* * *
Сидя перед окном, Савада смотрел на капли дождя, что стекали по стеклу. Погода решила прервать мучения жителей, одарив всех дождливыми днями. Стало легче дышать. В очередной раз тяжело втянув воздух через нос, шатен прикрыл глаза. В голову ничего не шло. Путного точно. Как можно назвать отряд? К такому жизнь его не готовила, но это предложение-указ он игнорировать уже не мог. Только не от Бермуды и Кавахиры. Первому они ещё могли дать отпор, а вот шамана победить не смогут. Наверное. Словесные баталии ни к чему не привели, из-за чего он отпустил хранителей спать. Самому также хотелось спать, но сон не шёл. Это было ужасное ощущение. Он был измотан морально, голова отказывалась думать адекватно, из-за чего бредовые мысли посещали все чаще. Они не были готовы дать название своей семье. Они были Вонголой, это было решено за них. Семья с готовыми людьми, многовековой историей, своим капиталом, со своим именем. Это была не игра, где можно дать глупое название и забыть. Они точно войдут в историю этого мира. На данный момент это было не главной его проблемой. Главная проблема занимала соседнее кресло, а также была немного прозрачной. — Тсунаёши, кто-то умер, или почему так тихо? — открыв дверь, Реборн вошёл в комнату, едва не тут же замирая на месте. Мукуро без проблем пропускал его на территорию, но сейчас было непривычно безлюдно в доме, где вечно кто-то не спал. Два кресла, которые Тсунаёши на днях установил напротив окна, сейчас были заняты. С обоих сторон виднелись почти идентичные макушки, за двумя исключениями: цветом, а также вторая, кажется, светилась. — Проходи, Реборн, мне нужно кое-что попросить у тебя, а также рассказать, возможно, — открыв глаза и посмотрев на своего предка, Савада снова столкнулся с этим подозрительным взглядом золотисто-медовых, почти идентичных его собственным, глаз. В этом мире кольцо признало только воли первых, но из-за нехватки пламени те «впали в спячку», как выразился Мукуро. Им хватило сил и ума, чтобы пробудить тех, но как им объяснить причину происходящего никто не подумал. Если Алауди ещё смог поверить в своих потомков, то объяснить это остальным стало немного… сложно. — Тревожить Мукуро лучше не надо, ему Деймон достался, так что занимай кровать, либо пошли вниз. — Думаю, что наше шествие потревожит других, — решив облегчить всем жизнь, киллер просто перенёс к креслам пуфик, где Небо прятал одеяло. Сидеть на том было достаточно мягко, а также он окажется ближе к неизвестному. Сложив в уме два и два, киллер понимал, что ответ ему не очень нравится. Все его действия проходили в молчании, от этого становилось странно неуютно. — Если я сяду между вами, я могу загадывать желание? Этого не должно было случиться в этом мире, но я сижу между создателем Вонголы и наследником… — У меня не было детей, я точно это знаю, — перебив киллера, что сел между ними, а теперь нагло рассматривал его и человека, которого он хотел назвать самозванцем, но не мог, Джотто снова замолчал. Он ощущал стремление этого человека, оно было тем, что он мог бы желать от своих преемников. Даже чужое пламя напоминало его собственное. Это однозначно был его родственник, но откуда он мог взяться, к тому же спустя столько лет… — Тут мы подошли к одному интересному моменту, — посмотрев на бывшего Аркобалено, Савада стал неспешно расстегивать рукав домашней рубашки. — Эту песню знают все хранители небесной пустышки, я слышал её дважды: от малышки, что была Небом проклятой пустышки, а также в своих снах, которые изредка посещали меня после запечатывания пустышки, — закатав рукав, Тсунаёши протянул руку своему прадеду, показывая ему татуировку. — Море не знает границ. Ракушка не изменяет свою форму из поколения в поколение. Радуга появляется время от времени, лишь для того, чтобы снова исчезнуть. — Песня о трех владельцах Три-ни-сетт, — кивнув сам себе, Реборн не удержался, касаясь пальцами татуировки на чужой руке. Та была вытянута прямо перед ним. Это