Сын Эдалона

      Местные горные гряды не были столь высокими как Ледяные пики, что отделяло Эдалон от Забытых земель. Так что Изуку то поднимался, то опускался, выходя в небольшие долины, где располагались людские селения. Но везде были ужасно знакомые знамёна, и кентавру казалось, что его преследуют. Круп ужасно болел, нога еле шевелилась, но он не мог остановиться. Он не мог более никому довериться. Пару раз ему приходилось уходить от погони, загоняя себя на крутые скалы, откуда сам еле мог выбираться. Наконец-то он перешёл очередной хребет, после которого шёл весьма резкий спуск к огромной холмисто-гористой долине со множеством озёр, и вдалеке даже виднелось море.       Мидория был на пределе. Спускаться на трёх ногах было невероятно сложно, иногда он ночевал прямо на отвесной скале, привязав себя верёвками к острым «клыкам» горы.       С каждым днём стоять на ногах становилось ещё тяжелее, и сразу вспоминался переход через ледник. Только там ты просто навечно заснул бы, а здесь куда больше вероятностей помереть.       Спуск занял почти полторы недели, когда раньше юнлинг справился бы за 4 дня. Спускаться совсем в долину было рискованно. Там могли бродить хищники, а спрятаться было негде, убежать он просто не смог бы.       Слава драконам, он нашёл небольшую пещеру. Скинув все сумки и шкуры, Мидория рухнул на ложе, скривившись от боли, и наконец нормально заснул. Он не знал сколько проспал, но не менее суток, потому что когда он пришёл был полдень, а сейчас уже позднее утро. Тело было все в испарине. Изуку неохотно сел и взял лук. Ему необходимо спуститься к воде, чтобы утолить жажду, отмыться от грязи, набрать хворост и приготовить еду.       Спуск к воде занял мучительные три часа. Упав на колени, Изуку наклонился и погрузил голову в воду, а потом приподнялся и жадно стал глотать её. Его организм жадно поглощал ту. В какой-то момент ему показалось, что у него бездонный желудок. Но все же ощущения насыщения пришло и лишь тогда Мидория зашёл в воду и искупался как мог.       После этого кентавр чувствовал себя куда лучше, казалось, что с водой ушли все тревоги, вся боль и отчаянье. Хворост и лечебные травы оказалось найти не сложно. И со всем этим богатством он вернулся к пещере. Огонь был мгновенно разведён, а после Изуку поставил готовиться мясо. И пока то жарилось на огне, Изуку перетёр травы, наложил их на рану на ноге, а остальные залил водой и выпил.       От лекарств клонило в сон, но кентавр стоически терпел. Дождавшись свой ужин, он часть завернул в тряпку, а часть жадно съел прямо так. И лишь потом лёг спать, не в силах больше бороться со своим организмом.       В этот раз проспал опять неизвестно сколько, когда он очнулся, то был опять весь в испарине, но в этот раз тело горело. Руки и ноги чуть дрожали от лихорадки. Мидория нашёл силы лишь осушить бурдюк с подтухшей водой, съесть травы и доесть приготовленное мясо, после чего снова провалиться в спасительный сон.       Сквозь тьму пробились лучи солнца. Зажмурившись, он привстал и осмотрелся. Вокруг были полевые цветы, и слышался смех. Посмотрев на источник, Мидория замер. — Мама? — голоса затихли, кентаврийка с кентаврёнком посмотрели на него. — Изуку? Изуку! — женщина расплакалась от радости и поскакала к нему, падая рядом с ним, — Я так соскучилась! — за женщиной прибежал и жеребёнок. — Мама, кто это? — юнлинг посмотрел на кентаврёнка и улыбнулся своей сестре. — Это твой старший брат. Он выполняет волю дракона в Забытых землях, — жеребёнок удивлённо — восхищённо посмотрел на кентавра — Ого, мой брат самый крутой! А там красиво? Скольких монстров ты уже победил? — юнлинг рассмеялся и притянул к себе сестру, укладывая её рядом с собой. — Там красиво, но не так, как тут, а путь полон смертельных опасностей. Я постоянно охочусь на монстров, которые хотят съесть меня, — стал рассказывать он с лёгкой улыбкой, перебирая волосы сестры и смотря на мать, — но мне помогает лук, что дал дракон, да хранит его Богиня, — Да хранит Богиня, — вторила Инко. Ёи жалась к брату, издавая цоканье языком. Мидория наслаждался этим спокойствием, пока не послышался шелестящий голос, — Тебе пора, просыпайся, — и его снова поглотила темнота.       