Полночь в 1927

      Уборка отняла больше времени, чем Гермиона предполагала. Сначала действительно пришлось устроить взрыв, поскольку Томас, ходивший по комнате с фотоаппаратом, никак не мог выбрать нужный ракурс, чтобы приложенные к отчету колдографии подтверждали выдвинутую Пиквери версию событий. В итоге пока Томас вывел бледную Тину в коридор, Джексон левитировал труп, а Гермиона — взрывала, чтобы оставить отпечаток своей магии и перекрыть тот жуткий черный след, что висел в пространстве после проклятия Грейвса. Остальная комната была так плотно покрыта отпечатками проклятий от боя, что, по утверждениям Томаса, на колдографиях диагностики никто ничего не сможет разглядеть кроме того, каким жарким было сражение.       Грейвс вернулся, когда ребята уже вовсю фотографировали финальную версию разгрома в аврорате, молча оглядел кровавые брызги, которые теперь были даже на потолке, и отправился к музею, проконтролировать завершение процесса стирания памяти и распустить вымотанных внезапными вечерними событиями авроров по домам. Когда он вернулся в следующий раз, Гермиона, Томас и Джексон уже удалили очищающими чарами основную часть беспорядка, вернули мебель по местам и теперь лазили по углам и под столами, выискивая последние следы произошедших событий. Тина, сидя прямо на полу, пыталась рассортировать разлетевшиеся бумаги и определить, где были чьи записи и отчеты.       — И как я теперь буду тут пить кофе, зная, что вытащил кусочки мозгов из кофемашины? — страдальчески возмутился Джексон, заканчивая со своим сектором.       — Спокойно будешь пить, это ж были не твои мозги, — фыркнул Томас.       Грейвс молча ходил вдоль стен, аккуратно убирая взмахами палочки видимые только ему следы проклятий. Он попытался отследить, куда переместилась камином из его кабинета Винда, но эта информация ничего не дала — она ожидаемо ушла через публичное место, один из ресторанов на Пять-с-половиной авеню. Только когда было уже хорошо за полночь, ребята восстановили офис почти до первозданного вида, исключая кое-где прожженные огненной плетью столы, которых после такой сильной магии уже ничто не могло починить.       Уставшие, они отправились по домам. Гермиона вернулась в особняк вместе с Грейвсом и испытала искреннее удовлетворение, громко захлопнув дверь своей спальни прямо перед его носом, стоило ему сунуться за ней. Правда, когда она на следующее утро собиралась на работу, кольцо-портал после некоторых раздумий все-таки надела на палец. Подвеске с рубином так не повезло, и она отправилась в бездонную сумочку.       Авроры потихоньку собрались в офисе только к обеду, отоспавшись после ночных событий, но работать никто, кроме пишущего отчет Томаса, не рвался, все обсуждали произошедшее. Джексон в центре внимания с удовольствием рассказывал немного отредактированную версию ночных событий в офисе, и по его пересказу получалось, что он чуть ли не лично расправился со всеми нападавшими на госпожу президента. Гермиона закатила глаза к потолку, слушая хвастовство, доносившееся аж до ее рабочего места — кого-то ей все это сильно напоминало. Одного рыжего болтуна.       Гермиона попыталась снова активировать магический компас, созданный Грейвсом из пера и части календаря, но за прошедшую ночь след чужого прикосновения растворился окончательно, и теперь стало невозможно определить, кто из авроров подкинул его в стол начальника. Проверив, что остальные части календаря на месте, она теперь не выпускала сумочку из вида и накидывала на плечо, когда куда-то выходила.       Не желая и на обеде выслушивать разговоры о подвигах некоторых белобрысых товарищей, Гермиона сходила в столовую одна, уже после всех. А когда вернулась в офис, оживленный разговор в комнате внезапно затих. Она подозрительно уставилась на кружок коллег, которые теперь смотрели на нее с разными выражениями лиц — от немного виноватого взгляда Тины до откровенно ехидного от Шэрон. Джексон быстро спрятал что-то за спину, глядя в сторону и с интересом рассматривая пустую стену.       — Что там у тебя, Джексон? — вздохнула Гермиона и подошла к коллегам. — Что за секреты, косточки мне перемываешь, что ли?       — Ничего, — пискнул парень. — Тебе померещилось.       — Давай, показывай, — она угрожающе покрутила в пальцах палочку.       