***
Юнги сидел в курилке на пожарной лестнице и постукивал зажигалкой по подоконнику. «ProjeQT» съехали от них недели две назад, причём съехали со скандалом. Бывшие проектанты «Миракл» перешли на новое место не с пустыми руками — конечно, они попытались перетянуть всех прикормленных, жирных клиентов с собой, и кое-что у них получилось. Счетовод немедля обвинила в утечке своего главного врага — Юнги, который совсем недавно занимался выгрузкой клиентской базы и, кроме того, встречался с «этой сукой Пак». Во второй части утверждения она была права лишь отчасти — Юнги думал, что они с Пак действительно встречаются. А она лишь искала «ресурсы» и «перспективы», и в конечном счёте, как и предсказывала Джихё, таки подставила Юнги. От серьёзных обвинений в раскрытии конфиденциальной информации его спасло только то, что счетовода всерьёз давно никто не принимал, а также то, что её стол, заваленный бумагами и отчётами, был практически в открытом доступе, пока она шарахалась по зданию и распивала чаи со всеми, у кого были свободны уши. К тому же, глупо ожидать, что уходя из фирмы, сотрудники моментально забудут все выгодные контакты. Директор «Миракл» приходил к нему и, глядя в глаза, попросил сказать честно, причастен ли он к утечке. Юнги так же, глядя в глаза, заверил его, что никакого отношения к этому не имеет, хоть Пак и утверждала, что именно он помог ей собраться с силами. Инцидент был исчерпан, но, к сожалению, будущее этого арендатора было туманным, «Миракл» долгое время существовал на добром имени, которого вот-вот не станет после утечки мозгов и базы. После всего этого Пак ни разу не звонила, но Юнги почти уверен, что поступил правильно, хоть отказываться от этих перспектив было глупо. Но он всё же надеялся, что встретит её в нужное время, когда будет достоин этой мечты. Пока необходимо было двигаться вперёд и продолжать жить. Он часто просиживал на пожарной лестнице в одиночестве, потому что его напарник по вредной привычке, компания которого обычно так быстро его утомляла, а теперь казалась чуть ли необходимой, не показывался вовсе. Джихё крепко обиделась после того, как Юнги грубо отреагировал на её предупреждение, и он попытался загладить свою вину, преподнеся свою кастомную зажигалку, которая ей всегда так нравилась. Она отвергла дар, заявив, что последовала его совету и бросает курить и бросает о нём мечтать. Идёт пока сложно, но в целом она оценивает свои перспективы выше среднего…Часть 1
5 марта 2021 г. в 23:49
… В лифте только они одни, она — в своём белоснежном пальто, элегантная и недоступная, как всегда, вертит на пальцах брелок от авто. Внезапно свет мигает, и лифт с лёгким щелчком застревает на месте. Плевать, что в трёхэтажном здании лифта в принципе нет, мечту это не останавливает: она уже поворачивается к нему, роняя сумку, и в горле Юнги булькает лицемерное удивление: «Ч-что вы делаете, госпожа Пак?»
— Бу!
Жаркий сумрак застрявшей кабины рассеялся мгновенно, стоило только кучерявой башке Джихё появиться в курилке. Юнги щелчком стряхнул длинный хвост пепла в консервную банку и нехотя мотнул подбородком в знак приветствия. Надо же было появиться именно в тот момент, когда красотка Пак со второго этажа начала расстёгивать блузку!
— А я смотрю — опять сидит, глаза стеклянные! Просыпайтесь, мистер Андерсон, мы просрали наш Зион! — Джихё вставила свою тонкую сигарету между губ и вопросительно посмотрела на Юнги. Тот извлёк из кармана бензиновую кастомную зажигалку, которую Джихё постоянно у него клянчила, и чиркнул кресалом. Джихё затянулась и удовлетворённо выдохнула ментоловый дым, задрав подбородок вверх, не переставая хитро глядеть на Юнги.
Некоторое время они молчали, пока Юнги боролся с раздражением по поводу того, что в его личное пространство вторглись, и теперь придётся общаться, вымучивать непринуждённые фразы о погоде, делах или околокомпьютерной фигне. Как правило эти беседы обычно начинались с демонстрации плоских «боянов» про айти, которые были призваны продемонстрировать схожесть разумов, а затем плавно сворачивали на «а вот у меня у шурина чёто комп немного тормозит… не знаешь, кто бы мог глянуть?» Больше всего бесил этот выжидающий взгляд в конце — гик должен был тут же с утробным урчанием вцепится в забитое пылью и тараканами железо, которое вообще непонятно как запускалось с таким-то рассадником разного говна на борту. А потом нёс пожизненную ответственность за эту железяку…
Но у Джихё, которая работала печатником в небольшой типографии, запросы в хелпдеске были самыми адекватными, поэтому она была одной из немногих здесь, чью компанию Юнги мог вытерпеть. Ну, и ещё мисс Белое Пальто, если бы ту вдруг начали интересовать нерды с вечными порезами на руках от возни с обжимками-отвёртками-паяльниками.
— Я тут слышала, что счетовод у «Миракл» опять блажила по поводу того, что не может отправить налоговую отчётность. Жаловалась на тебя нашей бухше, типа, времени совсем нет, а дозвониться на рабочий до тебя не может.
Юнги с досадой вжал окурок в крышку жестяной банки.
