Домработница

      Англия укуталась покровом первого снега, и на улицах заметно холодало. Запахиваясь в пальто, я практически бежала к машине Нильсена, который сам вызвался свозить меня в клинику.       И да, я все-таки согласилась на противозачаточные. Да, много побочек, но лучше так, чем каждый месяц трястись от страха. А презервативы мы оба не любили, ощущения уже, к сожалению, не те.       Клинику Нильсен выбрал сам и договаривался с врачом тоже сам. Врачом оказалась женщина в летах, которая любезно подобрала мне таблетки и выписала рецепт, заодно проведя узи, сказав, что если передумаю, видимых проблем у меня к зачатию нет. — Я же говорил нужно одеваться теплее, — проворчал Нильсен, выезжая с парковки и краем глаза наблюдая за тем, как я пытаюсь согреться. — Тут бежать пять минут, — сморщила носик я. — А болеть потом будешь неделю, — хмыкнул он, вбивая адрес ближайшей аптеки, на что я лишь его передразнила.       В следующий раз, когда он вернулся в машину возмущалась уже я, несмотря на то, что Нильсен дал мне свою карточку, которую я изначально брать отказывалась, меня все равно поразила цена на оральные контрацептивы. — Да дешевле презервативы покупать! — помассировала висок я, — как тут предохраняться, когда они гнут такие цены? — Я попросил выписать тебе хорошие таблетки. Твое здоровье меня вообще-то тоже волнует, — машина потихоньку двигалась в сторону дома, — а дёшево и качественно в наше время понятия не совместимые, к сожалению — Рейчел говорила, твоя мама хотела заехать к нам, но прошло уже больше месяца… — начала я. — Так не терпится познакомиться с моей маман? — усмехнулся парень. — Нет, но судя по всему к ее приезду нужно быть максимально готовой, — вздохнула я. — Моя мать не тиран, но женщина своеобразная, скажем так. У неё нет никого кроме меня и Фредерика. Она требовательная, но тем кто к ней нормально относится она тем же отвечает, так что не беспокойся. Она не сможет приехать сейчас, но заглянет поближе к Рождеству. Вероятнее всего, они прилетят вместе с Рейчел. Сэм уговорил ее отмечать праздник в Англии. У тебя кстати никаких планов? Я иронично изогнула бровь. — О чем ты? Если я даже выходной ни разу не брала. Неужто хочешь отметить его вместе со мной? — на моем лице появилась хитрая улыбка, но в душе я надеялась на положительный ответ. — А почему нет? Я довольно часто отмечал этот праздник один, из-за своего графика, а в этом году все важные для меня люди соберутся в одном месте и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой, потому что знаю, что это такое. Ну и тем более одно блондинистое создание уже думает во что вы будете одеты, — усмехнулся Нильсен, — господи, я и не помню на своём веку, чтобы Рейчел кто-то мог так понравиться буквально за три дня.Ей вообще мало кто нравится. — Рейчел — солнечный человек, — улыбнулась я, глядя на дорогу, которая уже полностью покрылась снежной пеленой. — Вот именно. Но в юности многие этим пользовались, поэтому она стала более закрытой для посторонних. Но это дало и свои плюсы, в бизнесе Рейчел просто акула, никому не даёт спуску и со всеми держит деловые отношения.       До дома мы перекинулись лишь парой фраз. Высадив меня возле подъезда, Нильсен уехал в офис, а я весь день провозилась с домашними делами. А вот на следующее утро меня ждал сюрприз. Нет я не заболела, заболел Нильсен, который то ли также рассекал в осеннем пальто по легкому морозцу, то ли я принесла ему какую заразу из клиники.       Утром он какой-то слишком заспанный и вялый спустился к завтраку. Поначалу я подумала, что может не выспался, с кем не бывает, но когда он начал вяло ковыряться в каше, я поняла, что-то не так. — Что ты… — начал он, когда моя рука коснулась его лба и я ахнула. Он же весь горячий! — Да у тебя температура! — воскликнула я. — Все нормально, мне нужно в офис, — он попытался встать со стула, но я преградила ему путь. — Какой офис, ты весь горишь! Иди в кровать, я принесу таблетки. — У меня совещание, — не сдавался Нильсен. — У тебя есть заместитель, — нахмурившись произнесла я, — или ты хочешь весь офис заразить? — Но… — только успел сказать Нильсен, увидев мой суровый взгляд, — кто тут главный вообще? — Считай, что сегодня я, — положила руки на бока я, — иди в спальню, я сейчас приду. Увижу, что встал, привяжу к кровати. — Перспектива заманчивая. Мисс Харрис решила сменить роль? — я еле сдержалась, чтобы не отвесить ему подзатыльник, но, думаю, мое побагровевшее лицо говорило само за себя. — В кровать, живо, — прошипела я. — Слушаюсь, моя госпожа, — хихикнув ухмыльнулся Нильсен, но по лестнице все-таки подниматься начал.Вялость его, конечно, никуда не пропала, но настроение явно поднялось, Правда ценой моих нервных клеток. Найдя в аптечке жаропонижающие препараты и наведя шведу чай с лимоном, я поднялась в его спальню. Алекс разговаривал по телефону со своим заместителем, раздавая указания на день, недовольно морщась каждый раз, когда приходилось заглатывать слюну. Понятно, еще и горло болит. — Выпей, — протянула таблетки и кружку шведу я, — горло сильно болит? — Не очень, — покачал головой он, принимая из моих рук чай и лекарственный препарат. — А если честно? — повела бровью я. -Когда глотаю очень больно, — сморщил нос Нильсен, как ребенок ей Богу. — Так не глотай, сплевывай, — вырвалась у меня шутка и он измученно засмеялся, — господи, кажется, я превращаюсь в тебя, — улыбнулась я, — отдыхай, я пойду заварю тебе ромашку, прополощешь горло и, вроде, у меня где-то были леденцы.       Ромашкой Нильсен полоскать не хотел. Но кто его будет спрашивать? Под моим чутким руководством и испытывающим взглядом, это все-таки свершилось. После обеда температура немного спала и он даже хорошо поел, после чего все-таки решил поспать. И даже выключил телефон, чтобы никто не мешал, потому что все утро эта коробочка разрывалась если не от звонков, то от оповещений мессенджеров.       