Что насчёт того, чтобы перестать сожалеть вовсе?
В номере Ами, как обычно, было мирно и тихо. Едва слышно играл сериал на повидавшем жизнь ноутбуке, который никто уже не смотрел. На полу был лёгкий беспорядок из пары брошенных вещей и принадлежностей для рисования, но и это тоже не волновало пару. Тэхён ходил по комнате, от нечего делать разглядывая всё вокруг.
— Носишь линзы? — Тэхён только сейчас заметил небольшой футляр, лежащий на краю прикроватной тумбочки.
— Да, уже года три, наверное, — послышался из-за двери ванной приглушённый голос Ами. — Они...
— Погоди, они не для зрения? — парень повертел коробочку в руках. — Цветные... Ами?..
Шум воды в ванной моментально стих.
— ...покажись, пожалуйста.
Вздох.
— Нет.
— Почему? Ми, я не понимаю. — Ким прислонился к запотевшей стеклянной двери щекой. — Ты не хочешь, чтобы я тебя видел?
«Какая-то бессмыслица!»
— Я не... Чёрт! — раздался грохот. — А-ай! Всё, теперь шампуня нет, отлично.
— Хочешь, я куплю тебе новый? — Тэхён улыбнулся, проводя пальцем по холодной ручке. — Я видел, ты пользуешься огуречным.
— Нет, такой ты вряд ли где-то найдешь, так что забудь. — Ами грустно вздохнула. — В любом случае, я успела помыть волосы. Просто это был подарок Моники...
— Моника?..
— Моя лучшая подруга.
— Познакомишь меня с ней?
— Зачем? — её уши чуть покраснели, но Тэхён, к счастью, не мог этого видеть.
«Почему такая глупая ревность?! Совсем с ума сошла...» — Ами взъерошила волосы.
Парень тихонько засмеялся, так что Голдман пошатнулась от одной мысли, что тот может читать мысли. Или видеть сквозь стены...
— Я подумал, что твоя подруга точно могла бы больше рассказать о тебе. Ты ведь совсем ничего мне не рассказываешь. И снова молчишь... Ещё немножко и я начну слышать в тишине твой голос!
— Я рассказывала...
— Что-то, может, и говорила, но этого недостаточно. Я хочу знать о тебе больше, Ами. Мне интересно...
— Что тебе хотелось бы узнать?
Тэхён задумался.
«Наверное, всё...»
— Для начала расскажи что-нибудь о родных тебе людях.
— Ладно, — Ами, всё ещё замотанная в полотенце, облокотилась о закрытую дверь. — Из близких у меня только родители, двоюродный брат, дедушка, который сейчас живёт в Испании, и Моника.
Они помолчали.
— Считаешь, что этого мало?
— Напротив, я счастлива иметь такую семью, — Голдман откинула влажные волосы за спину. — Отец навсегда остался самым тёплым и лучистым воспоминанием из всех, что когда либо были и будут. Он был водителем школьного автобуса и страшно обожал свою работу, несмотря на нищенскую плату. Его вдохновляла одна мысль, что он каждый день везёт детей в школу, где они, конечно же, получат новые знания, а потом из школы домой...
Ами улыбнулась, прикрыв глаза. Казалось, что вот, прямо перед ней стоит он – открытый, честный и невероятно добрый отец, всегда готовый помочь и выслушать. Прямо перед ней, но стоило открыть глаза – и образ моментально рассеивался, снова оставляя девушку одну. Она вздохнула, продолжая:
— Он видел, как на этих самых сидениях автобуса завязывалась крепкая дружба, видел, как дети растут, может быть, влюбляются, становятся мудрее. Он слышал их разговоры изо дня в день большую часть жизни. Отцу нравилось чувствовать себя причастным ко всему этому.
— Ты говоришь в прошедшем времени, — Тэхён, сам того не осознавая, сел так, что если бы дверь исчезла, то его спина опиралась бы прямо на спину Ами. И почему-то оба это почувствовали, хоть и стекло было матовым. — Его...
— Да. Он умер за неделю до моего восемнадцатого дня рождения.
— Извини, — парень понизил голос почти до шёпота. — Сочувствую.
