Небеса над Юньмэном

***

      Когда-то глава клана Цзян знал этот район. Достаточно хорошо, чтобы помнить короткие пути и витрин магазинов, прикидывать где можно срезать, что можно купить. Но с тех пор прошло много лет, озорная юность осталась далеко в прошлом, а шумный мегаполис развивался и перестраивался сумасшедшими темпами. Ваньинь шел по когда-то знакомой улице и не узнавал ее: место некогда уютных, утопающих в зелени кварталов заняли высоченные коробки из стекла и бетона. Сотни мелких лавочек и палаток торговцев превратились в единичные частные магазинчики, ютящиеся в тени небоскребов. Улица стала чище, современнее, многолюднее, но в то же время какой-то безжизненной.       — В нашем возрасте опасно прогуливаться по любимым местам детства, — задумчиво сообщил он, откусывая кусочек ванильного шарика. — Можно порезаться об осколки воспоминаний.       Вэй Ин едва вздрогнул, бросив на него настороженный взгляд, и невесело фыркнул:       — В нашем возрасте вообще опасно думать о прошлом. Осколки колючие. Но согласись, тогда было клево.       — Клево? — Цзян Чэн, не выдержав, тихо фыркнул. Вэй Усянь никогда не изменится: ни через двадцать лет, ни через сорок. — Да у меня волосы дыбом встают, стоит только вспомнить, какими беспечными идиотами мы были! — теперь глава клана Цзян мог понять мать, которая песочила их за каждую проделку. Юй Цзыюань, может, и была настоящей стервой, но за сына искренне волновалась. Как и за нелюбимого пасынка, между прочим, хоть и ворчала, что от него одни проблемы. Матушка во всем была права. Если бы Цзинь Лин такое выкинул…       Впрочем, племянничек и выкинул. С лихвой переплюнув всех своих родственников в юности. Такой дичи даже Вэй Ин не выкидывал в сознательном возрасте! Да, попытался разок уйти, когда отец только привел его в семью, но и лет ему было тогда от силы шесть! Он не понимал опасности! Тем более, повод у него был, и весомый: Ваньинь как никто другой понимал это. Сам ведь тогда велел убираться, нарочно наговорил злых, обидных слов. И сам же пошел возвращать новоявленного брата, когда совесть загрызла…       — Смотри, — Усянь положил ему руку на плечи и указал в сторону забегаловки. — Помнишь? Ничего вкуснее их маньтоу с зеленым луком не ел, — хотя булки были откровенно пресные. Но и покупали-то они их, когда желудок просто выл от голода и согласен был на все. И вот тогда маленькие, горячие, еще парящие булочки шли на ура. Вэй Ин аж непроизвольно громко сглотнул, видимо, тоже вспоминая. Госпожа Юй не особо любила, когда они ели на улице и, положа руку на сердце, с возрастом пришло понимание, насколько она была права. Мало ли кто и что может подсыпать. Они не бессмертные. Но уже и не дети. А в этой забегаловке они вечно брали маньтоу с зеленым луком, когда поздно возвращались домой, и была вероятность, что они либо опоздают на ужин, либо не будут на него допущены.       Взгляд Усяня едва затуманился и он непроизвольно дернул плечом. Должно быть, вспомнил, как они перелезали через забор какой-то стройки, что стоило ему разбитого колена, нравоучений от госпожи Юй и целого дня избивания макивары. У него потом руки и ноги буквально отваливались и ныли еще пару дней от одной только мысли о тренировке. А на стройку они лазили еще пару раз. Сейчас вместо этой стройки стояло высотное здание, органично вписывающееся в окружающей пейзаж. Только стройку жалко было. А вон та забегаловка, кажется, не изменилась. Даже внешне не то чтобы особо сильно поменялась, разве что столики теперь располагались под общим навесом, да и другие уже, не те, что были десять лет назад.       — Зайдем? А то, — Усянь посмотрел на мобильный телефон, — До «Глотка Вкуса» еще минут пятнадцать пути. — Хотя они вполне могли обойтись мороженым. Свое Вэй Ин и на половину не осилил и сейчас спешно пытался это изменить.       