Помыв посуду, я только хотела немного расслабиться, как зазвонил телефон и высветился незнакомый номер. Я всегда весьма настороженно отношусь к незнакомым номерам после истории с дядей, когда мне постоянно названивали коллекторы, которые непонятно откуда взяли мой номер. — Алло, — мой голос немного дрогнул. Я так боялась звонков из прошлого. — Агата, — раздался в трубке голос Рейчел и я выдохнула, — Привет! Как твои дела? — Да все хорошо, - улыбнулась я, — привет, Рейч. — Не знаешь куда пропал Алекс? Не могу до него дозвониться. — Он заболел, — потерла виски я, — утром была температура. Сейчас вроде спала, и он уснул. Постоянные звонки с офиса просто не дают ему даже на секунду расслабиться. — Странно, что этот дурной не поплелся в офис, - Рейчел на том конце провода в привычной манере закатила глаза. Я даже почувствовала это по интонации. — Он собирался, но кто же его пустит, — улыбнулась я. — И он послушался? — удивленно спросила Рейчел. — У него не было выбора, — хихикнула я, — у тебя что-то срочное к нему? — Нет-нет, — быстро проговорила блондинка, — Мы с Оливией встретились за обедом, вот хотели позвонить по видео-связи. — Мама Александра рядом с тобой? — тихо проговорила я. — Да, и у нее шок от того, что ее упрямый сын, кого-то послушал, — весело проговорила шведка, — он уже сказал тебе про Рождество? — Да, — вздохнула я, — но не думаю, что мне стоит отмечать с вами, особенно учитывая, что будет мама Александра. Это семейный праздник, Рейчел. — Агата, выбрось это из своей светлой головки! Если, конечно, не хочешь, мы не заставляем, но я бы очень хотела видеть тебя, также как и Сэм, и Алекс. Успокойся, пожалуйста. Ты для Алекса не пустое место, в первую очередь он видит в тебе друга, — ага, приятеля по сексу, чего уж там. Я мысленно усмехнулась, — надеюсь, ты и в этот раз порадуешь меня вкусненьким. — Кому что, а женщине только поесть, — улыбнулась я, — у вас с Сэмом все хорошо? Он совсем не заходит к Александру. — Более чем, — стеснительно проговорила девушка, — у него сейчас много работы, он расширяет бизнес, но обещал к праздникам забросить все свои дела. — Еще бы, — улыбнулась я, — ладно, обедайте, я не буду вам мешать. Александр перезвонит тебе, как проснется. — Хорошо, — девушка отключилась, а я, на скорую руку перекусив и выпив чай, пошла проверять своего работодателя, который что-то бормотал во сне, а лоб вновь стал горячим, — вот черт, — будить его не хотелось, поэтому я намочила полотенце, прикладывая ко лбу парня. Со временем он вроде затих. Принеся с первого этажа таблетки и порошки, я разместилась на кровати, ожидая его пробуждения и сама не заметила, как задремала.       Когда я проснулась, Александр уже не спал, а подложив руку под голову разглядывал спящую меня. Я даже немного засмущалась. — Давно не спишь? — тихо спросила я, привставая. — Минут десять от силы, — улыбнулся он, — не хотел тебя будить. — Рейчел звонила тебе, — разминая спину, произнесла я. — Знаю, уже включил телефон. Кажется, у них там твой фанклуб образовывается, — ухмыльнулся парень. — Глупости, — улыбнулась я, вставая, чтобы развести Нильсену лекарства, — как себя чувствуешь? — Словно вернулся в студенчество и пил всю ночь, — взъерошил волосы Александр. — Неужели его высочеству не чужды обычные студенческие забавы? — усмехнулась я, наблюдая за тем, как хозяин дома морщится от невкусного порошка. — Я был обычным студентом, Агата. Не поверишь, даже поступил без помощи матери. Несмотря на ее попытки всячески помогать мне, я всегда был слишком самостоятельным. Думаю, это во многом сыграло роль в становлении меня, как личности. — Может что-то приготовить? Хочешь чего-нибудь вкусненького? — Нет, спасибо. Аппетита пока нет. Может посмотрим фильм? А то я от скуки скоро на потолок полезу, — жалостливо посмотрел он на меня. — Конечно, — кивнула я, — Выбирай фильм, а я нарежу фруктов, вдруг ты захочешь поесть.       Через двадцать минут я вернулась в спальню шведа с целым подносом вкусностей, и даже навела ему чай с лимоном в большой кружке с толстыми стенками, чтобы он дольше остывал. — Если так будет каждый раз, я готов болеть постоянно, — улыбнулся Нильсен. Я поставила поднос на прикроватную тумбу и расположилась рядом со шведом. На данный момент его температура более менее стабилизировалась и я молила господа, чтобы ночь мы провели нормально.       Фрукты мы все естественно съели, чай по-братски поделили на двоих. К концу фильма меня уже откровенно клонило в сон. В результате, я так и уснула, прижавшись щекой к плечу шведа и не видя того взгляда, которым он вновь разглядывал спящую меня, словно пытаясь увидеть нечто определенное.       Я проснулась посреди ночи, пытаясь сонным сознанием понять, где я, ибо плазма на стене, явно свидетельствовала, что комната не моя, а Александра. Нильсен спал, перекинув руку через мою талию. Температуры, слава богу, не было, видимо порошки сыграли свою роль и Нильсен мог спать спокойно.       Я попыталась тихо встать с кровати, но швед тут же закопошился, открывая глаза. — Спи, — прошептала я, проводя по его волосам, на что он пробурчал нечто несвязное и я поняла, что вероятнее всего он наполовину спит. Неожиданно притянув меня к себе, швед зарылся в мои волосы носом и буркнув еще что-то напоследок вновь засопел. Так я и проспала с ним до самого утра, когда уже пришла пора готовить завтрак.       Было как-то странно просыпаться с мужчиной, еще и не в своей кровати. Было странно просыпаться с Нильсеном, который по прежнему сопел мне в шею, иногда смешно надувая губы во сне. Он был очень красив, было тепло, но в голове билась мысль о том, что я начинаю тоже к нему привязываться. Только вот, что может означать эта привязанность?       Температура продержалась еще пару дней, но была уже не такой высокой, именно поэтому под мое бурчание и прихватив пакетик с лекарствами швед благополучно сбежал на работу. Этот трудоголизм, однажды его погубит.       