Лживый анамнез

«Когда это началось?»

      Ещё год назад Итер мог рассмеяться в лицо тому, кто скажет, что он будет вести себя неадекватно, когда влюбится: бегать за второй половинкой, пялиться постоянно и преследовать на рабочем месте. Ни один человек так унижаться и пугать возлюбленного не станет (потому что нормального человека, такое бы испугало). Сейчас же ситуация изменилась в корне. Просто однажды, он пришёл в больницу за справкой по болезни, и увидел нового врача. Сначала парень не обратил особого внимания на него, — ну, есть и есть, — только через месяц, когда Итер оказался на приёме из-за разлитой боли в животе, тошноты и отсутствия аппетита, пришло странное осознание того, что врач-то симпатичный — вон, как медсестры стелятся перед ним, даже до смешного доходит. Смотрел на него, смотрел, а потом грохнулся в обморок, потому что ужасная боль стала ещё сильнее, переместившись больше в правую часть живота, и самочувствие само собой ухудшилось. Придя в сознание на короткий миг, Трэвел смог ближе рассмотреть лицо Альбедо: такие нежные черты, глаза напоминали драгоценные камни, цветом, что-то между бирюзой и малахитом, и взгляд такой заботливый. В детстве мама смотрела на него так, когда Итер болел. Следом взор парня упал на чужие руки, которые ощупывали болезненный живот. Слишком больно, даже уши заложило, сам голос Альбедо звучал слишком далеко.       «Руки красивые…» — успел подумать парень и снова отключился. Пришёл в себя он уже на каталке по пути к операционной.       Выяснилось, что это был аппендицит. Ещё немного и эта штука могла лопнуть, тогда ситуация превратилась бы в плачевную, но, к счастью, всё кончилось достаточно благополучно, не считая небольшого шва, что вскоре превратится в обычный белый шрам. И вот, после небольшой операции, первым Итера навестила не сестра или родители, как ожидалось, а Крайдиг собственной персоной, чтобы справиться о самочувствии пациента, ведь никто ещё не падал при нём в обмороки во время приёма.       Всё.       Выстрел в самое сердце. С того дня, будущий полицейский потерял покой. Хотелось видеть красавца постоянно. Идея начать преследовать врача пришла не сразу: на неё натолкнул разговор с родной сестрой по имени Люмин и одногруппницей Эмбер — гиперактивной девушкой с яркими амбициями и вечно позитивным настроем. Естественно, по поводу новой влюблённости необходимо тотчас поделиться с близкими людьми, чтобы они поддержали тебя. Почему бы и нет? Люмин предложила узнать врача поближе перед тем, как делать поспешные выводы о любви, а вот Эмбер, не зная подробной ситуации, предложила показать свои чувства вниманием. Внимание… Парень уж слишком буквально принял этот совет и стал придумывать небылицы о своём здоровье, чем вызвал недоумение со стороны Альбедо, смешки со стороны Эмбер и испанский стыд у Люмин. По крайней мере это в последствии принесло свои плоды год спустя: Альбедо согласился на свидание. Правда после того, как ему в лоб сказали о своих чувствах, но это уже не важные детали.       В тот вечер Итер был, как на иголках. Ладони продолжали потеть до такой степени, отчего казалось, будто ещё немного и капли пота начнут капать на сухой уличный асфальт. Сердце тоже пошло в отрыв, устроив такую вечеринку, что можно начинать писать собственную песню под его ритм. Было бы, конечно, очень романтично, но отсутствие таланта, как и музыкальных инструментов, не позволяли проявить чувства таким образом. Парень украдкой бросал взгляды на доктора, идущего по правую сторону от него и любовался его лицом, освещаемое уличными фонарями. Говорили они не так много из-за стеснения с обеих сторон, но какую-то часть личного узнать удалось. Например то, что Альбедо любит сладости, говоря, что сладкое повышает работоспособность