равно всегда и во всем был впереди. Так что толку было интересоваться какими-то там рейтингами? Даже гадать не приходилось, кто будет на строчку, а то и несколько, впереди… — Но это они тебя сейчас не видели! Если б я был педиком, завалил бы тебя, — Усянь продолжал болтать и, похоже, откровенно издевался. Цзян Чэн сам бы не поручился, что громче скрипнуло: его зубы или многострадальный руль. Цзыдянь выстрелил искрами грозового пламени, отчетливо запахло паленым пластиком и скорыми пиздюлями. Потому что какого, мать его, хрена?! Мало того, что этот придурок заявляет, что мог бы быть педиком, так еще и свято уверен, что смог бы… Да кто бы ему позволил?! Как Вэй Ин вообще смеет заявлять подобное?! А тот уже как назло переключился на предыдущую тему: — Ты думаешь, Ванцзи пришлет файлы со своей личной почты? Я думал с корпоративной. Но если с личной, это будет занятно… Правда, смена темы уже не могла спасти наглеца от справедливого возмездия. — Еще одно слово — и я вышвырну тебя из машины! — босс клана Цзян почти зарычал и со всей дури надавил на звуковой сигнал. Да, стоило добраться до оживленного района — и уже не погонять из-за толп баранов на дороге! Куда это, интересно, они всем стадом выперлись? На светофоры тупить, словно никогда в жизни их не видели?! — И не впущу в Пристань Лотоса без справки, что ты не пидор, ясно?! Усяня не впечатлило, но хоть немного приструнило. Братец, правда, всем своим видом показывал, что делает огромное одолжение, спокойно откидываясь на спинку сиденья и закрывая глаза, мол, вовсе он и не нарывается: — Справка — это в твоем понимании невестка, шиди? Не беспокойся, если клану нужно, я её приведу. Хотя о жене стоило бы подумать тебе. О жене и наследниках. А я… — Усянь фыркнул, открыл один глаз, и Цзян Чэн всем телом ощутил, что брат сейчас выдаст что-то крайне неприятное: — Согласись, из Лань Чжаня вышла бы неплохая невестка. Умный, со связями, брат главы клана и «официально» комиссар полиции, да ещё и носитель небесного пламени… Для клана это стало бы ценным приобретением. — Да пошел ты… — Ваньиню очень хотелось остановиться прямо посреди дороги и вышвырнуть брата из машины, но… Злость уже улетучилась, как воздух из проколотого воздушного шарика, оставив только горечь и жгучую, досадную обиду. Не из-за дурацкой болтовни Усяня о невестках и женитьбе и проигнорированный приказ заткнуться. Пусть бы трепался — его треп не обязательно слушать. Но упоминание того, что носитель пламени Неба мог бы значительно усилить клан Юньмэн Цзян, Саньду Шэншоу не смог пропустить мимо ушей. Да, Ванцзи, хоть и не являлся главой клана, владел пламенем Неба. В отличие от самого Цзян Чэна. В глубине души глава клана Цзян знал, что недостоин быть лидером Юньмэна. С самого детства знал, что не годится на роль главы, ведь пламя Неба унаследовал его старший брат, незаконнорожденный сын Цзян Фэнмяня. Сколько бы тот ни отпирался, ему все равно никто не верил: небесное пламя у ребенка свидетельствовало о его происхождении лучше ДНК-теста. Ваньинь же пошел в мать. Облако и Гроза — атрибуты, которые не слишком-то подходят боссу. А Цзыдянь, составной ободок из двух колец соответствующих элементов, сплавленных воедино, не мог составить конкуренцию кольцам Неба. Не так уж важно, насколько он был силен: к Цзян Чэну всегда относились с пренебрежением и многие до сих пор в открытую заявляли, что главой Юньмэна должен был стать Вэй Усянь. Несмотря на то, что тот замарал себя и имел дурную славу, несмотря на то, что его золотистое пламя Неба было отравлено черными всполохами. Усянь был носителем Неба, и с ним считались. Слава о смешанном пламени Неба и Урагана Занзаса летела по всему миру, а желающих рискнуть и проверить, настолько же силен Вэй Усянь или нет, не находилось. Ранее таким же «неправильным» боссом был Не Минцзюэ, разрушительный Ураган, сметающий все на своем пути. Вот только сила его пламени была столь высока, что глава