А буквально через неделю Нильсен «обрадовал», что уезжает в командировку в свой шведский филиал. Там накопилось слишком много дел и нужно посетить предприятие лично. — Надолго уезжаешь? — тихо спросила я, когда он выдал эту новость пережевывая отбивную. — Пока не знаю, но скорее всего да. Предстоит несколько важных встреч, и хочу проверить документацию, что-то подсказывает, что директор у моего филиала сменится. — Думаешь работает на свой карман? — приподняла бровь я. — Скорее всего да. Людская жадность не знает границ, Агата. Но особенно неприятно, когда это делают люди, которые со мной практически с самого начала. — Угу. Проведи время с мамой, она, наверное, скучает по тебе, — улыбнулась я. — Даже если я буду бегать от неё по всей Швеции она все равно найдёт меня. Хотя, мы лучше любим друг друга на расстоянии. — А я бы все отдала, чтобы обнять маму, — повернувшись к окну тихо произнесла я, — мы никогда не ценим что имеем, пока не потеряем. Обними ее сразу, как приедешь, иначе потом будешь жалеть, что не сделал этого. — Какой была твоя мама? — неожиданно спросил Нильсен, а я горько улыбнулась. — Я плохо помню ее, но по словам Аннет она была полной ее противоположностью. Мягкой и ласковой. Я лишь помню ее руки и запах духов, которыми от неё пахло каждый день. Не будем об этом. Когда вылет? — Если ничего не изменится, то послезавтра. — Скоро, — хмыкнула я. — Я вижу, кто-то будет сильно по мне скучать, — улыбнулся Нильсен, не увидев на моем лице радости из-за его отъезда. — Ещё чего, — фыркнула я. — Тогда почему я не вижу радостной улыбки на твоём лице? — после этих слов я зарычала, да так, что он пожалел, что заикнулся об этом. На самом деле я ужасно не хотела оставаться одна. Я только привыкла к тому, что встаю рано, готовлю Нильсену обед, обсуждая с ним планы на день, вечером встречаю его ужином с работы, он рассказывает о прошедшем дне. За эти месяцы мы довольно сильно притерлись к друг другу, и конечно он не хотел отпускать меня тогда, понимая, что вновь останется один, — отдохнёшь от меня, — закусил губу он, — заняться тебе явно чем будет, ибо моя мама жуткая чистюля и нужно выдраить просто весь дом, да и Рейчел хоть и будет жить у Макото все равно постоянно ошиваться здесь начнёт, а ее ещё нужно умудриться накормить. Травоядная наша, — я хихикнула, и тут до меня дошло. — Стоп, ты хочешь сказать, что уезжаешь почти на месяц? — Угу, — вот тут я действительно расстроилась, ибо я то думала его не будет недельки полторы, но никак не месяц. — Каттен, тебе не идёт такое расстроенное лицо. Вот увидишь месяц пролетит, оглянуться не успеешь. Тем более третий ящик в комоде останется открытым, — закусил губу швед. — Ой, да ну тебя, — буркнула я, вставая с места и собираясь уносить посуду, но Александр утянул меня на свои колени. — Как только вернусь, вытрахаю из тебя всю твою ворчливость, — начал он жарко шептать мне на ушко, проводя руками по бёдрам, — привяжу тебя к кровати и выпорю так, что ты потом сидеть не сможешь. Буду брать тебя в самых разных позах и поверхностях, — стоит ли говорить, что от одного этого шепота я невероятно завелась, — как хорошо, что ты в платье, — хищно улыбнулся он, опускаясь губами на мою шею.       И видит Бог, мы бы продолжили предаваться страстям, если бы не зазвонил домофон. — Вот черт, — рыкнул Нильсен, — Забыл, что Сэм обещал заехать в обед, прости, каттен, — прошептал он, — Если не трудно открой ему, пусть проходит в гостиную, я сейчас спущусь - я кивнула и пошла открывать японцу, а Нильсен видимо отправился успокаивать своё возбуждение на второй этаж, ведь оно так ощутимо упиралось мне в бедро.       Я не стала вслушиваться в разговоры парней, ведь надо было перестирать рубашки Нильсена перед поездкой и отгладить их, да и в целом дел было в доме по горло.       Весь следующий день я посвятила сбору двух его чемоданов. Александр просто написал мне список вещей, а сам просидел почти до девяти вечера в офисе, особенно учитывая, что рейс у него рано утром. — Набери мне ванну, если не трудно, — попросил после ужина швед. - Хорошо, — кивнула я, — сильно устал? — Не столько устал, сколько голова уже кругом от этих бумаг, — потёр виски швед. — Тебе нужно в отпуск, — поднимаясь на второй этаж, сказала я. — Если бы я мог себе это позволить, — вздохнул Нильсен.       Включив воду, я добавила в неё пену и села на краешек ванны, думая о том, что целый месяц я буду предоставлена только себе. Давненько такого не было. Нильсен наверняка там скучать не будет, найдёт себе девицу и будет развлекаться с ней ночи напролёт, будет встречаться с какими-нибудь приятелями, даже не вспоминая обо мне. Я поймала себя на мысли, что мне неприятно об этом думать. Глупости, нужно выкинуть подобное из головы.       Я вздрогнула, когда Нильсен зашёл в ванную, на ходу снимая рубашку и кидая ее в корзину, расстёгивая ремень штанов. Вода уже наполнила ванную до нужного уровня и я выключила воду.       Неспешной походкой швед подошёл ко мне, прикасаясь рукой к моей щеке. — Полежишь со мной? — мягко произнёс он. — Предлагаешь вместе принять ванну? — почти промурлыкала я. — Именно, красавица, — он потянул домашний топ вверх, снимая его через мою голову и вскоре такими темпами, мы сидели обнаженные в тёплой ванне, покрытой пеленой пены. Говорить не хотелось, а вот помолчать рядом друг с другом очень даже.       Мы лежали напротив друг друга, первое время просто прикрыв глаза. Благо размеры ванны располагали к удобству. Лечь рядом с ним мне было неудобно, мы были бы похожи на возлюбленных, а он просто не предложил.       Рука Нильсена нежно огладила мою ногу, пробегаясь пальцами по нежной коже, которая так и ждала его прикосновений. — Иди сюда, — тихо произнёс он, приоткрыв глаза, разглядывая мои покрасневшие от воды щеки. Через пару мгновений наши лица уже были напротив друг друга, а я сидела на его ногах, чувствуя как подо мной крепится его возбуждение. Он разглядывал меня из-под опущенных ресниц, проводя руками по моим волосам. Эти движения казались мне интимнее секса. В ответ я также коснулась его щёк, заросших легкой щетиной, которая колола подушечки пальцев.       