***
Первым делом после того, как Антон распределил свои вещи по комнате, он позвонил Матвиенко и рассказал о случившимся. — Пиздец, — ответил Сергей и добавил, — чё ты мне раньше не позвонил? Я бы пришёл, помог чем-нибудь. — Да ладно, я и сам справился, — ответил шатен, переводя тему — нам в понедельник к какой паре? — К первой, анатомия, — после некоторой паузы сказал Серёжа, — кстати, забыл сказать: Оксана пригласила нас к себе через неделю, у неё день рождения. — Бляяя, — протянул подросток, — а чё дарить? — Не знаю, придумаем потом, — послышался ответ на другом конце. — А кто ещё будет? — спросил шатен. Повисло напряжённое молчание, после чего Матвиенко ответил: — Ваня, — и вскоре добавил, — а из наших знакомых — Ира и Стас. — Понял, а Димка? — уточнил Антон. — Его не приглашали, но об этом я потом Окс спрошу, — сказал Сергей и поспешно попрощался, ссылаясь на то, что ему надо помочь маме.***
После душевной трапезы с бабушкой за чашкой чая и пирожками, Антон снова вернулся в комнату и надеялся, что удастся расслабиться за чтением книги, однако телефон назойливо вибрировал от приходящий сообщений, что не давало сосредоточиться. Шастун заглянул в телефон, с целью узнать, кто являлся объектом его раздражения на данный момент и «что им вообще всем нужно, блять», однако тут же нахмурил брови, увидев сообщения от незнакомого номера: +7901856… , 16:33. «Антон, привет, это Макаров.» +7901856… , 16:33. «Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?» +7901856… , 16:34. «Я приеду завтра, осмотрю квартиру бабушки на токсичные вещества, острые предметы и т.д.» +7901856… , 16:34. «Не волнуйся, это просто формальность, надо бумажки заполнить». Антон немного опешил, потому что «а откуда у него мой номер?» и «какого чёрта он вообще мне пишет?», но на сообщения ответил: 16:36. «Здравствуйте. Я нормально. Во сколько примерно вас завтра ждать?» Ответ приходит почти сразу же. Макаров (опека), 16:37. «После трёх. До встречи ;)» Пользуясь случаем, Антон почему-то решает спросить: 16:37. «Извините, а скока вам лет?» И снова ответ прилетает сразу же. Макаров (опека), 16:37. «22. А что?)» 16:37. «Да просто интересно.» На этом диалог заканчивается, и Антон возвращается к чтению, однако, сильно измотавшись дорогой, через пару часов засыпает.***
Когда Антон просыпается и смотрит время на телефоне, он с ужасом понимает, что не поставил будильник и, если сейчас же не соберётся, точно опоздает на анатомию. Подросток был в полном недоумении, потому что уснул вчера очень рано, но всё равно умудрился почти проспать пару. Он резко встаёт с кровати, идёт в душ, одевается и выбегает из квартиры. По дороге набирает сообщение Серёге и Ире — старосте, что, скорее всего, опоздает. Когда Антон оказывается возле колледжа, от пары проходит уже около 20 минут. Шастун понимает, что терять уже нечего, но, когда от Матвиенко приходит сообщение: «Попов сегодня не в духе», резко выдыхает и шепотом произносит: — Блять. Негромко постучавшись в дверь и отчаянно надеясь, что ему не сильно влетит, подросток слегка приоткрывает её и замечает, что взгляд всей группы, в том числе Арсения Сергеевича, направлен на него. Спустя несколько долгих секунд молчания к нему довольно строгим голосом обращается учитель: — Фамилия? — Шастун, — отвечает подросток, тут же опуская глаза в пол и думает: «Неужели забыл? В прошлый раз ведь тоже спрашивал.» — А, точно. Шастун, проходи, — уже более спокойно отвечает Арсений и проводит ученика взглядом, пока тот идёт до своего места, — ребят, я очень не люблю, когда на мои пары опаздывают. Пожалуйста, уважайте меня также, как я уважаю вас. И это единственное, что говорит Попов. Антон был готов к тому, что сейчас на него опять будут орать и отчитывать. Однако Арсений