Двуликий Страж

Такео подошел к арене и с легким замиранием сердца остановился около открытого дверного проема. — Саске-кун, отлично постарался. Тренировка окончена, — услышал он голос Орочимару. Глубоко вдохнув и выдохнув, Мемору решительно вышел из-за скрывающей его стены и, чеканя шаг, вошел в зал. Саске, будто почувствовав, резко обернулся. Черные глаза расширились, а сам он пораженно замер. — Такео… — тихо и потерянно протянул Учиха, чтобы потом, отмерев, броситься навстречу. Лео тут же сорвался со спокойного шага в стремительный бег. Всего мгновение спустя Саске налетел на альбиноса. Руки обхватили широкую шею, а лицо уткнулось в короткую шерсть на морде под глазом. Словами не описать, какое облегчение почувствовал Учиха при виде Лео спустя столько тяжелых дней. Яркая волна счастья и радости взметнулась внутри него. — Такео, — тихо выдохнул генин в белую шерсть, сомкнув пальцы на гриве. Вместо ответа лев встал на задние лапы, прижав передними к себе юное тело. Его роста вполне хватило, чтобы ноги Саске немного оторвались. Еле слышное мурчание вырвалось из горла альбиноса. Но быстро Мемору опомнился: Орочимару всё еще наблюдал, довольно прищурив глаза. — Нас не беспокоить, — рыкнул Мемору, опуская Саске на пол. Тот тут же оторвался от альбиноса, но продолжил цепляться одной рукой за гриву, словно пятилетний ребенок за руку матери. Мягкая, еле видная улыбка продолжила плавать на лице парня, взгляд его казался отсутствующим: он был совсем не в этом мире. Лишь когда Лео направился к выходу, взор приобрел осмысленность. Саске покрепче накрутил кольцами длинную шерсть на пальцы, вернув себе на лицо мнимую бесстрастность. Сопровождаясь тихим насмешливым фырком Змея, они покинули арену. По неизменно пустым коридорам добрались до комнаты, соблюдая безмолвный уговор поговорить внутри. Сердце громко бухало в груди парня, тогда как Мемору наоборот был приятно спокоен и умиротворен: он был уверен, что всё будет просто отлично. Дверь с тихим щелчком закрылась от толчка задней лапы льва. — Такео, — пробормотал родное имя Саске, не зная, с чего начать. В уже напрягающей тишине Мемору забрался на матрас и поманил к себе хвостом. Учиха нырнул в кровать ко льву, слабое облегчение от немного отложенного начала разговора мелькнула в нем, но быстро оказалась задавлена решимостью. Давая себе пару секунд форы, он прижался всем телом к альбиносу, оказавшись позже будто в коконе из мягких, широких лап. Глубокое дыхание слабо ворошило черные волосы на затылке. Саске поскреб кожу ногтями под гривой и растер перед глазами пальцы с красными частичками крови. На краю сознания мелькнула мысль, что надо потом тщательно вымыть белоснежную шерсть. Генин обхватил руками шею и сжал в кулаках шерсть, прижавшись плотнее, собираясь с духом в последний раз. Он уже открыл было рот, но сказать так ничего не успел. Лев, будто подловив момент, рывком открыл соединяющую их связь. Тут же на Саске полились все эмоции, события и причины негодования прошедших дней. Картинки из воспоминаний кадрами замелькали перед внутренним взором Учихи, чужие чувства захлестнули разум. Когда спустя пару минут у Саске прояснился взор, то он наткнулся на всё еще растерянно моргающего льва. Понимание того, что всё разрешилось как можно лучше, что Такео всё понял и принял, что связь с его стороны скоро разорвется от любви, что теперь никаких обид не осталось, — пусть и совесть неловко колет из-за причиненной боли Мемору — настолько сильно переполнило Саске, что крошечная слезинка скатилась с уголка глаза. — Ками, Такео, как же я безумно тебя люблю, — не смог сдержать обжигающий, пульсирующий комок обожания внутри себя он, вжавшись лицом в шерсть, тем самым стирая слезу. Счастливая эйфория вскружила голову Саске, когда ответом ему послужило громкое мурчание. Тщательно подавляемая холодным душем эрекция прошедших дней вдруг дала о себе знать. Спортивные штаны натянулись, когда шершавый язык прошелся от щеки к шее. Член уперся в брюхо, и Учиха сдавленно простонал, крупно вздрогнув. Он не разрешал себе подрочить все эти дни, считая, что не заслужил удовольствие, когда Такео страдал там где-то. И сейчас, чувствуя ответ больше эмоциональный, чем физический, удовольствие умножилось многократно. Широко лизнув шею от ключиц до челюсти, мурча, Мемору перевернулся и аккуратно вдавил своим телом Саске в кровать. В ответ на приятную тяжесть тот отозвался сдавленным стоном, бедра рвано дернулись вперед. Волна мурашек убежала в пах, посылаемая горячим языком от шеи, заставляя всё еще больше окрепнуть внизу. Учиха в последний момент успел сцепить зубы, чтобы громкий стон не вырвался наружу; пальцы натянули гриву на затылке, вот-вот готовые и вовсе вырвать ее. В ответ на дискомфорт Такео неодобрительно буркнул, и Саске поспешил разгладить длинные волоски, водя по покрасневшей коже кончиками пальцев. Влажный черный нос уткнулся прямо в бьющуюся жилку на многострадальной шее. Саске было немного волнительно, безумно приятно и совсем не противно, ведь это же Такео. А Такео никогда не причинит ему боль. И что всё это всего лишь новая грань их взаимозависимой любви. Язык провел от ключиц вверх и снова возвратился к сведенным косточкам, обводя круглые выступающие части. В ответ Саске откинул голову назад и гортанно простонал. Внизу стремительно сжалась тугая пружина удовольствия: шея неожиданно оказалась очень эрогенной зоной. Горячее дыхание на пульсирующей, немного раздраженной шее звериным языком только добавляло наслаждения. Пальцы скомкали шерсть на шее, а член безостановочно терся о раздражающую ткань белья, когда бедра поддавались вперед. Тело прошибло острой судорогой удовольствия, когда кончик языка летяще провел по местечко за ухом. Мемору по связи почувствовал, как к его Сокровищу приблизился оргазм всего лишь из-за вылизывания шеи. Стон Саске на середине прервался, когда длинные клыки ощутимо сомкнулись на бледной шее. Учиха широко распахнул рот, выгибаясь на кровати дугой: оргазм налетел обжигающей волной, утягивая в прекрасную глубину чистого удовольствия. Такео умиротворенно вздохнул, чувствуя невообразимое чужое наслаждение по связи. Он сам сумел сдержать возбуждение, получая скорее удовольствие от чужих эмоций, поэтому просто перевернулся на кровати, располагая черноволосую макушку на передней лапе, обнимая за грудь второй. Тихое сопение спустя пару секунд раздалось со стороны Учихи. Мемору задумчиво замер. Разбудить его сейчас или пусть поспит? Ему же неприятно будет потом. Лев лизнул затылок перед собой, пытаясь решить небольшую проблему. Ладно, пусть поспит. Вместе потом в душ сходим. Лео прикрыл глаза, мысленно засекая час, после которого можно было тормошить Саске.