Небольшое недостроенное здание отошло ему после смерти отца, и вместе с дядей они чуть ли не вручную занимались ремонтом, подключением здания к коммуникациям, влипнув в кошмарные долги, которые только недавно начали помаленьку таять. Доходов едва хватало на обслуживание здания, оплату кредита, а остаток делился пополам, и свою часть Юнги полностью вносил на депозит за жильё. Три этажа здания занимали разного пошиба конторки, офисы и агентства, и практически все они были на аутсорсе у Юнги, который налаживал сеть, собирал рабочие места, заправлял картриджи, чинил закапризившие устройства и вообще — хватался за любую работу, чтобы было на что жить. Иногда он также по доброте душевной помогал сотрудникам разобраться со спецпрограммами, хотя эти самые программы впервые видел, и, видимо, некоторым сотрудникам казалось, что они у него на круглосуточном бесплатном консалтинге.
— Миракл — это то, что у людей, которые жалуются на отсутствие свободного времени, есть время трындеть с вашей бухшей.
— А чего она к тебе прицепилась-то?
Юнги достал ещё одну сигарету и покосился в окно, которое выходило на пасмурную апрельскую парковку, ощущая, как снова начинает подёргивать большой палец левой руки. Серым-серо, нервно и беспросветно. И ещё Джихё со своим сарафанным радио — не дала домечтать, как Пак прижмётся к нему своей грудью, упакованной в сексуальное бельё, и позволит его ладоням блуждать по её роскошному телу… А оно у неё роскошное, в этом Юнги не сомневался — об этом ему позволяли судить обтягивающие юбки и стройные ноги на каблуках, которые иногда цокали мимо его каморки.
— Мда, некоторым бы не помешало сдать на права по управлению компом, — сочувственно вздохнула Джихё, провоцируя на продолжение беседы. Беседу на эту тему Юнги продолжать не хотел — боялся наговорить лишнего в сердцах. Джихё — девчонка неглупая, но потрепаться любит, а ему это может потом выйти боком.
Впрочем, что касается взаимоотношений со «счетоводом», ничего нового никто бы не узнал, эта дама не имела привычки держать всё в себе и любые свои эмоциональные потрясения раскидывала по округе, как срущий бегемот — своё дерьмо. Это была женщина неопределённого возраста, в процессе развода, возможно, в прошлом была неплохим специалистом в своей профессии, но сейчас Юнги в ней видел только раскрашенную, молодящуюся маску, под которой скрывался какой-то бешеный инопланетный разум. Она дёргала его постоянно, потому что была не в состоянии запомнить простейшие действия в программах. Юнги записывал ей последовательность действий сохранения данных в сетевую папку, кидал ссылки на форумы и ресурсы с подробными решениями её вопросов, но всё было тщетно, он обязан был «обеспечить работу программного обеспечения, потому что ему за это платят деньги».
Юнги мысленно считал до десяти, напоминая себе, что всё-таки дама в возрасте; и всё-таки не все, наверное, способны разобраться с интерфейсом даже с пятнадцатого раза (хотя это жесть, конечно); прикидывал, насколько большим минусом для них обернётся потеря этого арендатора — и выходило, что они окажутся в жопе. Поэтому он сжимал зубы и терпеливо объяснял всё сызнова.
Однажды мадам счетовод, приняв его молчание за бесхребетность, попыталась свалить на него свой косяк с отправкой налоговой отчётности. Терпение Юнги лопнуло, и он попросил обратить внимание, что по договору обеспечения поддержки с проект-бюро «Миракл Виндоу» он не обязан отвечать за компьютерную грамотность сотрудников, которые в резюме сплошь и рядом пишут «опытный пользователь ПК». С тех пор у них шла война — счетовод косячила и пыталась делать вид, что это проблема техники и конкретно — Юнги; а Юнги приходилось доказывать, что платят ему не зря и что ПО и техника работают — страдает прокладка между стулом и монитором.
Директор бюро смотрел на это противостояние сквозь пальцы, потому что счетовод была его родственницей — по каким-то причинам приструнить её он не мог. С другой стороны, он не был нубом — прекрасно понимал, что Юнги не виноват и платить не отказывался ни по договору аутсорса, ни по договору аренды. Для всеобщего спокойствия Юнги просто старался контактировать с чокнутой бабой поменьше, но иногда этого было не избежать.
После перекура он сгонял на третий — у девочки из тревел-агентства «почему-то» забарахлила сеть. А как же ей не барахлить, если они в очередной раз передвинули столы вместе с компом, забыв отцепить провод локалки? Юнги переобжал повреждённый шнур, вправил сетевушку на место, в очередной раз прибрал провода и получил кусочек шоколадки от гонявшей чай манагерши. Уже в почти сносном настроении Юнги спускался к себе, как на втором столкнулся с бешеным смерчем, вылетевшем из «аквариума» «Миракл». Счетовод в приказном тоне попросила его подойти к ней и сходу начала орать о том, что им зарядят гигантский штраф, потому что она не может отправить свои отчёты в налоговую. Юнги вытер лицо от летящих брызг и спросил:
— В хелпдеске у меня стояла задача по выгрузке отчётов с указанием срока.
— Срок был вчера! И я до сих пор ничего не получила! — оглушительно рявкнула счетовод, явно провоцируя Юнги на публичный скандал.
— Верно, срок был вчера. А отчёты я выгрузил ещё неделю назад, в понедельник, о чём вам было отправлено уведомление, — еле сдерживаясь, ответил Юнги. — Почему вы задаёте вопрос мне только сегодня, если вопрос срочный? Вы в хелпдеск заходили? Почту проверяли?