Забегаловку Цзян Чэн помнил. И потому лишь сухо кивнул, стряхивая с плеча руку брата: нечего липнуть, просил же… А вот предложение зайти заставило задуматься: слишком уж сомнительным оно было. В детстве Ваньинь согласился бы — да что там, соглашался не один десяток раз! Но для взрослого, разумного человека недопустима такая безалаберность. Да, они оба голодны, мороженое — не еда, но… Первая попавшаяся забегаловка? Серьезно? Где их могут отравить даже не враги, а какие-нибудь мелкие сошки, которым когда-то клан Цзян наступил на хвост или разорил и вынудил работать в дешевой кафешке? Где еда весьма сомнительного качества и отравление можно заработать даже без подсыпанного яда?       — Если хочешь, можешь взять себе пару маньтоу, — наконец, ответил Цзян Чэн, доев первый шарик мороженого и решив, что лучше пока только мороженым и ограничится, как бы желудок ни требовал чего-то посущественней. — А мне на этой неделе и так фастфуда хватило, — и кто-то, между прочим, обещал накормить нормальной едой! В приличном месте, а не там, где нужно жрать на ходу и хорошо еще, если салфетку дадут. Нет, все-таки с возрастом становишься более брезгливым. И здоровье свое ценишь больше.       Усянь тяжело вздохнул. Видимо, хотел поностальгировать, но настаивать не стал:       — Да ну их, — он пренебрежительно махнул рукой, как будто не сам только что пел дифирамбы местным маньтоу. — Пресные и луком воняют. Идем, глава клана Цзян заслуживает большего!       — Так «ничего вкуснее не ел» или «пресные»? — Цзян Чэн не упустил возможности поддеть брата. Тот слишком легко разбрасывался словами, и иной раз это доставляло много проблем. Поэтому при каждом удобном случае глава клана Цзян с удовольствием тыкал Вэй Усяня носом в его же слова, словно нашкодившего кота. Если бы только это могло заткнуть его…       Всю дорогу Ваньиню пришлось слушать беспечный треп, вызывающий лишь раздражение и желание поскорее дойти до ресторана, чтобы знакомые места остались позади и перестали давать Вэй Ину повод для ностальгии и очередного фонтана слов. Сам Цзян Чэн предпочитал предаваться воспоминаниям молча, с умеренной долей грусти, полностью погрузившись в свои мысли, но брат как назло считал, что при малейших признаках грусти нужно немедленно поделиться веселой байкой. Это невероятно бесило, как и сам факт опеки со стороны Усяня, но приходилось терпеть: к сожалению, главе клана действительно было просто немыслимо появиться на людях без сопровождения. Эти правила установил не сам Ваньинь, но им приходилось следовать.       Ресторан встретил прохладой кондиционера и приятной, ненавязчивой музыкой. Шисюн, наконец, заткнулся и занялся делом, так что Цзян Чэн вздохнул с облегчением: после жаркой, душной улицы и ковыряния мозга чайной ложечкой это место казалось райским уголком. Голод, несколько приглушенный съеденным мороженым, вернулся с утроенной силой. Выбор еды Ваньинь целиком и полностью доверил брату: во-первых, тот хотел угостить его чем-то новеньким, а во-вторых, было решительно плевать, что есть: лишь бы что-то съедобное и побольше. Зная вкусы Усяня, можно было предположить, что тот закажет что-то острое, очень острое и невероятно острое, но это не было большой проблемой.       Вэй Ин остановил официанточку, спешно лавирующую между столиков:       — Отдельные кабинеты есть? — несмотря на широкую и добродушную улыбку, слова прозвучали сухо и жестко. Возможно, потому что в этот момент Усянь все еще оглядывал зал, оценивая степень безопасности. Девушка судорожно кивнула, указав направление, и поспешила скрыться с глаз, притвориться, что ее нет и она тут просто занимается своими делами с другие посетителями. По крайней мере, к ним в отдельный кабинет с меню пришел уже парень: спокойный, вышколенный.       — Это, это и вот это, — Вэй Ин мельком просмотрел меню. — И без стука не заходить.       — Ну, и что ты тут устраиваешь? — Цзян Чэн лениво приподнял бровь, как только официант вышел. — К чему запугивать эту шушеру? Они для нас не угроза. Никто не знал, что мы направились сюда. Приготовить ловушку банально не успели бы.       — Я не запугиваю, — Усянь передернул плечами. — Я беспокоюсь о твоей безопасности. Мы собираемся остаться тут надолго, и поэтому мой долг, как твоего заместителя и телохранителя — обеспечить максимальный комфорт и безопасность, — он широко улыбнулся и нагло подмигнул. И даже обнаглел настолько, что перегнувшись через стол, легко щелкнул Цзян Чэна по кончику носа: — Так что не мешай мне делать мою работу.       — Работу? Ты хотел сказать «имитацию работы»? — Ваньинь только хмыкнул, выпустив с кольца парочку грозовых искр в сторону брата. Попытался, конечно, зажать того в угол и дать подзатыльник за излишнее самодовольство и наглость, но кабинет ресторана был слишком тесным, не рассчитанным на дружескую борьбу. Только костюмы помяли… Вернувшись на свое место, он первым делом снял и повесил на специальную вешалку свой пиджак, чтобы не измять еще больше.       Минут через пятнадцать им принесли заказ: Том Ям, зеленый карри, салат с папайей, жареный рис и роти, а так же воду и наам менглак. Усянь удовлетворенно прикрыл глаза, наблюдая, как официант ловко расставляет все блюда на столе. Наверняка уже предвкушал пир живота.       — Мы позовем вас, когда потребуется. До этого не беспокоить, — предупредил он откланявшегося официанта, после чего потянулся за Чэньцин. Тихие звуки флейты осели на стенах комнаты в виде талисманов, а едва заметное пламя Урагана покрыло весь периметр, готовое остановить шальную пулю.       — Вот так, — Усянь довольно улыбнулся, убирая флейту, и полез во внутренний карман, извлекая жестяной портсигар.       — Твои игры в телохранителя портят все удовольствие от посещения таких мест, — проворчал Ваньинь, откидываясь на спинку дивана и прожигая брата недовольным взглядом. — Я и сам прекрасно могу постоять за себя.       — Если я сдохну, завещаю тебе свою коллекцию спиртного, — Вэй Ин, разумеется, пропустил все претензии мимо ушей и, сунув в рот какую-то таблетку, кинулся пробовать все, что было на столе.       — Это еще что такое? А ну дай сюда эту дрянь! — содержимое портсигара Цзян Чэну не понравилось, однако выхватить таблетку у брата он не успел. Как и отобрать портсигар. Вот ведь быстрый, гаденыш! — Вэй Ин! Хватит валять дурака! Не смей глотать пламенные пилюли только ради того, чтобы жрать мою еду! — а что еще, кроме пламенных пилюлей, это могло быть? Наверняка какая-то совместная разработка Усяня и Вэйнь Цин, завязанная на пламени Солнца! Но притворяться, что в еде мог быть яд, было просто верхом абсурда. Вероятность, конечно, была, но настолько мизерная, что даже сомневаться не приходилось: брат просто внаглую кусочничает под видом проверки на яд. Мог бы себе то же самое заказать! Ваньинь решительно перехватил тарелку с роти, как единственную еще не тронутую, и прикрыл руками, защищая от дерзких поползновений: — Хватит! Это — моя еда! Ешь свою, болван…       — Чэн-Чэн, — Усянь надулся, смотря на брата полными обиды глазами. показушничал, разумеется. — Чего ты сразу? — сложив руки на груди, он откинулся на спинку стула, продолжив сверлить Цзян Чэна взглядом. Недолго. Уже спустя полминуты широко и безмятежно улыбнулся, прихватив соломинку наам менглака губами.       — Я же о тебе беспокоюсь, забочусь… Я знаю, что ты можешь о себе позаботиться. Но моя работа состоит в том, чтобы тебе не приходилось об этом думать, пока я рядом. Мой Чэн-Чэн стал совсем взрослым, — Усянь почти показательно пустил слезу, но смотрел внимательно и серьезно. — Такой взрослый, такой красивый. И я так хочу быть тебе полезен…       — Если бы ты не валял дурака, пользы от тебя было бы гораздо больше, — ворчливо ответил Ваньинь, но все же немного смягчился: да, брат даже сейчас продолжал придуриваться, но не со зла же. Все-таки он и правда пытался заботиться, хоть и в крайне раздражающей форме. Вот и что с ним делать, кроме как смириться и по возможности игнорировать его заскоки?       — Ешь давай, — коротко бросил Цзян Чэн, садясь ровно и поднимая палочки. Они, в конце концов, за этим сюда и пришли. А еда пахла умопомрачительно вкусно, заставляя рот наполняться слюной: как-никак, с утра толком не ели. Мороженое только раздразнило аппетит, и было как-то все равно, есть ли в еде яд. От голода так-то тоже умереть можно!       Какое-то время братья молча утоляли голод, над тарелками слышалась только сосредоточенное пыхтение. Потом пришло время побаловаться, соперничая друг с другом, соревнуясь и в скорости, и в том, кто больше съест. Тайская кухня хороша: достаточно остра, достаточна пикантна. Самому Усяню она явно нравилась, и он то и дело поглядывал на брата, проверяя, нравится ему. И довольно щурился, убеждаясь, что нравится. Ну и куда же без борьбы на палочках? Сейчас, когда никто не видит, можно вспомнить детство и юность и на время позабыть о статусе взрослых, серьезных мафиози. Так что глава клана Цзян активно включился в борьбу за самые аппетитные кусочки, пока Усянь не смел все с тарелок подчистую. Сражаясь с братом, он всегда выкладывался полностью. И Ваньинь это знал. Во-первых, Усянь слишком его уважал, чтобы играть вполсилы. Во-вторых, тот прекрасно знал, что Цзян Чэн не простил бы ему поддавки. А в-третьих, Усянь просто любил выигрывать. И потому борьба вышла яростная: палочки то и дело сталкивались над мисками.       — Что за дело, в котором Ванцзи нужна твоя помощь? — лениво поинтересовался Ваньинь, когда голод слегка отпустил, а в тарелках показалось дно. — Ты оставил ту папку в машине? Неосмотрительно с твоей стороны.       — Ага, — легко согласился Усянь. — Забыл забрать утром, думал лишь о том, чтобы упасть и заснуть. Но там ничего срочного. Лань Чжань сам сказал! — Он махнул рукой, показывая, насколько это неважно и несерьезно. — Серия несчастных случаев. С летальным исходом. Каждый по отдельности — ничего особенного, но если смотреть на совокупность… Мне надо поднять наши файлы.       Усянь говорил слегка отстраненно, хищно оглядывая стол и щелкая палочками. Цзян Чэн прекрасно уловил момент, когда брат нацелился на последний кусок курицы. На последний кусок его, Ваньиня, курицы! Отдавать его он был не намерен. Палочки столкнулись в воздухе раз, другой, и Цзян Чэн с видом абсолютного победителя закинул кусок в рот, гордо усмехнувшись.       И еле успел прижать палочки к губам резко потянувшегося к нему Усяня. Тот щелкнул зубами, как голодный пес, будто это не было дурацкой попыткой… Поцелуя? Что этот придурок собирался делать, если бы его не остановили, Цзян Чэн не хотел даже думать. Невовремя вспомнился бесстыдный флирт брата с Лань Ванцзи.       — Какого гуя сейчас произошло? Стремишься победить любой ценой, да? — едко выплюнул Цзян Чэн, прожигая брата взглядом. Он и думать забыл про папку и убийства, о которых что-то болтал Усянь. Клана Цзян это касалось лишь постольку-поскольку, а вот безалаберное поведение Усяня могло стать проблемой. — Все никак не успокоишься, пытаешься доказать, что лучше во всем, и плевать на цену?       Лучше всего Ваньиню удавалось бить словами. Он знал все болевые точки брата и в минуты злости безошибочно бил в цель. Иногда, конечно, жалел о слишком злых и грубых словах, но, видят боги, Усянь сам старательно доводил до этого! И получал вполне за дело. У Вэй Усяня не было никаких границ, и Цзян Ваньинь знал это лучше, чем кто-либо. Шисюн медленно, провокационно облизнулся, откровенно напоказ, и Цзян Чэн поспешил предупредить его, не скрывая нешуточной угрозы в голосе:       — Только посмей выкинуть что-то подобное — и я вышвырну тебя из клана. Навсегда. Брат-педик мне не нужен, понял?       