Домработница

      Изначально я думала, что мать Александра прилетела в Лондон ради отдыха, но, как оказалось, на деле большую часть времени она здесь собиралась посвятить бизнесу. И признаться честно, за эту неделю я видела их с Александром крайне редко. Особенно вместе. У Рейчел здесь тоже были дела, но Линд была куда свободней этой семейки карьеристов. Александр лишь вздыхал и говорил что-то о том, что конец года всегда такой чумной и нужно просто выжить в этой веренице отчетов.       Подготовка к Рождеству была свалена на мои хрупкие плечи. Изначально Александр был против украшения квартиры, но моя коалиция на пару с его подругой творит чудеса, именно поэтому мы вместе с Эдисоном украсили весь дом еловыми ветками, различными украшениями и гирляндами. Рейчел долго и нудно таскала меня по магазинам в поисках платья. Я отнекивалась до последнего, и даже не поняла в какой момент согласилась, но обнаружила себя примеряющей красивое бордовое платье до колена. Рейчел говорила что-то о длине, но в плане вечерних платьев и вообще платьев на выход, я всегда считала что должна оставаться некая загадка для мужчины. А загадка под ним действительно будет, в виде нового кружевного белья в цвет и чулков. Но это было куплено уже без Линд.       Когда я прикинула количество блюд к празднику, мне стало дурно, а когда рассчитала количество уборки, вообще захотелось спрятаться. Я и так вылизывала дом каждый божий день, потому что миссис Нильсен была действительно очень педантична в этом плане. И что самое интересное, после того разговора на балконе, она вновь держалась со мной довольно равнодушно.       В День Рождества Нильсен вновь упорхнул на работу, обещая вернуться к пяти часам, Оливия отправилась встретиться с друзьями, а я была предоставлена готовке. Благо хоть продуктами закупались накануне.       Я решила даже изощриться и испечь медовик, который мы очень любили готовить с тетушкой. Промазывая коржи я еле сдерживала слезы. Семейный праздник стал для меня обычным днём, как и день рождения, после того как семья раскололась. Несколько дней после дня рождения я уговаривала Нильсена забрать деньги, ибо уже сама начала откладывать, но тот был непреклонен, и сказав, что бы я выбросила эти дурные мысли из головы, сам выбил их, прижимая к книжному шкафу в своём кабинете, доводя до точки максимального удовольствия.       К концу готовки я уже была готова просто покушать салат и отправиться спать, но появившаяся с Нильсеном в почти одно время Рейчел утащила меня на второй этаж, где посадив на стул, занялась моим макияжем. Пришлось смиренно сидеть на стуле, думая только о том, чтобы мясо в духовке не сгорело за это время. К назначенному времени все гости уже были в сборе. Оливия вернулась со встречи, а Макото подъехал чуть позже.       Александр спустился со второго этажа в темно-синей рубашке, которая слишком шла ему и брюках в цвет. Увидев меня с подносом в руках, он удивлённо поднял бровь, окидывая взглядом мой внешний вид и кивая чему-то своему. Мысли Нильсена — потёмки для простых смертных. — Агата, ты проделала огромную работу, — улыбнулась Рейчел, оглядывая стол и накалывая на вилку очередную закуску. — Это моя обязанность, — улыбнулась я, — вкусно хотя бы? — Более чем, — улыбнулся Сэм. — Эта квартира никогда не выглядела настолько живой, — сказала Рейчел, поглядывая на ель, стоящую посередине комнаты. «В этом доме просто никогда не было женщины» — подумала я, прошлая домработница не в счёт. Насколько я поняла, она работала здесь просто для галочки и не сильно утруждалась. Я же вкладываю в эту работу всю себя. Возможно, однажды, я пожалею об этом, но сейчас мне хотелось, чтобы уставшему Александру было приятно возвращаться домой.       