В коридоре никого не было, но ор счетовода явно пробивал стеклянные панели офисов. Сквозь перегородки было видно, как народ с плохо скрываемым любопытством прислушивается к ругани.
— Не твоё дело, как я делаю свою работу!
— Верно, не моё. Поэтому наш разговор не имеет смысла.
— Я поставила тебе задачу, и ты обязан был меня уведомить о выполнении! У меня сроки горят! Сегодня последний день! — взвизгнула счетовод. — Я не обязана ходить и проверять каждые пять минут твои сообщения!
— Вы себя слышите? — Юнги уже трясло мелкой дрожью от злости, но он ещё держал себя в руках, хотя сильнее всего хотелось взять и уебать обжимкой. — У вас срочная задача, но вы ни разу не запустили почту и не проверили статус выполнения? Я должен вас уведомить, но мои сообщения вы проверять не обязаны? Вы правы, не моё дело следить за вашей работой. Свою я выполнил и отчитался.
Юнги заметил, что красотка Пак, руководитель «ProjeQT», из глубины своего кабинета поглядывает в их сторону. Он развернулся и пошёл к лестнице.
— Ты никуда не уйдёшь, пока не загрузишь мне эти отчёты! Иначе я позвоню твоему начальнику! — прошипела Счетовод.
Юнги встал, как вкопанный, затем медленно развернулся и пошёл на счетоводшу. Эта идиотка даже не знала, с кем говорит и чья подпись стоит на всех их договорах с «MFamily». Она была уверена, что начальник Юнги — его дядя, потому что именно он в основном вёл переговоры, ну, а фамилии челяди, пусть и редкие, профессиональная элита знать не обязана.
Счетовод попятилась к стене, воображая, видимо, что этот псих-гик сейчас учинит над ней жестокую расправу — он ведь только и делает, что играет в садистские видео-игры, как она говорила всем и каждому, описывая работу техподдержки. Юнги подошёл к ней почти вплотную, так, что была заметна каждая пора, виден каждый прыщ, замазанный тоналкой. Глядя прямо в трясущиеся зрачки, он улыбнулся и произнёс:
— Звоните.
Счетовод отпрянула от него, нервно теребя свой телефон.
— Отойди от меня, псих!.. Сейчас позвоню!.. И ведь как таких на работу берут!
— И не говорите, сам удивляюсь, — ответил Юнги, изучая свои ногти и предвкушая, какое она скрючит ебло, когда до неё дойдёт положение вещей.
— Хамло! Только подожди! — пыхтела счетовод. — Алё!.. Алё!.. Господин Мин, это бухгалтер «Миракл Виндоу». Как вы поживаете? — (Юнги от этого елейного голоса, которым она пищала в трубку, захотелось проблеваться и удавиться одновременно). — Это прекрасно, прекрасно… А ведь я к вам опять с претензией!.. Совершенно не могу работать, вы простите… Не в моих привычках жаловаться, вы знаете, но такая техподдержка нас не устраивает!.. Нет, что вы, мы не отказываемся, но мы хотим другого специалиста!.. К непосредственному руководителю?.. Хорошо, пишу!
Юнги чуть не фыркнул в голос, потому что эта баба засела в печёнках не только у него, но, видимо, у дядюшки тоже. Он вытащил телефон, готовясь ловить входящий от разгневанного клиента по поводу неподобающего поведения «своего специалиста». Красотка Пак вышла в коридор, направляясь в чайную в конце коридора, поздоровавшись с ними обоими. Счетовод кивнула ей с видом оскорблённого достоинства, записывая личный телефон Юнги, а сам Юнги чуть не прыгал от радости — если Пак задержится хотя бы на минуту в тупике, где была оборудована небольшая кухня с холодильником и мойкой, то станет свидетелем его триумфа. Может, тогда его унылые шансы возрастут?
— Спасибо, господин Мин!.. Я тоже думаю, что мы придём к соглашению! — завершила разговор счетовод, но набрать полученный номер не успела.
— Что тут происходит?
В коридор вошёл директор «Миракл», отряхивая твидовую кепку, и с первого взгляда оценил накал обстановки. Он пожал руку Юнги, на что счетовод презрительно фыркнула.
— Я собираюсь звонить директору нашей техподдержки и сообщить о некомпетентности их сотрудника, — она ткнула в Юнги. Директор удивлённо посмотрел в направлении её пальца. — Мои задания не выполняются в нужном мне ключе, будет мне ещё всякая шушера зубы показывать…
— Кто перед тобой стоит, по-твоему? — перебил её директор «Миракл». Счетовод озадаченно полупала бессмысленными глазками на своего руководителя, потом на Юнги. Красотка Пак с кружкой вышла из тупика и с интересом слушала разговор, прислонившись к стене. Юнги молчал.
— Извините нас, господин Мин, мы уладим это… недоразумение. Так, быстро в кабинет, — директор «Миракл» легонько подтолкнул к кабинету свою родственницу, у которой, судя по недоумевающему лицу, заклинило все шестерёнки, и поклонился Юнги, согнувшись пополам.