Нильсен на это лишь обнажил ряд своих белоснежных зубов, опуская руки на мои ягодицы и подтягивая к себе. Его губы оставили лёгкий поцелуй на моем подбородке, язык прошёлся по шее, вызывая мой томный вздох, губы подхватили и так напряженный сосок, начиная играть с ним. Не сдержавшись, я притянула голову Нильсена ближе к своей груди, на что он только утробно прорычал, сжимая мои ягодицы своими руками.       Когда наши губы сплелись, это превратилось в какую-то тягучую игру языков. Мы целовались до одури сладко, страстно, лаская губы друг друга. И даже когда пальцы Нильсена проникли в меня, он не прервал поцелуй, упиваясь приглушенными стонами. — Алекс, — прошептала я, разрывая поцелуй и смотря ему в глаза, приподнимая бёдра и насаживаясь на пальцы начальника.       По моему жалостливому взгляду он быстро сообразил, что мне нужно и пальцы ловко выскользнули из меня, что замениться более внушительным.       Стоило Нильсену первый раз толкнуться до предела и я сжала его плечи своими ладошками, закусывая губу, сдерживая громкий стон, рвущийся наружу. Его это не устроило и он толкнулся ещё резче, наслаждаясь громким звуком сорвавшимся с моих губ. — Буду скучать по твоим звонким стонам, мин кэра, — проговорил он, оставляя на моей шее россыпь укусов, а я стала энергичнее насаживаться на него. Когда я почти уже была на пике, Нильсен притормозил меня, выходя из меня. — Встань на колени и обопрись о бортик руками, — я послушалась, нарочито прогибаясь в спине. Ягодицу обжег сладкий удар, — ты провоцируешь меня отшлепать тебя по полной, — прошептал он мне на ухо, прикусывая мочку уха. Дальше я почувствовала его язык на своём позвоночнике, вдоль которого он прочертил линию, ощутимый укус за ягодицу, а после этого окаймил ее нежным поцелуем. Я буквально плавилась от его прикосновений. — Аалекс, — простонала я. — Я тебя внимательно слушаю, — промурлыкал швед, поглаживая мои ягодицы одной рукой, а второй приставляя член ко входу, дразнясь не входя. — Хватит надо мной издеваться, — я прохрипела. — Я не увижу эту картину месяц, прости не могу себе отказать, — я уверена у него там сейчас рот от улыбки порвётся. Чертов швед, чтоб его.       Оторвавшись одной рукой от опоры, я опустила ее к изнывающему центру возбуждения, поглаживая. — Мисс Харрис, да тебе совсем невтерпеж, как я вижу, — присвистнул Нильсен резко входя в меня, что я чуть не упала лицом в воду, возвращая вторую руку на место, — Вот же ж, — рыкнула я, в ту же секунду вскрикивая от глубоко проникновения. — Я не разрешал притрагиваться к себе, — Нильсен прислонился к моей спине, почти прорычав мне это в ушко.       Его большой палец прошёлся по моей щеке, ощутимо на неё надавливая, скользя ближе к губам и раскрывая их. Прихватив его зубками, я прошлась по самой кромке губами, щекотя языком, сзади послышался глухой стон и мысленно я усмехнулась тому, насколько чувствителен может быть этот с виду холодный мужчина.       Ладонь опустилась на горло, сжимая сначала слегка, а позже уже гораздо сильнее на нежной коже. Толчки стали более размашистыми, и в сочетании с асфиксией, доводили меня просто до вершины блаженства. Я любила когда Нильсен был сзади. В этой позе все чувствовалось куда острее, и мне нужно было не так много, чтобы достигнуть кульминации.       Он вновь замедлил движения, и я готова была убить собственного начальника за подобные издевательства. Нильсена забавляло управление оргазмом, его самооценку тешило то, что он может брать над кем-то верх и смотреть как девушка буквально молит о кончине.       Его пальцы исчезли с моей шеи, ложась обратно на бёдра, а Нильсен глухо застонал, слегка напрягаясь, и я поняла, что он на пределе, и сама резко толкнулась ему навстречу, насаживаясь максимально глубоко. Это стало для него точкой отправления, и швед, ускорившись, кончил, сжимая пальцы до побеления на моей коже, стискивая зубы и заполняя меня белесой жидкостью.       Когда он вышел из меня, я открыла сливное отверстие спуская воду, но меня остановили усаживая на уголок ванной, где было довольно прилично места, в этом прелесть больших ванн по типу джакузи.       Сначала я не поняла, что он делает, но когда Нильсен раздвинул мои ноги в разные стороны, все стало очевидно. Без порции удовольствия меня он не отпустит.       Аккуратными, можно даже сказать, ласковыми поцелуями, швед прошёл по моему животу, поглядывая на меня из-под опущенных ресниц и замечая, как я заинтересовано наблюдаю за ним. От такого зрелища точно бы никто не отказался.       Его юркий язык проскользнул между половых губ, кончиком касаясь клитора, и я, не сдержавшись, томно выдохнула. Прохладная кафельная стена за спиной, только подкидывала дров в огонь моего возбуждения, создавая разницу температур и рассылая мурашки по телу. Закинув мои ноги себе на плечи, Нильсен в полной мере проявлял свои умения. Его язык кружил по клитору, иногда с напором, а иногда еле касаясь, что я неосознанно толкалась парню навстречу. Руки мои давно запутались в волосах шведа, а ванная комната оглашалась вздохами и тихими стонами.       Когда оргазм начал подкатывать, сносящей все на своём пути волной, я ещё ближе притянула Александра и тот, все правильно поняв, ускорил свои махинации языком, заставляя меня взорваться.       Я пыталась отдышаться. Перед глазами плыло. Швед с ухмылкой облизнул губы и от этого жеста можно было кончить второй раз. Бог перестарался с его сексуальностью, однозначно.       А утром я проснулась в пустой квартире, злая на Нильсена, что он не разбудил меня, чтобы его проводить. На обеденном столе лежала записка.

«Было жалко тебя будить, но ты забавная во сне. Постарайся не посадить батарейки в своём маленьком друге за время моего отсутствия, каттен»

Александр

      Даже запиской Нильсен заставил меня насупиться и обещать себе стереть его наглую ухмылку с лица сразу как он вернётся. Ведь, наверняка, именно она освещала его лицо, пока он это писал.       Что ж, дорогуша, теперь ты предоставлена только самой себе.