Когда с едой было покончено, а торт есть было рано, все расположились с бокалами в гостиной. Рейчел, по кругу третьему, заставляла Нильсена вновь краснеть от ее историй, на удивление разговаривавшаяся после пары бокалов вина Оливия подкидывала новые факты, в особенности, как маленький Алекс любил в детстве играть в следователя и даже однажды стащил у отца наручники. Благо хоть пистолет тот хранил в сейфе.       Телефон заиграл весёлой мелодией, и я удивлённо подняла бровь. Мне просто некому звонить. На экране высветилось имя дядюшки и я напряглась, а точнее по спине пробежался холод. Извинившись перед присутствующими, я вышла в соседнюю комнату и даже не заметила, каким беспокоящимся взглядом на меня поглядел Нильсен. — Слушаю, — сняла трубку я, не понимая, что этой последней сволочи нужно от меня. — Здравствуй, Агата, — раздался хриплый голос тетиного брата в трубке. — Что тебе нужно, Чарльз? Или звонишь мне предупредить об очередной облаве коллекторов? — меня колотило внутри, в в глазах застыл ужас, когда я вспомнила, что пережила. — Разве я просто не могу позвонить собственной племяннице? Мы ведь только и остались с тобой друг у друга, — запудривал мне мозги родственник. — У меня не осталось родственников, Чарльз, — почти прорычала в трубку я, стараясь сдерживаться, чтобы не закричать, — ты разрушил всю мою жизнь, заставил продать тетушкино детище и дом, сам укатил с любовницей в закат, а теперь звонишь как ни в чем не бывало! Если у тебя закончились деньги, это не моя проблема. Позвонишь мне ещё раз и я обращусь в суд, я обещаю. — Агата… — Я ненавижу тебя и сделаю все, чтобы забыть, как страшный сон, — я отключилась, кидая трубку на кресло рядом с собой и садясь на его подлокотник, замечая, что свидетелем моего разговора стал Александр, который стоял неподалёку, запустив руки в карманы штанов — Что ему было нужно? — тихо спросил он, подходя ко мне и замечая слезинки, которые начинали скатываться по моему лицу. — Не знаю, — покачала головой я, чувствуя, как швед прижимает меня к себе, поглаживая волосы, — я даже слушать его не стала, звонит с таким видом, как будто ничего не произошло. Как он может? — рыдания вырвались у меня. Праздник был испорчен всего одним звонком. — Жизнь обязательно накажет его и уже наказала тем, что он остался в этом мире совершенно один и потерял такую чудесную племянницу, — Александр присел на корточки, беря мои ладони в свои. — Этот аморальный и низкий во всех проявлениях человек, не стоит и одной твоей слезинки, — он заглянул в мои глаза, — мы поможем тебе это пережить, Агата, во чтобы то ни стало. — Зачем ты возишься со мной? — я начала успокаиваться, но внутри сохранялась непонятная дрожь. — Я знаю, что такое боль от потери родного человека, одиночество в которое ты сам себя ещё больше загоняешь. А ты, ты чудесная. Я давно не встречал таких открытых легких людей с которыми мне комфортно. Так что вставай, пойдём подправим твой макияж и я достану самое вкусное вино из своих закромов. — Помнится, как-то ты меня так и совратил, — улыбнулась я, проводя рукой по его щеке и вставая вместе со шведом. — Все мы не без греха, мисс Харрис, — Нильсен перехватил мою руку на своей щеке, притягивая к себе и целуя мягко, нежно. Руки по инерции легли на его плечи и мы даже не заметили Рейчел, которая отправилась в уборную, но увидев данное зрелище во время зарулила обратно за угол, закусывая губу и улыбаясь как дурочка. Ее догадки подтвердились. К гостям мы вернулись уже почти без следов слез. Нильсен тут же открыл бутылку вина с долгой выдержкой, разговор пошёл на нужный лад.       Когда открывали подарки я нервничала. У меня не было возможности подарить им что-то дорогое. Для того, чтобы приготовить подарок для Александра и Рейчел, мне пришлось заручиться помощью Оливии. Я долго не могла к ней подойти, стесняясь, да и вообще, все эти дни она была ужасно загруженной и вела себя так, словно того разговора и не было.       