было странно, но не доверять этим небесам было достаточно сложно. Они были притягательны на уровне ощущений. Тягучее, словно патока, пламя поглощало в себя, укрывая от внешнего мира. Его было приятно ощущать, хотелось касаться, словно животное. Это был лев, большой, грациозный и мягкий. Он сидел между двумя львами. — Верно, — кивнув, Тсунаёши подал пламя к татуировке, заставляя ту слегка искриться от пламени. Он видел, как расширились глаза его предка, что осознал форму «кольца». — Море живет в параллельных мирах. Ракушка повествует нам о традициях, жизни от прошлого к будущему. Радуга — точки в пределах двух измерений, — Савада старался говорить это, как можно проще. Ни Реборн, ни Джотто точно не знали о системе столько, сколько о ней знали участвовавшие в битве представителей. — Кольца Вонголы, как ракушка, хранили воли своих небес, — сумев оторвать взгляд от того, что он ощущал, как кольцо, Первый Вонгола поднял взгляд на своего… наследника? Получается, что воля этого человека также останется в кольце, если это можно так назвать. Он сумеет распечатать то, что он запечатал ценой своей жизни, вернув семье если не былое величие, то задав хотя бы правильный путь. — Всё вместе это Три-ни-сетт, — кивнув, подтверждая этим чужие слова, шатен перестал подавать пламя в татуировку. Его рука почти попала в плен киллера, который с интересом рассматривал самый первый герб королевской семьи. — В отличие от трех своих частей, система не будет иметь ограничения, поэтому, Джотто, я не из этого мира, — последние слова не были чем-то новым для Солнца Аркобалено, но вот для Примо явно были чем-то неожиданным. Тот совершенно замолк, словно погружаясь куда-то в себя. Вздохнув, Тсунаёши отдал руку на растерзание любопытного итальянца. Там второй такой же ещё сидел. Просто пока что вёл себя прилично. Решив начать свой рассказ с самой системы мироздания, шатен устроился поудобнее. Свою историю жизни он расскажет Джотто позднее, если тому будет интересно, пока что есть более полезная тема для разговора. Три-ни-сетт и её своевольность. С этим пытался бороться даже последний Шаман, но почти что живая, возможно, что даже частично разумная, система баланса жизни не желала переводить своё внимание куда-то ещё. Её целью были несостоявшиеся Аркобалено, а особенно их Небо. Савада Тсунаёши.17
26 апреля 2021 г. в 02:40
— Ты лучше всех остальных понимаешь значение Вонголы для мафии, — Бермуда, что сидел за одним концом стола в зале для совещаний, следил за Савадой. Небо нервничал при любом упоминании о возможности вернуть ему Вонголу. Только идиоты желали власти над этой семьёй, он не отрицал, но идиотов садить в кресло босса было чревато. Для всей мафии! — Тем более, ты вообще единственный в своём роде, как и твои хранители, в большей своей части, — покачивая в руках бокал с вином цвета рубина, глава тюрьмы разве что не раскачивал стул. — Я серьёзно, Тсунаёши, тут даже вариантов нет. Только тебе это под силу.
— А вот и мы! — дождавшись всех глав крупных семей нового альянса, Ария открыла дверь. За ней на собрание семей следовали: её дочь, Бьякуран и Кикё, Занзас и Мармон, Дино и Ромарио. Бермуда разрешил взять с собой только одного сопровождающего. Зал был небольшой, так что вместить в себя слишком многих за одним столом не мог. Самих Вендиче было мало, им не требовалось много места, это понимали все. — О чём вы так рьяно спорили?
— Внутренние дела тюрьмы, — наблюдая за тем, как все рассаживались, Бермуда тонко намекнул, что сидящий напротив него шатен, что кутался в чёрную мантию, был сопровождением с его стороны. Все десять мест оказались заняты, так что он мог выслушивать смельчаков, что запросили аудиенцию у Вендиче. — Цель визита? В письме было описано достаточно мало, но этот молодой человек перевёл хаос на бумаге, — кивнув в сторону Савады, мужчина, что скрывался за бинтами и окидывал всех тяжёлым взглядом чёрных глаз, откинулся на спинку стула. — Поэтому я собрал вас здесь.
