Сын Эдалона

      Изуку окутала густая тьма, а потом та исчезла, уступив место ночному небу. Россыпь звёзд освещала все вокруг холодным светом, пробивающимся сквозь крону деревьев. Юнлинг внимательно осмотрел себя и обстановку, — Значит, это видение? — он ущипнул себя, чуть поморщившись, — больно, значит я в своём подсознании? Это более вероятно, но… ладно, не об этом мне стоит думать. Не просто так шаман ведь устроил все это? — похлопал себя по щекам, кентавр ещё раз осмотрелся и решил двинуться к горе, что виднелась сквозь крону деревьев. Она была единственным примечательным ориентиром. Изуку легко скакал, лавируя меж древ, но гора так и не приближалась. Правда, спустя часы пути, Мидория вышел к озеру. Подойдя к тёмной глади воды, юнлинг опустился и набрал её в руки, отпивая. Лишь после этого он посмотрел в свое отражение и в ужасе отшатнулся. А следом за ним из воды стал появляться монстр. Передние руки были длинными и костлявыми, с тонкими когтистыми пальцами. Шея была длинной, а голова лошадиной, но вот мутно-зелёные глаза располагались по человечьи. Длинные волосы свисали с головы, словно тина, с макушки шли чёрные рога. Ноги были лошадиными. Весь вид этого монстра вызывал дрожь во всем теле. Вскочив, юнлинг попытался отстраниться, но тварь лишь сделала пару медлительных шагов навстречу. И тогда парень поскакал куда глаза глядят, в то время как за спиной раздался истошный вопль, а потом шум топота копыт и скрип деревьев.       Изуку пытался уйти от преследования, но как бы быстро он не скакал — монстр следовал по пятам. И когда лёгкие уже горели, кентавр спрятался в подобии берлоги, зажав свой рот руками.

***

Звуки затихли, но не исчезли. Непонятное существо рыскало вокруг, пытаясь найти кентавра. И когда звуки совсем стихли, то юнлинг облегчённо вздохнул и аккуратно вылез. Но стоило ему обернуться, как он упёрся взглядом в отвратительную морду. Мидория побледнел, понимая, что сейчас он без оружия и мало что может сделать. Юнлинг уже было готовился получить удар, но вместо этого когтистая рука просто легла на голову парня, аккуратно поглаживая. Изуку удивлённо уставился в мутно-зелёные глаза, пока не заметил на серой коже монстра веснушки. А потом смог увидеть, что и волосы не чёрные, а темно-зеленые. На боках существа так же были тёмные пятна, а рога… рога хоть и были чёрными, но формой напоминали гальи. Изумрудные глаза в шоке уставились на, — Тикбаланг, — монстр чуть фыркнул и прижался к земле, кладя голову на ноги лежащего кентавра. Робко юнлинг положил свою руку на голову проклятия. До этого он никогда не видел это существо, — значит так я выгляжу, когда проявляется проклятие? Но почему мы встретились тут? — лошадиная морда ткнулась в человеческий живот, словно жеребенок. Изуку робко поглаживал существо по голове, пока ничего не понимая. — Мне стоит принять тебя? Возможно, если я сделаю это, то обрету больше силы? Все же… вы с нами с рождения… но почему тогда, если мы так скрупулезно храним знания, то не знали о принятии вас? Если это так полезно для нас? — Тикбаланг поднял голову и показал на гору, после чего поднялся и пошёл в её сторону. Кентавр тут же подскочил и пошёл за ним. За деревьями, под которыми шёл его проводник, совсем не было видно света, поэтому вход в пещеру был не сразу обнаружен. Заходить внутрь совсем не хотелось, но существо скрылось в нем, так что юнлингу пришлось идти следом. Сколько они так шли — было не известно и не понятно, но так или иначе они вышли на вершину, где стоял разрушенный храм. И пускай стены не были целы, изумрудные глаза могли рассмотреть рисунки. И то, что увидел Изуку — поразило его до глубины души, выворачивая все внутри. Понимание и осознание ужасной болью резанули сознание. И снова тьма, и лишь знакомые длинные пальцы удерживали кентавра от падения в неизвестность, пока сквозь оглушающую тьму не послышался треск костра. Сознание само ухватилась за него, а потом юнлинг вскочил.       Его тело била дрожь, тело мокрое от испарины. Усталый взгляд зацепился за варвара. Тот хмурился, чуть вздрагивал, но ещё не просыпался. Понимая, что все ещё глубокая ночь, кентавр лёг обратно. Утро ночи мудренее, и ему явно надо отдохнуть после такой жестокой правды.