Юнги не знал, как реагировать, потому что не привык к таким проявлениям почтения. Ему было неуютно, что человек намного старше него, который не сделал ему ничего плохого, вынужден кланятся чуть ли не в ноги из-за фанаберий тупой сотрудницы. Он кинулся к нему, схватил за руку и начал уверять, что всё в порядке. Немного жаль, что ему не удалось прилюдно щёлкнуть по носу зарвавшуюся бабу, и кое-кого не поразило громом, что гик с первого этажа не так прост, как кажется. А суета в кабинетах тем временем возобновилась, и Юнги уже потопал к лестнице, но его окликнули. Он обернулся и увидел, что Пак машет ему рукой.
— Юнги, постой! Зайди к нам, пожалуйста, глянь мой принтер, я сейчас!
Поясницу Юнги прострелила какая-то сладкая стрела, аж ослабели колени. На ватных ногах он забрёл в конторку «ProjeQT» и застрял посреди кабинета, оглядываясь, будто впервые видел это место. Стол Пак находился у окна, Юнги подошёл к нему, открыл крышку МФУ, закрыл обратно, потыкал кнопочки отчёта о состоянии, убедился, что тестовая страница идёт, и бумага не застряла… Что ему тут делать?
Дверь в конторку щёлкнула, заставив его подпрыгнуть на месте. Красотка Пак, полностью оправдывая своё прозвище, плыла модельной походной к нему… то есть, к своему рабочему месту, конечно же. Там всего-то от двери до стола метра три, не больше, а Юнги у себя в голове видел классический слоу-моушен кадр с развевающимися волосами.
— С… принтером вроде всё в порядке, — промямлил он, отходя за монитор, потому что Пак вместо того, чтобы сесть на место, перегнулась через стол и начала запускать какой-то отчёт, схватив мышь левой рукой. Глаза Юнги тут же прилипли к аккуратному заду, на котором ловко сидели любые юбки и брюки. Он с ужасом ощутил, как его пересекло желанием перехватить тонкую талию и прижать эту округлую попку к своему паху…
Резкий звук заработавшего принтера заставил Юнги вздрогнуть и вжаться задом в тумбу рядом со столом.
— О, наконец-то, пошла печать, — сказала Пак, разгибаясь и оказываясь в опасной близости от Юнги, который схватил бухту кабеля и обжимку и держал их на манер щита. Она смерила парня взглядом, обошла наконец стол и села на место.
— Ну… Всё в порядке… Я тогда пошёл? — хрипло спросил Юнги и отклеился от тумбочки.
— Я случайно слышала ваш разговор в коридоре, — сказала Пак, щёлкая мышкой. — Я считаю, что мадам в корне неправа. Не обращай на неё внимания! Мы без тебя как без рук!
Юнги почувствовал, что его хохотальник против воли расползается в улыбке. Красотка Пак утешает его и считает, что без него они не обойдутся… Ну, положим, некоторые точно обходятся.
— Спасибо, — неловко ответил он. — Кажется, за этот год к вам я зашёл аж во второй или даже третий раз.
— Разве это не говорит о твоём профессионализме? — улыбнулась Пак, обнажая жемчужные зубки. — Говорят, хорошего админа, у которого всё работает, как часы, видят только в кассе.
Юнги плыл по течению, хотя осознавал, что ему сейчас нагло льстят. Пак не его уровня, и она вообще не обращала на него внимания всё это время. Мужчины здесь крутились сплошь при костюмчиках, портфельчиках, козыряя дорогими аксессуарами, в то время как он мог козырнуть только гигантским долгом и депозитом на жильё, а из вещей самым дорогим был телефон. Юнги гадал, поняла ли она, что произошло в коридоре? Знала ли, кто на самом деле владеет этим зданием? Он никогда не афишировал свой единственный плюс, потому что пока это скорее минус, огромный минус бюджету, но сейчас ему впервые хотелось пустить пыль в глаза, а это сложно сделать в драных джинсах, из которых торчат угловато-подростковые колени.
— Я дико задолбалась, — потянулась она в кресле, позволяя тонкой ткани рубашки натянуться во всех интересных местах. — Может, сходим куда-нибудь после работы?
— Э… В кино? — тупо спросил Юнги, мысленно дав себе оплеуху за этот детский вопрос. Он знал, что Пак старше его почти на 7 лет — когда подписывал договора в системе документооборота, видел возраст. На мгновение ему показалось, что она удивлена, впрочем, на её лице тут же вспыхнула абсолютно ангельская улыбка:
— Можно и в кино, если хочешь. Сто лет там не была.
Всю следующую неделю Юнги был словно в какой-то волшебной сказке. Они с Пак были в кино, причём оба сошлись на том, что хоррор будет отличным тонизирующим средством в 11 вечера, и оба чуть не заснули на нём. За несколько дней они обошли все забегаловки в округе, пытались попасть в пару известных клубов, но не вышли рожей — Юнги смахивал на подростка, а дама была категории «Too old». Юнги смертельно оскорбился за Пак, которая выглядела куда красивее и моложе некоторых стоявших в очереди девушек, и они полночи провели в лапшичной, сочиняя разгромный отзыв на их сайте, хихикая, как дети. Потом ходили в парк аттракционов и испытали все экстремальные карусели, качели, как следует прооравшись на американских горках. Юнги поначалу мужественно хмурился, но когда увидел, как задорно вопит на виражах Пак, перестал строить из себя брутального мужика и вопил вместе с ней. Фотки, которые им распечатали на очередной болтанке, Пак прибрала к себе в сумку и дразнила его, что если хочет свой экземпляр, пусть попробует забрать силой. Юнги млел от каждого смелого намёка, но так и не решался сделать шаг, хоть и представлял себе это тыщу раз. Пак отбирала у него сигарету сразу, как только он доставал её из пачки, и Юнги решил завязать совсем. Это было идеальное начало отношений.