***

      Нильсен звонил раз в два-три дня, спрашивал как дела, давал указания к его приезду. Звонки чаще всего происходили вечером, голос его была весьма уставшим. Как он и предполагал, швед поймал своего директора филиала на финансовых махинациях и теперь, помимо судебных разбирательств, искал ему замену. Рейчел выложила несколько фото с ним в Инстаграм, но по его словам они не так часто виделись, как хотелось бы.       Этим вечером я читала книжку, у себя на кровати, вскоре собираясь уйти ко сну и звонок меня весьма напугал. Звонил Нильсен, и при учете, что мы разговаривали вчера, это была как минимум странно. — Не разбудил? — тихо спросил он. — Нет, что-то случилось? — Я не могу тебе позвонить просто так? — Ты никогда не звонил два дня подряд. — А вот сегодня взял и позвонил, — явно улыбнулся на той стороне трубки Нильсен. — Ладно-ладно, я так понимаю, ты соскучился по мне? — хихикнула я. — Отрицать не буду, каттен, без тебя тут тухло, — произнёс Нильсен, — только редкие встречи с мамой и моей белобрысой подружкой. — Любишь же ты Рейчел, — ухмыльнулась я. Спросить его, почему он не коротает вечера в компании какой-нибудь длинногой шведки, было неудобно, поэтому я просто перевела разговор. — Ага, очень, — где-то за сотни километров Нильсен закатил глаза. Я знала, что Рейчел для него особенный человек, просто он старается не показывать своей привязанности к подруге детства. — Как дела на работе? — Ой, лучше не спрашивай, я там почти прописался, сегодня первый раз за последнее время, когда я вернулся домой раньше одиннадцати. Ты хоть немного соскучилась по мне? — Даже не знаю… — протянула я, хотя на самом деле куковать одной в таких больших апартаментах было весьма тоскливо. — Издеваешься, да? — усмехнулся Нильсен, — посмотрим, что ты скажешь, когда я вернусь и ворвусь в тебя, каттен, — от этих слов, а главное от тона, которым он это сказал внизу живота отдалось возбуждение, — первые несколько дней будешь отрабатывать свои слова. — Алекс, — тяжело вздохнув, произнесла я. — Что на тебе надето, каттен? — и тут я поняла, что Нильсен хочет поиграть. — Сорочка и трусики, — тихо сказала я. — Отлично. У меня есть для тебя подарок, каттен, загляни в свой платяной шкаф. В самом дальнем углу, стоит темно-синяя коробка.       Заглянув в шкаф, я действительно обнаружила коробку, которую не заметила за длинным платьем, которое к слову последний раз надевала года два назад. Она была продолговатой и я не знала к чему готовиться. Открыв крышку, я сжала зубы только бы не рыкнуть на Нильсена, который висел на другом конце трубки. — Ты серьёзно? — вздохнула я, проводя рукой по фаллоимитатору в центре коробки с креплением у основания. — Более чем, каттен. Помнится тебе понравилось. — Нильсен, — вздохнула я. — Размести его на своей кровати и разденься, — поставив взрослую игрушку, я потихоньку спустила белье и сорочку, которые упали к моим ногам, — включи громкую связь и ложись на кровать, — выполнив его указания, я стала ждать продолжения. Подобного опыта у меня ещё не имелось, — прикрой глаза. Опустись рукой по шее, приласкай грудь, — когда мои пальцы сжали соски, изо рта вылетел до ужаса неприличный полувздох-полустон, но голос Нильсена возбуждал куда сильнее, — пройдись пальцами по животику, коснись лобка, но не трогай себя, согни ноги в коленях и разведи их посильнее. Как бы я сейчас хотел оказаться между ними, каттен, — от последнего предложения меня бросило в жар, — что я обязательно сделаю в первый же день. — Александр, — прошептала я, а швед продолжил. — Опусти пальчики на клитор и води по нему, так как бы это делал я, — а Нильсен всегда делал медленно, тягуче, чередуя с быстрым темпом, мучая меня, почти доводя до конца и возвращаясь к началу. Сквозь собственный стон я услышала тяжелое дыхание в трубке, означающее только то, что самоудволяетворяюсь в данный момент не одна я, — теперь настало время воспользоваться моим подарком.       Тяжело сглотнув, я привстала на коленях, плавно опускаясь на резиновый фалос, закусывая губу от того, насколько растягиваются стеночки, принимая его. Боги, как мне не хватает этой наполненности. — Как хорошо, — прошептала я, начиная двигаться. — Начинай с тихого темпа, я скажу, когда тебе ускориться, — прохрипел мне Нильсен в трубку.       Размеренно двигаясь, я сжимала свою грудь, скользила руками по бёдрам, ожидая разрешения ускориться. — Можешь выбрать нужный ритм, — и вот тут я наконец сорвалась, насаживаясь глубоко, быстро, под нужным углом, постанывая имя Нильсена и слыша его хрипы в трубку, — давай же, Агата, — и через пару секунд я огласила элитные апартаменты громким стоном, слыша такой же, только более грубый из трубки, — я должен буду увидеть это лично, — прошептал Нильсен задыхаясь. — Мог бы просто позвонить по видеосвязи, — улыбнулась я, падая на кровать и пытаясь выровнять дыхание. — Она постоянно отстаёт, а здесь подобное - недопустимо, — тихо произнёс он, — доброй ночи, Агата, — тепло сказал он. — Доброй, — улыбнулась я, отключаясь. Сегодня, я однозначно, буду спать крепко.

