Сын Эдалона

      Изуку проснулся от громкого хрипа. Подскочив, он увидел Кацуки, тяжело хватающего воздух. Откашлявшись, парень сел, скидывая с себя шкуру, а потом посмотрел на кентавра,       — Давно проснулся?       — Ещё ночью, ты как?       — Поем, умоюсь и буду в строю, — недовольно цыкнул парень. Ему явно не нравилось выглядеть слабым или уставшим в чужих глазах. Вытерев лицо от крупных бусин пота, он встал и ушёл куда-то за дом шамана. Последний же вышел из хижины с флягой из грушевидной тыквы, закупоренной пробкой,       — Держи, этот настой поможет очистить разум, — мужчина кинул утварь юноше,       — Спасибо, а где можно умыться?       — Да, за домом есть ручей с родником, — юнлинг кивнул и побрел туда. Спустившись с холма, он прошёл через молодые кусты малины и вышел к роднику. Нагое тело со светлой кожей, загоревшей в плечах, спине и руках и белоснежный в ногах и ягодицах привлекло внимание. Литые мышцы обтягивали кости, словно мощные жгуты, плавно перекатываясь при каждом движении. Бакуго омывал свое тело, чуть царапая себя ногтями, а потом наконец повернулся и замер. Мидория теперь мог узреть его и спереди, вид чужой наготы смутил его. Даже в полнолуние кентавра смущала нагота, стоило ему обернуться человеком. Отведя взгляд, он спустился к роднику и лёг на землю, склонившись и начиная умываться. Алые глаза внимательно следили за ним, пока варвар обтирался какой-то тряпицей, а потом завернул на бёдрах белье, следом надев шаровары и ботинки из чёрной жёсткой кожи виверны.       Мидория погрузил под воду голову целиком и руками зарылся в волосы отмывая их от грязи настолько на сколько это было возможно, а после и свое тело отмыл, всполоснув и жилетку, когда кентавр повернулся, Бакуго уже не было. Отжав волосы и жилетку, он вернулся обратно. Блондин собирал сумку, навьючивая волка, шаман же что-то готовил в котелке.       — Это не вам, так что быстрее собирайтесь и езжайте в племя. Как раз к обеду успеете, — кентавр был удивлён подобному, но ничего не стал говорить, собрав вещи, он вместе с оборотнями двинулись по тропе.       — Он всегда такой? — блондин чуть повернул голову, скашивая алые глаза в сторону собеседника,       — Да, но переть против него не стоит.       — Ты пробовал? — удивился Изуку, — Против шамана?!       — Был молодым и излишне горячим…       — А сейчас не молодой? — усмехнулся юнлинг, равняясь с волком, в ответ лишь зло рыкнули,       — Завались, — что вызвало лишь улыбку на веснушчатом лице.       — Расскажи тогда о племени.       — Да что рассказывать? Приедем — увидишь.       — Эй, да ладно тебе!.. — лицо центавра исказилось от лукавой и любопытной улыбки.       — Вот жеж прилип, как пиявка!       — Кааачан, давай расскажи. Я же не знаю, что за традиции у вас сейчас. А то вдруг оскорблю кого, сам того не желая? — блондин вымученно простонал, закрывая лицо рукой.       — Ты невыносим…       — Я об этом говорил! — невинно заулыбался Мидория, на которого посмотрели сквозь пальцы.       — Ладно, заткнись и слушай, повторять не буду, — оленьи уши забавно дернулись, навострившись, — на счёт приветствия и прощания ничего особенного нет. Самки с кутятами ходят купаться после обеда, после, ближе к вечеру, идут уже самцы. Женщины с проколотыми ушами уже имеют мужей, те кто ходят с ожерельем имеет ухажера. Мы живём вместе с лохматыми, поэтому смотри под ноги, чтобы не задавить щенят, самки-волчицы особо не будут церемониться, — парень задумался, вспоминая ещё информацию, — против старших не спорить, старшие это все, кто седые, и да, с моей мамой по аккуратней, она любит звездюли раздавать.       — Звездюли? — блондин оскалился довольно.       — Хочешь покажу, как это? — юнлинг настороженно посмотрел на оборотня, а потом кивнул и подошёл чуть ближе. Варвар улыбнулся, а потом дал подзатыльнику, да такого, что перед глазами пятна пошли, — Блять! Во бошка крепкая! — блондин стал трясти отбитой рукой.       — Мог бы и просто сказать, что это подзатыльник! — обиженно произнёс кентавр, потирая место удара.       — Да кто бы говорил, дубоголовый, я об тебя руку отбил.       — Я говорил, что у нас крепкий череп, попробуешь назвать меня так ещё раз или ударить, бодну, — в этот момент Кацуки мог поклясться, что на мгновение взгляд изумрудных глаз стал таким, словно перед ним хищник, готовый до последней капли крови биться за себя, от чего парень просто кивнул. Дальнейший путь они проводили в молчании, пока впереди не показались столбы дыма. Тогда они прибавили ходу, волк бежал чуть впереди, стоило тому вбежать в раскрытые ворота, как его начали приветствовать часовые и ближайшие соплеменники, но когда появился центавр, то все замолчали, ошарашенно уставившись на неизвестное им существо. Мидория активно водил ушами, прислушиваясь к перешептываниям, такое внимание напрягло, от чего юнлинг подскочил поближе к Бакуго. Напряжение сняла одна ситуация: неожиданно Изуку кто-то укусил, центавр аж вскрикнул, а потом вытянул укушенную заднюю ногу, смотря на кутенка и щенка, что вцепились в его заднюю ногу и так и повисли. Мидория засмеялся, а потом ему вторили и другие,       — Бакуго, сними их, — парень стоял утирая слезы с лица, пытаясь перестать смеяться с вида того, как на его ноге повисли два беззубых детёныша. Бакуго цыкнул и кивнул кому-то из толпы. К кентавру сразу побежала девушка и отцепила обоих. Остальные оборотни тоже посмеивались и улыбались, расступаясь и расходясь по своим домам, провожая их внимательным и любопытный взглядом. Дома все стояли на деревянных платформах на сваях и были больше похожи на огромные шатры. Под самими платформам были сделаны подобия сараев, где стояли стойла с различной живностью и крупная утварь. Бакуго загнал в небольшое стойло со шкурами поверх сена своего волка и поправил занавес из белой грубой ткани, после чего в одну из мисок налил чистой воды. Зверь вальяжно развалился там, отдыхая от солнца и долгой сложной дороги.       — Пойдём, размещу тебя в доме, сиди там, а я к старейшинам, — кентавр кивнул и пошёл за парнем по «ступеням», а после сел в ожидании друга. Минута шла одна за другой, и от этого со временем он стал скучать. По началу он все же встал и прошел по шатру, а потом начал более детально изучать обстановку. В один момент он услышал покашливание за спиной, от чего центавр вздрогнул и развернулся, чудом не снеся пару стелажей. В проходе стояла женщина, слишком похожая на Бакуго.       — Эм, здравствуйте… — чуть краснея от смущения, произнес юнлинг.       — Я так понимаю ты тот самый гость из-за Ледяных пиков?       — Да, вы правы.       — Надеюсь, мой сын не сильно докучал тебе в пути и вел себя, как истинный волк? — с непринуждённой улыбкой говорила незнакомка, пройдя в зону кухни, где достала бутыль, оплетенную прутиками каких-то растений. Получив утвердительный ответ, женщина улыбнулась-оскалилась, после чего разлила напиток по двум высоким деревянным стаканам и протянула один гостю, — Тогда выпьем за знакомство.       Изуку было неудобно отказывать хозяйке дома, поэтому принял стакан. Поднеся тот к носу, он принюхался и аж чихнул от сильного аромата трав и алкоголя. На эту реакцию женщина рассмеялась, а потом залпом осушила стакан. Изуку сморщится, но все же отглотнул и чуть не выплюнул все обратно. Но это было бы неприлично, поэтому он все же проглотил все, а потом высунул язык, сделав такую мину, что лицо стало похоже на сморщенный гниющий фрукт.       — Старуха, ты что дала ему? Совсем спятила? — Кацуки подлетел и отобрал стакан у товарища, после чего нюхнул напиток, — Ты совсем сбрендила, ведьма? — остальные ругательства центавр уже не смог услышать. Ноги стали ватными, а перед глазами все поплыло. Оба оборотня не сразу поняли, что что-то не так, спохватившись, когда огромное тело гостя начало оседать на пол.