только попросил уважения взамен и продолжил новую тему, которая уже записана на доске. Подросток обратил внимание, что Матвиенко снова бездельничает, сидя в телефоне, и принялся переписывать материал с доски, потому что догадывался, что Серёга потом снова попросит скинуть ему конспект. Арсений Сергеевич говорил о клетке и связанных с ней понятиях. Сегодня он был в широких чёрных брюках, которые открывали его тонкую щиколотку, и обыкновенной белой футболке. Честно говоря, Антон действительно пытался внимательно слушать тему и у него бы получилось усвоить весь материал, если бы он не отвлекался на мемы, которые показывал ему Матвиенко, и не залипал бы на образ учителя. После окончания пары Арсений Сергеевич подозвал Шастуна к себе, тогда как в кабинете не оставалось никого, кроме них. Антон подошёл к парте учителя с недоумением, немного с испугом, потому что абсолютно не имел понятия, чего от него хотят. Арсений Сергеевич указал взглядом на стул, который он специально поставил рядом со своим столом, беззвучно говоря, мол: сядь. А Антон судьбу решил не испытывать и покорно сел. Попов быстро подошёл к двери и зачем-то повернул ключ, запирая их вдвоём с учеником в кабинете. — А-арсений Сергеевич, а вы зачем дверь закрыли? — округлил глаза подросток и задал вопрос немного дрожащим голосом. Ответа так и не последовало, однако учитель очень опасно подошёл к Антону и встал перед ним. Руки в карманах брюк, взгляд строгий, но в то же время на губах странная ухмылка. Учитель нависает над Шастуном, смотря сверху вниз прямо в испуганные глаза, и медленно садится на корточки напротив ученика, чтобы поравняться с ним взглядом. — Арсений Сергеевич… объясните, что происходит? — снова делает попытку задать вопрос Антон, но ответа так и не дожидается. Глаза парня округляются ещё больше, когда рука учителя касается его щиколотки и медленно ведёт вверх, останавливаясь на колене. — Арсений Сергеевич! — восклицает подросток, хватаясь рукой за край учительского стола и пытаясь встать, однако попытка была обречена: Попов кладёт руки на бёдра ученика и надавливает, заставляя его посадить жопу обратно на стул. — Что вы… ? — пытается спросить младший, но его перебивают: — Расслабься, — приказным тоном говорит Попов, голос мягкий, но немного с хрипотцой. Руки учителя вновь оказываются на коленях Шастуна и медленно, не теряя контакта со взглядом ученика, Попов раздвигает их шире. Антон напрягается, пытаясь сжать колени вместе. — Я сказал — расслабься! — уже более сурово произносит старший. Подросток тяжело вздыхает и расслабляет мышцы. Преподаватель раздвигает ноги Антона ещё шире и опускается вниз, нежно целуя внутреннюю часть бедра, прямо на джинсах оставляя поцелуй. Потом поднимается чуть выше и снова целует. Шастун тут же расслабляется, закрывает глаза и чуть закидывает голову назад. Но через несколько секунд снова слышит голос учителя, который шепчет ему на ухо: — Шастун…. Шастун… — А? — моментально поднимает голову с парты ученик и с испугом смотрит на учителя, который только что вытащил его из сна. — У тебя всё хорошо? — посмеиваясь, но всё же обеспокоенно спрашивает преподаватель, — голова не болит? — Нет, всё хорошо, извините, — отвечает он, потирая сонные глаза, — просто не выспался. Арсений Сергеевич молча отошёл обратно на рабочее место и продолжил рассказывать тему. Половой орган подростка отдавал пульсацией и штаны в паховой области натянулись. — Блять… — прошептал он на выходе, закрывая глаза. — Чё случилось? — тут же спросил Матвиенко, до сих пор посмеиваясь с того, что друг уснул на паре. — Да ничё… Почему не разбудил? — обратился к соседу Шастун. — Я тебя звал и толкал, но ты не просыпался. Видимо, сон реально ахуенный был, — ответит Серёга. Щёки Антона тут же