***

      Кажется в этой квартире не осталось угла, который бы я не убрала, особенно после известия Нильсена о том, что они вернуться в Англию всей компанией.       Везде было заставлено новое постельное белье, на мебели не было ни пылинки, а вкусный стол был уже накрыт к приезду гостей, которых должен был встретить Сэм.       Ровно в три часа дня, послышался звук домофона и я удивилась этому, ибо у Нильсена должны быть свои ключи. Но на экране появился Макото с Рейчел на заднем плане. Вопросительно изогнув бровь я открыла дверь гостям.       Рейчел влетела в квартиру, буквально снося меня с ног, где-то сзади шёл Сэм. Чемоданы, я так понимаю остались в машине, потому что жить блондинка собралась у своего бойфренда. Нильсен ни чуточки не возражал, сказав, что ему и меня с матерью хватит. — С Днём Рождения! — пропела Линд, сжимая меня в объятиях. Твою мать. Просто откуда она узнала? — Спасибо, конечно, но откуда ты узнала? — ответила я, обнимая ее в ответ. — У Александра хорошая память на даты, так что он помнит когда у тебя день рождение, — а я так надеялась, что не буду привлекать к себе внимание. Ага, как же. — С Днём Рождения, — улыбнулся Сэм и я улыбнулась ему в ответ. Макото нравился мне своим спокойствием, непринужденностью, ненавязчивостью. Он был полной противоположностью энергичной и неутомимой Рейчел и прекрасно дополнял ее. — Нильсен решил не возвращаться? — спросила я, хотя утром он звонил мне из аэропорта. — Сказал нам ехать вперёд, а ему нужно куда-то заехать. Нужно было Оливию к нам пересадить, — улыбнулась Рейчел, заходя в столовую, — о, да тут целый пир. Где этот Александр я уже все попробовать хочу, — для подруги Нильсена на столе было целое разнообразие закусок и салатиков.       Послышался скрежет ключа в замке и в квартиру, что заставило мое сердце пропустить удар, вошла невысокая брюнетка с аккуратно улаженными волосами, но главное за что зацепился мой взгляд это небесно голубые глаза. Александр, оказывается был очень похож на мать. — Здравствуйте, миссис Нильсен, — улыбнулась я женщине, подтягивая руку — Я Агата Харрис, домработница Александра.       Женщина кротко улыбнулась кивнула головой и пожала мою руку. — Здравствуйте, Агата, я мать Александра, Оливия, — из подъезда послышалось недовольное бормотание хозяина дома и она покачала головой.       В квартиру зашёл Нильсен, везущий за собой чемодан матери, а в руках у него был бело-голубой букет цветов из которых я единственное знала орхидеи. — Если ты думала, что я не знаю, когда у тебя день рождения, то сильно ошибаешься, — усмехнулся он, ставя чемодан, — иди сюда, — Нильсен поманил меня к себе и заключил меня в объятия. Обнимать его в присутствии матери шведа, было слегка неудобно, но Нильсена, кажется, ничего не смущало.       Букет оказался в моих руках, а второй я хотела взять чемодан Оливии, но Нильсен серьезным проговорил: — Ручки от чемодана убираем, берём цветочки двумя руками и идём искать вазу. Сэм унеси, пожалуйста, мамин чемодан, иначе стоит мне отвернуться, она его опять схватит. Я пошёл за своим, — видимо в аэропорт он уезжал без мистера Эдисона и машину решил оттуда забирать сам.       Я тихо фыркнула, закатив глаза. — Я все слышал, — раздалось от двери и все присутствующие не сдержали смешок.       Найдя вазу, я усадила гостей за стол, а сама отправилась разогревать горячее. Аппетит у всех от полета был звериный, Рейчел разбавляла беседу своими рассказами, Оливия в основном слушала и разглядывала нас всех.       После обеда Оливия решила отдохнуть с дороги, уйдя в комнату подготовленную ей, Рейчел уехала с Сэмом, обещая вернуться ближе к вечеру, а Нильсен позвал меня к себе, чтобы забрать вещи, которые нужно отправить в стирку.       На самом же деле, стоило двери захлопнуться за моей спиной, как Александр обрушился на мои губы страстным поцелуем, прижимая меня к стене возле двери. Соскучился. И я соскучилась, хоть и поняла я это только сейчас, когда после поцелуя прижалась к этой широкой груди, слушая бешено бьющееся сердце и думая только о том, как мне этого не хватало — А говорила, что не соскучилась, — усмехнулся Нильсен. — А я не соскучилась, — воинственно произнесла я, задирая носик и глядя в его голубые льдинки. — Я заметил, — на его лице расцвела ухмылка, а одна рука опустилась на мою ягодицу, отчего я начала дышать через раз.       Он опустился губами на мою шею, оставляя укусы и рваные поцелуи. — Подожди! — я притормозила его руками, — в соседней комнате твоя мама. — А мы тихо, — улыбнулся он, не отрываясь. — Нильсен, — зашипела я. — Ладно-ладно, — поднял руки вверх он, — ох, надеюсь, моя матушка не задержится здесь на месяц. Руки так и чешутся тебя отшлепать, — прошептал он мне на ушко. Я лишь закусила губу, а на моем лице, кажется, выступил румянец. — Все, я ухожу заниматься делами. Давай мне свои вещи и я пошла, — сделала деловой вид я, — а тебе не мешало бы отдохнуть, между прочим. — Какая командирша, — утробно промурлыкал Нильсен, стискивая вновь мою ягодицу в своей ладони. Этот черт неисправим. Весь день я порхала из угла в угол. Нужно было приготовить большой ужин для гостей. Сэм с Рейчел тоже должны были подъехать. Оливия уже давно спустилась со второго этажа расположившись на диване в гостиной с ноутбуком на коленях, попросив лишь чашечку кофе.       Как только по дому запахло мясом, со второго этажа спустился и хозяин дома, который заглянул мне через плечо, наблюдая за обжаркой мяса, а потом прошелся по кухонному столу взглядом, где уже стояли блюда, которые нужно было унести в обеденную. — Рейчел уже скоро блеять от этого всего начнет, — вздохнул Нильсен, беря в рот огурчик прямо с тарелки. — Что ты к ней привязался? — улыбнулась я, — это осознанный выбор взрослого человека… и вообще, прекрати таскать со стола. — Тебе помочь? — спросил швед облокотившись о столешницу рядом со мной. — Ты же не уйдешь с кухни? — сощурила глаза я. — Не-а, — ухмыльнулся он. — Тогда уноси все что приготовлено на стол. Справишься? — Будет исполнено в лучшем виде, мэм, — у Нильсена сегодня было явно игривое настроение. Видимо, он был настолько рад вернуться домой.

***

***       Сидящая в гостиной Оливия весьма удивилась, когда ее сын начал помогать домработнице. В подростковом возрасте его было не распинать для помощи, и с прислугой младший Нильсен держался довольно холодно, находясь в деловых отношениях.       Про Агату ей рассказывала Рейчел. Брюнетка, кажется, была покорена новой знакомой, особенно когда та смогла удержать дома ее болеющего сына трудоголика. Александр жил своим бизнесом и все болезни, переживал на ногах, не слушая мать и делая по своему.       В том, что она для Александра не пустое место, Оливия убедилась, когда ее сын по дороге из аэропорта свернул в цветочный магазин и когда обнимал Харрис так, словно безумно скучал по ней этот долгий месяц.       Агата, определенно занимала в сердце Александра свое место, только вот какое именно, для женщины было вопросом без ответа. По крайней мере на данный момент.

