***
Гранитный замок на вершине горы Грейлок выступает из сумеречной туманной дымки, высокие кованые ворота медленно распахиваются навстречу. По бокам от массивных дверей замка возвышаются две статуи — женщина и мужчина, Изольда Сейр и Джеймс Стюарт, волшебница и немаг. Круглый холл встречает толпу первогодок за входными дверями, огромная руна в виде Гордиева узла светится на полу. — Грейвс, Персиваль! Он делает шаг вперед, волнения нет. Не успевает дойти до центра руны, как статуя большого шестилапого кота издает мощный рык и поворачивается, встречаясь с ним взглядом своих светящихся желтых глаз. Он улыбается коту, как старому другу. Отец будет гордиться. Эхом отдается в голове: — Вампус! Вампус! Вампус!***
— Школу основала великая волшебница Изольда Сейр, потомок самих Салазара Слизерина и Морриган. Он стоит перед портретом изящной темноволосой женщины в черной мантии. Взгляд цепляется за волшебную палочку в ее руках: рыжеватое дерево, покрытое темными прожилками, как тигриная шкура. Или как змеиная чешуя. — На месте, где Изольда Сейр закопала палочку Салазара Слизерина, выросло нерушимое змеиное дерево, чьи листья обладают целебными свойствами… Слизерина-Слизерина-Слизерина. Массивное дерево закрывает небо своей раскидистой кроной, его изогнутые ветви двигаются на ветру, как шевелящиеся змеи, а шуршание листьев становится шипением.***
— Грейвс, ты невыносимый самоуверенный придурок! Я видела, что это ты бросил слизня в котел Льюиса! Ты хоть понимаешь, какие могли быть последствия от нарушения рецептуры, не говоря уже о том, что он получил неуд за занятие? Темнокожая девочка с короткими светлыми волосами возмущенно кричит на него в коридоре перед классом зельеварения. — Брось, Пиквери, его зелье уже было безнадежно испорчено к тому моменту. Зато какой фейерверк получился из-за сочетания со змеиными зубами, которых он не пожалел накидать в котел! — смеется он беззаботно. — Ты вообще не думаешь о последствиях! Мог устроить взрыв! Я тебе это с рук не спущу, расскажу все профессору Картер! Рука ложится на плечо. — Что, опять она к тебе прикопалась? Пошли на обед, Перси, не марайся об эту мерзкую грязнокровку! Грязнокровку. Грязнокровку. Грязнокровку. Глаза девочки расширяются от шока, а потом начинают наполняться слезами. В голове только вспышка презрения и холодная решимость. Он смотрит на нее еще секунду, прежде чем среагировать. Резко разворачивается, а кулак с размаха врезается в лицо Дэвиса с противным хрустом. Тот падает на пол и ошарашенно смотрит снизу вверх недоверчивым взглядом. Позади открывается дверь класса, из-за которой появляется высокая худая ведьма. — Что здесь происходит? Вы что, устроили драку?! Думаю, розги быстро вправят вам мозги на место! — Это все Грейвс, он меня ударил, мэм! — возмущенно гундит мальчик, зажимая нос, между его пальцев по подбородку струится кровь. Быстрый шепот за спиной, от заживляющего заклинания покалывает разбитые костяшки все еще сжатого кулака. Но как, это же программа старших курсов?! — Это неправда, профессор Картер! Это я ударила Дэвиса, он обзывался, — Серафина выходит из-за его спины и демонстрирует свою кисть, на которой выступило несколько свежих капель крови, словно от прошедшего вскользь режущего. — Он просто не хочет признавать, что девчонка сломала ему нос. Неправда-неправда-неправда. — Мисс Пиквери, вы меня неприятно удивили! Минус двадцать баллов Рогатому Змею! И минус двадцать баллов Вампусу, мистер Дэвис! — Но… — Марш в больничное крыло, мистер Дэвис, пока я добрая! Тонкая девчачья рука берет под локоть и утягивает по коридору, оставляя позади сидящего на каменном полу мальчика и злую преподавательницу Зелий.***