покраснели. Подросток подумал, что он очень много спит и это не очень нормально. А ещё, что у него «БЛЯТЬ СТОИТ ЧЛЕН НА МУЖИКОВ». И что это тоже не очень нормально. Как говорил Фрейд: «сны — это скрытые желания». Но ведь Антон не хочет, чтобы его нагнул преподаватель… Когда пара уже подходила к концу, а в тетради Антона было записано всё про клетку и периодизацию детского образа, Арсений Сергеевич сказал то, что почему-то отозвалось в сердце у Антона щелчком доверия: — Если вдруг у вас есть какие-то проблемы со здоровьем, зависимости или вы просто хотите о чём-то поговорить, можете смело подходить после пар, — учитель явно подобрел и уже смотрел на студентов с невесомой улыбкой, — меня можно найти либо в этом кабинете, либо в лаборантской. Всё, о чём вы захотите рассказать, останется только между нами. Антон просиял от этих слов, ему захотелось довериться Арсению Сергеевичу от и до, но подсознание говорило ясно: «он обыкновенный преподаватель в колледже, он тебя даже не знает, в чём ты хочешь ему довериться? Почему ты слепо веришь, что он не такой же, как и все?» Шастун действительно хотел бы рассказать ему о своих проблемах и побоях, хотел бы раскрыться, но ему не хватает смелости рассказать даже лучшему другу. Он чувствует унизительным то, что не может постоять за себя. Попрощавшись с преподавателем, все начали собирать вещи и выходить из аудитории, однако Шастун услышал свою фамилию. Сердце тут же пустило отчаянный удар. Арсений Сергеевич попросил его подойти к нему. Антон шёл медленно, нехотя, а в голове крутилась одна и та же фраза: «Только не закрывай дверь! Только, блять, не закрывай!». Щёки снова покраснели. Когда все почти вышли, преподаватель спросил, глядя прямо в глаза подростка: — Ты чё такой красный? — и свёл брови к переносице, осматривая парня. — Ничё, жарко просто, — отмахнулся тот первым, что пришло в голову. — Почему опоздал? Чёткий и ясный вопрос, но Антон почему-то замешкался и стал подбирать слова в своё оправдание, тут же опустив глаза: — Я просто сейчас у бабушки живу, далеко от колледжа. Время не рассчитал, — ответил он. — Ты не живёшь с родителями? — удивился старший, всё ещё пытаясь заглянуть в глаза своего ученика, а тот, в свою очередь, подумал, что сказал лишнее. — Нет, мама уехала по работе, — тут же нашёлся Антон, уверенно взглянув на мужчину. — Понятно, — недоверчиво ответил тот и добавил, — пообещай, что постараешься больше меня не разочаровывать. Понимаю, что бывают разные обстоятельства, но меня действительно очень отвлекают опоздания. — Хорошо, обещаю, — ответил подросток и, попрощавшись, почти выбежал из кабинета.***
На перемене после второй пары, которая, к слову, была настолько скучной, что половина группы спала прямо на партах, парни пошли в туалет, где в привычной им обстановке Сергей достал электронную сигарету. Вскоре к ним присоединилась и Оксана, которая зашла помыть руки и случайно увидела ребят. — Оксан, а где твой день рождение будет проходить? — спросил Шастун у девушки, затягиваясь электронкой друга. — У меня дома, — ответила Оксана, теребя цепочку на своей сумке, — родители уедут на выходные, квартира будет полностью свободна… Пока девушка активно рассказывала про свой день рождения, а Шастун так же активно её слушал, Арсений Сергеевич зашёл в туалет, набирая воду в чайник. И каково было его удивление, когда он увидел курящего в туалете ученика в компании друзей. Попов поставил чайник на раковину, встал в проём и сложил руки, прожигая его взглядом. Серёжа пихал его несколько раз, но безнадёжно. Подросток не догнал, почему друг пихает его, но, когда перевёл взгляд в сторону двери, понял: «пиздец», и попытался ретироваться с места преступления, однако преподаватель схватил его за капюшон и остановил перед