Soft girl

— Мин Юнги, вон из класса! Учительница хлопает ладонью по столу, линзы её очков увеличивают распахнутые глаза, а изо рта так и норовит вырваться слюна — вид у неё грозный. Все замерли в ожидании, кажется, что даже дыхания не слышно. Всем очень страшно, а виновник сия «торжества» хмыкает с ненавистью, ерошит пепельные пряди и, присвистнув, отрывает пятую точку от стула и направляется к выходу, звеня цепями на джинсах. Ни капельки не расстроен. Как бы проще сказать — ему абсолютно до лампочки все эти школьные науки. Его ждёт гараж и гитара, так что он даже рад свалить, оставив позади нудные нравоучения. Напоследок парень оборачивается и подмигивает— вот только кому, никто не знает. Уходит, оставляя после себя лишь аромат парфюма и слабый запах сигарет со вкусом мяты. Ушёл красиво, нечего сказать. Женщина закатывает глаза, зло бормочет, что обязательно поговорит с родителями нахала, а потом отрывает глаза от пола и рычит на весь класс, чтобы продолжали работать. Хани прячется за широкой спиной впередисидящего одноклассника, подпирает подбородок ладонью и погружается в сладкие грёзы. Мин Юнги — её давняя и самая сладкая мечта. Дерзкий и плохой парень, он притягивает каким-то внутренним магнитом и не хочет отпускать вот уже добрых полгода. Первая влюблённость вполне характерна для её возраста. Залипать полночи у экрана и рассматривать кучу фотографий уже вошло в привычку. Иногда Хани чиркает в блокноте незамысловатые линии, превращающиеся в портрет, подолгу сидя на лавочке недалеко от гаража, где репетирует их группа. Со всех листов на неё смотрят раскосые лисьи глаза и обворожительная улыбка. Юнги везде, в каждой мысли, в каждой мечте, в каждом сне. Кстати, о снах… Она, по мнению окружающих, — та самая хорошая девочка с двумя хвостиками и невинной улыбкой. Может всё так и было, но с появлением Юнги резко изменилось. Он приходил во снах, томно дышал на ушко и находился непозволительно близко — его крепкие руки сжимали изгибы молодого тела, заставляя таять и забываться в блаженстве. Внизу живота теплело, но тогда девушка не решилась ничего сделать, просто ждала, пока жар отхлынет от тела. Но долго так не смогла. До сих пор помнит, как, сделав домашнюю работу, долго рассматривала новую фотку парня в профиле. «Шуга» — гласит надпись под снимком. Парень на фото до жути горячо выглядит. В его руках гитара, струны которой он перебирает длинными пальцами. От движений кожанка сползла с его плеча и оголила руку, демонстрирую зрителям бледную кожу. Под курткой только растянутая майка, позволяющая увидеть часть мужской груди. Просто так смотреть Хани не смогла: рука в тот момент сама опустилась на лобок, а потом нырнула под резинку белья, нащупав влажную горячую промежность. Первый стон сорвался с губ, ноги затряслись, а колени захотелось свести. Это был первый подобный опыт, оттого вышло совсем неумело. Но сладко выстанывать имя объекта обожания юной озорнице понравилось. С тех пор она часто практиковала ублажение себя и, можно заметить, научилась неплохо. Вот только щёки по-прежнему заливались краской только при одной подобной мысли. Боже, хоть бы никто не узнал. Так она сохнет от любви уже долго, но знает, что подойти и заговорить никогда не сможет, — остаётся только ограничиваться мастурбацией и тайными гляделками. — Хани! Крик заставляет поднять голову и покинуть край мечт. Учительница на этот раз кричит на неё, замечает, что успеваемость снижена, и даже вызывает к доске. Жизнь не справедлива. После спасительного звонка девушка тут же идёт к гардеробу и забирает вещи. И вот в тот момент, когда тонкие пальцы поправляют край гольф, кто-то подходит и начинает говорить: — Хэй, отличница, — Хани не может поверить своим ушам, боится поднимать глаза и отчаянно щипает себя за руки. Это точно должен быть сон. Находит в себе силы поднять взгляд, щёки тут же краснеют, а дыхание сбивается. Не трудно догадаться, кто стоит перед ней. — Я с тобой говорю. Юнги давит своей аурой. Запах парфюма и сигарет щекочет ноздри. Он слишком близко, нужно отойти назад, но ноги вросли в пол и если и будут двигаться, то только вперёд. К нему. К недосягаемому. — Я…Что ты хотел? — внутренне даёт себе подзатыльник, потому что нельзя мямлить. Соберись, Хани! — Это тебе, — одноклассник протягивает свёрнутую бумажку, раскрашенную чёрными черепами. — Приходи на наше выступление завтра, если, конечно, мама тебя отпустит. В записке всё написано. Неожиданно для неё, Юнги прижимается губами к тёплой щеке и скрывается в глубине коридора. Одной рукой девушка держит листик, пропахший запахом, преследующим везде, а вторую укладывает на сердце, которое вот-вот выпрыгнет и унесётся прочь. Жаль, что у неё только две руки, ещё две она бы приложила к горящим щекам. Мин Юнги пригласил на своё выступление. Бабочки в животе перешли к активным действиям.