и активность мозга. А ещё он любил рисовать в свободное время. Умный, красивый, ещё и творческая личность. Ну, мечта просто, а не парень! Большего узнать не удалось. Как-то несговорчив доктор был. Только такая вещь совсем не отбила желания о чем-то поговорить, поэтому Итер предложил узнать что-нибудь о нём самом. — Твоя фамилия Трэвел, — начал говорить Крайдиг и радостный Трэвел приготовился отвечать. — Ты не местный? — Нет, мы с сестрой родились здесь, а вот наши родители приезжие. — Вот как. М-да, разговор снова не клеился. — А что насчёт твоих родителей? — вопрос абсолютно не нёс какого-то злого умысла или желания обидеть, но Альбедо внешне стал ещё серьёзнее, чем до этого. — Я никогда не знал своих родителей.       Парню захотелось откусить свой длинный язык. Хоть в этом и не было его вины, но все равно на душе заскребли кошки из-за того, что доктор показался расстроенным. Только вот он не был расстроенным. Скорее просто задумался, мол, кто были эти люди, что породили его, и почему бросили? А может и не бросили. Всякое в жизни бывает. Ответ, увы, никогда не найдётся на этот вопрос. Да и имеет ли это значение? Он уже взрослый, давно не ребёнок. Не чего переживать из-за того, что никогда не узнаешь.       Хоть бывший судмедэксперт отвечал очень коротко на вопросы и сам много не говорил, но подобного оказалось достаточно для появления новых идей. Подарки. Для привлечения внимания предмета обожания испокон веков люди делали им подарки и комплименты, надеясь на взаимность в будущем. Начать, конечно, стоило с чего-нибудь малого. И раз уж речь зашла о сладком, то один вариант уже наметился.       Итер подошёл к одному из прилавков, где стояли яблоки в карамели. На тот момент, в городе проходил фестиваль сладостей, поэтому сложившиеся, словно пазл, события играли Трэвелу на руку. Он достал телефон, посмотрев время, а затем открыл приложение банка, убеждаясь в достаточности средств на покупку двух сладких яблок.       Альбедо скосил глаза на протянутую ему сладость и следом посмотрел на парня, который её и протягивал. На лице его была улыбка, будто маленький ребёнок искренне улыбался миру. Это… Это выражение показалось доктору достаточно милым, чтобы благодарственно поднять уголки губ в ответ. Правда ему захотелось сказать, мол, впервые его — состоятельного взрослого — угощает обычный студент. Интересно, а денег у него хватит потом жить? Стипендия в полицейской академии, по словам Кэйи и Дилюка, не такая уж большая. Впрочем, мысли о деньгах напомнили Крайдигу период, когда он сам был студентом. Тогда приходилось выкручиваться в одиночку, потому что, как уже говорилось, родителей у него не было, поэтому бедному студенту, помимо учёбы приходилось вкалывать на двух подработках, как проклятому. Тяжко, но на жизнь и на оплату комнаты в общежитии хватало. Благо всё это уже давно позади. Теперь у него есть собственная квартира, хорошая работа и вполне неплохой заработок.       Долго прогуливаться по ночным улицам, полных яркими фонарями и фестивальными гирляндами, не удалось. Завтра будет всё ещё будний день и учёбу с работой никто не отменял. Парочке пришлось разойтись по домам, не забыв улыбнуться друг другу напоследок и пообещать встретиться ещё раз. Домой Итер будто летел. Сердце так бешено колотилось и дыхание сбивалось из-за чего приходилось периодически останавливаться, чтобы привести себя в чувство и не пугать такой счастливой рожей случайных прохожих, соседей в общежитии и своего собственного соседа по комнате — Беннета, — который предпочёл никак не комментировать странное выражения лица и улыбку. Уснуть потом тоже не получалось, потому что столько мыслей лезло в голову, да и гормоны плескались, заставляя испытывать невероятный спектр эмоций ни с чем ранее несравнимый. Парень то и дело краснел, закрывал ладонями лицо и мысленно выл. Выл просто от того, что все складывается очень хорошо. Хотелось уже скорее перейти черту и стать обычной парочкой в конфетно-букетный период, но торопить события, увы, нельзя, потому что подобное действие может вызвать неприязнь, а влюблённому студенту совсем такого не хотелось. Вот и приходится делать все постепенно: свидания, подарки, непринуждённые разговоры… Глядишь, и всё будет, как в мечтах.       