Джексон со вздохом вытащил руки из-за спины вместе с тем, что пытался спрятать. Удивленно нахмурившись, Гермиона взяла у него сегодняшнюю газету, открытую на второй странице. Почти половину страницы занимали две колдографии — на одной она стоит рядом с Грейвсом посреди торжественного зала, а он придерживает ее за локоть, когда она испуганно оборачивается на вспышку, прямо лицом в объектив. Ну вот, сбылся худший кошмар путешественницы во времени — попасть в газету в прошлом. На второй колдографии, она не видела, как это сняли издалека, на левой части картинки снова были они вдвоем с Грейвсом, а на правой напротив них стояла Серафина Пиквери и что-то ожесточенно ему кричала. Это был тот самый момент, когда мадам президент сообщила им о появлении Гриндевальда перед толпой немагов. Гермиона перевела взгляд на заголовок и застонала вслух.       «Любовный треугольник в руководстве МАКУСА — президент Пиквери недовольна появлением невесты у Персиваля Грейвса».       — Что, Гонт, ты правда скоро станешь миссис Грейвс? — ухмыльнулась Шэрон. — Шустро ты подсуетилась.       — Это же ложь! — возмутилась Гермиона. — Вы что, поверили? Чертов журналюга Келли, наврал с три короба. На этой фотографии президент Пиквери как раз говорила мистеру Грейвсу об атаке Гриндевальда, ну вы что, совсем мозг потеряли?! Мы с вами после этого отправились на задание, забыли уже?       — Нет, конечно, мы не поверили, Миа! — жарко запротестовал Джексон. — Никому и в голову не придет, что ты и Грейвс… Фу, конечно, нет, он же мерзкий!       — Ну вот и замечательно! Не о чем тут говорить! — Гермиона раздраженно швырнула газету на стол и, кипя от возмущения, вернулась на свое рабочее место. Ей очень хотелось превратить проклятого журналиста в жука, как Риту Скитер. Только на этот раз она бы с удовольствием оборвала ему крылышки.       Авроры разбрелись по местам, Тина прошла к своему соседнему столу, кидая на Гермиону задумчивые взгляды, как будто не решаясь что-то сказать. Она недовольно вздохнула и, стараясь звучать не слишком грубо, спросила:       — Что такое, Тина?       — Миа… — та немного помялась. — У тебя точно все в порядке с мистером Грейвсом? Я видела, как вчера ты ушла с вечеринки, а он пошел следом, а потом у тебя на спине оказался свежий синяк, и ты выглядела мягко говоря напряженно рядом с ним. Он же не пытался…       — Нет, не беспокойся, — Гермиону уже настораживало, что события выходили из-под контроля, слишком много людей что-то замечали или догадывались про их с Грейвсом отношения. Которые теперь вообще были в неизвестном статусе. — Он меня и пальцем не тронул.       Ну, она даже не соврала. Всего лишь швырнул в шкаф и чуть не задушил магией. Но формально — даже не прикоснулся.       — Хорошо, я рада, а то я переживала за тебя, — облегченно улыбнулась Тина. — Мне не верилось, что он на такое способен.       — Не могу сказать, что он — благородный человек, но точно не тот монстр, которым его почему-то считает большинство, — пробурчала Гермиона.

***

      Полчаса спустя дверь в кабинет Грейвса распахнулась с такой силой, что ударилась о стену, и он пролетел по проходу к выходу из аврората. «Неужели тоже увидел газету и взбесился?» — успела ошарашенно подумать Гермиона, когда он пронесся мимо ее стола и махнул следовать за ним. Она догнала его уже у лифта.       — Сэр? Если вы про эту ситуацию со статьей… — начала говорить в надежде отвлечь и успокоить, но он прервал:       — Серафина. Она в лазарете. Потеряла сознание во время совещания.       — Ты думаешь, это то заклятие Розье? — она понизила голос.       — Я в этом уверен. Нельзя было ее так просто отпускать вчера! Блядь! — он с размаха стукнул ладонью в стойку у дверей лифта, пока те медленно открывались. — Я же знал, что что-то здесь нечисто!       В тяжелом нервном молчании они спустились на уровень лазарета и прошли через уже знакомый общий зал в отдельную палату. Пока Грейвс разговаривал с колдомедиком, а тот неуверенно пожимал плечами, Гермиона подошла к женщине, лежавшей на кровати. С виду та выглядела абсолютно нормально и как будто просто спала. Оглянувшись на занятого колдомедика, она запустила диагностические чары и удивленно уставилась на результат. Теперь, когда проклятие активировалось, на диагностике отображался сложный узор, какого она не видела никогда в жизни и даже приблизительно не могла сказать, что тот означал. Грейвс подошел со спины и тоже настороженно уставился на плетение светящихся фиолетовых нитей над грудью спящей Пиквери.       — Колдомедики не смогли определить, что это. Предлагают зелье из мандрагоры. Но те еще не созрели, и зелье будет готово только в мае… Через три месяца.       — Нельзя столько ждать. Кто знает, какие еще эффекты могут проявиться, — покачала головой Гермиона.       — Отложенное проклятие, — прокомментировал Грейвс, задумчиво проводя по линиям диагностики пальцами. — Это — дистанционная активация, — он коснулся одного из узлов с краю. — Но зачем? Какой смысл именно сейчас, а не сразу? И… Я не совсем понимаю, что еще тут накручено.       Он наклонился ниже, разглядывая узор, потом со вздохом выпрямился и взял лежащую на койке ладонь женщины в свои.       — Попробую посмотреть на это не глазами.       Он закрыл глаза и сосредоточился.       — Да, вижу дистанционное управление. Сонные чары, какая-то вариация Опиума, снятие только хозяином заклинания. Следящие чары. Контролирующие чары на организме… Ее могут убить дистанционно, но пока только усыпили. Еще что-то, связанное с иллюзиями. И какая-то дрянь на попытку снятия проклятия. Никогда не видел столь сложных чар, многоуровневое авторское заклинание. Думаю, создать его мог только…       — Белый кролик!       — Что? Я хотел сказать — Гриндевальд, но если ты хочешь его обозвать, то кролик — слишком мягко.       — Да нет же, вот — белый кролик! — Гермиона дернула Грейвса за рукав. Он открыл глаза и удивленно уставился на внезапно появившееся на груди Пиквери массивное животное.       Кролик смотрел на них пугающими красными глазками, встав на задние лапы и настороженно шевеля бесцветными усами. В таком положении он был ростом около полуметра. Убедившись, что привлек внимание ошарашенных Грейвса и Гремионы, он неловким движением лапки достал из-за спины золотистые карманные часы, которые были непомерно большими для него, продемонстрировал циферблат и с намеком постучал по защитному стеклу коготками. Потом убрал часы, которые просто растворились в воздухе за его спиной, сделал нервный кивок головой в сторону, качнув длинными ушами, и, развернувшись, попрыгал к двери.       — Следуйте за белым кроликом, — ошеломленно протянула Гермиона.       — Что? — Грейвс растерянно следил за немым представлением зверька, который теперь в нетерпении подпрыгивал у дверей, встав на задние лапы.       — Это Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес, — пояснила она. — Сказка такая маггловская. Не читал?       — Нет, — Грейвс ткнул в сторону кролика палочкой, что не оказало на зверька никакого воздействия. — Это иллюзия. Гребаный иллюзорный кролик.       — А Гриндевальд, видимо, читал. Похоже на приглашение. Кажется, намекает, чтобы мы шли за ним.       — А если это ловушка? Наверняка это ловушка.       — Не думаю, что у нас есть особый выбор? — Гермиона кивнула на бессознательную Пиквери на койке. Грейвс тоже посмотрел на женщину долгим взглядом, потом аккуратно положил ее ладонь, которую до сих пор сжимал в руках, ей на грудь, и решительно кивнул.       — Хорошо. Пошли за этим странным животным. Если бы Гриндевальд был анимагом, то выглядел бы именно так. Уродливый альбинос.       Кролик у дверей услышал эту фразу, сердито упер передние лапы в бока совершенно неестественным для животного жестом, сверля Грейвса недовольным взглядом. Гермиона нерешительно подошла к зверьку и открыла дверь, нажав на дверную ручку. Кролик на мгновение замер на задних лапах, обнюхивая ее ногу, потом развернулся и поскакал через лазарет на выход. Переглянувшись, они двинулись следом.       Животное вывело их из Вулворт-билдинг и теперь скакало по улице. Грейвс и Гермиона, сжав палочки в карманах, пошли за ним как были, даже без верхней одежды в этот прохладный февральский день. Кролик ловко прыгал между ног немагов, которые, к счастью, не видели иллюзию и совершенно игнорировали странно ведущего себя зверька. Через пару кварталов он остановился у двери кафе и, недовольно помахав отставшим преследователям своими карманными часами, метнулся внутрь заведения. Грейвс, показав Гермионе жестом держаться позади, вошел первым.       