— Всё в порядке. Как ни странно, он был единственным, кто поддерживал меня в моей мечте. Всегда хвалил мои рисунки и в тайне от мамы покупал дорогие принадлежности... Помню, как папа подарил мне набор масляных красок, который стоил ему половины зарплаты. И всучил мне его, когда мать ушла в гости к подруге. Она всегда была против того, чтобы деньги тратились на такую ерунду... Отец говорил, если хочешь чего-то достичь, нельзя останавливаться ни перед чем. И трудиться, трудиться, трудиться. «Хочешь быть художником? Будешь! Если будешь много стараться, сможешь стать кем угодно!». Он верил, что если есть что-то, что действительно заставляет тебя гореть, как самую яркую звезду – за это нужно держаться и ни за что не отпускать. Живопись всегда заставляла меня гореть...
Из крана тихонько капала вода, растворяя оставшиеся лужицы огуречного шампуня на плитке.
— Твой отец говорил очень правильные вещи. Я бы хотел пообщаться с таким человеком... Скучаешь по нему? — он обернулся на дверь.
— Да. Наверное, даже слишком. Он погиб так внезапно, мы даже не успели попрощаться... Ни мама, ни я. Просто однажды случилась авария, и в папин автобус врезался автомобиль побольше. К счастью, тогда отец возвращался на стоянку, так что кроме него в автобусе никого не было. Так бы, возможно, пострадали дети, но всё обошлось, да?..
Ами вышла, вытирая раскрасневшееся лицо от слёз, и парень поднялся с пола, крепко прижимая её к себе. Голдман помедлила, но тоже обняла, обвив руками спину Тэ чуть ниже лопаток.
— Он был прекрасным человеком, и я хотел бы сказать ему спасибо за такую прекрасную тебя, — Тэхён легонько поднял её лицо за подбородок, заглядывая в заплаканные глаза. — Ами... Они зелёные!
— Что? — та мотнула головой, не понимая, о чём идёт речь.
Тэхён взял лицо девушки в обе ладони.
— Твои глаза! Они не голубые! Они зелёные! Погоди... В них есть золотые пятнышки!.. И голубые... И даже коричневое кольцо вокруг зрачка! — он восторженно переводил взгляд с радужки одного глаза на другую. — Чёрт, какие у тебя чудесные глаза...
— Я... Э-ээ... — Ами почти задыхалась от смущения, руки безвольно повисли вдоль тела. — Отпусти!
Она молнией метнулась в комнату, к заветному футляру на тумбочке.
— Извини... Я обидел тебя как-то? — Ким вошёл вслед за ней, понуро опустив голову.
— Нет, просто... Впервые мне кто-то... В любом случае, с голубыми линзами я чувствую себя в разы красивее, а значит, и уверенней. Так что... — Голдман подошла к большому зеркалу, надела линзы и быстро заморгала, чтобы они встали на место. Щёки всё ещё были красными, и она часто дышала, приходя в чувство.
Сожалеть?..
— Тебя дразнили за твой необычный цвет глаз? — Тэхён подошёл сзади, смотря на отражение Ами в зеркале.
— Да, но это было давно и совсем не имеет значения. Мои глаза могли скорее назвать слишком непонятными, чтобы определить цвет, слишком тёмными, а то и вообще давали кличку «ведьма». У ведьм, как правило, зелёные глаза, а у меня вообще здесь всего понамешано... А потом я подумала, что лучше быть проще. Голубые глаза многим нравятся, и ещё они довольно не редкие. Не к чему придраться. Вот...
— А ещё твои волосы кудрявые... — шёпотом протянул Ким и сделал из одной пряди себе усы. — Мне идёт?
— Очень, — Ами улыбнулась, и взялась за расчёску. — Это ненадолго.
— Ами.
— А?
Тэхён положил голову на её плечо.
— Неужели ты не нравишься себе такой, какая ты есть?
— Нравлюсь, но...
— ...но носишь голубые линзы, пряча за ним свой удивительный цвет глаз, а великолепные природные кудри вычёсываешь и выпрямляешь каждый день. Да... — он грустно усмехнулся. — Сильно ты себе нравишься.
— Я просто не хочу выделяться, — Ами провела гребешком по кончикам волос. — Понимаешь...