собой. Одним только взглядом Попов показал друзьям выйти из туалета, придерживая несчастного Антона, вновь опустившего взгляд в пол. Когда они вышли, учитель строгим, отчитывающим голосом спросил: — А чего мы в туалете курим? Антон глаза так и не поднял, только промычал что-то нечленораздельное и стал нервно теребить кольца на пальцах. — Шастун, ты же пообещал, что больше не будешь меня разочаровывать, — уже мягче сказал преподаватель, — я думал, мы договорились… — Извините, Арсений Сергеевич, — уже более чётко ответил подросток и поднял голову, посмотрев на учителя виноватым взглядом. — Ещё раз увижу — пойдём к директору, — напоследок предупредил Попов и, дождавшись, пока Антон кивнёт, продолжил, — можешь идти.***
Отсидев оставшиеся пары и обдумав сложившуюся, стыдливую ситуацию, Антон попрощался с друзьями и поехал домой, где к назначенному сроку уже должен был быть Макаров. Зайдя на порог, Антон увидел душераздирающую картину: Илья Андреевич сидел на кухне и пил чай с его бабушкой. Не то, чтобы подросток удивился, ведь, зная его бабушку, она напоит чаем кого угодно. — О, Антошка, привет, — сказала бабушка, увидев внука на пороге квартиры. — Привет, ба, — отозвался тот и продолжил, — здравствуйте, Макар Андреевич… Шастун поймал на себе удивлённый взгляд и тут же исправился: — А, ой. Илья Андреевич. — Привет, Антон, — ответил мужчина, посмеиваясь, — я уже всё проверил, осталась твоя комната. — Да, конечно, пойдёмте, — сказал парень и, повесив куртку, отправился в свою комнату. Пока Макаров проверял комнату, Антон не спеша разбирал рюкзак и вещи. Однако тишину мужчина всё же решил нарушить: — Слушаешь панк? — спросил тот, указывая своим карандашом на пластинки с «гражданской обороной» и другими представителями панк музыки. Пластинки лежали тут с самого их приобретения, вспоминает Антон, ведь дома их точно разбили бы, да и слушать не на чем, а у бабушки всегда был проигрыватель. Когда-то ему нравилось их собирать, как другим нравилось собирать марки или ещё что-либо, но пластинки — удовольствие дорогое, да и времени стало меньше, поэтому это дело быстро сошло на «нет», а небольшая коллекция осталась пылиться у бабушки. — Ага, — задумчиво ответил Шастун, — вы тоже? — Ой, нет, это не для меня, — посмеялся мужчина, — я, скорее, меломан. — Понятненько, — ответил подросток, наблюдая за тем, как представитель органов опеки отмечает что-то в своих документах, заканчивая осмотр комнаты, — пока не известно, что там с мамой? — поникшим голосом спросил Антон. Макаров сел на корточки напротив парня, который, в свою очередь, сидел на своей кровати, болтая ногами. — Пока останется в больнице ещё на какое-то время, — сообщил мужчина, положив руку на коленку подростка и нежно поглаживая, что не осталось незамеченным Антоном. — А можно с ней как-то связаться? — Антон, если честно, напрягся от такого жеста, потому что как-то странно всё это… — К сожалению, она в психиатрическом отделении. Там забирают телефоны, — ответил старший, поднимаясь рукой вверх и поглаживая бедро. — Ладно, я понял. Спасибо, что зашли, — сказал подросток, отстраняясь от руки старшего, — я, пожалуй, пойду уроки делать. — Хорошо, — ответил мужчина и поцеловал Антона в щёку, — я ещё зайду. После поцелуя Макар жадно облизал губы, будто слизывая молочную пенку от капучино, странно улыбнулся, показывая белые зубы, и вышел из комнаты. Антон же в этот момент, сидевший с приоткрытым от удивления ртом, испытывал мало того, что шок, так ещё и омерзение от этих странных жестов мужчины. Атмосфера в комнате стала ужасно некомфортная. Создавалось ощущение, будто своими действиями Илья хотел на что-то намекнуть. Подумав об этом, по телу Антона пробежала дрожь. — Ахуеть, это чё было? — вслух спросил себя Шастун.