Между пятым и шестым курсом

      — Баубиллиус! — бросила соперница, и из её палочки вырвалась яркая бело-жёлтая молния.       Девушка на другом конце подиума взмахнула в свою очередь настолько быстро, насколько могла:       — Импедимента! — громко воскликнула Ева, замедляя в каких-то полутора метрах от себя стремительно летящий в неё луч. Этого хватило для того, чтобы успеть отскочить немного в сторону, и вполне достаточно для торможения противницы. Памела Элтон пошатнулась, осоловело закачала вмиг потяжелевшей головой и словно потеряла равновесие. Её зашатало из стороны в сторону.       — Пожалуй, в этом раунде хватит, — шустро поднимаясь по ступенькам к сражавшимся, остановил их профессор Люпин. Он подоспел как раз вовремя и мягко подхватил сзади под локти оглушённую заклинанием ученицу, не давая ей упасть. — Вы как, милочка? Идти можете?       Вытирая выступившую испарину со лба и переводя дух, Ева с облегчением наблюдала с другого конца зала, как их новый преподаватель уводит одолённую ею сокурсницу с поля боя. До последнего казалось, что их силы равны: Элтон стала посещать клуб даже раньше Кушинг, но участвовать в дуэлях стала только через несколько месяцев. Ева же начала сражаться почти сразу же, как только более-менее разобралась, что к чему. Поначалу ей плохо удавалось отражать заклинания; её реакция была недостаточно быстрой для защиты, но раж и азарт так овладели ей, что очень скоро она научилась блокировать летящие в неё заклинания и атаковать противников и противниц первой.       В этом году профессор Люпин по просьбам многих учеников, посещавших с прошлого учебного года дуэльный клуб, согласился взять на себя руководство им в дальнейшем. Без профессора Локонса, организовавшего эти занятия, он скорее превратился во внеклассный кружок, растеряв добрую половину его членов. Большинство любопытных девочек, состоявших в нём изначально, вступали туда только из-за достопочтенного Златопуста. Желавших усовершенствовать свои навыки оказалось не меньше, но занятия всё равно не дотягивали до уровня полноценной дисциплины, потому Дамблдор предпочёл свернуть масштаб мероприятия.       Когтевранка, тяжело дыша, оглядывала зал. С начала тренировки прошла всего четверть часа, и за это время успели сыграть две пары. Ева только вошла во вкус, и потому искала глазами ещё одного желающего сразиться, пока у неё остались силы.       — Мисс Кушинг, не хотите передохнуть? — вернулся профессор.       Ева отрицательно покачала головой. Люпин поощрительно улыбнулся.       — Что ж, в таком случае, дадите шанс юношам? — бросил он клич в зал. — Ну же, молодые люди, кто не побоится ловкости этой юной леди?       Ева вмиг зарделась от его похвалы. Профессор Люпин быстро завоевал доверие и уважение среди большинства учеников, и в какой-то момент девушка даже забыла о наставлениях отца.       Среди трёх дюжин ребят, скучившихся по периметру длинного подиума, взметнулись в воздух две руки добровольцев. Мальчики переглянулись, и не успела Ева рассмотреть желающих, как один из них уступил другому, скромно спрятав ладонь. Коренастый парнишка лишь пожал плечами и пожелал сбросить с себя гриффиндорскую мантию, а затем протиснулся через толпу и ловко вскарабкался на подиум. Учитель благосклонно поприветствовал его и ободряюще шепнул что-то на ухо, на что парень энергично закивал головой, закатывая повыше рукава джемпера. Ева сглотнула и приосанилась.       — Готовы? Сходитесь! — провозгласил Люпин и исчез с поля игры. Когтевранка и гриффиндорец, ступая по золотистым полумесяцам, начертанным на синем полу, приблизились друг к другу и взмахнули своими палочками в ритуальном жесте. Ева с трудом подавила смешок — противник был ниже на полголовы, а взгляд его, полный решимости, делал его скорее каким-то шальным и придурковатым. Поклон, и они отступили, вернулись на свои места и приняли нападающие позы.       — Раз!       Кушинг вдохнула побольше воздуха в лёгкие и покрепче стиснула в кулаке свою палочку — твёрдая двенадцатидюймовая древесина клёна с драконьей жилой внутри. Резной узор рукоятки неприятно, но привычно впился во вспотевшую ладонь.       — Два!       Мальчишка напротив шмыгнул сопливым носом и нетерпеливо переступил с ноги на ногу.       — Три!       — Вердимиллиус!       — Протего!       Парень махом оттолкнул летящие в него зелёные искры, но Ева сразу же метнула в него следующим:       — Импедимента! — но сделала это слишком рано; щит, выстроенный парнем до этого, ещё не полностью ослаб, и новое заклинание столкнулось с его оболочкой, лишь слегка сбив с толку. Теперь Ева приготовилась защищаться.       — Локомотор Виббли! — атаковал мальчишка, выбрасывая перед собой руку с палочкой.       — Депульсо! — хладнокровно оттолкнула его девушка. В толпе послышались восхищённые вздохи.       — Отлично, ребята, отлично! — раздался откуда-то сбоку радостный голос профессора Люпина. — Прекрасный раунд, продолжайте!       Воздух в Большом зале до почти осязаемой густоты наполнился шумно вырывающимися из палочек чарами. Ева, забавляясь, отвесила реверанс, успешно приклеив к полу ботинки гриффиндорца. Тот чуть не упал, потеряв равновесие.       — Давай, Симус, заставь её плясать! — выкрикивал кто-то из толпы. Краем глаза Кушинг заметила смуглого парня, от волнения теребящего в руках сброшенную мантию друга.       