Дальше в Лес

Как можно непринужденнее, Яра подошла и встала рядом, за эти краткие секунды готовя ответы на возможные вопросы по своей работе. Николай Владимирович смотрел поверх очков, наклонив лоб, слегка любопытствующе, что могло быть как хорошим знаком, так и предупреждением, поскольку по натуре своей он являлся исследователем, и, так же как предмет, его могло захватить изучение нерадивого студента. Даже его фамилия Горин подобно монете имела две стороны, одна из которых звала в горние выси, а вторая намекала на горе. Горе луковое, если уж не драматизировать и быть честным, потому что зла студентам Николай Владимирович не желал и если ругал, то только чтобы вернуть на путь истинный, предполагающий энтузиазм и усердие. - Ну, рассказывай, как успехи. - Нужен доступ к компьютерам, - в порыве вдохновения выкрутилась Яра. – Расчеты подвисают, пока нечего показать. - А, это? Конечно, конечно. Договорюсь с коллегами, пустят тебя. Что же раньше не попросила? Яра скромно потупила глаза и пожала плечами. - А с теорией как? Взяла из списка книг, который я давал? - Ага. - Монографии Севрюкова и Никулиной еще почитай, любопытные там факты. Яра бросилась строчить заметки в смартфоне, опасаясь забыть потом фамилии. Николай Владимирович снял очки и отправил в нагрудный карман, словно подчеркивая неформальность дальнейшего разговора: - Труды их тебя расстроят, потому что по большей части доказывают неприменимость тех методов, которые мы используем, вблизи крупных городов. Еще двадцать лет назад Севрюков и Никулина, каждый по отдельности, исследовали Пограничье по заветам гениальной Лидии Михайловны Стерховой, и пришли к выводу, что… а-а, м-м… скажу как есть: ничего не работает. Ведь мы что пытаемся сделать? Прощупать Лес и предсказать его поведение. Но в Лесу мы отснимаем Лес, а вблизи городов – Город. Бездарнейшая трата усилий: стоять под динамиками и пытаться расслышать оркестр на улице. Уважаемая Лидия Михайловна, царствие ей небесное, потрясающая была женщина, свои исследования проводила за много километров от городов, в дикой природе, полагаясь на местных проводников. Она, ее команда, работали с живой натурой. Ни одной ЛЭП поблизости, ни одной сотовой вышки, никакой вибрации от трасс и железных дорог. - Никаких людей, - ляпнула Яра и тут же прикусила язык, потому что официальная наука не считала, будто присутствие человека может существенно повлиять на поля. Подобной ереси она нахваталась от Наи и других лесных знакомых. - И люди тоже измерениям Лидии Михайловны не мешали, - с расстановкой, после паузы, произнес Николай Владимирович. – Исследований таких нет, потому что не существует пока методики, но я тебе скажу: а кто его знает, вдруг мы, огромной человеческой массой, преобразуем поля? - На лекциях утверждают, что это маловероятно. - Откуда взялась оценка «мало»? Ведь это же оценка! Влияние живых существ ни доказано, ни опровергнуто. Почему я говорю «существ»: обычно подразумевают только людей, а что если стадо овец тоже вносит свою ноту? Если ты ученый, то не бойся предполагать даже невероятное. Не будь у нас фантазии и стремления, космические полеты не состоялись бы. Профессор вторил ее размышлениям, да к тому же был человеком широких взглядов и потому, отбросив предыдущее стеснение, Яра выдвинула стул рядом, приземлилась и дала решительный бой своим сомнениям: - Николай Владимирович, в этом-то и проблема! Я застряла. Я исследую Пограничье, но понимаю, что это бессмысленно. Зачем я всем этим занимаюсь вообще? Он ответил просто: - Набиваешь руку. Но такой ответ ее не устроил. - Набиваю руку на бессмысленной работе? Я хочу вносить вклад, а не симулировать научную деятельность. Хочу реальную задачу. - А она тебе сейчас по зубам? Яра насупилась, а профессор, уловив ее глухое недовольство, развил мысль: - Да, великими открытиями и не пахнет, но смотри на это по-другому: ты учишься делать все правильно. Вспомни, как вы на первом курсе на лабораторной считали вручную по паллетам, хотя уже давно есть программы для вычислений. Каждый год мы выслушиваем нытье студентов: «Зачем нам это старье? Да я за две минуты на компьютере посчитаю!». Но цель лабораторной была не осложнить вам жизнь, а научить пользоваться