Джихё спрашивала его, почему не приходит больше в курилку, а он летал на крыльях весны, загадочно улыбался и советовал ей тоже забыть дорогу на пожарную лестницу. Она не могла надивиться, как изменился Юнги — перестал сутулится, развернул плечи, охотнее и чаще улыбался… Джихё сразу просекла, что дело в девушке, и всеми способами пыталась вызнать, кто это, пытая Юнги в чате.
«Это ведь не та с хвостиками с третьего, из бюро путешествий?» — писала она ему в Какао.
«Нет»
«О, а может, её начальница, она вроде ничего, говорила как-то, что ты милый»
«Серьёзно?»
«Оу»
«Но это не она кхе-кхе»
«На третьем подходящих кандидатур больше нет, переходим ко второму»
«О, а может, вы с бульдогом из «Миракл» всех водите за нос?»
«Сдурела?!»
«Ну, это точно не я, значит, мисс Белое Пальто»
«А чё, первый этаж не рассматриваем?»
«В кафехе девчонок я знаю, не в твоём вкусе»
«А в салон красоты ты точно не захаживаешь кхе-кхе»
«Сама ты… не захаживаешь»
Юнги мог только восхититься наблюдательностью Джихё и тем, что, оказывается, она знает, какой у него вкус на девчонок. Может, он ей бы доверился, но Пак была не готова афишировать их отношения на людях, и он старался защитить секрет, тем более, что времени прошло всего ничего.
«Да ты не переживай, слухи про вас уже ползут»
«Ну так пусть заползут обратно. Она вообще не местная»
«Ну-ну. А вы уже м-хм?»
«А чё вдруг это тебя так интересует?»
«Хочу подробности»
«Обойдёшься»
«Когда госпожа Пак тебя кинет, жаловаться не приходи кхе-кхе»
«С чего ты взяла, что кинет?»
«И это. Не она»
Россыпь смайликов сигнализировала о том, что Юнги читают, как открытую книгу. Сам он не особо понимал, зачем им с Пак скрываться. Она ему призналась, что с мужем давно развелась, детей у неё не было, так как она была погружена в карьеру, Юнги семьёй тоже не обременён… Но она не раз повторяла, что настроена развить маленькую проектную конторку до серьёзной фирмы, и ничто её не остановит. Вот муж, например, пытался усадить её дома, и Юнги думал про себя, какой же этот муж олень, раз хочет удержать эдакую львицу взаперти. Он озвучил свои мысли в кафе, и впервые был вознаграждён поцелуем, от которого у него полдня дымились щёки.
До близости у них пока не дошло, потому что Юнги, проклиная себя за нерешительность, буквально не знал, куда деть руки. Нет, куда их деть, он знал, но стоило представить, как красивые алые губы скривятся в презрении, если он не сможет оправдать её ожиданий, как его аж передёргивало. Он считал, что в силу возраста и своего не очень богатого опыта, удивить её вряд ли сможет. Где-то на задворках сознания зудела мысль о том, что Пак раньше вряд ли общалась с такими, как Юнги, тогда что вообще могло в нём привлечь такую, как она? Напрашивался один очевидный, но абсурдный ответ, правда, Юнги себе слабо представлял искательницу золота с настолько плохим нюхом — брать с него абсолютно нечего.
Но не считая гложущих сомнений, которые Юнги задвигал подальше, встречаться с Пак, хоть и тайно, было круто. Благодаря этим странным отношениям он стал ко многому спокойнее относиться. Со счетоводом, например, они помирились. Она спустилась к нему сама на первый этаж спустя недели полторы после инцидента и даже руку она ему пожала, всем видом демонстрируя, что делает пиздецки великое одолжение. Юнги блаженно улыбался — в серверной за дверью пряталась Пак, которая заглянула к нему перед уходом на деловой обед. Юнги принял невнятные извинения, которые счетовод рожала, не переставая шарить глазами по его захламлённому кабинету; выслушал просьбу об очередной выгрузке какого-то отчёта; а потом попросил озвучить конкретное техзадание и сроки в хелпе, с наслаждением слушая скрежет зубов в ответ.
Ему не терпелось вернуться к приятному времяпровождению, но после того, как дверь в кабинет Юнги закрылась, Пак вышла из серверной, полностью устранив следы его несмелой интервенции — волосы приглажены, блузка застёгнута на все пуговицы, помада — ещё ярче, чем была. Лицо её было хмурым, как будто она о чём-то сосредоточенно думала. Юнги вдруг показалось, что всё их приключение — плод его воображения на перекуре, не мог он обнимать и целовать в своей серверной эту ледяную статую. Хотя, если учесть, что там не выше пятнадцати градусов, и она пробыла на этом холоде минут десять…
— Ты у них ещё и за программиста? — спросила Пак, накидывая пальто. — Она сама не в состоянии выгрузить свои отчёты?
— В состоянии, наверное. Просто ей нужен список клиентской базы из их учётной системы, а до этого такого отчёта у них не было, как ей надо… Стандартный только, там многого не хватает, — растерянно ответил Юнги, отчаянно желая, чтобы она перестала выглядеть так враждебно. Спустя секунду её лицо разгладилось, она наклонилась, легонько клюнула его в щёку и стёрла помаду прохладными пальцами.