Но на удивление она согласилась дать мне нужную информацию и даже не рассмеялась над моей идеей, чего я больше всего боялась, позвонила в Швецию и нам выслали нужные материалы. — Боже, Агата, это невероятно, где ты взяла эти фотографии? — запищала Рейчел, когда взяла в руки фотоальбом, — Алекс, ты был таким хорошеньким мальчиком, что с тобой случилось? — захохотала Рейчел, разглядывая их детские фотографии, собранные в один рукодельный альбом.Не зря всё-таки в своё время я увлекалась скрапбукингом, плюс умение рисовать мне явно пригодилось. На последней странице каждого альбома я попыталась нарисовать их совместный портрет, у каждого разный. Творить приходилось как правило ночью, и к утру я была как выжатый лимон. — Занятно, — улыбнулся Нильсен перелистывая страницы, — ты уверена, что выбрала то направление? Вполне могла поступить на изобразительное искусство или преподавать в школе. -Я вполне уверена в своём направлении, а это так, для души. Конкурс на мое отделение был куда сложнее.       Сэму я подарила новые кожаные перчатки для езды на мотоцикле в будущем сезоне. Помимо машин у парня была любовь к скорости, которую Линд не разделяла, боясь за него.       Оливия сразу обозначила, что ей ничего дарить не нужно, когда я обратилась к ней за помощью. На том мы и порешили. Но на обед я завтра специально приготовлю ее любимый жульен с курицей и грибами. Александр говорит, что она хоть каждый день его есть может.       Рейчел и Сэм подарили мне сертификат в СПА и даже Линд сказала, что поможет его обналичить в ближайшие дни, устроив для нас чисто женский день. Нильсен протянул мне продолговатую коробочку. — Откроешь позже, — улыбнулся он. — Хорошо, — кивнула я, но понимала, что внутри находится украшение. Но видимо, подарок носил весьма интимный характер для Нильсена.       Празднование закончилось тем, что Рейчел уснула и Сэм унёс ее на второй этаж, для них была подготовлена гостевая, Оливия тоже удалилась.       А я с Александром… вообщем мы добрались до медовика. Спать не хотелось, вино уже выветрилось и я предложила Нильсену выпить чаю. Он не отказался и вот уже пять минут нахваливал мой торт, хотя сам не особо любитель сладкого. — Можно уже открыть твой подарок? — улыбнулась я, отправляя ложку с тортм в рот. — Конечно, — кивнул он.       Открыв коробочку, я замерла. Внутри была цепочка с красивой подвеской в виде лилии. Она была украшена россыпью мелких камушков и явно была не из дешевых. — Алекс… — я подняла взгляд на Нильсена. — Увидел ее в Швеции и не смог пройти мимо, хотя изначально зашёл купить себе запонки. Эта подвеска будто была создана для твоей шеи. — Почему? — Красивая, нежная, аристократичная. Последнее может тебя удивить, но у тебя довольно хорошие манеры и ты неплохо держишься даже с незнакомыми людьми. — Но это очень дорого… — завела свою шарманку я. — Перестань считать мои деньги, — поморщился он. — У меня и так нет времени их тратить, а тут ещё и ты меня подначиваешь - Я встала со стула, подходя к нему ближе, разворачиваясь спиной. — Застегнёшь? — я протянула ему цепочку, мужчина кивнул, располагаясь у меня за спиной, обжигая плечи своим дыханием.       