Открыв глаза, Изуку понял, что на улице глубокая ночь с полной луной. Во всяком случае, теперь было понятно, почему его настолько сильно лихорадило. Он хотел было лечь и поспать ещё, но учуял волчий запах. Руки сразу схватили лук, а на хворост бросил летучий порошок, сказав на драконьем слабое заклинание, как только в проёме мелькнул чей-то силуэт — Senko! — порошок вспыхнул, зажгя и хворост. И лишь после этого он натянул тетиву лука, держа на прицеле вход в пещеру. Там стоял огромный волк песчаной окраски и человек с волосами того же цвета. Его грудь была обнажена, на плечах висел плащ с меховым воротником. А алые глаза ошарашенно смотрели на него. Волк скалился, но принюхавшись, заскулил и лёг, прижав уши к голове. Его взгляд был устремлён на лук. — Что за хрень творится! Херали ты прижался, — незнакомец говорил на языке оборотней, при этом пиная волка ногой. Но глаз своих с кентавра не сводил. Произношение немного отличалось от того, что знал Изуку, но вполне мог понять его. — Не подходи, — Мидория знал, что по сути сейчас бессилен, но хоть этот незнакомец и говорил на языке оборотней, он не мог довериться ему так, как сделал это с Шото. — Не приказывай, олень, — блондин извлёк меч, но волк подскочил и перекрыл ему путь, зарычав, — обезумел, дворняга?! Совсем хозяев попутал! — незнакомец попытался оттолкнуть волка, но животное упрямо закрывало кентавра. Мидория решил, что ему стоит подняться, чтобы выглядеть более угрожающим, но стоило ему приподнять круп, как ужасная боль пронзила его. Вскрикнув сквозь зубы, он рухнул обратно, шкура, что накрывала его, съехала и незнакомец увидел обломки стрел. Он прищурился, а потом ухмыльнулся, — Значит имперцы тебя так? — Тодороки, — ответил кентавр, сжимая лук. Мужчины рыкнул, что-то забубнил, — Хорошо, раз этот придурь защищает тебя, — он глянул на волка, — помогу тебе, — кентавр с недоверием смотрел на него, но, когда варвар отложил меч, расслабился. Мужчина аккуратно, медленно подошёл к нему и присел. — Будет больно, но их надо вытащить, — Мидория лишь кивнул. Мужчина обхватил древко первой стрелы и резко дёрнул. Кентавр чуть дёрнулся и зашипел, — Блять, и как давно ты со стрелой в жопе ходишь? — из раны тёк гной с кровью. Лицо варвара было все ещё злым, но взгляд говорил о том, что больше напряжён и сосредоточен, чем злится. — Где-то месяц. Пришлось уходить от погони, да и не дотягиваюсь я до них, — мужчина выдернул оставшиеся, после чего нажал на раны, вдавливая гной. Кентавр чуть дёрнул больной ногой, — я — Изуку, Мидория Изуку. — Бакуго Кацуки, — подняв взгляд от ран, сказал человек, — для кентавра со смазливым лицом ты хорошо держишься, — Изуку прыснул, а потом рассмеялся. Мужчина удивлённо посмотрел на него, а потом нахмурился и нажал с усмешкой на рану. — Ай! Я не смазливый. А среднестатистический по меркам кентавров, — Кацуки приподнял бровь, — Я сюда несколько месяцев через ледник шёл, чуть насмерть не замёрз там. Так что стрелы в крупу не самой большой проблемой были. Спасибо, что помогаешь. — Только из-за этого дурня, — рыкнул Бакуго в сторону волка, который лишь ушами дернул, продолжая смотреть на кентавра. — Думаю, он почувствовал, что моё оружие даровано драконом. Я впервые вижу таких волков, — мужчина громко засмеялся, так словно это был рокот горы. — Это лютоволк! И что значит драконом? — В прямом. Мне это оружие отдал Земляной дракон. Оно сделано из её рога. Весь свой путь я проделал по её указу, — человек ошарашенно посмотрел на кентавра. — Я отведу тебя к нашему шаману. Он должен это услышать. Отсюда ушли почти все драконы, — Бакуго достал свой бурдюк, — будет жечь, — и вылил немного жидкости на раны. Мидория зашипел, пока варвар стал оттирать круп от грязи, сукровицы, крови и гноя, — терпи, — и обмыв руки вином, прямо пальцем влез в рану. Мидория сжал шкуру на которой лежал, стискивая зубы. Его серебристые рога засветились, не выдержав