Он не чувствует под собой метлу, уже слился с ней всем телом, он не ощущает себя отдельно от древка, будто прирос к нему. Ветер свистит в ушах, сливаясь с шумом трибун. Они с Митчеллом остались на поле только вдвоем, остальные двадцать игроков, облитые чернильным зельем с ног до головы, прыгают в нетерпении на трибунах своих команд и срывают голоса, выкрикивая их фамилии. Следующий гол будет решающим, финальным. Он принесет кубок школы или Гром-Птице, или Вампусу. Митчелл вырвался вперед на длину метлы и крепко держит квод подмышкой, уверенно приближается к котлу. Грейвс тянет пальцы вперед, он уже полностью лег на метлу, но скорости не хватает, как и длины руки. Между ним и вожделенным мячом еще метр, и расстояние не сокращается. Он не может проиграть. Он должен выиграть, выдернуть чертов квод, любым способом. В ушах звенит от напряжения, по пальцам проходит искра, и мяч вырывается из рук игрока команды Гром-Птицы, мягко приземляется в его ладонь. Митчелл, не понимая, как квод выскочил из подмышки, в панике оборачивается, и этой секундной заминки хватает, чтобы оставить его позади. Мяч начинает вибрировать в руках, собираясь взорваться, но линия зачетного круга уже близко. Так близко… Но не достаточно, квод взорвется, не успев попасть в котел, он чувствует это по силе вибрации. Нельзя этого допустить, ведь тогда он выбывает из игры и Митчелл без проблем забьет решающий гол. Он пересекает линию и тут же швыряет мяч, магический выброс ускоряет квод, разгоняя до дикой скорости. Он тормозит метлу резким разворотом и словно в замедленной съемке смотрит, как под ним мяч, дрожащий от приближающегося взрыва, погружается в зелье, вызывает высоко взлетающие брызги. — Гол! Гол! Гол! Финальный свисток. Митчелл подлетает к судье и что-то яростно кричит ему, но тот только отмахивается. Палочки они сдали при входе на стадион, никто не поверит, что пятнадцатилетний пацан выдернул мяч беспалочковой магией, когда четверокурсники только в этом году изучили манящие чары. Он с трудом отлепляется от метлы, спустившись на зеленый газон. Колени подкашиваются после двух магических выбросов, но нельзя подавать вида, нужно стоять, пока товарищи по команде с ликующими криками бегут к нему навстречу. Только не упасть. Только не упасть.***
Гостиная в доме неизвестных ему немагов выглядит полностью разгромленной под конец боя. Напарник падает рядом без сознания, получив прямо в грудь Ступефай. И хорошо, что только Ступефай, проклятия в воздухе летали и гораздо страшнее. Один из противников скулит в углу, истекая кровью — в него попало мощное режущее Грейвса, возможно, не все его конечности уже на своем месте. Без помощи медиков он умрет через несколько минут от шоковой потери крови. Второй мечет проклятия из-за дивана, не давая приблизиться. Грейвс встает из своего укрытия за перевернутым столом, отвлекает противника огненной струей из палочки. Одновременно резким взмахом свободной руки опрокидывает на темного мага, который держит щит только перед собой, стоящий рядом с ним массивный шкаф. Крик боли сопровождается невербальным Акцио, и вот палочка противника у него в руках. Он медленно подходит к придавленному незнакомцу — тяжелый шкаф зажал всю нижнюю часть тела, не давая нормально пошевелиться, но тот в сознании и с ненавистью смотрит на молодого аврора. Шаги гулко отдаются от стен, когда Грейвс спускается в подвал по крутой каменной лестнице. Он чувствует, что люди здесь, ощущает слабеющее мерцание их жизни. Он почувствовал их и клубящуюся вокруг темную магию еще с улицы, поэтому они с напарником и вошли в этот клятый дом. В нос помимо затхлости бьет знакомый металлический запах. На последней ступеньке он замирает, оглядывает кровь на полу и два полуживых тела у стены, их бессмысленный взгляд. Не требуется запускать диагностику, он чувствует кожей отпечатки магии двух темных волшебников, с которыми только что сражался. Какими ублюдками нужно быть, чтобы сотворить такое? Он здесь не сможет ничем помочь. Сейчас прибудут колдомедики, они с Лимусом вызвали их и подкрепление перед тем, как войти в дом две минуты назад. Такие долгие две минуты… Скорее всего, к смертной казни этих