Когда украшение оказалось на моей шее, руки Нильсена проскользнули на мои бедра, щекочущими движениями забираясь под платье. — Какая прелесть, — прошептал он, задевая пальцами кружевной пояс чулок. Я откинула голову на плечо парня, потираясь носиком о его шею, — когда уже все эти гости уедут? — он оставил на моих губах легкий поцелуй, поворачивая к себе и целуя уже с напором. — Хочешь выгнать собственную мать? — усмехнулась я, когда меня пригвоздили к стене. — Я не привык к тому, что меня что-то сдерживает в сексуальном плане, — его рука оказалась между моих ног, сладко надавливая на клитор. — Нильсен, а вдруг твоя мама спустится? — прошептала я. — Хочешь сказать, ты надела это платье просто так? — усмехнулся он, не прекращая своих фрикций, — и чулки на тебе оказались совершенно случайно. — Хотела тебя подразнить, — закусила губу я. — У тебя получилось, каттен, — он ускорил свои движения, — вот только я ненавижу, когда меня дразнят, придёт день и я накажу тебя за это, — его язык сплетается с моим и я взрываюсь оргазмом, постанывая ему протяжно в губы. Белье чертовски мокрое, особенно учитывая, что все движения происходили через него.       Я смотрю на него с какой-то ошалелой улыбкой и Нильсен, кажется, видит меня такой первый раз, но в глазах его читается некое восхищение. Руки мои ложатся на его ремень нагло расстегивая, а на лице проскальзывает хитрая ухмылка. Резким движением разворачиваю нас, и Нильсен оказывается на моем месте.       Пуговички на удивление быстро поддаются рукам, и я стягиваю с него джинсы вниз, вместе с бельём. Нильсен весьма удивлён, но не мешает. Его, кажется, возбуждает моя решимость.       Я провожу языком вдоль его достоинства, наблюдая за реакцией мужчины, который не сводит с меня глаз. Беря в рот до середины, я прямо чувствую его желание толкнуться максимально глубоко, и пользуюсь этим, чтобы подразнить наглого шведа, который вечно любит отсрочить мой оргазм. Я двигаюсь не спеша, беря то глубже, то снова до середины, а иногда вообще возвращаюсь к головке, играя с ней языком.       Нильсен тяжело дышит, но в конце концов рука его опускается в мою прическу и надавливает, заставляя взять до горла. Дыхание перехватило, в глазах застыли слезы, но я стерпела, возвращаясь на прежнюю длину. Нильсен немного ускорил темп, перебирая пальцами мои волосы, что возбуждало посильнее пошлых касаний. Когда он понял, что скоро финиширует, то сильнее сжал мой затылок, ускоряя темп. И когда швед захлебнулся громким вздохом, тёплая струя ударила мне в рот. Проглотив, я подняла глаза на Нильсена, который пытался отдышаться. Иногда приятно доставлять кайф другим, особенно когда получаешь реакцию на свои действия сполна. Нильсен провёл пальцем по моей губе, а после этого нежно поцеловал, как бы говоря, что я большая молодец и открываюсь перед ним все и больше. — Умеешь удивлять, мисс Харрис, — мурлыкнул он. — Почаще будь такой. — Все зависит от вашего поведения, мистер Нильсен, -приподняла лукаво бровь я. — Хитрюга, — усмехнулся Александр, — все больше превращаешься в меня. Отправляйся спать, я загружу посуду. — Не перестало хозяину дома брать на себя мои обязанности, — нахмурила брови я. — Считай это ещё одним моим подарком. — Александр… — Агата, считай это моим распоряжением. За непослушание выпорю прямо здесь, меня не смутят свидетели. — Спать, так спать, — я резко развернулась и потопала к лестнице под смешок шведа.       Удивительно, но этот человек настолько переманил мое внимание, что я совсем забыла про звонок дяди. И даже несмотря на эту неприятность, это Рождество останется в моем сердце на долгие года.