Альбедо же, вообще не думал об этом. Не парился, как говорится. В голове, конечно, промелькнула мысль, что то, как Итер старается понравиться ему — это до чёртиков мило, но дальше этот мыслительный процесс не пошёл.       «Да, мило…» — напоследок подумал доктор, поднеся палец к губам, лёжа уже в кровати, и почувствовал, как на душе становится тепло от этих мыслей, заставив по-доброму усмехнуться. Может с этим парнишкой что-нибудь да получится. Совершенно не хотелось повторять те ошибки, что и в предыдущие разы.       Стоило задремать, как зазвонил смартфон, лежащий на прикроватной тумбочке. Крайдиг бросил взгляд на часы, чтобы узнать время и высказать звонящему идиоту всё, о чем он думает на его счёт. Надпись на дисплее «Кэйа» погоды не сделала. Ей-богу, если он напился сегодня и решил названивать всем подряд в надежде достать, то Альбедо прямо сейчас найдёт этого непутевого капитана и убьёт его. Убить… А что если он звонит, чтобы что-то узнать по делу Джека Потрошителя? Если это так, то ответить стоит, наверное. Хотя время все равно не подходящее для звонка, об этом необходимо высказаться. — Ты завтра свободен? — начал первым говорить капитан, чтобы не дать доктору начать разговор, потому что все равно ничего приятного не скажет. — Что, тоже на свидание пригласить хочешь? — шутливым тоном поинтересовался тот в ответ. — В смысле «тоже»? Кто это тебя там на свидания уже приглашает? Ааа! — протянул Кэйа следом. — Только не говори, что тот самый симулянт! — Да, так и есть. — Пришло время сказать это, дружище. Ну же. Я жду. — Ты был прав, Кэйа, — вздохнул Альбедо и сжал пальцами переносицу. — Как приятно это слышать, ты бы знал, — Альберих был очень горд собой. Какой молодец, угадал. — И ты согласился? — Время половина второго ночи. Почему бы тебе не сообщить мне свою важную новость, из-за которой ты не даёшь мне поспать? — Ладно-ладно, зануда. Слушай. Нам нужна твоя помощь. Тут пришли новенькие судмедэксперты и они понятия не имеют, что делать и как работать. Тем более, касательно дела Джека Потрошителя, им нужны твои знания и информация, поэтому твой бывший начальник связался со мной, зная, что мы дружим, и попросил поговорить с тобой на эту тему. — В чем проблема поговорить с Сахарозой касательно этого дела? Мы работали вместе, и она, в отличие от меня, не увольнялась. — Будто ты её не знаешь, — Крайдиг представил, как Альберих закатил глаза. — Она с нами-то еле разговаривает на не интересные ей темы, а тут куча незнакомых людей. Ей проще дать все папки с записями за последние пару лет по этому делу, чем вкратце объяснить новеньким что к чему.       Альбедо обречённо вздохнул, потому что это правда. Сахароза Мёдэрин очень умная девушка, знает свое дело и она очень хороший судмедэксперт наравне с Крайдигом, но их главное отличие в том, что Сахароза не любит разговаривать с людьми, если это касается того, чем она заниматься совсем не хочет. Стоит кому-то с ней заговорить, ей сразу хочется уйти от собеседника подальше, начинает путаться в мыслях и в словах, молясь, чтобы быстрее от неё отстали и дали поработать, поэтому люди порой могут не понять о чем она говорит. Также люди её не понимают, когда она начинает с особым энтузиазмом и невероятной скоростью разглагольствовать о чём-то интересном по её скромному мнению. Ей действительно проще изъясняться в письменной форме, чтобы всем всё было понятно. Это даёт чувство контроля над ситуацией. Правда зачастую она увлекается с письмом, но сути дело не меняет.       