Время было обеденное, и в кафе было полно людей, казалось, здесь собрались все работники с ближайших офисов. Однако человека, расслабленно сидящего с чашкой кофе за столиком прямо в центре зала, они заметили сразу. Кролик запрыгнул на его стол, и эффектный мужчина одной рукой властно потрепал зверя по шерстке, а в следующий миг животное исчезло, растворившись в воздухе. Грейвс тут же заметно напрягся, Гермиона сжала его ладонь, и пару секунд спустя он взял себя в руки. Она решительно подошла к столику Гриндевальда.       — Ну здравствуй, Алиса, — ухмыльнулся тот. — Не побоялась прыгнуть в кроличью нору, я в тебе не сомневался… Чай? Две ложки сахара? — подвинул к ней неизвестно откуда возникшую чашку с дымящимся напитком.       — Спасибо, обойдусь. Решил устроить безумное чаепитие? — немного поколебавшись, она все-таки опустилась на свободный стул за его столиком. Все равно они не могли ничего сделать с ним при нескольких десятках немагов. А если бы он хотел навредить им, уже бы успел сделать это несколько раз с того момента, как они вошли.       — Я знал, что ты оценишь, — ответил Гриндевальд с многозначительной улыбкой, потом обратился к Грейвсу: — Садись, Персиваль. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь — усыпить всех свидетелей и устроить очередную драку. Сразу предупрежу, пока ты не наделал глупостей — я с такой же легкостью накрою всех этих людей Адским Пламенем. Тебе сейчас нечего мне противопоставить, без твоих чудесных амулетов.       Грейвс, недовольно поморщившись, сел на оставшийся третий стул.       — Я удивлен, что вы все еще вместе, голубки, — заметил Гриндевальд. — Ведь ты уже поняла, что наш общий друг вовсе не тот джентльмен, которым притворялся. Даже немного раньше, чем я рассчитывал — я тебя недооценил.       — Разочарован неудавшейся интригой? — едко спросила Гермиона. Она сама не была уверена, вместе они с Грейвсом или нет, но доставлять темному магу удовольствие не собиралась. И откуда только узнал об их вчерашней ссоре?       — Знаю, тебе сложно в это поверить, Гермиона, но я на твоей стороне, — Гриндевальд аккуратно накрыл ее ладонь, лежащую на столе, своей. — Я искренне желаю тебе лучшей участи, чем быть рядом с зациклившимся на мести манипулятором…       Грейвс напрягся и потянулся за палочкой.       — Например, отправиться в твою темницу? — Гермиона выдернула руку из его захвата.       — Ну, можно и не в темницу, а в лучшие гостевые комнаты, все зависит от тебя… Зато я тебе не врал, могу пообещать, что и впредь буду максимально честен.       — А кто пытался поставить на нас темные метки перед тем, как отпустить?       — Формально я договора не нарушал, — он равнодушно пожал плечами и откинулся на спинку стула.       — Ага, и теперь хочешь, чтобы я тебе доверяла? Давай к делу, Гриндевальд, ты же не чаю попить с нами вместе пришел. Ты создал заклятие, которое Розье наложила на Пиквери, и управляешь им, — утвердительно произнесла Гермиона.       — Ага, — он спокойно поднес чашку кофе ко рту и глотнул напиток. После драматичной паузы не спеша продолжил: — Думаю, вы уже оценили эффект, остались впечатлены моей тонкой работой и безупречно сработавшим гениальным планом, можете не выражать восхищение, перейдем сразу к сути. Я могу убить ее в любой момент, но пока не буду этого делать. Если вы дадите мне кое-что взамен.       — Чего ты хочешь? — севшим голосом спросил Грейвс.       — Все-таки я сделал правильный выбор, наложив проклятие на твою дражайшую подругу Серафину, — удовлетворенно кивнул темный маг, оценивая реакцию Грейвса. — Ведь если бы я выбрал в качестве заложника кого-то из вас двоих, героев недоделанных, началось бы «о, нет, я лучше умру!» и прочая жертвенная чушь. А так сразу правильные вопросы — «Чего ты хочешь?».       Гриндевальд оглядел собеседников, которые настороженно наблюдали за его театром одного актера. Потом обернулся к Гермионе.       — Я не сомневаюсь, что в твоей умной кудрявой головке очень много знаний. Ты знаешь о моей давней страсти, о Дарах Смерти. У меня уже есть Палочка и, благодаря тебе, Камень, но кое-чего не хватает до полного комплекта. Я уверен, что ты знаешь, где находится третий дар — Мантия. Так что вот мои условия — у вас есть неделя. Принесите мне Мантию, и я снимаю проклятие с Пиквери. Нет — ровно через неделю она умрет. Среда, три часа дня, время пошло, — он демонстративно достал из кармана точно такие же карманные часы, как были у иллюзорного кролика, и постучал ногтем по циферблату.       Гермиона с Грейвсом напряженно переглянулась.       — Сразу предупрежу, Персиваль, не пытайся самостоятельно снять заклинание. Эффект тебе не понравится, — он крайне неприятно усмехнулся.       — Как я могу быть уверена, что ты нас не обманешь? Действительно снимешь заклинание, не будешь требовать ничего дополнительно или придумывать уловки? — осторожно спросила Гермиона.       — Никаких подводных камней, — развел руками Гриндевальд. — Ради последнего Дара могу даже дать тебе Непреложный Обет.       — Хорошо. Давай Обет, — кивнула она. — Персиваль будет свидетелем.       — Прямо здесь? — напряженно спросил Грейвс, оглядывая полное народа кафе.       Гриндевальд ухмыльнулся и широким жестом провел рукой в воздухе. Люди синхронно опустили на стол столовые приборы, чашки с напитками и все, что держали в руках, и замерли с пустыми взглядами, даже перестав жевать. Официант медленно поставил на пол занесенную для шага ногу, застыл с подносом в руке посреди прохода.       — Хоть ты мне и противен, но вынужден признать, что это — впечатляет. Такая сила и точность воздействия.       Грейвс нервно обвел взглядом несколько десятков человек, которые одномоментно погрузились в транс без видимых усилий со стороны темного мага. Потом поднялся на ноги, вытащил палочку, быстро наложил на входную дверь и окна отталкивающие чары и отвод глаз.       — Спасибо за комплимент. Думаю, теперь тебе не придет в голову воспользоваться моментом и кинуть в меня проклятие.       Гриндевальд предупредительно посмотрел на Грейвса и протянул Гермионе руку, поставил локтем на стол. Она осторожно взялась за предложенное запястье, повторяя его позу. Уверенные пальцы обхватили в ответ ее запястье. Грейвс демонстративно медленно, не делая резких движений, поднес палочку к их соединенным рукам.       — Я вынужден попросить тебя повторять форму за мной, чтобы все получилось как надо, без неожиданностей с твоей стороны, — обратился к нему Гриндевальд. Грейвс, немного поколебавшись, кивнул. — Клянешься ли ты, Геллерт Гриндевальд, что, когда тебе передадут Дар Смерти — Мантию Невидимости, — ты снимешь свое заклинание с Серафины Пиквери.       — Клянешься ли ты, Геллерт Гриндевальд, что, когда тебе передадут Дар Смерти — Мантию Невидимости, — ты сразу же снимешь все свои заклинания с Серафины Пиквери?       С палочки Грейвса сорвалась светящаяся серебристая нить и обвилась вокруг соединенных рук. Гриндевальд угрожающе посмотрел на наглеца, немного изменившего формулировку, но, подумав пару секунд, произнес:       — Клянусь. Клянешься ли ты, что Серафина Пиквери не пострадает от последствий твоего заклинания, если оно будет снято в срок.       На этот раз Грейвс повторил форму без изменений. Еще одна нить сорвалась с палочки и обвилась вокруг руки Гриндевальда.       — Клянусь. Клянешься ли ты, что не будешь пытаться каким-либо способом найти лазейки в договоре и после передачи Мантии позволишь Гермионе Грейнджер и Персивалю Грейвсу уйти в целости и сохранности.       — Клянешься ли ты, что не будешь пытаться каким-либо способом найти лазейки в договоре и после передачи Мантии позволишь Гермионе Грейнджер и Персивалю Грейвсу уйти в целости и сохранности, не подвергаясь каким-либо воздействиям с твоей стороны и со стороны твоих людей?       Гриндевальд недовольно пошевелил усами на такую дерзость, но несколько секунд спустя признав формулировку допустимой, все-таки произнес:       — Клянусь.       Светящиеся линии впитались в их руки, прошли насквозь, на секунду обжигая, когда Грейвс завершил заклинание. Гермиона тут же разомкнула захват, но Гриндевальд успел погладить ее ладонь большим пальцем и усмехнуться, глядя в глаза.       — Договор заключен. В качестве жеста доброй воли я разбужу Пиквери, чтобы она насладилась, возможно, последней неделей жизни. Выполните свою часть сделки, и я выполню свою. Тик-так.       Он без предупреждения дезаппарировал с хлопком. В следующую секунду посетители кафе зашевелились, даже не осознав долгую паузу в поглощении пищи, официант понес заказ дальше по проходу. Гермиона на негнущихся ногах поднялась со стула, и Грейвс притянул ее к себе, когда ее начала бить запоздалая нервная дрожь.       — Скажи мне, что ты знаешь, где эта чертова мантия, — тихо попросил он, опустив подбородок на кудрявую голову, прижавшуюся к его груди.       — Похоже, вопрос, отдавать ее или нет, не стоит, — нервно всхлипнула Гермиона. — Да, я знаю, где она сейчас. Нам нужно в Британию. В Хогвартс.