***

      Оливия уехала на два дня раньше Рейчел. Линд же не могла спокойно уехать и вечером пригласила нас в какой-то, по ее словам, милый ресторанчик с живой музыкой. Отнекиваться было бесполезно. Договорились на семь вечера и на этом успокоились.       От готовки меня отвлёк звук мобильного на котором высвечивалась самодовольная морда шведа. Собственно, он эту фотографию на вызов и поставил. Вот только я отчего-то этот момент пропустила. — Алло, — одной рукой я помешивала сырный суп, надеясь успеть к приходу Нильсена, который обещал заехать на обед. — Агата, в ближайшие пятнадцать минут к нам заедет мой партнёр по бизнесу. Проводи ее в гостиную, предложи кофе или чай, я постараюсь побыстрее приехать и отключился. Её. Значит это женщина.       Ну, что поделать, встретим. Еще бы не за пятнадцать минут об этом предупреждали.       Об одном Нильсен не предупредил. Что этой партнёршей по бизнесу окажется не просто женщина, а, мать его, сногсшибательная брюнетка с длинными и чёрными как смоль волосами, голубыми глазами и формами, к которым мне стремиться всю жизнь. — Здравствуйте, я домработница мистера Нильсена, — улыбнулась я, пропуская девушку в дом, — Агата. — Элеонора Костильо, — улыбнулась она. — Мистер Нильсен попросил вас подождать в гостиной, он скоро будет. Чай, кофе? — А можно матчу? Если Александр пьёт ее конечно, — улыбнулась девушка. — Хорошо, — я провела девушку в гостиную, возвращаясь на кухню. Александр матчу не пьёт, а вот Рейчел очень даже, поэтому в этом доме она есть всегда, хотя мне лично по вкусу не зашла.       Нильсен заявился через десять минут, попросив себе кофе и ушёл к гостье, с которой они разложили бумаги на кофейном столике и начали оживленно обсуждать.       И все бы ничего, если бы не было очевидного флирта с ее стороны, нечаянных касаний, ноги закинутой на другую и обнажающей кружевной край чулков. А Нильсен и рад был, что ему внимание уделяет красивая женщина. Поставив перед ним кофе, я ушла на кухню, где села за стол, не замечая насколько стиснуты зубы от того, как внутри все бурлило. Черт возьми, Агата, остановись. Это его деловой партнёр, да и в конце концов, Нильсен человек свободный и вольный. Было неприятно от того, что трахаясь со мной, он все равно позволяет себе флиртовать с другими, а если бы меня не было дома, может и завалил бы ее прямо на этом диване. Ушла эта леди только спустя полтора часа. Долго прощаясь и оставляя на щеке Нильсена, под конец, след от своей ярко алой помады. Умом-то я понимала, что не имею права на ревность или ещё что-то в этом роде, но на душе был какой-то неприятный осадок. Александр уехал обратно на работу, сказав быть готовой к половине седьмого.       Первый раз долгое время, я достала из закромов бордовую помаду, плойку и новое красивое платье изумрудного цвета, которое мы с Рейчел купили после СПА салона. Я его как увидела и влюбилась, а Рейчел сказала раз по любви — надо брать. С плойкой, конечно, пришлось повозиться, слишком давно я не брала ее в руки, но окончательный результат был восхитителен.       Нильсен стоял уже возле машины, когда я вышла из подъезда. Надо было видеть его взгляд, а ещё взгляд соседа, который чуть пакет из рук не выронил, но потом собрался и поздоровался, использовав свою самую шикарную улыбку.Все мужчины одинаковы. — Каттен, ты решила ослепить всех мужчин в радиусе километра? — приподнял бровь Нильсен, открывая мне дверь. А это он ещё под пальто не видел, как на мне хорошо сидит платье. — Решила напомнить себе, что я девушка, — улыбнулась я. — Похвально, — как-то отрешенно ответил швед, заводя мотор машины.       По дороге Нильсен позволили себе такую своевольность, как разместить руку на моем бедре. Я молилась только чтобы водитель этого не заметил. Этот жест всегда казался мне довольно собственническим, и, боюсь, в нашей ситуации не уместным. Ресторан был небольшим, но уютным, с живой музыкой и местом танцев. Рейчел сказала, что очень любит это заведение и является постоянной посетительницей. — Не знаю сколько времени на это все ушло, — всплеснула руками Линд, — но, кажется, все мужчины здесь сегодня твои, — усмехнулась она, замечая, как компания парней за соседним столиком любопытно разглядывали нас.       