клана Не утратил над ней контроль. Собственное пламя выжгло Минцзюэ изнутри, и многие увидели в этом кару за нарушение устоявшихся традиций. В последнее время на каждом совете кланов Саньду Шэншоу всем телом ощущал направленные на него выжидающие взгляды: едва ли не каждый ждал, когда же падет очередной нарушитель традиций. Лишь неизменное присутствие брата за плечом давало силы противостоять этим взглядам, гордо вскинув голову. Брата, который только что заявил, что клану Юньмэн Цзян не помешал бы нормальный босс. Соответствующий требованиям общества. — Ты чего? — Усянь обеспокоенно нахмурился, легко толкнув Цзян Чэна в бок. Как будто действительно не понимал того, что сказал. — Расслабься, я шучу. Согласен, шутка была неудачной. Улыбка медленно сползла с его лица, и брат помрачнел, стал непривычно серьезен. — Чэн-Чэн, — Усянь накрыл ладонью руку Ваньиня, мягко сжимая пальцы. Говорил брат тихо, но очень серьезно. — Ты — единственно возможный глава клана Цзян. Клану Цзян повезло с тобой. И я убью любого, кто попробует в этом усомниться. — Отвали, — Цзян Чэн раздраженно огрызнулся. Его брат никогда не умел вовремя остановиться и заткнуться тогда, когда следует это сделать. Упорно продолжал зудеть над ухом, как будто от этого могло стать легче! Не отрывая взгляда от дороги, глава клана Цзян тряхнул рукой, скидывая ладонь брата. Не ждал он ни извинений, ни клятв в верности. Ни к чему это все было. Никакими извинениями и клятвами не изменить суровую реальность. Факт есть факт: Цзян Чэн никогда не был достаточно хорош для поста, который занимал. Вэй Ин перехватил его руку, прижался губами к костяшкам в традиционном жесте безусловного подчинения боссу. Если это была попытка успокоить, то провальная. Цзян Чэн терпеть не мог, когда брат начинал дурачиться, целовать ему руки или даже лизать, притворяясь то ли низшим подчиненным, то ли и вовсе псом. — В таком случае первым тебе придется убить меня, — голос Саньду Шэншоу сочился ядом, а ледяной тон намекал Усяню убрать клешни и заткнуться уже наконец, пока не договорился до чего похуже. Цзян Чэн знал, что его брат — далеко не дурак. Что под маской легкомысленного болтуна прячется тот, кто умеет быть серьезным, собраным и при необходимости жестоким и безжалостным. Знал, что Вэй Ин умен и достаточно опытен, чтобы в одиночку управлять кланом. Даже Ванцзи, признанный гений, признавал ум Усяня и умение неординарно мыслить! Подошел бы брат на роль главы лучше? Тот, кто всегда был лучше во всем? Разумеется. Это было фактом, который по молодости Ваньинь упорно отказывался признавать, но в конце концов смирился. И, несмотря на то, что Усянь был доволен ролью консильери и не претендовал на место босса, это ничего не меняло. Цзян Чэн давно свыкся жить с постоянно грызущим изнутри чувством неполноценности, не обращал на него внимания, но в такие моменты становилось особенно тошно. Словно ему снова пятнадцать, словно он снова чувствует на себе равнодушный взгляд отца и разочарованный — матери. — Хорошо. В таком случае, как только найдем А-Лина, устроим спарринг, — в голосе брата не было ни покорности, ни смирения, только глухая злость. Выпустив его руку, он вновь откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и, кажется, принялся медитировать. Всё правильно. Между собой они всё решат позже. Сперва нужно было найти этого паршивца, то есть любимого племянника, и всыпать ему по первое число. Цзян Чэн с удовольствием прямо сейчас отправился бы в гимназию, где учился Жулань, да только врываться в школу посреди занятий не позволено даже главам мафиозных кланов. Нейтральная территория, чтоб их! Портить отношения с Ланями и остальными сейчас было попросту невыгодно, так что пришлось возвращаться в Пристань Лотоса. К счастью, братец все-таки заткнулся и до конца поездки не подавал признаков жизни. Дрых, зараза. Цзян Ваньинь любил брата. Любил, несмотря ни на что. Но как же сильно иногда ненавидел!