Симус, ухмыляясь, начертал в воздухе очередное заклинание:       — Риктусемпра!       На этот раз Ева не успела; она собиралась выбить палочку у него из рук, но получила под рёбра щекоткой. Её тело неудержимо вздрогнуло с головы до ног, лицо исказилось неприятной ужимкой. Она скорчилась, как от боли, и все зрители выжидающе уставились, когда же она повалится со смехом на пол, но вдруг палочка в её расслабленной руке устремилась жалящей иглой в сторону волшебника, и она отчеканила:       — Экспеллиармус!       Палочка Симуса вылетела быстрее, чем он успел раскусить её блеф. Мальчик растерянно наблюдал за тем, как в образовавшейся тишине далеко стукнулась несколько раз об пол и покатилась его десятидюймовая ольха. Ева, выпрямившись, как ни в чём не бывало коротко пожала плечами, смущённо улыбаясь Финнигану, и того аж перекосило от досады. Он раздражённо дёрнулся, но намертво приросшие к полу подошвы насмешливо пригвоздили его к месту, и он всего-навсего неудачно выдернул из одного ботинка пятку, чуть не повалившись. Девушка спрятала палочку во внутренний карман мантии и уверенно направилась к бедняге. Кто-то из учеников недовольно фыркнул, но Ева даже не взглянула в его сторону. Ей нечасто выпадало сражаться с мальчишками, а выигрывать у них удавалось ещё реже, потому её буквально распирало от удовольствия — видеть это удивление на лице, чувствовать мгновение своего триумфа. Рассерженный больше даже на самого себя Симус не сразу обратил внимание на протянутую для пожатия руку.       Его ладонь на ощупь была такая же небольшая, как у неё, разве что пальцы чуть пошире, а нагретые теплом кожи перстни кололись. Ева уверенно сжала её и несколько раз потрясла, благодаря за игру, и гриффиндорец, немного оторопев, глядел на неё исподлобья. По комично собравшемуся гармошкой напряжённому лбу было заметно, как мысли тяжело шевелились у него в голове, и тут он как будто что-то понял, сразу меняясь в лице. Симус повернулся и как-то странно кивнул кому-то в толпу, но намёк этот остался девушке непонятен.       — Браво, мисс Кушинг, блестяще! — в зале раздались жидкие хлопки, проводившие девушку до её места среди других учеников.       Аланнис, лучшая дуэлянтка их факультета, набросилась на Еву, душа в объятиях:       — Я правда поверила, что ты боишься щекотки! — взволнованно защебетала она.       — Мистер Финниган, мы счастливы, что вы никого не ранили своей палочкой! — продолжал профессор. — Признаться честно, я немного переживал за Еву, но вы отлично справились. Стоит только не терять бдительность…       Остаток занятия Кушинг провела в качестве зрительницы, наблюдая за тем, как сражались ещё мальчики со Слизерина, Пуффендуй против Гриффиндора, и как снова Когтевран одолел Гриффиндор, но уже в другой комбинации. За пять минут до того, как все стали расходиться, преподаватель Защиты от Тёмных Искусств, после долгих уговоров и под шумное ликование, наконец пообещал особо желающим, что под конец года сам выступит на дуэли с лучшим учеником, честно сыгравшим все партии и набравшим наибольшее количество побед.       Субботнее утро плавно клонилось к обеду. После него все студенты, имеющие разрешение, впервые в этом году могли посетить Хогсмид. От сладостного предвкушения и одной только мысли об этом всю неделю сосало под ложечкой. Выходя из зала, Ева краем глаза заметила, что несколько гриффиндорцев, идущих впереди и о чём-то болтающих, пару раз обернулись на неё. Прежде чем Ева успела решить, что ей это просто показалось, Чжоу налетела на неё в дверях, чуть не сбив с ног. Кто-то из ребят возмущённо охнул, получив больно локтем под ребро, в спину резко остановившейся Кушинг врезалась какая-то семикурсница, и на мгновение в толпе образовался затор, вмиг обросший со всех сторон недовольным цоканьем.       — Мадам Трюк не пустила меня на поле! — отчаянно воскликнула Чжоу и стукнула своей «Кометой» об пол, да так, что прутья жалобно захрустели. — Она сказала, что без капитана или учителя теперь нельзя заниматься! Что за бред? Я и раньше летала одна помимо тренировок, а теперь не могу даже на поле без присмотра выйти, представляешь?       Ева сочувственно опустила руки ей на плечи, силясь утихомирить разбушевавшуюся подругу.       — Это из-за Рэндольфа что ли? — спросила Ева. В начале года охотник их сборной, Рэндольф Барроу, при странных обстоятельствах умудрился разнести половину поля, нанеся урон трём трибунам и погнув одно из вратарских колец. Поговаривали, что парень пребывал в состоянии опьянения, вызванным нелегально попавшим на территорию школы горячительным напитком, но это были всё ещё только слухи; весь факультет наотрез отказывался признавать и верить в то, что их блестящий игрок позорно напился огневиски и разгромил игровую площадку. Дело было поздней ночью, никто ничего не видел, и доказательства были слишком неубедительны. Тем не менее, педсовет поставил под вопрос исключение Барроу из сборной и заменой его на более сильного игрока, но процесс этот затянулся вот уже на целый месяц.       Чжоу брезгливо фыркнула. От обиды она не могла найти себе места.       — Что? Нет, этот дурак тут не при чём, — отмахнулась она и поглядела за спину Еве, туда, где двери Большого зала медленно закрывались сами собой. — И она даже отказалась со мной заниматься! Чёрт возьми, а потом все ополчатся на меня за то, что я не могу догнать снитч!       