Усянь тяжело сглотнул, немедленно присмирев. Цзян Чэн не только знал, как его заткнуть, но и как его напугать. А Вэй Ин знал, когда требуется отступить, прекратив свои игры.       — Спокойно, — Усянь криво улыбнулся. — Я тебя понял, Чэн-Чэн. И я не педик. Тебе не надо волноваться на этот счет.       Вэй Ина проняло. Внутреннее напряжение немного отпустило Цзян Чэна. Хотя он все еще сомневался, что Усянь понимал всю недопустимость подобных выходок. Он не какой-то безродный плебей! Он — заместитель главы клана Цзян, гуй его раздери! Все его выходки — это пятно на репутации клана, пятно на репутации самого Ваньиня! Цзян Чэн, конечно, научился игнорировать чужое мнение о своей скромной персоне, но все-таки не мог позволить себе рисковать репутацией, которую так долго выстраивал.       — Да ну? А вот у меня складывается обратное впечатление, — Ваньинь злился и потому продолжал плеваться ядом. — Сначала строишь глазки этому Лань Чжаню, пялишься на него, теперь это… Что, побоялся подкатить к ледяной статуе и решил сперва потренироваться на собственном брате? Катись с этим знаешь куда? В Гусу!       Воспоминания о том почти-флирте с Ванцзи отчего-то жутко бесили. И вовсе это не ревность была! Кому приятно чувствовать себя третьим лишним? Вот и Цзян Чэну было неприятно. И немного страшно: что, если интерес Усяня к Ванцзи зайдет дальше, слишком далеко, чтобы его можно было не замечать? Клан Лань не упустит возможности заполучить в свои ряды еще одно Небо. А если упустит, то… Глупый Вэй Ин разобьет свое сердце о ледяную статую и будет страдать. А грозный Саньду Шэншоу, несмотря на всю свою суровость и постоянные угрозы в адрес брата, не хотел, чтобы Вэй Ин страдал.       — Шиди, — Усянь оскалился, не впечатленный беспокойством о свой персоне, довольно улыбался: губами, глазами, голосом. — Я, конечно, понимаю, Лань Чжань великолепен: красив, статен, бесстрастен, но… Не стоит проецировать на меня твои желания. И даже не думай о том, чтобы избавиться от меня. Если ты так хочешь от меня отдохнуть, я готов съездить в гости на месяц, да, но… — улыбка стала еще ехиднее. Протянув руку, Вэй Ин накрыл ладонью запястье Цзян Чэна. — Меня достоин лишь клан Юньмэн Цзян и его глава. Гусу обойдется.       — Думай, что говоришь! — рявкнул Цзян Чэн, грохнув кулаком по столу. Цзыдянь плевался искрами, показывая, что его хозяин зол не на шутку. Бесспорно, Вэй Ин этого и добивался, намеренно провоцируя, но за такие шуточки хотелось сгрести его за волосы и пару раз приложить лбом о стол. Неужели этот болван не понимает, что его идиотскую манеру общения, особенно с Лань Ванцзи, окружающие запросто могут воспринять как флирт?! Это же не шутка! Это — позор для всего клана! Усянь и без того привлекает к себе слишком много ненужного внимания, а если поползут еще и такие сплетни… Ваньинь гадливо передернул плечами и стряхнул руку брата.       — Придурок! Твоя болтовня уже выходила боком всему клану, так что если ляпнешь что-то подобное еще раз — я лично сверну тебе шею! — репутация Цзян Чэна и без того оставляла желать лучшего. Но, пусть он не владел пламенем Неба, Гроза и Облако были достаточно сильной комбинацией. Такого главу кое-как принимали, но главу-педика… Кто с таким станет считаться? Такой позор свои же не стерпят, не говоря уже про другие кланы. Да и Вэй Ина это тоже касается… Если он и в самом деле играет за голубую команду, то пусть хотя бы скрывает это, а не демонстрирует столь явно!       Маскировать беспокойство гневом было привычно и естественно, но настроение в самом деле испортилось. Задерживаться в этом ресторане дольше необходимого не было смысла. Ваньинь резко поднялся, накинул пиджак и двинулся к двери.