— Не забывай, вечером ты мне нужен.
— Ты так и не сказала, зачем, — попробовал скокетничать Юнги и тут же прикусил язык, ощущая себя глупо — флиртовать он не умел. Пак фыркнула в ответ и прижала палец к губам, а затем выскользнула из кабинета.
Остаток дня он посвятил разгребанию задач в хелпе, и был даже удивлён, когда увидел вполне сносное техзадание из-под учётки директора «Миракл» по выгрузке справочника реквизитов клиентов, правда срок был обозначен как всегда — «срочно и вчера». Запретив себе витать в облаках по поводу сегодняшнего вечера, он развернул у себя бекап их рабочей базы и пытался прикинуть макет будущей таблицы, когда к нему заглянула Джихё. С её слов она вроде как хотела одолжить салфетки для оптики, а на деле расхаживала по кабинету и трогала разные вещи — типа коллекционной фигурки Дораемона или Джека-пса, болтая о чём-то отвлечённом. Юнги с занятым видом таращился в монитор, щёлкая мышкой по задачам в хелпе, и ждал. Джихё надоело шарахаться по кабинету и она плюхнулась на стул, у которого Юнги должен был починить подлокотники и отдать главному менеджеру кафешки на первом этаже.
— Мисс Бешеный Счетовод сообщила нам одну интересную новость, — сказала Джихё, раскручиваясь на сидении.
Юнги бросил настороженный взгляд из-за монитора на кудрявый колтун, из которого вечно торчал карандаш. Неужели счетовод засекла Пак, выходящей из его кабинета и растрепала об этом в типографии, где работала Джихё? Тогда пиши пропало, у них там в бабьем царстве вообще секреты не держатся… Но даже если Пак и спалилась, то что такого — вон, Джихё тоже пришла и сидит.
— У её золовки двоюродной тёти по линии матери… в общем, у бультерьера кто-то из родственников владеет сетью забегаловок в Итэвоне, где однажды глухим апрельским вечером… страдая, что никтошеньки в её судьбе не принимает участия…
— Ты можешь короче? — не выдержал Юнги и почувствовал, что у него дёрнулся палец.
— … она заливала своё горе горьким соджу и не менее горькими слезами, как вдруг западным ветром, 4 метра в секунду, туда занесло одну интересную парочку.
Юнги похолодел. Джихё повернулась в кресле, сидя как заправский Дон Карлеоне — взгляд из-под полуопущенных ресниц и пальцы обеих рук, соединённые в купол.
— Джихё…
— Не-не-не-не! Мне не надо ничего объяснять, моё дело — сторона, я просто хочу тебя предупредить.
— И о чём? — Юнги начал нетерпеливо вертеть ручку в пальцах — это помогало не обращать внимание на тик. Он и так прекрасно знал всё, о чём могли подумать люди, потому что постоянно думал об этом сам, Джихё нечем его удивить.
— Я знаю, что бред этой Миракл-психички нужно делить на два, а то и на три, но… Твоя госпожа Пак тебе случайно не говорила, что собирается расширять своё бюро?
— Это имеет значение?
— В общем, я знаю, что она набирает себе в команду новых спецов и заниматься они будут не дизайном квартир, как раньше.
— И что?
— Что-то связанное с архитектурой производственных систем, понимаешь? — Джихё многозначительно посмотрела на Юнги. — Пара проектировщиков «Миракл» уже точно уходят к ней.
— И что? — снова спросил Юнги, хотя прекрасно понял, к чему Джихё ведёт. — Не имеет права занимать эту нишу только потому, что у кормушки мало места? Законом запрещено людей на работу нанимать?
— Как же ловко она тебя скрутила, — цокнула языком Джихё, доставая из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет и вскрывая её, — восхищаюсь такими бабами… Тебя самого не удивляет, с чего она вдруг решила встречаться с тобой?..
Юнги чувствовал, что у него вспыхнули уши и щёки. Размышлять об их с Пак очевидной несопоставимости — это одно, услышать намёки из чужих уст — совсем другое. И эта… советчица, блин, расселась и опять суёт нос не в свои дела! Он встал и вытащил Джихё из кресла, ухватив её за локоть.
— Спасибо, сам разберусь.
Юнги выпроводил Джихё из кабинета, а перед тем, как захлопнуть дверь перед её ошарашенным лицом, выдернул из руки пачку сигарет и с хрустом смял картонную обёртку.
— И курить бросай, вредно!
Он еле досидел до вечера, глядя на телефон. Предостережение Джихё упало на благодатную почву, и он боролся с желанием позвонить Пак и устроить ей допрос с пристрастием. Его останавливал только страх, что она такой выходки не стерпит и быстренько пошлёт его подальше, а потом найдёт ему замену. Может, так было бы и лучше, потому что хоть Юнги и сходил по ней с ума, но постоянно ощущал себя не в своей тарелке.
С психу он закончил ваять выгрузку для «Миракл» ещё до пяти вечера и добавил её к списку стандартных отчётов в их учётной системе. В окне активных пользователей уже было пусто (Юнги скривил губы, вспоминая вопли счетовода, которая вечно жаловалась на кошмарную занятость), поэтому изменения в конфигурацию уже можно было вносить. Пока база шевелила регистрами и индексами, он отписался в хелпе, что отчёт готов, и выгрузкой можно будет пользоваться при перезапуске бухучёта «Миракл». Мысли его снова вернулись к предупреждению Джихё, и когда на экране высветился наконец входящий от Пак, холод в его голосе резанул по ушам даже самому Юнги.