Подруга, мягко приобняв, повела её в сторону башни, машинально-ласково поглаживая девушку по лопаткам. Ева дождалась, пока вокруг не окажется ни одной живой души и сказала:       — Может, это из-за того сбежавшего преступника? — она перешла на тихий шёпот, хотя это было бессмысленно — весь волшебный мир, не то, что вся школа, знали об инциденте ещё с лета. Буквально двумя днями ранее «Пророк» вновь упоминал о нём. Девушка не видела статьи, но слышала, как ученики обсуждали, что волшебника заметили в Даффтауне.       Чанг, нахмурившись, обернулась на подругу.       — Из-за Сириуса Блэка? — её голос эхом отлетел от каменных стен, и Ева опасливо оглянулась по сторонам, не слышит ли их кто. — Да брось, ты правда думаешь, что он может заявиться сюда?       — Или из-за дементоров. Сама посуди, их не просто так прислали. Дамблдор сразу сказал, что с ними нужно быть осторожней.       Девушки пересекли этаж и вышли к башне, где располагались покои Когтеврана. Чжоу скептически покачала головой и взяла в другую руку свою тяжёлую метлу.       — Так или иначе, когда я не поймаю снитч, никто потом не будет слушать мои оправдания, что я мало практиковалась, потому что из-за Блэка меня не пускали на поле! — почти плаксиво застонала она, кладя голову подруге на плечо. — На тренировке со всеми почти ничего не успеваешь…       Ступеньки винтом поднимались под ногами, унося на два этажа выше. У старинной двери девушки остановились, и Чжоу, совсем расстроенная, вяло постучала несколько раз висящем на ней молотком. Бронзовая орлиная голова, клацая клювом, безликим голосом привычно озвучила очередной вопрос. Как всегда новый; никто никогда не слышал, чтобы хоть однажды один из них повторился:       — Что появилось раньше: феникс или огонь?       — Замкнутый круг не имеет начала, — тут же ответила Ева, и дверь медленно отворилась, впуская однокурсниц внутрь гостиной. — Легкотня, бабушка в детстве читала мне такой из сборника магических загадок.       Мраморная статуя основательницы факультета проводила их холодным взором до спален. Ловец пристроила свою метлу у изголовья кровати и поспешила избавиться от спортивной формы, неприятно липшей к вспотевшей спине. Кушинг тоже переоделась в тоненький джемпер и джинсы, натянуть которые удалось с трудом; то ли ткань усела после стирки, то ли Ева подросла с прошлого года, но пуговица сошлась на животе впритык.       — Как у тебя всё прошло? — спохватилась Чжоу после небольшой паузы, сев за туалетный столик расчёсывать гребнем волосы. — Всех отправила в нокаут?       Ева мягко улыбнулась, на щеках её проступил лёгкий румянец. Она в красках поведала, как отразила заклинание и почти отправила девушку с их факультета в обморок, и как обхитрила однокурсника Гарри Поттера и выбила у того палочку.       — Я до сих пор не понимаю, почему его понизили до кружка, — недоумевала девушка. — У нас слишком мало практики, чтобы защищаться в случае нападения.       — Ты думаешь, кто-то станет нападать на школьников? — Чжоу опасливо вскинула брови, смотря на подругу через зеркало.       Ева сглотнула, решив на этот раз оставить свои мысли при себе.       — Вот уж не думала, что тебе так понравится в этом дуэльном клубе, — восторженно хмыкнула девушка, силясь уложить непослушную чёлку. В конце-концов она психанула и исправила положение при помощи волшебной палочки, и результат её вполне устроил. — В прошлом году там было гораздо веселее.       — До Хогвартса я успела немножко позаниматься фехтованием. Они чем-то похожи, только здесь колоть можно издалека, так даже проще. И никаких шлемов, — довольно похвасталась Ева. — Кстати, ты решила, куда мы пойдем первым делом? Я хочу в чайную, ты мне с прошлого года обещаешь до неё дойти, и всё никак…       В отражении трюмо глаза у Чжоу вмиг сделались размером с сикли. Она тут же счастливо затрепетала, вспомнив, что их ждёт выходной в деревне, и легонько хлопнула себя по лбу пальчиками, коря за забывчивость.       — Мне нужны новые перчатки для квиддича! — всполошилась она. — Обязательно заглянем в «Дэрвиш и Бэнгз», а то старые на ладонях совсем протёрлись, скоро занозы себе поставлю!       — Девочки, ну какие «Дэрвиш и Бэнгз», вы что, не в курсе, какие наряды в «Шапку-невидимку» завезли? Или вы хотите на хэллоуинский бал в прошлогоднем идти? — дверь в спальню неожиданно отворилась, и на пороге появилась грациозная Аланнис, слегка напугав девушек.       Она повертела головой по сторонам в поисках кого-то или чего-то.       — У меня уже есть классное платье, — кокетливо сказала Чжоу. — Голубое, шёлковое, мы с мамой купили его перед отъездом.       — А Памела не возвращалась? — нахмурилась Аланнис. — Странно, неужели её отправили в лазарет… Что, платье? Просто платье? — она подавила смешок. — Но это же не просто бал, это Хэллоуин, девочки! Маскарад! Нужны настоящие костюмы.       — А по-моему, это магловские замашки. Они как раз и наряжаются в ведьм и привидений, — Ева поджала губы. Года два назад в её дом постучались карикатурно ряженые соседские дети, которым Кушинг щедро насыпала целый мешок исчезающих конфет.       Аланнис закатила глаза, присаживаясь на одну из кроватей и закидывая ногу на ногу.       — Не удивлюсь, если кто-то из первокурсников так и сделает, — фыркнула она. — Но это будет позор, если мы снова явимся просто в платьях!       