сволочей не приговорят. За раскрытие статута секретности наказание серьезней, чем за пытки каких-то никого не интересующих немагов. Пальцы сами собой сжимаются в кулак, обратно по лестнице он уже бежит. В голове пусто, а где-то в груди поднимается горячая темная волна. Рука вытаскивает из кармана изъятую палочку, пока он подходит к придавленному шкафом колдуну, бессмысленно проклинающему его с пола. Осколки упавшей люстры хрустят под ногами. Губы сами шепчут: — Круцио. Круцио-круцио-круцио. Пока поднявший голову внутри темный монстр ликует, оставшаяся часть души с отстраненным любопытством наблюдает за истошно вопящим человеком. Непростительное получилось с первого раза, он действительно очень хотел причинить боль. Через минуту, когда садист уже сорвал голос, с улицы слышатся хлопки многочисленных аппараций. Он ломает палочку пополам и бросает на пол рядом с волшебником. Режущее из собственной палочки, проходя по касательной, вспарывает тому сонную артерию. В бою летает так много проклятий… Если повезет, спасти его не успеют, случайная смерть при задержании.***
— Ты будешь рядом со мной? — избранный президент МАКУСА Серафина Пиквери устало опускается на диван в своем новом кабинете, сбрасывает неудобные туфли на высоких каблуках. Он садится на диван рядом и поднимает ее ноги, закидывает их к себе на колени, аккуратно поправляет подол дорогого официального бархатного платья с золотой вышивкой. Бережно проводит над ее маленькими ступнями рукой, заживляя натертую до крови кожу. — Я всегда на твоей стороне, ты же знаешь.***
Он обводит взглядом свой новый кабинет, пустой и лаконичный, ни одной лишней детали. Только газета лежит на столе. Пальцы проходятся по сухой бумаге. «Новое назначение президента Пиквери — после ухода на пенсию Рудольфуса МакДаффа тридцатитрехлетний глава ударной группы аврората Персиваль Грейвс стал самым молодым главой Департамента Магического Правопорядка за последние сто лет. Ковен поддержал единогласно». Он выходит в офис аврората. Как раз вовремя, чтобы услышать громкий разговор своих бывших коллег, а теперь — подчиненных. — Грейвс, конечно, сделал глупость, что отправил столько народа на задержание этой банды. Ну подумаешь, пару-тройку немагов грохнули, кому какое дело… По наступившей тишине Лимус понимает, что что-то не так, и медленно оборачивается на Грейвса, который обманчиво расслабленно стоит посреди кабинета с засунутыми в карманы брюк руками. Затем медленно, плавными кошачьими шагами подходит к бывшему напарнику, глядит исподлобья, а остальные авроры быстро расступаются в стороны, желая оказаться подальше от эпицентра взрыва, и прячут глаза. Лимус нервно сглатывает и делает два шага назад, упираясь спиной в стену, вцепляется пальцами в чашку кофе, которую лихорадочно сжимает перед грудью, будто стараясь закрыться. Воздух вибрирует от более не сдерживаемой магии, соседние столы дрожат. Грейвс подходит на расстояние вытянутой руки и презрительно цедит, глядя в глаза бывшему другу: — Если у вас есть какие-то претензии ко мне, имейте храбрость высказать мне в лицо, мистер Лимус. Чашка в руках волшебника взрывается под аккомпанемент его глухого вскрика, авроры с испуганными вздохами отшатываются. — Как неловко вышло. Будьте аккуратнее в следующий раз, так и пораниться недолго… Недолго-недолго-недолго. Повинуясь взмаху руки, чашка собирается на полу обратно из осколков и прыгает в ладонь целой. Он протягивает ее Лимусу, и тот несмело берет ручку дрожащими пальцами. Грейвс обводит тяжелым взглядом окружающих. — А вы чего встали? За работу! Под тихий шорох от кинувшихся по своим местам бывших коллег он разворачивается и идет в свой кабинет. В их глазах плещется страх, он спиной чувствует брошенные искоса испуганные взгляды. Страх — это хорошо. Пока он, как и остальные, подчинялся приказам, а не отдавал их, они были наравне, но больше — нет. Пусть лучше боятся его, но в критический момент слушаются беспрекословно и не подвергают сомнениям его команды, это спасет им жизнь. Он готов обменять дружбу с ними на их жизни и здоровье.***