Кухня в ресторане была прекрасная. Разговор лился сам собой, Рейчел очень не хотела возвращаться и уже все больше подумывала оставить в Швеции исполняющее лицо и перебраться в Англию. А мы только за, особенно Сэм, который не выпускал ее ладонь из своей весь вечер. Люди стали выбираться из-за столиков танцевать, и не успели мы среагировать, как к нашему столу подошёл к приятной наружности шатен выразительными темно-голубыми глазами. — Здравствуйте, меня зовут Джейк, не хотелось бы вам мешать, но не могу ли я украсть вашу подругу на танец? — и посмотрел на меня. Кажется, где-то сбоку послышался скрежет зубов. — Можете, — улыбнулась я, подавая мужчине руку. Друзья извинившись перед Нильсеном тоже вышли на танцпол. От мужчины приятно пахло одеколоном, легкая оформленная щетина придавала шарма, а строгий синий костюм сексуальности. За те несколько минут, что мы танцевали, Нильсен, кажется, не спускал с нас глаз, запивая все это дело коньяком.       Джейк поцеловал мою руку, вернувшись к своему столику, пообещав украсть меня на следующий танец. Рейчел, взглянув на недовольного Нильсена, еле сдержала смешок.       Но на следующий танец Джейку меня было украсть не суждено, так как рука Нильсена легла на мою под столом, и он, встав из-за стола и с прищуром глядя на меня, повёл меня на площадку, возле которой музыканты заиграли мелодичную композицию.       Рука его по-хозяйски легла на мою талию, пальцы обжигали кожу даже сквозь платье. Вторая рука сжала мою ладошку, поглаживая тыльную сторону большим пальцем. Весь танец мы смотрели друг другу в глаза, между нами была некая игра в гляделки и каждый не хотел проигрывать. Казалось, ещё чуть-чуть и воздух между нами вспыхнет. — Понравилось танцевать с Джейком? — прошептал Нильсен. — Более чем, — вообщем-то я и не врала.Он хорошо танцевал, не наступал на ноги, а главное не клеился с тупыми подкатами, как большинство парней, шутил и оставил после себя желание повторить этот танец. — Ммм, — немного поджав губы, произнес Нильсен, — понравились его прикосновения к твоей талии? — прошептал он мне на ушко, резко сокращая расстояние между нами, опуская и вторую руку на талию, а моя невольно легла чуть выше его груди, — как он не отрывал от тебя взгляд? — Очень, — прошептала я, глядя ему в глаза и замечая, как Александр слегка сводит скулы. Нужный эффект достигнут. — Играешь со мной, каттен? — изогнул бровь швед. — Разве? — закусила я ярко накрашенную губу. — И у тебя прекрасно получается, — тихо рыкнул он, — сейчас ты берешь свое пальто, мы прощаемся с нашими друзьями и отправляемся домой. — А если я не хочу? — вздернула носик я. — Мне закинуть тебя на плечо, на глазах у всего ресторана? — пошло ухмыльнулся швед. — Будь по твоему. Не стыдно перед Рейчел? — Они с Сэмом, наверняка, тоже считают минуты, чтобы уединиться, — ответил Нильсен, опуская руки с моей талии и направляясь к столику.       Рейчел как-то странно на нас посмотрела, когда Александр сказал ей, что я неважно себя чувствую и мы возвращаемся домой. У меня было стойкое ощущение, что она что-то подозревает. В машине мы ехали молча. Каждый смотрел в свое окно, но я уже примерно начинала представлять, что ждет меня дома. Александр, по сути своей, собственник и, судя по всему, с детства не любит, когда играют его игрушками, а для него я сейчас ничто иное как развлечение.       В лифте он тоже молчал, находясь непозволительно близко. И уж лучше бы он говорил, ибо теперь я уже сомневалась в том, что знаю, что будет меня ждать в квартире. Когда дверь открылась, и я прошла вперед, меня резко прижали щекой к стене. Одна рука Александра сомкнулась на моем бедре, вторая же на шее, сильно сжимая. — Ты вела себя плохо Агата, — прошипел Нильсен мне на ухо, впиваясь пальцами в мое бедро. — Ты знаешь, что я делаю в таких случаях? — Я кивнула, так как понимала, что мне грозит. — Ступай на второй этаж, и чтобы к моему приходу этого платья на тебе не было!       