В смартфоне молчали, Кэйа ждал ответ на свой вопрос. А что ответить ему? «Не хочу»? Или все же «не могу»? Впрочем, и то и то являлось правдой, Крайдиг завтра будет занят до вечера в больнице, а уже вечером хотелось бы отдохнуть в конце концов. Так что, идти на прошлое место работы, просто потому что так попросили, такое себе удовольствие. Да и хотелось ещё раз встретиться с Итером. Пацан очень милый и его попытки соблазнения ещё милее. Но с другой стороны, если задуматься, не предоставь он помощь, то дело Джека затянется ещё на долгие годы. Лучше быстрее с этим разобраться, но явно не завтра. — На следующей неделе, — ответил все же Альбедо, понимая, что пожалеет об этом. — Отлично, я передам твоему бывшему начальнику твоё согласие, — капитан явно специально делал акцент на словах «твоему» и «твоё», словно насмехаясь. — Увидимся. — Спокойной ночи, Кэйа. И не звони больше так поздно.       Вызов завершился. Снова воцарилась тишина в комнате, нарушаемая лишь гудением холодильника из кухни. В голове был настоящий хаос от происходящего в последнее время. Как-то чересчур быстро различные события начали наваливаться на несчастного доктора. Столько лет было затишье, отчего жизнь уже показалась скучноватой, и вот, пожалуйста, квесты, которые следует пройти.       «Ну и черт с этим,» — подумал Альбедо во второй раз, устроившись удобно в кровати под одеялом и попытавшись задремать. Верно. Черт с этим. Надо же как-то разнообразить свои будни. ***       Небольшой тёмный переулок огородили жёлтой лентой. На улице в принципе темно: ночь, как никак; но даже в дневное время суток в этом переулке очень мрачно. В таких местах обычно тихуются наркоманы или спят бездомные на гнилых размокших от дождя картонках, укрывшись газетой. Сейчас же, поздней ночью, ни тех и ни других не присутствовало. Зато возле мусорных баков погрузилась в вечный сон очередная «ночная бабочка». Вокруг этого злосчастного переулка собралась полиция, громко переговариваясь друг с другом, ожидая того, когда приедут забрать тело. Капитан Кэйа Альберих в сопровождении ещё двух коллег прошёлся под лентой и направился прямиком к трупу. Глаза женщины были слегка приоткрыты и смотрели куда-то вдаль ночного неба, усыпанного звездами. Капитан быстро осмотрел одним лишь взглядом тело. Тот же почерк: вспоротая глотка и очень аккуратно вырезанные внутренние органы. Даже без должных знаний было ясно, что убийца знает, как орудовать скальпелем и точное строение женского тела. Рядом с убитой лежала её сумка, куда Кэйа тут же решил залезть, надев перчатки, которые он предусмотрительно прихватил с собой на место преступления. Первым, что он вытащил оттуда — паспорт, где были указаны личные данные. — Анна Мюррей, двадцать два года, — сказал Альберих вслух. — Ах, такая молодая и красивая и так рано покинула этот мир. Очень жаль.       Также в сумке покойной нашлись и другие мелкие вещи: не раскрытая пачка презервативов, кошелёк с деньгами, губная помада и дорогой парфюм (Кэйа видел рекламные плакаты в городе, рекламирующие их). Стоило Альбериху потянуться к помятой окровавленной кожаной курточке, как его оборвал знакомый голос. — Капитан Альберих, сколько раз я просил, чтобы вы ничего не трогали на месте преступления. — Следователь Шеймус Пейдж, рад вас снова видеть, — заулыбался мужчина и выпрямился. — Как ваша старшая дочь? Слышал, что она стала подполковником в отделе защиты. Какая потеря, ей очень подходила роль капитана в уголовной полиции. — Это её желание, капитан, попрошу обсуждать это с ней, а не со мной, — следователь проделал всё тоже самое, что сделал до этого Кэйа, а именно осмотрел тело. — Нашли что-нибудь интересное? — Нет, никаких следов. Убийца чересчур аккуратничает. Стоит ли назвать его большим трусом? — Вполне, однако в этом есть смысл: кто же захочет, чтобы его поймали и бросили за решётку? Хотя лично я бы его казнил. — Ну, не будьте таким злым, а то уподобитесь тем, кого судите.       