— Вонгола не может засведетельствовать выход Каваллоне и Варии из альянса, а также некоторых семей, кольцо и раньше было неуправляемым, сейчас даже печать не могут поставить на документах, — вспоминая все правила этикета, а также наставления от Леви-а-Тана, Занзас старался вести себя сдержано. Это место не зря звалось «Железной стеной». Уйти отсюда было невозможно, если сидящие с двух концов стола решат, что им не нужно на свободу. — Есть ли такая возможность у Вендикаре?
— У меня много возможностей, но я не имею права вмешиваться в дела мафии, — взгляд чёрных глаз встретился с янтарно-золотистым. Чем дольше затягивалось их молчание, тем сильнее нервничали присутствующие. Это ощущал как он сам, так и Савада. — Но у меня есть человек, кому по праву позволено подтверждать такое, — Бермуде даже нравилось, что Тсунаёши совершенно не подавал вида. И трое их гостей, кажется, позабыли об этом факте. Либо им Мукуро помог? — Как вы будете уговаривать этого Дона — не мои проблемы.
— Им будет достаточно найти бумаги Джотто, он уже тогда предвидел такую возможность, — ощутив, что бровь нервно дёрнулась, Небо тяжело вздохнул, объявляя капитуляцию. Хорошо, он поможет им в этом деле, если этот несчастный лист найдут. — Я могу сказать, где он находится, примерно. Даже заверю повторно, если нужно.
— О чём вы? — телепатия была ему неподвластна, поэтому Дино только беспомощно переводил взгляд с неожиданно замерших Джиглио Неро и Бьякурана на неизвестного ему шатена.
— Скайрини, друг мой, не являются полноправными хозяевами Вонголы, эту династию возможно свергнуть, если этот Дон того пожелает, — поняв план Савады, Бьякуран хитро улыбнулся. На их стороне был Десятый Вонгола, истинный хозяин королевской семьи мафии. Тсунаёши ди Вонгола. Правда была в том, что наследие не интересовало наследника.
— У Примо не было наследников, — поняв, куда пытается уйти нить разговора, Занзас нахмурился. Дон Вонгола? Если бы объявился самозванец, то сидевший по правую руку от него человек, что скрывал своё лицо за слоем бинтов, схватил бы того ещё раньше. Шатен не мог быть наследником, но при этом имел права на Вонголу? Мог действовать от её имени? Что здесь творится, а главное: почему этот ушлый блондин и бывшая Аркобалено были в курсе дела?
— Не было, но это ещё не значит, что наследника нет возможности найти, тем более Вонголу, — от сладких ноток в чужом голосе не скривились только самые стойкие. Эти самые слова и стали последней каплей. Зал заполнило ощущение пламени ярости. Итальянец, чьи волосы украшали перья и хвост енота, подскочил, намереваясь прибить Джессо. Ситуация и так была серьёзная, а он шутки шутит.
— Сядь на место, Занзас, — чужие слова, наполненные силой пламени посмертной воли наотмашь ударили по варийцу, едва не моментально сбивая настрой на битву. Чистейшее небо заполнило собой всё, подавляя чужое пламя. Не подчиниться оказалось невозможно. Скайрини оказался банально не готов к такому, из-за чего мешком упал назад, занимая кресло. — А сейчас мы серьёзно поговорим, но перед этим, — посмотрев куда-то в сторону двери, Савада поднял руку и поманил к себе пустоту, — Мукуро, передай Хаято, что мне нужна чистая бумага, а также чай для всех гостей.
— Ку-фу-фу, скоро всё будет, Небо, — возникнув из ниоткуда, мистик вызвал бурную реакцию уже другого варийца. Совещание обещало стать интересным.