— Да.
— Ты освободился?
— Нет ещё.
— Всё в порядке? — Голос Пак даже не дрогнул. Если она и услышала в его голосе отчуждённость, виду не подала. — Я скоро приеду! У меня столько новостей!
— Ладно.
— Ну… тогда до встречи.
Юнги положил трубку и начал неспешно раскручивать стул, который обещал починить еще на прошлой неделе. Там делов-то, пару шурупов подвернуть, надо только подходящие найти… Вскоре по каменному полу бокового коридора зацокали лёгкие шаги, которые торопливо приближались, и у Юнги буквально заложило уши от стука собственного сердца.
Спустя целое столетие, а может, минуту, тишина опустевшего здания лопнула с грохотом распахнутой двери, её будто с ноги протаранили. Пак влетела внутрь и шибанула створкой так, что зазвенело стекло этажерки с коллекцией фигурок. Юнги чуть не умер от желания взглянуть на неё, но он продолжал ковыряться с отвёрткой, будто в жизни занятия интереснее не встречал.
Молчание давило на нервы. Юнги покосился на фигуру в белом пальто, которое ослепительным пятном маячило на переферии, и начал рыться в инструментальном ящике.
— Я жду объяснений, — потребовала Пак тихим голосом, и Юнги этот голос хлестнул сильнее любого крика. — Что случилось, пока меня не было?
Юнги вывалил из коробушки рассыпь болтов на стол и начал подбирать подходящий по размеру.
— Говори! — прикрикнула Пак, моментально выдавая в себе человека, который привык, чтобы ему подчинялись всегда и везде. Для неё Юнги был такой же обслугой, как для счетовода «Миракл», и, похоже, за пределами офиса, его будут воспринимать только так, невзирая на количество зданий в собственности, будь их хоть сотня.
Пак, взбешённая его молчанием, шагнула к столу и резко провела ладонью по плоскости, сметая россыпь болтов, набор отвёрток и какие-то бумаги. Её кроваво красные ногти взметнулись к его лицу, и Юнги так и не понял — то ли Пак хотела заставить его посмотреть на неё, то ли выцарапать глаза, но ждать не стал. Он перехватил тонкие запястья, сжав их в кулаках, и встретился с её пышущими яростью глазами. Если бы за вечер он не накрутил себя до состояния сжатой пружины, то, наверное, испугался бы — таким страшным было сейчас её лицо. Но от приказного тона у Юнги сорвало последний предохранитель, он резко встряхнул девушку, крепко держа за запястья, и её голова мотнулась так, что гладкие волосы взлетели и вуалью рухнули на лицо.
— Никогда. На меня. Не ори, — процедил он и рывком отбросил её руки.
Она отлетела к двери серверной и застыла у неё, дыша как-то странно, прерывисто. Юнги перепугался, что не рассчитал силу, и хотел было броситься к ней и умолять о прощении, а там — пусть царапается, визжит, кусается и брыкается, лишь бы в порядке была…
— Что ты себе позволяешь? — прошелестел её голос, и у него ёкнуло от страха под ложечкой.
Полубезумная, как гвисин, до которой было далеко всем климаксичкам-истеричкам преклонного возраста, Пак снова кинулась на Юнги. Он обхватил её руками, чтоб не огрести по морде, и они вместе рухнули на пол. Пак охнула и зашипела — видимо, чувствительно ударилась, хотя Юнги успел подставить руку под её голову.
С секунду она приходила в себя, а потом начала яростно пихаться и отталкивать его, но Юнги навалился всей тяжестью и перехватил её руки, вытянув их над её головой. Пак помотала головой, злобно сопя и сверкая глазами, но рук больше не вырывала, и Юнги затопило горячей волной с ног до головы. Твою мать, что он творит? Что творит она?!
Они целую вечность смотрели друг на друга, почти перестав дышать. Злость в глазах Пак растворилась, лицо смягчилось и словно сделалось сонным. Она выгнулась и начала елозить под ним, неотрывно глядя ему в глаза и заставляя пьянеть от каждого движения. Юнги застонал, не устояв перед желанием, и прижался губами к её приоткрытым губам, размазывая помаду.
Фантазия, которой он грезил последний год, бледнела в сравнении с этой сценой из триллера. Внутри него зрел и распирал взрыв, рвался наружу сквозь ткань, сквозь кости и кожу, притупляя всякую осторожность. Юнги не помнил, как прекрасный демон в женском обличии оказался сверху с задранной до пояса юбкой, не отобразил, как ловкие пальцы расстегнули ширинку его джинсов, помогая ноющему члену распрямиться. Пак двигалась молча, закусив губу, и Юнги глох от собственного сиплого дыхания, который вырывался с каждым движением её бёдер. Он впился в них пальцами, заставляя девушку прижаться сильнее, она тихо ахнула и тут же потеряла равновесие, еле успев выставить вперёд руки. Юнги накрыло шатром ароматных волос, и он, во все глаза глядя на её искажённое лицо, задвигался быстрее, ощущая, как подступает, подкрадывается и налетает волна экстаза. В тот момент, когда пик был почти достигнут, Пак соскользнула с него и впилась в губы, перехватывая его громкие, рваные вдохи.