Следователь недовольно хмыкнул и принялся за работу: описывать в документах место преступления. В то время Альберих уже отправил небольшие поисковые группы полицейских и кинологов прочесать ближайшие окрестности. А сам потом нагнулся к трупу, чтобы внимательно осмотреть его вблизи. Тогда-то в нос ударил приятный древесный аромат. Запах сандала. Парфюм и масла, сделанные на основе сандала обычно имеют очень устойчивый запах, способный держаться до нескольких суток на одежде. Капитан неожиданно подумал, что ему хотелось бы тоже прикупить парфюм на его основе. Или выпросить в качестве подарка ко дню рождения, который уже будет в скором времени. Работа полицейским достаточно подвижная бывает и хотелось, чтобы от капитана исходил приятный аромат, а не запах пота. И мужчина даже знает, у кого он попросит такой подарок. Пусть только попробует отказать.       Время медленно подходило к пяти утра, скоро люди начнут просыпаться, чтобы успеть на свою унылую раннюю работу, а Кэйе покой только снится… или не снится. Спать тоже получается редко, хотя в этом присутствует и его собственная вина. Вместо того, чтобы пойти домой и отдохнуть, он направляется в бар к Дилюку. А вот почему он пьёт постоянно там — истина известная.       «Когда-нибудь я смогу уговорить его вернуться… тогда мы снова будем неразлучны». ***       Сначала ничего не было видно: непроглядная тьма перед глазами. Ни очертаний, ни какого-либо света вдалеке — только тьма. Итер почти испугался, думая, что ослеп, но успокоился в мгновение, услышав знакомый ласковый голос над ухом. Он вызывал доверие одним своим звучанием, не важно, что им было сказано. А говорил он… что-то. По какой-то причине Итер не мог разобрать ни слова, но всё равно на подсознательном уровне чувствовал себя в безопасности, даже если на ухо шептали угрозы. Но это не угрозы. По телу пробежался табун мурашек от низкого шёпота и парень рвано вздохнул, наслаждаясь этими возбуждающими чувствами. Он попробовал шевельнуть рукой, но ничего не вышло — она была привязана к чему-то, не понятно к чему. Верёвка — или же что-то другое, — была мягкой по ощущениям и не приносила дискомфорт, больно не натирала. Следом парню удалось рассмотреть силуэт владельца прекрасного голоса. Знакомые черты лица, прикосновение длинных пальцев с грубыми подушечками…       Он почти выдохнул имя «Альбедо», а не произнёс, оно не громким эхом пронеслось по комнате (или где он вообще). Захотелось встать и обнять человека перед собой в ответ на его внезапное прикосновение руки к щеке, но Итер всё ещё был связан, поэтому ограничен в действиях, не взирая на свои желания. В нижней части живота было приятное чувство, словно спираль скручивалась и хотелось усилить его путём прикосновения кожи к коже. Альбедо чувствовал это. Его длинные пальцы медленно прочертили путь от щеки до шеи, а от шеи до груди. Трэвел последовал за прикосновением, с удовольствием закрыв глаза.       «Ну же, сделай уже что-нибудь,» — думал он, наслаждаясь близостью и желая большего. Ведь человек, который тебе нравится проявляет активные действия, касается тебя… ну, как тут не жаждать продолжения банкета? Крайдиг, кажется, понимал это. Он приблизился к лицу смущённого студента и вдруг произнёс голосом Беннета: — Просыпайся, к тебе сестра пришла. — Чего? — Алло, вставай давай!       