***

      Дикий шум поднялся за столом, когда начался ужин. Первое время все правда только кушали, но когда Рейчел начала рассказывать историю из детства, а Нильсен стал с ней спорить, то о тишине можно было забыть. Оливия, опять же, была немногословна, хотя ей наверняка было чем дополнить. Лично у меня о ней сложилось впечатление, как о женщине серьезной, следящей за словами, весьма практичной.       Я тоже редко вставляла реплики. Мне нравилось их слушать, узнавать о жизни в другой стране, и вообще осознавать, что в детстве и юности Алекс был совсем другим человеком.       Нильсену кто-то позвонил и он отлучился, обязавшись вернуться через несколько минут. На это никто не обратил внимание и мы продолжили беседу, но когда резко выключился свет, я сначала испугалась, а потом напряглась. Неужели снова неполадки с электричеством.       Но все мои подозрения рассеялись, когда из коридора показался Нильсен с тортом в руках, на котором было ровно двадцать три свечи, но это я уже потом их посчитаю, а пока я сидела с раскрытым ртом, а ребята с улыбкой смотрели, то на меня, то на Нильсена.       Я просто чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и пришлось закусить губу, чтобы не заплакать. Швед подошел поближе ко мне с кондитерским изделием в руках, и я встала, отодвигая стул. — Ну, давай, Харрис, загадывай желание, — почти прошептал Нильсен, озорно глядя на меня, — только не разменивайся на мелочи, проси у судьбы что-то стоящее.       А я хотела просто счастья, постоянную крышу над головой и обычную жизнь, как у других людей. И белую полосу, которая, кажется, только начинает прорисовываться в моей жизни.       Вдохнув поглубже, я задула свечи, правда такое большое количество удалось погасить не с первого раза. Рейчел захлопала в ладоши, а Сэм включил свет, а слезы мои вырвались наружу, сколько бы я их не сдерживала. — О, скоро здесь будет потоп, — улыбнулся Нильсен, ставя торт на стол. А я невольно вспомнила кое-что другое, что Нильсен обычно называл потопом, — мисс Харрис, ну ты чего? — он приобнял меня за плечи, на которые я опустила голову, пытаясь успокоиться. — Извините, оно как-то само, — стерла слезы со щек я, — не останавливаются никак. Спасибо вам, я не праздновала свой день рождения уже два года и мне правда очень приятно, — даже на лице Оливии появилась улыбка. — Я вот думаю, стоит дарить ей подарок, или мне тогда придется делать соседям ремонт, — произнес Нильсен, получая тычок под бок и смеясь. — Не нужно никаких подарков, — замотала головой я, но Сэм уже протянул мне конверт, который я поначалу не хотела принимать, но меня просто никто не спрашивал. Внутри лежал чек на довольно внушительную сумму. - Ты решил меня уволить и платишь выходное пособие? — приподняла я бровь, тихо обращаясь к стоящему рядом Нильсену. — Да всем бы такое выходное пособие, — усмехнулся он, — подумай, ты не первый раз видишь эту сумму.       Я задумалась. Она и правда казалась мне знакомой. И тут до меня дошло. — Александр, нет, я не приму, — я попыталась вернуть ему конверт, но он обратно вложил мне его в руки. — Поздно, Агата, я уже перечислил эти деньги в твой университет. Последний курс ты закончишь, я обещаю. — Александр хотел подарить это один, но мы понимали, что ты не примешь лично от него такой подарок, поэтому это от всех нас, — тепло улыбнулась Рейчел, подходя ко мне, и кладя руку на мое плечо, и вот тут я разрыдалась. Я понимала, что учитывая их заработок, для них это маленькие деньги, но они даже их готовы потратить на такого мелкого человечка как я. Я не заслужила всех этих людей. — Рейчел, неси тряпки, — засмеялся Нильсен. — Дурак, — он получил еще один тычок от подруги, которая уже обнимала меня, — боже, Агата, если ты не прекратишь, я сама расплачусь. — О нет-нет-нет, только не в моей квартире, — ляпнул Нильсен, и мы тут же подняли на него головы. Рейчел со своим суровым взглядом и я, шмыгающая носом.       — Нууу… зато она успокоилась, — пожал плечами швед, и Рейчел, кажется, готова была хлопнуть себя по лицу, а заодно и Нильсену с его шуточками.       Торт был очень вкусный. Меня внутри потряхивало от пережитых эмоций, но я старалась не подавать виду. До сих пор не верилось, что ребята оплатили последний год моей учебы. Теперь я во чтобы то ни стало получу высшее образование.       Уже вечером Рейчел и Макото распрощались и отправились миловаться в свое гнездышко, коим была квартира японца, Александр отправился к себе в комнату, Оливия, кажется, тоже, а я расправившись с посудой вышла на балкон, ожидая, когда достирает машинка в которую я запустила кухонные полотенца и скатерть.       Сзади послышались шаги. Честно, я скорее ожидала увидеть Александра, нежели Оливию, облаченную в свое пальто, и, кажется, пижаму. — Не спится? — тихо спросила я. — Трудно засыпаю вне дома, — улыбнулась женщина, вставая рядом возле перил. — Вам понравился ужин? — Более чем, — кивнула она, — ты очень хорошо готовишь, Агата, мой сын тебя ценит, это видно. И это я не только готовку имею ввиду. — Александр очень много сделал для меня, вы воспитали отличного сына, миссис Нильсен. — Прошу, называй меня Оливия, мне не так уж много лет. Александр очень изменился с твоим появлением в его доме, это отметили все. — Да быть такого не может! — улыбнулась я в ответ на слова Оливии. — Александр был трудным ребенком, — произнесла она, вглядываясь в огни города, — я бы даже сказала, своеобразным, а после смерти отца, совсем замкнулся в себе. Раньше у него была только Рейчел, позже появился Сэм, а теперь и ты. Я знаю, что мой сын не одинок и мне не о чем беспокоится. — Несмотря на то, что Александр спас меня от социального приюта, и привел в свой дом, я не думаю, что он захочет, чтобы я осталась в его жизни навсегда, — тихо произнесла я. Внутри какой-то горечью отдались собственные слова. Первый раз я внутренне признавалась себе, что, кажется, не хочу терять связь с Нильсеном спустя время. — Ты хорошая девушка, серьезная не по годам, — повернула голову ко мне миссис Нильсен, — но совсем не ценишь себя, а это для нас женщин очень важно. Никогда