Верность хромой собаки

      Альберу смотрит в безоблачное голубое небо и щурится от слепящего солнечного света. Летний зной пахнет полевыми цветами и свежескошенной неподалёку травой в стогах. Он сидит на земле под сенью раскидистой кроны вишни, где рядом безмятежно спит Кейл. Того не заботит ни время, ни место. Он просто скинул свой дорогой пиджак на землю и лёг, закинув руки под голову вместо подушки. В его поведении нет ничего благородного, будто он и вовсе не обучен этикету знати. Для Хенитьюза нет ничего предосудительного есть за одним столом с крестьянином или слугой, спать в дешёвой ночлежке или же вовсе на земле. В его голове нет предубеждений касательно расы, рода или чего-либо подобного. Он оценивает людей исключительно за их поступки и следует велению собственного сердца.       При всех неоспоримых плюсах, Кейл также не побрезгует воспользоваться ближним для достижения своей цели. Невзирая на чувства, он выполнит свою задачу, какой бы она ни была. Если нужно — схитрит, если поможет — слицемерит. За это Альберу его тоже уважает. Потому что в этом они очень похожи. В глазах других людей — они идеальны и добродетельны, однако они всего лишь люди со своими слабостями и недостатками. И если другим можно простить любую ошибку, то для них даже малая оплошность — всё равно что смертный приговор. Отыгрывая свои роли, они надевают приятные маски и следуют за ходом прописанного сценария. Другого выбора у них не остаётся.       Дует тёплый ветер с юга, и Кроссман морщится от вороха маленьких белых лепестков перед глазами, что сносит особенно сильным порывом. Альберу поворачивается в сторону тихого мурчания. Котята удобно свернулись по обе стороны от головы Кейла, что-то урча сквозь дрёму. Раон уже слишком большой, чтобы спать на груди Хенитьюза, поэтому теснится сбоку, положив свою круглую голову на ногу мужчины. От общего настроения этого сонного царства веет покоем и уютом. У кого повернётся язык назвать человека перед ним тем самым демоном-главнокомандующим, что держит в страхе весь континент? Видя, как ластятся к нему дети и как доверительно и беззащитно расслабляются от одного лишь его присутствия, король думает, что звание лучшей няньки ему подходит больше. — Кейл, нам пора, — Альберу мягко касается спавшей на глаза алой чёлки и убирает облетевшие с веток лепестки.       Сонно приоткрыв глаза, Хенитьюз морщится от пробивающихся сквозь крону редких солнечных лучей. Сейчас он выглядит максимально лениво и по-простому очаровательно. Будто он рождён для этого: тихой размеренной жизни в окружении домочадцев в сельской глуши. А не властвовать на поле боя залитым кровью. Такой мягкий Кейл, как сейчас, Кроссману нравится куда больше. Если бы у него был шанс, он бы остался здесь рядом с ним до конца времён. — Когда вы смотрите на меня так, мой король, я чувствую изжогу, — аккуратно поворачивается на бок Хенитьюз, чтобы не потревожить спящих детей.       Его глаза всё ещё с сонной поволокой рассеянно останавливаются на смуглом лице короля. Альберу со своими обсидиановыми волосами и глазами, облачённый в графитового цвета рубашку и чёрные штаны, выглядит футуристично на фоне сочной зелени полей. О, ещё его чёрный походный плащ делает его похожим на последователя храма бога Смерти. Пугающий и отталкивающий на первый взгляд облик кажется Кейлу действительно красивым. Потому что именно такой Альберу настоящий. Не венценосный наследник королевства, который заперт в своём дворце, как кукла в витрине. Сейчас он напоминает чёрную пантеру, которая так сильно изголодалась по свободе, что теперь теряется, впервые её ощутив. Шипит, опасливо оглядывается и учится по-новому жить, познавая этот бескрайний мир. И как жаль, что их путешествие вскоре подойдёт к концу, и им придётся вернуться обратно. Но, по крайней мере, теперь он там не один. Кейл будет рядом с ним. От этого становится немного легче, и мужчина в сонной неге вновь прикрывает глаза, наслаждаясь чистым воздухом. Альберу мягко забирает его выбившиеся пряди за ухо, открывая безмятежное лицо. — М? — вопрошает король, ожидая очередной шпильки в свою сторону. — Потому что вы наверняка думаете о чём-то очень трудоёмком и проблематичном. — Не открывая глаз, бубнит тихо, на грани слышимости Хенитьюз. — Не забивай голову бесполезными вещами. Просто наслаждайся, Альберу.       Кейл никогда его не разочаровывает и всегда знает, что сказать. Альберу ему за это благодарен. Разумеется, вслух он никогда этого не скажет, но оно и не требуется. Этот графский ублюдок знает всё наперёд, чем успешно пользуется. Под летним маревом Альберу сдаётся и ложится на мягкий ковёр травы, прогретый полуденными лучами. Он придвигается настолько близко к Кейлу, что ощущает его равномерное дыхание под боком и прикрывает глаза. Хенитьюз спустя время треплет его по голове, перебирая угольно-чёрные пряди длинными пальцами, совсем как делает это своим трём малышам. В груди зарождается незнакомый до этого момента трепет, и Кроссман наконец-то засыпает. Сегодня ему снятся самые приятные сны за последние годы.