Как только хватка ослабла, я отправилась в его спальню, мысленно молясь о том, чтобы завтра я хотя бы могла ходить. Ибо Нильсен не просто зол, он, кажется, взбешен. И черт меня дернул так себя вести. В спальне я спустила с себя платье, заправляя волосы за уши и ругая себя, что не взяла резинку. Сев на колени на кровати, я стала смиренно ожидать Нильсена.       Он зашел тихой поступью. Оглянувшись на дверь, я увидела его с расстегнутой наверху рубашкой, у которой были завернуты рукава. Он прошествовал к комоду, извлекая оттуда веревку и… плетку. Ту самую плетку, которую он привез из Швеции и мечтал опробовать на мне. — Алекс, — сглотнула я, но его взгляд заставил меня прикусить язык. -Руки, — я смиренно протянула ему запястья и он связал их между собой, опуская на кровать, заставляя меня головой уткнуться в ткань пледа и прогнуться в спине. Щекочущими движениями плетка прошлась по моей спине, опускаясь к ягодицам. Нильсен ходил, кружил вокруг кровати, как коршун и, видимо, решил поиздеваться надо мной. — Я не маленький мальчик, Агата, чтобы играть со мной в такие игры. Пока ты спишь со мной, чтобы никаких мужчин, ты поняла меня? — я молчала, не хотелось давать ему командовать мной. — Я не слышу ответа! — рыкнул он, замахиваясь и ягодицу мгновенно обожгло жгучей болью. — Когда будешь вести себя, аналогично, тогда и от меня жди подобного, — тем же тоном ответила я. — В чем ты меня обвиняешь, мисс Харрис, — он поднял мой подбородок своими пальцами заглядывая в мои глаза. — Небось уже не раз затаскивал мисс Костильо в кровать, — усмехнулась я, обнажая какой-то дикий оскал. — Да ты бредишь дорогая, — он вновь встал где-то позади меня, — Мисс Костильо мой главный партнер по бизнесу, и я не встречал ее с боевым макияжем и прической, — второй удар был не менее слабым, а я дабы стерпеть эту боль, закусила губу, в уголках глаз скопились капельки слез, — в том, что она хочет меня, нет ничего сверхъестественного, но кто сказал, что это взаимно? — последнии слова он прошептал мне на ухо, обжигая кожу дыханием, — сегодня, я, как и обещал, вытрахаю из тебя всю эту спесь, наглость и острый язык, — он оставил последний удар, отбрасывая плетку в сторону, чему я несомненно была рада, поднял меня на колени вновь, усаживая на собственные ноги, и встал перед кроватью так, чтобы его достоинство оказалось как раз на уровне моего лица. Александр тягуче и неспешно начал расстегивать ремень на брюках, стягивая их вместе с бельем. Дураку было понятно, к чему все идет, видимо, он решил взять сегодня сполна. Ему играло на руку то, что я была связана. Ухмыльнувшись, он провел членом по моим губам, открывшимся навстречу, когда как вторая рука легла на мою голову, нежно поглаживая, но было в этом жесте нечто издевательское.       Я приняла его полностью, посасывая, обводя языком, позволяя парню доминировать, задавать темп, чем он собственно и занимался. Он буквально сгорал от вида меня такой подчиненной всем его желаниям.       Остановив меня нужный момент, Нильсен укладывает меня на спину, сгибая ноги в колене и разводя в разные стороны. Его губы начинают творить что-то невыносимое с моей грудью. Он кусает, целует, оставляет багровые засосы, а позже опускается к лону, которое уже просит его в себе, немедленно. Первые его движения издевательски медленные, но это было лишь отвлекающим моментом, ибо дальше язык набирает обороты. Я практически кричу, мечусь по кровати, желаю зарыться в его волосы руками, но не могу даже поднять свои затекшие от веревок руки. А этот черт только глумится над моей реакцией. Когда оргазм почти окатывает меня, Нильсен резко прекращает свои