Ева мельком посмотрела на Чжоу. Та, притихнув, обиженно слушала пятикурсницу, явно начиная испытывать к девушке неприязнь.       — Я думаю в этом году отдать предпочтение брючному костюму, — затянула размышления старшая. — Вот только в прошлом и в этом месяце в «Пророке» не было ещё ни одного купона на скидку. Наверное специально, перед новой коллекцией не стали делать...       Чжоу меж тем достала из своих вещей сумку и принялась рыться в ней, освобождая место для кошелька.       — А что, снова устроят конкурс нарядов? Мне кажется, Флинта в позапрошлом году уже никто не превзойдёт.       Аланнис громко рассмеялась и стыдливо прикрыла глаза. Ева тоже не удержалась и прыснула, словно наяву видя тот незабываемый случай, когда сборная Слизерина слишком жёстко подшутила над своим капитаном, подлив дурманящей настойки ему в пунш. Очевидно, приготовили её кое-как, потому что возымела она не совсем ожидаемый эффект: Маркус с восторженными воплями промчался через весь Большой зал и обратно в чём мать родила, имея при себе только слизеринский галстук. Судя по лицу профессора МакГонагалл, такого позора не видела школа даже во времена Мародёров.       — Тогда договорились, идём выбирать наряды-ы! — нараспев заключила Аланнис. Дверь за ней хлопнула, провожая на дальнейшие поиски подруги, и Ева с Чжоу переглянулись, обе сделав вывод, что деваться им, похоже, некуда.

***

      Девушка стояла у входа в магазин одежды, сжимая в руке розовый картонный стаканчик с ягодным чаем. Этикетка свисала на тоненькой ниточке из-под пластиковой крышки и трепалась по ветру. В «Чайном пакетике Розы Ли» не нашлось свободного столика, кроме одного, на улице, но тот располагался аккурат под прорехой в навесе, из которой барабанной дробью сочилась собравшаяся в ткани стоялая вода минувшего дождя. Чанг отговорила Еву использовать лёгкие восстанавливающие чары, напоминая запрет об использовании магии вне школы, и девочки всю дорогу до соседней улицы спорили о том, зачем тогда вообще носить с собой палочки, если ими нельзя воспользоваться.       Чжоу же взяла себе базиликовый чай по совету самой Розы и осталась в восторге: бледно-фиолетовый напиток с интересным вкусом завораживающе изменил цвет на насыщенно-розовый, стоило подлить в него немного лимонного пюре. «И заметьте, совершенно никакой магии!» — ворковала добродушная хозяйка, демонстрируя преображение в прозрачном стакане и завершая натюрморт трубочкой.       Выпуклая округлая витрина «Шапки-невидимки», до блеска намытая эльфами, демонстрировала новую коллекцию карнавальных нарядов: два манекена были одеты в изящные красочные костюмы, деревянные руки их словно тянулись друг к другу, да так и замерли в воздухе. Манекена слева облачили в, очевидно, жемчужину коллекции: костюм его состоял словно не из единого куска материи, а сплошных контрастных ромбовидных заплат красного, жёлтого, зелёного и синего цветов. Зауженные брюки, элегантно сидящие по ноге, прикрывала до середины бедра подпоясанная рубашка с длинными рукавами-фонариками, украшенными по манжетам тончайшим светлым кружевом в два ряда. Шея скрывалась за широким, до плеч, накрахмаленным белоснежным воротником-жабо. Схематично очерченные глаза манекена прикрывала аккуратная, вытянутая по краям лаконичная чёрная маска — единственный сдержанный элемент всего образа. Словно оттаяв, как ото сна, манекен зашевелился, и сверкающие бубенцы, украшающие кончики колпака, звонко забренчали.       Ева испуганно вздрогнула, чуть не поперхнувшись чаем. Второй манекен тоже пришёл в себя и загадочно подмигнул, зазывая в магазин. Эту фигуру нарядили в парадный мундир цвета спелого граната, украшенный золочёной тесьмой от края воротника до присборенной баски на поясе. Из-под неё колокольчиком спускалась до колен атласная белая юбка, а на ногах красовались лаковые чёрные сапожки со шпорами. Кудрявую копну длинного парика венчал кивер — головной убор с козырьком, декорированный пушистым пёрышком и рельефным изображением школьного герба. Сбоку свисал шнурок с кисточкой, и ещё один шлейкой перехватывал лицо под подбородком. Кисточка хаотично закачалась, когда голова манекена механически дёрнулась на три щелчка. Оба они были старыми, деревянными, и несмотря на магию, начинали заедать, иногда переставая двигаться. Сквозь стекло в глубине одного из залов сверкали, переливались и манили детали других, всевозможно разнообразных костюмов, и не зайти и хотя бы одним глазком взглянуть на них было бы сущим преступлением.       Чжоу подошла на несколько шагов ближе, тщательнее рассматривая витрину.       — Экстравагантно, — выдавила из себя она, явно пребывая в лёгком замешательстве от увиденного. — Это что, шут? Я правильно понимаю?       — И Щелкунчик, кажется, — неопределённо промычала Кушинг и поджала губы. — Тебе не нравится?       Подруга пожала плечами.       — Я не понимаю, — она шумно втянула содержимое стаканчика из трубочки. — Ну что, зайдём внутрь?       Между вешалками, стеллажами и манекенами медленно прогуливались немногочисленные покупатели. Среди них девушки заметили в слизеринку Пэнси, в одиночестве разглядывающую коллекцию причудливой обуви: какие-то пары парили в воздухе на миниатюрных крылышках, как у пегасов, а какие-то распространяли вокруг себя облака блёсток или странные звуки. Паркинсон проскользнула своим томным взглядом и по вошедшим когтевранкам, но даже не задержала на них внимания.       