не думай, что кто-то лучше или хуже тебя. Правильно говорит Рейчел: «не важно, сколько у тебя денег, главное, что у тебя в сердце и мыслях». Мы тоже не всегда были богаты. Я начинала свое дело будучи женой обычного следователя. Долго откладывала на первый товар, а теперь мои торговые комплексы открываются по всей Швеции и не только. Главное верить в себя и быть твердой в своих убеждениях. — Вы словно видите меня изнутри, — закусив губу, отметила я. — По образованию я психолог, к тому же знакома с очень многими людьми, и научилась читать их характеры. Я вижу как ты сжимаешься в присутствии ребят. Прекрати! Поверь, им все равно на твое денежное или жилищное положение. Ты красивая девушка, научись пользоваться своей красотой и харизмой. — А вы совсем не такая, какой показались сначала, — улыбнулась я. — Умею пустить пыль в глаза, знаешь ли, — засмеялась женщина, — Это у нас семейное. — Это точно, — кивнула я       Послышался писк машинки, уведомляющий о законченной стирке, и миссис Нильсен тут же раскланялась. — Ладно, пойду спать. Спасибо за разговор, Агата. У нас будет еще много времени узнать друг друга, — она развернулась и скрылась в доме. — Вам спасибо, — сказала я в след женщине и отправилалсь доставать белье. Этот, пусть и короткий, разговор навеял мне кучу мыслей. А мать Нильсена оказалась весьма мудрой женщиной и восприняла меня куда лучше, чем я предполагала.       Загружая вещи в сушилку, я уже примерно прикидывала в уме во сколько мне нужно встать, чтобы достать из нее белье и успеть приготовить завтрак. Александр в честь приезда матери обещал уйти на работу чуть позже и не спешить, как обычно за завтраком. Тогда как первый прием пищи у него был в темпе метеора.       На талию легли крепкие мужские руки и послышался звук щелчка, знаменующий о закрытой двери. — Вот ты и попалась, красавица, — шепот на ушко и губы на мочке, разослали мурашки по всему моему телу, — Рейчел уехала, мама спит, нам никто не помешает. — Выжидал момент? — ухмыльнулась я, потираясь о его каменную эрекцию, — не думаю, что твоя мама оценит, если услышит чем занимается ее сын со своей домработницей. — Я большой мальчик, каттен, тем более, что мы будем тихими, очень тихими, — с этими словами он опустил руку в карман и перед моими глазами возникло ни что иное как кляп. — Серьезно? — Более чем, — ухмыльнулся швед, оставляя поцелуй на моей шее, — открой ротик, Агата, — помявшись, я все-таки открыла рот, принимая внутрь него шарик, чувствуя, как Александр аккуратно застегивает ремешки на моем затылке, — прекрасно, — произнес он, проведя носом по моему виску, а шаловливые руки хозяина дома начали расстегивать пуговки на моей блузке, которую он не стал снимать, стискивая грудь облаченную в бюстгальтер в своих пальцах, утробно рыча, видя, как я подаюсь навстречу всем его движениям.       Дальше его пальцы расстегивают замочек на юбке, которая падает к моим ногам, открывая Нильсену прекрасный вид на ягодицы обтянутые кружевом. Он не сдерживается, сжимает с силой одну ягодицу, заставляя меня простонать прямо в кляп. Трусики отправляются вслед за юбкой, а я чувствую нежный поцелуй на ягодице и хочу повернуться, но руки шведа не дают, обхватывая по бокам. Он лишь просит немного прогнуться, что я и делаю, опираясь на стиральную машину. Он продолжает целовать нежную кожу, оставляя легкие укусы, и когда его язык вдруг оказывается у меня между ног, проводя кончиком по клитору и проскальзывая внутрь, я глухо постанываю, прогибаясь в спине, желая еще больше. Когда Александр вводит два пальца, я уже не могу сдерживаться, так хочется ощутить его внутри. Из-под кляпа вырывается звук похожий на скулеж.       Неожиданно Нильсен встает, расстегивая ширинку, высвобождая свое и так рвущееся наружу естество, приставляя его ко входу, но не проникая, дразня. Он берет мой подбородок в руки, разворачивая мою голову немного в бок. — А теперь честно, скучала по мне, каттен? — его тешит мой молящий взгляд, слезинки скопившиеся в уголках глаз, учащенное дыхание, — скажи правду и получишь свою порцию удовольствия, — невероятный манипулятор. Он прекрасно знает ответ, но продолжает измываться. Тяжело вздохнув, я кивнула головой. Тело просило его весь этот месяц. Избалованная постоянным разнообразным сексом и вниманием, я буквально считала дни до его приезда, — отлично, сразу бы так, — улыбнулся он и толкнулся в меня, выбивая из моего рта, тяжелый вздох. Не было никакого медленного и размеренного ритма. Нильсен вбивался в меня быстро, глубоко, заставляя хвататься руками за стиральный аппарат, наматывая волосы на свой кулак, заставляя удовольствие граничить с легкой болью. Оргазм взорвался яркими искрами перед глазами, и я закатила глаза, упираясь лбом в стиральную машину, в то время, как Нильсен, глядя на меня, совершил последние резкие фрикции, прижимая меня к себе изо всех сил, кончил глубоко внутрь, сжимая зубы, чтобы его стон не был слышен по всему первому этажу.       С минуты две мы пытались отдышаться. Мне, благодаря кляпу, вообще дышать было не очень удобно, плюс еще и слюна. — Может не снимать его? — ухмыльнулся Нильсен и получил убийственный взгляд, — окей, амазонка, спокойно, — стоило ему снять кляп и я начала разминать губы и щеки, которые весьма затекли от столь долгого пребывания с кляпе. По лицевым мышцам разлилась приятная нега.       Я подняла с пола юбку, одеваясь, застегивая блузку. Швед внимательно разглядывал мои манипуляции, откровенно проходясь взглядом по моим изгибам. — Как только все уедут, из кровати тебя не выпущу, — прошептал он, подходя ближе ко мне, помогая с последними пуговичками, — новая плетка, купленная в Швеции, ожидает твою аппетитную задницу, Харрис, — я сглотнула, а по телу прошлось возбуждение. Он, как всепоглощающий огонь, заставляет меня сгорать в нем, не потухая ни на секунду. С виду такой холодный Нильсен, оказался внутри настолько горячим, что я и представить не могла.       И что-то мне подсказывало, что эта неугасающая стихия в виде обольстительного шведа, поглощает меня все больше и больше, не давая пути к отступлению.