***

Орочимару с хитринкой в глазах провел уходящую парочку. И тут же на его лицо наползла собранность. — Хигучи, — окликнул он следящего за Такео шиноби. Спустя мгновение буквально из воздуха перед ним материализовался ниндзя Звука, преклонив колено. — Звали, господин, — равнодушно отозвался тот. — Прекращай слежку, у тебя новый приказ. — Слушаю, — не поднимая головы, ответил Хигучи. — Проследи, чтобы Тори из Северного убежища добралась до Островной лаборатории. Через пару часов с миссии вернется Гурэн. Захвати ее с собой. По пути сделай небольшой крюк и возьми Котохиме из клана Фуума. Все три куноичи через три дня должны быть в Островной лаборатории. Головой отвечаешь. Всё понял? — Так точно. — Можешь идти, — махнул рукой Орочимару, отпуская. Секунда — и перед Змеем уже пустота. Хигучи был не очень сильным шиноби, открытые битвы уровня санина, Каге и им подобным для него чистая смерть, но с ролью лазутчика он справлялся лучше всех. Пробраться на защищенный объект, проследить за сильным шиноби, устранить с помощью незаметно подлитого яда какую-нибудь охраняемую шишку — для него было раз плюнуть. Именно поэтому Хигучи был идеальным вариантом, чтобы доставить куноичи на самую большую и оснащенную медицинскую базу, избегая любого столкновения — не дай Ками девушки поранятся. Орочимару пока еще не знал какую куноичи выбрать. Каждая из них была сильным шиноби: Гурэн — способный ниндзя с геномом кристалла, которая уже в восемнадцать лет возглавила свой отряд и служила верой и правдой Змею. Котохиме Фуума — самая способная из своего клана женского пола, но, на взгляд Орочимару, имела наиболее неэффективный вид боя. У нее было лишь прекрасное владение Фума-сюрикеном и некоторые необычные атаки своим телом. Обездвиживание противника волосами, например. Но против сильного противника уровня спец-джонина это всё ничто. Тори же являлась точной копией своего младшего брата Джуго: четыре стихии, мощный очаг чакры, сильные физические атаки и клановый режим Мудреца, но в тоже время она и наименее ценная среди остальных двух претенденток, ведь у Орочимару уже есть Джуго. Без Тори вполне можно было и обойтись, если она выпадет на несколько лет из жизни, вынашивая ребенка. Змей вздохнул и решил всё же принять решение уже на Островной лаборатории; да и всегда могло оказаться, что у какой-нибудь из них есть отклонения в здоровье, так что наперед смотреть сейчас было нерационально. Орочимару вышел из арены и направился к комнате Кабуто: ему нужно было сообщить, что послезавтра они покидают эту базу. Санин сделал мысленную пометку оповестить позже Такео и Саске.