Когда пальцы ног перестало сводить судорогой, а в ушах остался только лёгкий звон, они на пару минут затихли, будто умерли, и ни о чём не думая, обо всём забыв. Юнги свободной рукой прижимал её к себе, второй зажимал нежную кожицу, чтобы не перепачкать бельё и одежду спермой. Нужно было добраться до стола с салфетками, но он скорее сдохнет, чем в таком идиотском виде покажется перед Пак.
К счастью, она соображала быстрее него. Отвернувшись к столу, она схватила упаковку салфеток, которая свалилась на пол, и кинула ему через плечо, а сама под пальто начала приводить в порядок юбку и блузку. Юнги поспешно избавлялся от улик, чтобы поскорее натянуть штаны. Он страшился того, что могло сейчас произойти. Пак не убежала с воплем ужаса на устах, это радовало, но Юнги подозревал, что вряд ли женщина мечтает о таком вот первом сексе, и хотел доказать ей, что может лучше, выше, сильнее. Ему страшно хотелось уточнить, свой статус, но ещё страшнее было поднимать эту тему.
— Ты говорила, у тебя новости? — произнёс он, по привычке ощупывая нагрудный карман в поисках сигарет. Потом вспомнил, что бросает да ещё и других шпыняет, и присел на краешек стола, скрестив на груди руки. Пак поправляла макияж, вертясь на стуле в поисках лучшего света. Услышав вопрос, она покосилась на него и вернулась в макияжу.
— Вот как? Теперь, значит, тебе интересно?
— Я просто спросил.
— А ты скажешь, что случилось?
Юнги покачался взад-вперёд, глубоко вздохнул и спросил:
— Почему ты со мной… ну, это… мутишь вообще?
Пак с улыбкой посмотрела на него, промокая салфеткой губы, которые снова были идеально чёткие и ярко-красные.
— Какой милый подростковый сленг. Избавляйся от него.
— Ладно. Ну так?..
— Тебе что-то не нравится?
— Интересно просто, — Юнги с тоской смотрел за её руками, которые штрих за штрихом превращали её в директора «ProjeQT», с которым у него не могло быть ничего общего. — И что это было у нас только что…
— Просто спросил, просто интересно... Ты правда хочешь поговорить об этом?
— Ну да, вообще-то. У нас же был секс, и я…
Пак молчала, ожидая продолжения.
— Я просто не понимаю, зачем я тебе нужен, у меня ничего нет…
— Что, прости? — глаза Пак потемнели и налились знакомой грозой. Юнги растерянно развёл руками. — Я правильно тебя поняла: ты думаешь, что я припёрлась вечером в охуенно дорогом белье в этот шикарный люкс, — она обвела рукой берлогу Юнги, уставленную стеллажами с убитой техникой, мониторами и системниками, — чтобы соблазнить и получить что-то взамен? Наверное, запасную мышку, да?
Юнги моргнул и завис.
— Послушай, милый мой. Если бы мне просто нужен был секс или деньги, есть способы заполучить их и попроще, чем связываться с волчонком вроде тебя, — она бросила зеркальце в сумку и закрыла её. — Я знаю, с кем у меня заключены договора сопровождения и аренды в отличие от твоей любимой бухгалтерши. Но если ты думаешь, что я охочусь за чеболем, ты глупее неё.
— Тогда почему так внезапно?..
— О, Господи, может женщина на старости лет хоть раз расслабиться?
— Расслабиться, значит. Ну, круто. И как, расслабилась? — Юнги начал злиться. Бабы — коварное племя. Лучше бы он и дальше мечтал о несбыточном в курилке.
— Юнги, давай не будем ссориться. Я тебе рассказывала про свою мечту. Мне казалось, ты всё понял. Я приехала к тебе, чтобы поделиться, понимаешь? — Пак вскочила и начала возбуждённо рассказывать об обеде, на котором обсуждались варианты сотрудничества: — У меня поджилки тряслись от собственной наглости! Я чуть не умерла от страха! Я у пары фирм из-под носа несколько проектов и сотрудников увела, но я бы никогда не решилась на это, если бы не ты!
— В смысле? — не понял Юнги. — Погоди, у кого — «у них»? У «Миракл»? Что значит — «если бы не ты»?
— На «Миракл» свет клином не сошёлся. Кто хотел перейти в новую перспективную команду — тот перешёл… Клиентуру, конечно, приходится добывать разными способами, сама не идёт — имени пока не заработали… Но всё впереди, заработаем! — Пак взяла сумку и отошла к двери. — Ты спрашивал, что я в тебе увидела? Перспективу. Не обижайся и не хмурься, — сказала она, заметив, как брови Юнги сдвигаются к переносице. — Это только звучит цинично, на самом деле это большой комплимент, и я бы хотела видеть тебя в своей команде… На моей стороне.
— Так это было собеседование? — язвительно ответил Юнги, который старался последовать её совету и не обижаться, но всё равно обиделся. Он столько мечтал, чтобы красотка Пак хоть взглядом его удостоила, и вот теперь оказывается, желать надо было не этого. Желать надо было, чтобы она в нём увидела достойного партнёра.
Пак повернулась к нему, прямо как в его несбыточных мечтаниях, уронила сумку, сделала пару медленных шагов, а потом изо всех сил влепила ему пощёчину.
— В конце месяца мы освободим помещение. Нам нужен более просторный офис. К сожалению, здесь, по-видимому, мы не найдём подходящей площади.