И на этом моменте Итер открыл глаза и увидел перед собой лицо своего соседа по комнате, который тряс двухъярусную кровать в надежде разбудить спящего. На пороге в комнату стояла Люмин, нахмурив брови. Мозг спросонья сразу определил её плохое настроение из-за чего-то, а вот из-за чего — ещё предстояло узнать. Итер бросил взгляд на стену, где висели часы и тяжело вздохнул. Учёба сегодня только с обеда, а Люмин имела наглость разбудить своего непутёвого братца с утра пораньше. Теперь заснуть не удастся, а ведь снился такой шикарный сон. Прервали на самом интересном месте. Ещё бы немного и можно было бы… о, чёрт. И о чем он только думает? Стыдно теперь видеть сны такого рода с участием самого Альбедо. Как-то это… низко? Пошло? Не прилично? В общем, да, стыдно. Ощущения во всём теле всё ещё ярко чувствовались и организм среагировал на возбуждение путём поднятия члена. Чтобы сестра не увидела это, парень закутался в одеяло и слез с кровати. — Ну? И? — промямлил брат. Глаза слипались, сознание все ещё спало, поэтому что бы там не попросила Люмин, пусть делает это быстрее. — Ты опять стащил мою толстовку, — девушка с недовольным лицом скрестила руки под грудью. — Я, конечно, не против, что ты берёшь мою одежду, но сколько раз я просила возвращать её. — На кой черт она тебе понадобилась рано утром? — Я собиралась вместе с Ноэлль сходить прогуляться. Утром холодно, а эта толстовка очень тёплая. Поэтому давай быстрее, меня уже ждут.       Трэвел старший поджал губы, закатил глаза и полез в шкаф в поисках нужной вещи. Найдя черную толстовку — с незамысловатой надписью licht и белой звездой, — брат кинул её в сторону Люмин. Вполне нормально брать некоторые вещи у своих братьев и сестёр, тем более когда ваши размеры практически одинаковы, но ни одному из них не понравится, если одолженную вещь не возвращают обратно. Особенно, если эта вещь — любимая. Да, и у Итера есть дурацкая привычка именно не возвращать. Сестра на полном серьёзе задумывалась, чтобы перестать покупать вещи унисекс. — Не опоздай на занятия! — крикнула напоследок Люмин брату, упавшему обратно на кровать. Тот что-то промычал и махнул рукой в надежде, что теперь ему дадут поспать. — Забавно, — усмехнулся Беннет, сидящий на верхнем ярусе кровати. — У сестры короткие волосы, а брат — Рапунцель. — Ой, отстань.       Глаза всё ещё слипались, но организм отказывался спать дальше, потребовав активных движений. Нет, нет. Ни за что. Надо спать дальше, или на учёбе парень отрубится, как по щелчку, чего делать категорически нельзя. Преподаватель у их группы настоящий зверюга. Треснет чем-нибудь по голове и — всё, — поминай, как звали. Парень закрыл глаза и попытался провалиться в объятия Морфея, но не вышло. Беннет смотрел какие-то новости в телефоне и вдруг резко склонился к Итеру. — Ещё один труп проститутки нашли сегодня ночью, — сказал он. — И опять никаких следов? — раз уж сон сбили, то нет смысла больше пытаться уснуть. Лучше поговорить с соседом по поводу Джека Потрошителя, тем более их обоих очень интересует это дело. Несколько лет они пытаются предположить, кто убийца и чего добивается, но дальше гипотетических психологических портретов (один другого бредовее) так и не удалось зайти. Они ещё не полицейские, чтобы им предоставляли информацию по расследованию. Тем более они не в отделе криминалистики. Однако парням очень хотелось поучаствовать в этом запутанном деле. — Может и есть следы, но о них, скорее всего, просто умалчивают, чтобы народ не волновать лишний раз. — По мне так недосказанность вызывает куда больше паники. — Ну, это верно.       Как же парням хотелось поучаствовать в настоящем расследовании, но пока они студенты — это невозможно. Оставалось смиренно ждать выпускного и тогда они покажут себя во всей красе. ***