На манекенах внутри красовались остальные наряды коллекции, но уже чуть поскромнее: здесь присутствовал и образ королевского мушкетёра, и прожжённого и видавшего жизнь пирата, и даже струящийся до пола хитон древнего божества в комплекте с шелестящим лавровым венком и самостоятельно играющей лирой. Множество масок самых разных форм и расцветок заполняли широкую стену. Чжоу взяла в руки одну из них, собираясь примерить, и тут откуда ни возьмись рядом возник продавец:       — О, будьте осторожны, мисс! Полагаю, вы ещё слишком юны для неё — эта маска обнажает в ваших глазах каждого, на кого вы посмотрите.       Девушка тут же пугливо отдёрнула её и поспешила вернуть на место. Ева захихикала, глядя на то, как в дрожащих руках маска не с первого раза попала обратно на подставку.       У нарядов в следующем зале уже не было явных признаков принадлежности к эпохе или персонажу, но одежда всё равно внушала восторг. Изящные элегантные платья разной длины, фасона и откровенности, костюмы, фраки и мантии всевозможных тканей и узоров соревновались за внимание посетителей, привлекая к примерке. Все они идеально садились на любой размер и фигуру, подчёркивая достоинства и скрывая возможные недостатки. Здесь скромно бродили между рядами две благоговейно охающих второкурсницы, которым до подобных нарядов следовало ещё подрасти хотя бы на пару лет.       Вдалеке зала, заканчивающегося вешалками с прошлогодними коллекциями и скидочным ассортиментом, царила возня. Нагруженные тряпьём эльфы сновали возле примерочных туда-сюда, поднося и забирая у клиентов вещи. Перед широким зеркалом в пол крутился пуффендуйский староста в костюме-тройке цвета кофе с молоком, расшитым по лацканам сброшенной чешуёй валлийского зелёного дракона или его искусной подделкой. В примерочной с незадёрнутой шторкой боролась с застёжками на остроносой обуви Аланнис. Её тоненькую высокую фигуру, к удивлению Евы и Чжоу, обтягивал почти такой же причудливый костюм арлекина, что и на витрине, с одним лишь отличием — у этого была более спокойная бордово-малахитовая расцветка. Завидев девушек, Аланнис поднялась с пуфика и демонстративно повертелась с разных боков.       — Вы всё же пришли! Ну как? — игриво спросила она. Пенелопа, прислонившаяся к краю кабинки, приветственно кивнула девочкам, а пришедшая в себя Памела предпочла их проигнорировать.       Чанг всеми силами старалась скрыть недоумение от увиденного.       — Ого, это… необычно, — выдавила из себя она. — Но я думала, что это мужской костюм.       Кристал снисходительно улыбнулась ей, очевидно зная, что сейчас произойдёт. Аланнис с видом знатока водрузила на голову колпак, немного попроще витринного образца.       — Вообще-то, на нём не написано, что он мужской! — возмутилась она, будто объясняла это кому-то уже не в первый раз. — Тем более, что сидит он на мне даже лучше, чем на парне, это вы не станете отрицать!       — Замечательно, — сказала Ева, незаметно пихая подругу в бок. — Не сомневаюсь, ты произведёшь настоящий фурор на балу!       Когда они пробирались через зал обратно к выходу, её внимание случайно привлёк манекен в дальнем ряду, ближе к окошку. На нём сидело из тёмно-синего бархата платье-футляр с небольшим треугольным мысиком в области декольте. Расширяющаяся юбка, уходящая в пол, обнажала разрезом ногу чуть выше колена, а длинные рукава с заострёнными плечами перемычкой тончайшей ажурной ткани соединялись с боковыми швами на манер крыльев летучей мыши. Никаких лишних деталей, поясов и фурнитуры: только голая элегантность и простота. Ева не припасла себе платья на канун Дня всех святых; она планировала найти что-нибудь летом, когда полетела бы увидеться с матерью, но в итоге на все каникулы осталась дома, почти никуда не выбираясь за его пределы. Прошлый Хэллоуин Кушинг провела в больничном крыле из-за внезапно развившейся аллергии на абессинскую смоковницу, которую собирала в теплице для приготовления эйфорийного эликсира в качестве домашней работы по Зельеварению. Девочка не удержалась и попробовала на вкус пару сладеньких пурпурных плодов, совершенно неядовитых, и только когда её лицо начало зудеть и отекать с невероятной скоростью, с ужасом поняла, что это тот же инжир, только магический. Пока все веселились и объедались на празднике, по её распухшим щекам на пахнущую лекарствами подушку ручьями стекали горестные слёзы, так что увиденное платье резко разожгло в ней желание в этом году насладиться праздником, как за два. Никаких сомнений, без привлекающих чар на нём не обошлось, но даже при ясном осознании этого факта сердце пропустило удар.       Чжоу горячо шептала ей в ухо:       — Либо у меня совсем нет вкуса, либо это действительно выглядит странно, — не обращая внимания, она тянула подругу под локоть в сторону выхода. — Мне кажется, эти клоунские прикиды больше подошли бы шутникам Уизли! Ха-ха, точно! — тут же расхохоталась Чанг, представив близнецов в аляпистых костюмах.       — Что? О чём ты? — до Евы дошло, только когда над их головами прощально прозвенел дверной колокольчик. На улице неприятно накрапывала в лицо мелкая морось — погода определённо испортилась за время их отсутствия. Поднявшийся ветерок словно одним мигом сдул окутавшее её эфемерное очарование. — Ах, да. Наверное, ты права.       Несколько мелких монет, полученных со сдачи из кафе, уныло звякнули в заднем кармашке.