разными инструментами и дать понимание, какой путь проходили ваши предшественники. Потому что те, кто не знают историю, ходят по кругу, а в нашем инженерном случае -переизобретают уже существующее. Вот эту мысль преподаватели хотели до вас донести. Но, увы, из года в год ее схватывают всего двое-трое из потока. Впрочем, уже и то хорошо, что не ноль. Ты уж не будь такой высокомерной, отработай на берегу. Экспедиции в Лес дорогие и без навыка обращения с аппаратурой, да без опыта обработки данных тебя к ним не допустят. Яра все еще молчала, обескураженная тем, что ее не поддержал человек, от которого она это ждала. Николай Владимирович понаблюдал за расцветающим в ней разочарованием и покачал головой. - Я не должен этого говорить, но все же: цель у тебя сейчас другая, получить диплом и выпуститься. Тяжело с этим смириться, если в тебе живет идеализм, но вещи таковы, каковы есть. Иногда приходится играть по правилам. - Да к чертям такие правила! Их надо менять! - Ну, такие ли уж они плохие? Прям уж надо все разломать? - Николай Владимирович, вы как будто бюрократию поддерживаете, а не за науку радеете, - дерзко и честно высказалась Яра. - Ну, здрасьте, приехали, яйцо курицу учит. Ты, Соколова, просто встань на мое место и представь: у нас три прибора в собственности кафедры, подотчетных, и средств выделяется на экспедиции столько, что хватит разве что паре человек в шашлычную в соседнюю область съездить. Естественно, в таких условиях мы ни отряд снарядить не можем, ни аппаратурой разбрасываться. Все строго. Никто не даст тебе хороший современный прибор, который стоит миллионы, чтобы ты его угрохала неправильным подключением. Сначала обкатай навык на стареньких, доживающий свой век «Разведчиках», а потом и «Око-98» получишь. - Ладно, что касается приборов, - согласна, - сдалась Яра, - но съемка в Пограничье – это за гранью здравого смысла. - Смысл есть. - Да какой? - Экономия средств кафедры, а еще забота о шебутной пигалице. Как ты предлагаешь девушку в Лес отправить? С кем? Как? Во сколько это обойдется? Ты все поймешь, как только сойдешь с позиции непринятого гения и посмотришь взглядом организатора. Хочешь реальную экспедицию – ищи спонсоров. Но сильно сомневаюсь, что у тебя это получится, пока ты не имеешь на руках доказательство своей профпригодности – диплом. Так что советую потерпеть и позаниматься бессмыслицей, это сейчас единственная доступная тебе инвестиция в будущее. Если только у тебя под подушкой не завалялось миллиона три-четыре. - Поняла, - сникла Яра. – А ведь и Лидия Михайловна, и Севрюков, и Никулина экспедиции получали. - Не завидуй, у них были свои сложности. Портить центнеры бумаги, чтобы обосновать свою деятельность в контексте марксизма-ленинизма и истории партии, ты бы не захотела, поверь. Яра устремила взгляд вдаль, на ряды зеленых плафонов, ритмично разбивающих дубовые шельфы настольных полок, и представила, что под каждым таким колокольчиком корпит над трудом, выписывая от руки, студент, аспирант или профессор. Раньше, вероятно, читальный зал был битком забит, теперь же опустел, все переместились в онлайн. Она думала о возможностях. Подоплека ложных исследований в Пограничье была ей теперь ясна, и все же фрустрация довлела над ней, даже несмотря на открывающиеся перспективы. Николай Владимирович сводил все к деньгам, очевидно, как к инструменту, позволяющему организовать безопасную и сытую экспедицию. Палатки, утварь, продовольствие, одежда, аппаратура, оружие для охраны и услуги проводников – все это выливалось в значительную сумму, даже если сильно экономить. У Яры не хранились миллионы под подушкой, но зато у нее был Наи – человек, живущий в Лесу как рыба в воде. Он и местность знал, и еды мог добыть прямо посреди чащи, и ему явно по силам было защитить их. Даже больше: между десятком опытных походников и Наи, Яра выбрала бы его одного. Вопрос заключался только в том, зачем бы ему помогать ей в ее «городской» возне. - Николай Владимирович, а если у меня будет возможность собрать маленькую экспедицию в Лес, я бы смогла получить аппаратуру? - Тебе как минимум нужно будет обрисовать и согласовать фронт работ, - строго ответил он. - Вот если бы все у меня было, включая