— Не понимаю и не хочу понимать, — Тэхён забрал из её рук расчёску и положил на стол, стоящий за его спиной. — Ты знаешь, что многие мечтают о такой кудряшках, как у тебя? О глазах я вообще молчу. Таких же ни у кого больше нет, Ми! Это... Это глупость, прятать такую красоту, вот серьёзно.
— Но мне так удобнее! — девушка потянулась за отобранной вещью.
Тэхён заметил это и положил расчёску на верхнюю полку шкафа.
— Эй! — Ами рассерженно топнула ногой.
— Ты меня вообще слушаешь, или нет? Ами, я... — Голдман надула губы и отвернулась. — Я хотел сказать, что ты мне нравишься любой. Я... Ами!
Ким развернул уже собирающуюся уходить девушку к себе лицом. Та замерла, нервно сглатывая слюну.
«Это... Я...» — даже в мыслях язык страшно заплетался.
— Я люблю тебя такой, какая ты есть.
***
Суён уже в сотый раз проговаривала про себя слова, которые собиралась сказать, как только парень возьмёт трубку. Долгие гудки, с одной стороны, давали ей немного времени, но с другой, это время казалось мучительным. Пак страшно нервничала. Может, то, что она решила сделать – совершенно глупая затея? Напридумывала себе невесть что...
Гудки прекратились.
— Алло, это Ким Намджун. Чем могу помочь? — раздался приятный бархатный голос.
— Я... Как бы... — Суён напрочь забыла всё, что собиралась сказать. — Это Суён. Пак Суён... Помните... Статья?..
«Какая же я глупая...» — Пак раздосадованно стукнула себя по лбу.
— А, понял. Я заметил, что пост исчез, спасибо. Вероятно, вы хотите обсудить вознаграждение, да? — он помолчал. — Алло?..
Суён встрепенулась.
— Что? А... Да, вы правы. Где мы могли бы...
— В том же месте и в то же время. Я обещал, что выполню любую вашу просьбу, так что не переживайте. Вам же будет удобно?
— Да, конечно, — кивнула девушка.
— Вот и хорошо. Сегодня?
— Пожалуй.
— Тогда до встречи, Пак Суён.
Тёплый баритон внезапно сменился короткими гудками. Он уже повесил трубку, а Суён всё ещё держала телефон у уха.
«...до встречи, Пак Суён» — эхом отдавалось в её голове.
— До встречи, Ким Намджун... — медленно, будто смакуя, протянула она и впервые за такое долгое время улыбнулась.
***
— Я не понимаю, — произнёс после долгой паузы директор Чон. — Нет, я совсем не понимаю. В голове, чёрт возьми, не укладывается, как ты мог нанять для такого важного и деликатного дела пятнадцатилетнюю девчонку!
Чинхён съёжился на стуле.
«Может, это была не такая уж хорошая идея...»
— Господин Чон, давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны, — Пак старался не замечать пылающего взгляда начальника. — Сюзи уж точно не привлечёт столько шума, как бы получилось с действительно профессиональным киллером, как хотели сделать вы...
— А что насчёт того, что она неопытна? — вскипел директор. — Она попадётся в первый же день, как ты этого не понимаешь! И что с того, что она маленькая, профессионал на то и профессионал, что может уйти в тень при необходимости. А это ребёнок, Чинхён!
За распахнутыми, как и всегда, окнами кабинета пели птицы. Господин Чон подошёл к ближайшему и раздражённо захлопнул его.
— Не тратьте нервы попусту, господин... Этот ребёнок – отличная для нас маскировка. Даже если она попадётся – кто поверит, что одна из крупнейших компаний Южной Кореи наняли сталкером эту школьницу? Это не имеет смысла. Ей никто не поверит.
Директор снова опустился в кресло, промакивая лоб влажной салфеткой.
— Хорошо. Допустим, ты прав. Тогда нам нужен запасной вариант.
— Уж об этом я позабочусь, — Пак шутливо положил руку на сердце.
— Нет, дорогой, — господин сурово глянул на парня, и улыбка того спала. — Хватит с меня твоей заботы. Я сам найду нужного человека.
В кабинет зашёл секретарь, взял пару бумаг с края стола, и быстро удалился.
— А ты пока проследи за девчонкой.