***

      Вернулись как раз к ужину, буквально за считанные минуты до того, как небо над замком разразилось настоящим ливнем. Как только тяжёлые, скрипящие двери захлопнулись за последним учеником, яркая вспышка молнии прорезала сгустившиеся серые облака и совсем близко грянули раскаты грома; несколько девушек, поднимающихся по лестнице, испуганно обернулись. Ева и Чжоу поёжились от пробравших их мурашек. Они не взяли зонта и пришли почти последними, поэтому их одежда, немного сырая, холодно льнула к телу. Чанг всё же отказалась переодеваться, заверив подругу, что согреется в Большом зале. Ева распрощалась с ней в вестибюле — весь аппетит перебили желатиновые червячки из «Сладкого королевства» — и направилась прямиком в сторону башни, намереваясь поскорее нырнуть под горячий душ и привести в порядок распушившиеся от влажного воздуха вьющиеся волосы.       Она раздражённо выдохнула, едва успев в последний момент разойтись с каким-то слизеринцем на повороте. Почти все стекались ей наперерез в сторону Большого зала, и Кушинг приходилось то и дело вилять в толпе, лишь бы не попасть кому-нибудь под ноги. С облегчением девочка выскочила в каменный проём арки и в последний момент запрыгнула почти с разбега на отъезжающую с площадки лестницу. Пока та мерно плыла, а Ева переводила дух, стараясь лишний раз не смотреть вниз, вдруг поняла, что ей стоило подождать следующую, потому что несло её к тому коридору, где располагались кабинеты. Не дождавшись остановки, крепко хватаясь за перила, девушка поспешила по ступенькам вниз, к выходу в сторону подземелий. Оттуда, прикинула она, можно было через лестницу до библиотеки или сразу напрямую, по длинной, попасть в то крыло школы, где располагалась когтевранская башня. Повезло, долго ждать не пришлось; вот уже она семенила по следующей, глядя под ноги, чтобы не споткнуться, как вдруг на середине кто-то перекрыл ей путь.       Ева вскинула голову и собиралась бочком обойти идущих ей навстречу, но от неожиданности застопорилась: перед ней возвышались близнецы Уизли собственной персоной. Разница в три ступеньки только добавляла им роста, делая и без того длинные фигуры ещё более высокими. Первым порывом девушка машинально отпрянула, но оступилась назад, и чуть не полетела спиной вниз; сердце едва не выпрыгнуло из груди от страха.       — Ой-ой! — игриво раздалось сверху.       — Куда это мы так летим? — поинтересовался тот близнец, что стоял ближе; эта лестница была узкой, и парни не помещались на ней плечом к плечу. Его ладонь накрыла её, лежащую на перилах, запоздало удерживая на месте.       Ева сглотнула, молча заметавшись взглядом от одного Уизли к другому. От непонимания, кто из них Джордж, а кто Фред, её внезапно бросило в жар. Она сама удивилась тому, что эта встреча застала её врасплох.       Мальчики переглянулись и вновь оба уставились на неё. Сегодня на них были похожие, но разных цветов рубашки с мелким вертикальным рисунком: на одном — светло-бежевая, на другом — такая же, но тёмно-фиолетовая. Ева успела приглядеться, что при наличии одинаковых причёсок, первому из них чёлка уже лезла в глаза, тогда как второму только доставала до бровей.       — В башню, — запыхавшись от скорого шага, с которым почти перепрыгивала ступеньки, ответила она.       — Зачем это? — парень в тёмной рубашке заинтересованно подался вперед и вальяжно упёрся локтем о перила, совсем перекрывая путь.       — Так сейчас же ужин! — подхватил второй.       Еву эта ситуация уже начинала забавлять.       — А вам всё, да расскажи! — её пробрало на улыбку, и близнецы сочли это хорошим знаком.       — Да она уже наелась, — не успела Ева опомниться, как ладонь без спроса нырнула в раскрытый бумажный свёрток с засахаренными ананасами, которые она сжимала в кулачке. Парень стащил у неё несколько кусочков и закинул с большой охотой в рот.       Оторопев с их нахальства, когтевранка только ошарашенно захлопала глазами.       — М-м-м, мои любимые! — мальчик один за другим облизнул сладкие пальцы.       — Трескаешь одна, и даже с нами не поделилась? — с наигранной обидой возмутился другой брат. — Ай-яй-яй, как не стыдно!       Девушка с трудом проглотила возмущение, так и рвущееся наружу, и решила идти напролом:       — Пустите, я тороплюсь, — она шагнула выше, попробовав проскочить мимо одного из мальчиков, но тот в последний момент пододвинулся и преградил ей путь. Она дёрнулась то вправо, то влево, и он, потешаясь, зеркально повторил за ней, чем раздразнил ещё больше. — Ну ребят!       — Не так быстро! Проход платный.       — Цена: десять кусочков! — и тот, кто ещё не успел стащить у неё лакомство, кивнул на свёрток.       Между тем лестница под ними со скрежетом медленно-медленно двинулась, унося от нужной двери в противоположную сторону.       — Что? Сколько?! — громко воскликнула она, так что пара особенно обеспокоенных обитателей картин обратили на неё внимание. — Да тут осталось всего-ничего!       