согласованный план, мне бы дали «Око»? – терпеливо повторилась Яра. Профессор протер утомленные глаза и уставился на нее предвкушающем недоумении. - Ты что это удумала, Соколова? - Пока ничего конкретного, но идеи есть, - уклончиво ответила Яра. - Ха, ну даешь! Про таких говорят: шило в… впрочем, не при даме. Ну что ж, это радует. Приятно знать, что еще остались студенты, в которых жив исследовательский дух. Но пока нет плана, и говорить не о чем. А как будет, так руководство тебя с ним и завернет. На «Око-98» очередь стоит из тех, у кого регалий побольше твоего будет, кто уже заработал доверие. Так что и не надейся. Яра опять саданулась о стену разочарования. - Но! – оптимистичным тоном, потирая руки, громогласно остановил ее раздрай Николай Владимирович. – Но, видишь ли, есть же «Око-82». Приборчик замечательный, ничем новому поколению не уступает, разве что возни с подключением больше – все в ручном режиме, ну либо самому коммутацию программировать придется. А в остальном – отличная рабочая лошадка. - И «Восемьдесят второй» мне могут дать? – воспряла Яра. - Его могут забыть проинвентаризовать, - улыбнулся профессор. – «Восемьдесят второй» ходит по рукам аспирантов, и кто-то, с кем у тебя хорошие отношения, и кто тебе доверяет, мог бы продержать его на руках на недельку подольше… А много ли тебе для диплома-то надо? Ты же не федеральным проектом занимаешься. Так что может что и получится, если пошустришь. – Он наклонился к ней и прибавил, тоном подчеркивая важность своих слов: - О планах своих особо не распространяйся, а то запретят не разбираясь, - превентивно. Будь умнее, проверни все тихо, как мышка. Ощущая душевный подъем, Яра торжественно кивнула. Она еще не представляла, как справится, получится ли уговорить Наи, найдет ли она лояльно настроенного аспиранта, но сам запах возможности пьянил, и она спешила им насладиться, пока не выветрился. Николай Владимирович напомнил: - Получится у тебя – не получится, а монографии Севрюкова и Никулиной все же почитай. Мы же наукой здесь занимаемся, а не фикцией. Хоть и приходится иногда страдать ерундой. Яра послушно закивала. Сейчас, на фоне маленькой победы, она согласилась бы изучить от корки до корки даже словарь. - Ну вот и славно. Если получится, то будет прямо как твое имя: яро и славно. Удачи тебе. Но не расстраивайся, если ничего не выйдет. Еще успеешь на своем веку. Яра снова кивнула и, истолковав слова, как прощальное напутствие, направилась прочь из читального зала. И впервые за целый год написание диплома перестало ее тяготить, она даже решила что, наверное, это будет весело. Возвращаясь в общежитие, Яра крепко призадумалась над тем, а что же она в действительности собирается предпринять. Озарение должно было пройти еще множество итераций до оформления в реализуемый план. Лидия Михайловна Стерхова, на которую все равнялись, провела со своей разведывательной партией годы экспедиций на Дальнем Востоке и в Сибири. Сотни человек прочесывали местность как гребенкой, снимая электромагнитные, гравитационные и сейсмические поля, рисовали по итогу карты – отпечаток невидимого Леса. Больше всего Яре хотелось бы пройти хоть кусочек их пути, чтобы сравнить, что изменилось за годы. Это было бы и интересно, и крайне полезно: сравнив старые и новые карты можно было бы понять, как дышит и куда движется Лес. Но Яра понимала, что это всего лишь мечта. Даже если бы она смогла каким-то образом уломать Наи помочь ей, он, не имея паспорта, не смог бы ни самолетом улететь, ни поездом добраться до Сибири, не говоря уж о Дальнем Востоке. А без Наи вся затея не имела смысла. На попутках такое расстояние с дорогущей аппаратурой на борту они вдвоем, девушка и социофоб, тоже не осилили бы. Единственный доступный вариант – назначить избушку Наи базой, а отснимать на границе его владений. Если он разрешит. Яра помнила, как он поделился с ней правилом безопасности в Лесу: «Не обездвиживай и не фиксируй». - «Не фиксируй», тоже мне, откуда только слово такое знает? Вполне себе городское словечко, - пробормотала Яра под нос. Она ожидала отказа, но все равно намеревалась попробовать. Бесполезная работа выедает все силы, но мотивация к осмысленному труду пробивает стены.