боли от того, как варвар вычищал раны, взбрыкнулся и лягнулся. Бакуго успел отскочить. Изуку рефлекторно ещё несколько раз дёрнулся. Кентавр тяжело дышал, а потом рухнул на шкуру. Усталость брала своё. Волосы липли к вспотевшей спине, вызывая дискомфорт, круп горел от боли, а в голове так стучала кровь, что казалось — та взорвётся. Сделав несколько вдохов, он приподнялся, — Лучше свяжи мои задние ноги, — Кацуки хоть и был недоволен тем, что ему чуть в челюсть не прописали — молчал. Взяв свой ремень от меча, крепко связал ноги кентавра. А потом продолжил свою экзекуцию. Мидория стоически терпел, держа сознание на грани. И когда все закончилось, сказал, что в сумке есть нужные травы. Варвар достал их, пережевал и нанёс густой массой на раны. И лишь потом они легли спать. Кацуки облокотился на своего волка и мгновенно задремал. Мидория боялся заснуть, но разум был настолько уставшим, что кентавр все же заснул. На утро Мидория чувствовал себя лучше. Пахло жареным мясом. — Проснулся? Я в твоей сумке нашёл мясо. Не думал, что кентавры едят его. — Мы всеядны, — пробормотал Изуку, садясь ровнее. Круп болел, но совсем не так как раньше, потянувшись, Мидория взял шпажку и снял с неё мясо. — И не горячо так? — Изуку удивлённо посмотрел на него, — Я наполовину галла, — юнлинг показал на свои рога, — а они имеют очень толстую кожу. Так что нет. Хоть это больше и предназначено для выдерживания холодной температуры. Но для горячего тоже подходит, — задумчиво затараторил кентавр. Варвар закатил глаза, — Завались, понял уже. Лучше жри быстрей, мне ещё твои раны обрабатывать, — Изуку обидчиво сощурился, но замолчал, съедая свою порцию. Варвар подал кентавру его бурдюк полный воды, настоянной на травах. Изуку отпил немного, а потом отдал бурдюк парню. Тот полил чуть раны, а потом отколупал корку из трав. — Ещё гноится, но уж куда лучше, чем было, — грубые пальцы стали сдавливать раны, выдавливая гной. Но по сравнению с тем, что было ночью, считай ничего не вышло. Под конец Кацуки облил раны вином, а потом снова наложил кашицу из лечебных трав. — Думаю ещё пару дней и зашью тебе раны, а потом отправимся в путь. У тебя регенерации, как у волков. — Думаю, это благодаря драконьему луку. Так как он сделан из драконьего рога, то несёт в себе благословение Богини и драконью магию, — варвар внимательно слушал его. — Фартит тебе, мне б меч такой… — Бакуго поднялся и размял спину, — ладно лежи, недоконь, а я поохочусь и наберу ещё воды. — Я кентавр! — возмущённо произнёс юнлинг, — и моя звериная часть принадлежит оленям и галлам, а не лошадям. Таких кентавров больше нет, — с грустью произнёс Мидория. Кацуки цыкнул и повёл плечами, — Как скажешь, олень, — Изуку прищурился, раздув ноздри, после чего отвернулся и лёг обратно. Не стоит тратить энергию на ссору. Особенно с тем, кто имеет сейчас преимущество в бою, так ещё и раны лечит твои. Хоть спать и не хотелось, потому что потом чувствовал бы себя разбитым, но так или иначе сон помогал быстрой регенерации. Бакуго все это время терпеливо, не считая бурчания и редких оскорблений, лечил раны Изуку и охотился, иногда принося дикие плоды. На третий день Кацуки основательно промыл рану и, проверив её, достал небольшой кусок грубой толстой нити и обувной дугообразной иглы. Изуку взял в рот небольшую ветку и сжал шкуру, рьяно кивнув.       От боли кентавр взвыл так, что даже волк заскулил, тревожно прижав уши и замахав хвостом. Варвар хмурился, но продолжал зашивать раны. Когда операция закончилась, он наложил сверху порцию кашицы из лечебных трав. Мидория устало дышал, жадно глотая воду из бурдюка. Они прождали час, прежде чем из-под травяных «заплаток» перестанет течь сукровица, кровь и сок кашицы, прежде чем Изуку смог наконец-то подняться. — Ну что, к твоему шаману? — Да, к шаману, — задумчиво сказал парень, посмотрев куда-то вдаль. Алый взгляд был напряжённо — серьёзным, а волосы чуть развевались на ветру, как и плащ мужчины, чуть сжимающего древко меча. И сейчас он походил на великого война, заставив Мидорию улыбнуться.