Джордж, или Фред, она так и не поняла, рассмеялся.       — Ну ладно, ладно, так уж и быть, пять!       Ева с толикой надежды обернулась обратно, но, взглянув вниз, поняла, что пути назад нет, и другой дорогой можно добираться в спальню до самой ночи. Тяжело вздохнув, она всё же протянула ему ананасы, поражаясь про себя, как легко поддалась их дурацким уловкам. Мальчик набрал у неё горсточку и принялся, в отличие от брата, жевать по очереди.       — Очень вкусно, спасибо! — Кушинг нетерпеливо кивнула в ответ, дожидаясь, когда он покончит со сладостью. Уизли задумчиво прожевал, наслаждаясь вкусом, а затем отряхнул руки от крошек. — Но будешь должна ещё!       Их снова прорвало на смешки, когда они увидели, как эмоционально изменилась в лице девушка.       — Ну что, теперь, когда все поели, я могу идти? — она злостно скомкала упаковку и сунула её в сумку.       — Нет, мы передумали! — полный уверенности, заявил братец в тёмной рубашке.       — Сначала сходишь с нами на ужин, а потом беги, куда хочешь!       От беспардонной наглости и довольных выражений лиц, с которыми свысока смотрели гриффиндорские шалопаи, Еву едва не затрясло. Она сдерживалась из последних сил, чтобы не начать разговаривать с ними на повышенных тонах, но что-то ей подсказывало, что и это не возымело бы толку. Как назло, больше никто не спускался и не поднимался по лестнице, чтобы помочь сдвинуть с места этих чудаков.       — Издеваетесь? — вскипела она, и без того растрёпанные волосы на голове, сверкнув серебряным блеском, наэлектризовались ещё больше от невербальной магии; казалось, только тронь, и тряханёт разрядами молнии с головы до ног.       — Ну-ну, не кипятись, умница! — Фред и Джордж, не боясь ударов тока, ловко подхватили девушку под руки с обеих сторон, и когтевранка беспомощно задёргала ногами в воздухе, когда они подняли её над землёй.       — Знаем мы вас! Запрётесь у себя в башне или библиотеке, и учитесь, учитесь целыми днями! Нет, так дело не пойдёт! — деловым тоном вещал голос на левое ухо, пока они спускали девочку всё ниже и ниже. — Пора это прекращать!       — Это не смешно! Поставь! Поставьте меня на место, придурки! — она попыталась дотянуться до палочки, но в таком тесном положении не получалось даже согнуть руку. — Отпустите, живо! Мне нужно идти!       — Ну уж нет! Отпустим тебя, и сразу сбежишь!       — Дела делами, а ужин по расписанию! — задорно щебетали Уизли наперебой.       Близнецы протащили её уже четверть лестницы вниз, как Еву вдруг осенило. Больно пнув обоих братьев под коленки, как могла, Кушинг в сердцах воскликнула:       — Хорошо, хорошо, я хоть в Запретный лес с вами пойду, но сначала мне нужно вернуть в библиотеку учебник!       Братья синхронно остановились. Запрокинув до хруста голову, Ева увидела, как один озадаченно посмотрел на другого.       — Вот ты и попался, — произнёс, как стало понятно, Фред, глядя на Джорджа. В тот же момент руки разжались и отпустили её. Девушка, развернувшись, со всей внимательностью вгляделась в обращённые на секунду друг к другу профили близнецов, силясь найти отличительную черту во внешности, кроме одежды, которую сменить и снова всех запутать не составило бы труда. У одного нос чуть острее имел небольшую горбинку, и это был Джордж; но стоило ускользнуть этому прекрасному мигу статичности в их фигурах, как Ева уже потеряла уверенность в сделанном выводе.       — Ну что ж, приятно было повидаться, — кивнул Фред, начиная задом пятиться вниз, — Но это уже твои дела, братец, так что я пойду-у, — он энергично помахал рукой, ехидно растянув улыбку от уха до уха. — Верни его хотя бы к десерту, ладно? А не то он съест меня ночью.       — Предатель! — буркнул Джордж. — То же мне, брат, называется! Ходи и оглядывайся теперь, тебе это просто так с рук не сойдёт!       — И ты попалась, — напоследок бросил Фред Еве и показал Джорджу язык. Близнец сделал то же самое, изо всех сил корча рожу. — Про Запретный лес тебя никто за язык не тянул, ты ещё не знаешь, какие ужасы там бываю-ут! — прокричал он уже внизу и, отсалютовав, помчался по следующей лестнице.       — Страшнее Фреда там только акромантулы, — теперь без сомнения — это Джордж стоял перед Евой и к счастью, никуда улизнуть, похоже, не собирался.       — Джордж, — мягко начала она.       — Угадала.       — Через неделю нужно вернуть или продлить учебник, — успокоившись, продолжала Ева.       — Продлить. Определенно продлить, желательно до конца года.       — Что? — удивилась она. — А почему бы тебе не найти свой?       — У меня нет моего, — Уизли безмятежно пожал плечами.       Что-то подсказывало Еве, что разговор этот затянется надолго. Лестница уже давно причалила к двери, из которой можно было попасть в библиотеку, но они всё стояли, теперь уже никуда не торопясь.       — Ну и что же с ним случилось?       — Я проспорил и скормил его соплохвосту, — Джордж слегка виновато почесал в затылке.       — Что? Скормил сопло…хвосту? — тоненькая интонация с высокой, как с покатой горки, скатилась почти до шёпота.       — Да, обычное дело.       В то же время стайка первокурсников, толкаясь, бодро проскочила мимо, и Ева снова неудачно посмотрела вниз: комната продолжалась под ними ещё на пару десятков метров, и это казалось целой пропастью. Голова слегка закружилась, во рту пересохло, но быстро взяв себя в руки, девушка продолжила:       — Мне нужно, чтобы ты вернул мне учебник. Я не хочу быть должна. Сделай это, пока его не потерял, ладно?       — Да, ведь я не смогу вернуть его тебе, если потеряю.       Кушинг нахмурилась, и тонкая морщинка залегла меж густых бровей.       — Я знаю, Мерлин, не придирайся к словам! — от нервозности чуть не топнула ножкой, но сочла, что это смотрелось бы слишком комично. На ней всё ещё сидел тот влажный джемпер, неприятно липший к продрогшему телу, и она снова почувствовала, как захотела поскорее избавиться и от него, и от джинсов.       — А что будет, если не верну? — не унимался Джордж, и ухмылка медленно расцветала на губах.       Ева прищурилась, задумавшись.       — Тогда мне придётся вызвать тебя на дуэль! — выпалила она со всей острасткой в голосе, на которую была способна.       Мальчик прыснул и покачал головой, находя эту угрозу смешной.       — Ого, это приглашение?       — Нет, дурачок, дуэль — это серьёзно!       Пару секунд он постоял, не веря своим ушам, но чем дольше его сверлил строгий взгляд этой хрупкой девочки перед ним, тем стремительнее улыбка покидала лицо.       — Стоп, так ты не шутишь? Хочешь помахаться палочками на глазах у половины школы? — не веря собственным словам переспросил Джордж. Снова кто-то протиснулся мимо них, но на этот раз остался без внимания.       — Так и скажи, что струсил, Уизли. Я состою в дуэльном клубе уже два года, так что у тебя против меня практически никаких шансов. Готова поспорить, я разоружу тебя, не успеешь оглянуться, — хвастливо выдала она, вздёрнув острый подбородок.       В какой-то момент их разговор превратился в поток дразнящих колкостей друг к другу, и это ощущалось даже бодрее, чем ливневый ветер за стенами школы или холод подземелий.       — Так так так, кто-то нарывается. Уже второй раз. Вот Фред обрадуется!       Ева фыркнула.       — На что споришь? — огоньки азарта заплясали в карих глазах парня.       — О, бога ради, — в свою очередь закатила глаза Ева.       — Нет, серьёзно, ты не с тем связалась. Споры — это по части нас с Фредом. Что будет, если я уложу тебя раньше?       На секунду всё же показалось, что просто послышалось.       — Что ты сказал? — вздрогнул её голос.       — Если я одержу победу, так тебе больше нравится?       Девчонка шумно вдохнула-выдохнула через нос.       — Вообще-то, ты мой должник. Сам сказал, — напомнила она об обещании, данном возле библиотеки чуть больше недели назад.       — Вот чёрт, да что ж у вас у всех такая хорошая память? — раздосадованно воскликнул Уизли. — Я не был на дуэлях с тех пор, как выяснилось, что Гарри Поттер — змееуст.       Ева наморщила лоб. Лестница между тем снова начала отъезжать, но уже снизу, и стремилась пристыковаться вдоль стены, так что вновь пришлось схватиться за перила.       — Но ведь это произошло ещё на первом занятии у Снейпа и Локонса, если мне не изменяет память…       — Вот именно!       Она прыснула.       — Так уж и быть. Можешь сначала просто прийти, посмотреть.       С ощутимым толчком их пришвартовало к стене. Ева в последний момент убрала руку, пока перила не прищемили пальцы. Вдруг поблизости раздался удивлённый вопль, а за ним ещё чей-то испуганный вздох, которые нельзя было проигнорировать.       — Джордж, скорей! — позвал Фред с площадки под ними. Оказалось, ушёл он совсем недалеко, что-то привлекло его внимание и заставило задержаться возле гриффиндорской гостиной, — Смотри! — голос его был громким, встревоженным.       Джордж тут же переменился в лице. Осторожно отодвинув Еву, он спустился вниз. Помимо них на площадке тёрся ещё какой-то пухлый младшекурсник, от удивления не закрывающий рта.       — Что такое? — когтевранка поспешила следом. На пятки чуть не наступал невесть откуда набежавший поток учеников с разных курсов, и все они толпой окружили вход, закрытый картиной. И тут перед глазами Евы предстало страшное: величественный портрет Полной Дамы, обрамлённый витиеватой позолоченной рамой, оказался зверски исполосован кем-то поперёк несколько размашистых раз. Тонкий разодранный холст, как шкурка недочищенного яблока, свисал с прорех, сквозь которые виднелись грубые дверные доски. Античный пейзаж, обрамлённый зелёными деревьями и плодоносящими кустами, пустовал без центральной фигуры, покорно и исправно охраняющей вход в гостиную Гриффиндора на протяжении вот уже нескольких веков.       Сверху, как из тумана, раздался руководящий голос старосты Перси, пробирающегося сквозь толпу к месту происшествия.       Полная Дама исчезла.