действия, поднимаясь наверх и, видит Бог, я готова убить собственного начальника в этот момент. — Не так быстро, каттен. Сейчас ты повторишь для меня то, что вытворяла здесь одна, — ухмыльнулся он, доставая из прикроватной тумбы почти такую же игрушку, что подарил мне во время отъезда. — Нильсен, — почти хнычу я. — Я не принимаю, возражений, Агата, — он развязывает мои руки, а взглядом показывает на фаллоимитатор. Сжав челюсти и обещая себе добавить ему цианида в завтрак, насаживаясь на игрушку, несколько облегченно вздыхая, наконец-то эта наполненность внутри, прикрывая глаза, делаю первое движение, сжимая в руках свою грудь. Нильсен же следит за этим зрелищем развалившись на подушках. — Как же хорошо, — я ускоряюсь, вбирая максимально глубоко, как вдруг, искусственный член начинает резко вибрировать, и тело обдает резким импульсом возбуждения, а я громко вскрикиваю, опираясь руками на кровать, чтобы не упасть, раскрываю глаза, а Нильсен усмехается. — Забыл сказать, что эти модели несколько отличаются, — пожал плечами он, а я заметила в его руках маленький пультик.Вибрация лишь усилилась и я уже не могла держать это возбуждения, бешенно насаживаясь на него, рыча от подступающего оргазма, буквально теряясь в собственных ощущениях.       Нильсен смотрел на меня плотоядно. Кажется, он и не ожидал, что его домработница может настолько горячо выглядеть в постели. Чего уж там говорить, я сама от себя такого не ожидала. С каждым разом я становилась всё раскованней перед Александром. В момент оргазма, я буквально начала сотрясаться в конвульсиях. Пожалуй, это лучший мой оргазм за последнее время. Все-таки иногда стоит оттянуть удовольствие, чтобы позже получить его сполна. — Невероятная, — прошептал Нильсен возле моего виска, осторожно извлекая из меня игрушку, и укладывая на спину. Тело не слушалось меня. Он оставил на моих губах нежный поцелуй, словно и не было той прежней строгости и грубости, словно не он сначала выпорол меня, а позже заставил отсасывать ему. Целуя мою шею, Нильсен закинул одну мою ногу себе на плечо, плавно вторгаясь в меня. После пережитого оргазма чувства были обострены, поэтому он двигался неспешно, второй рукой проводя по моему животу, оглаживая грудь, чувствительные соски. Я таяла от этой ласки, кожа горела, и я начала подаваться ему навстречу, прося шведа входить глубже. Он понимал, что после всего произошедшего долго не продержится, поэтому рука спустилась вниз по лобку, начиная активные движения. Следующие минуты спальня была наполнена моими почти скулящими звуками, приглушенными стонами Нильсена и тяжелым дыханием. — Ох, черт, — сжал зубы Александр, начиная размашисто вбиваться, и в тот момент, когда я забилась во втором по счету оргазме, он вошел в меня максимально глубоко, изливаясь и хватая ртом воздух.       Упав рядом со мной, Алекс пытался перевести дыхание, поворачивая голову ко мне и видя, как я смотрю на него полуприкрытыми глазами, улыбнулся, проводя рукой по моему взмокшему лбу. — Урок усвоен, Агата? — тихо спросил швед. — Да, мистер Нильсен, — улыбнулась я устало, — но думаю, нужно иногда проводить профилактические занятия. — Чертовка, — хрипло рассмеялся швед, а я хотела как обычно уйти к себе, но он остановил меня жестом руки, — останься у меня сегодня. — Уверен? — тихо спросила я, не веря в то, что Нильсен произнес эти слова. — Угу, — кивнул он, улыбаясь. — Боишься, что к Джейку сбегу? — хихикнула я. — Мисс Харрис, -игриво рыкнул Нильсен, — плетка еще не забыла, как выглядит ваша задница, — он хотел было обхватить меня руками, но я дернулась в сторону ванны, залетая туда, а следом за мной ворвался и Нильсен, глядя на меня самым хищным, что ни на есть взглядом. Кажется, воспитательные беседы еще не закончены.