Он лежит на полу, пока сидящая сверху изящная темноволосая ведьма ведет ножом по его голой груди. Кинжал оставляет за собой горящую дорожку. Похоже, нож пропитан какой-то дрянью, вызывающей невыносимое жжение, и Винда Розье вырезает какую-то руну прямо на его теле. Он переводит мутный взгляд на потолок. Отвлечься, не думать о боли. Тихо шепчет: — Беладонна. Аконит… Жир дромарога… Она склоняется к нему, вслушивается. — Ну ты и юморист. Ингредиенты мази для метел? Может, расскажешь что-нибудь более полезное? — Да, — он переводит на нее ненавидящий взгляд. — Я расскажу, что сделаю с тобой. Когда-нибудь мы поменяемся местами. После этого ты пожалеешь, что родилась на свет… Я заставлю кровь вскипеть у тебя в жилах, пока ты еще жива. Розье только усмехается. — Это вряд ли. Из моих рук ты не выйдешь живым. Или по крайней мере будешь уже не в своем уме. Не в своем уме. Не в своем уме. Ослепительная боль пронзает грудь, когда она завершает руну. Он должен выжить любым способом, чтобы убить эту сучку и ее хозяина.***
Он стоит во дворе полуразрушенного замка, обводит взглядом горящие башни с острыми шпилями. — Не так я планировал впервые увидеть Хогвартс. Как на войне. Темная комната в воспоминании колеблется. Растрепанная Гермиона прячет лицо у него на груди, а он прижимает ее к себе, пока ее близняшка посреди комнаты поднимает палочку над младенцем. — Лорда Волдеморта звали когда-то Том Реддл. Он — сын Меропы Гонт. Настоящей Меропы Гонт. Наследник Слизерина. — Авада кедавра! — Я поступил бы точно так же. Так же. Так же.***
Он оглядывается на спящую Гермиону, смотрит на разметавшиеся по подушке кудрявые волосы и тихо выходит из спальни. Можно было бы наложить для надежности сонное заклинание, но так не хочется применять к ней магию, она и так сладко спит… Он спускается в свой кабинет и достает из шкафа Омут памяти с ее воспоминаниями. У него впереди вся ночь, но времени не так много для столь объемной работы — нужно спешить. Он не может позволить ей уйти, она — единственная надежда справиться с Гриндевальдом, поквитаться с ним. А еще… Наверно, он просто не хочет отпускать ее от себя.***
— Сомневаюсь, что это настоящие изумруды. Пальцы сжимаются на медальоне, их тут же пронзает электрический разряд, а белая вспышка на секунду ослепляет. — Сколько вы за него хотите? — произносит внезапно севшим голосом. Пальцы смыкаются на чаше, когда он достает ее с бархатного ложа в шкатулке. Переводит взгляд на женщину, которая смотрит сквозь него пустыми глазами с отсутствующим выражением на круглом лице. — Обливиэйт!***
Невыносимая боль в голове отступает, и он снова ощущает себя лежащим на покрытой сухими листьями земле. Он свернулся в позу эмбриона, подтянув колени к груди, и вцепился в голову обеими руками. Когда глаза становятся вновь способны видеть, перед ними появляются чьи-то ноги в туфлях из мягкой коричневой кожи, выглядывающие из-под длинной темно-зеленой мантии плотного шелка. Он отшатывается и быстро перекатывается вбок, приходя в себя. Упирается в землю дрожащими руками и медленно поднимается на ноги. Автоматически стряхивает сухие желтые листья, зацепившиеся за ткань жилета, и оглядывается. Он находится в лесу. Деревья стоят редко, но они столь высокие, что его окружают только голые стволы, а кроны теряются где-то наверху. Сквозь неплотную лесную чащу с одной стороны можно увидеть уже знакомые очертания замка Хогвартс, который возвышается на скале. Кажется, это место называют Запретным Лесом. А напротив стоит человек и разглядывает его, склонив на бок абсолютно лысую голову, задумчиво поглаживает седую бороду, достающую до груди. Под бородой на груди мага висит желтоватый медальон. Грейвс автоматически тянется к собственному медальону, до сих пор впившемуся в шею цепочкой в удушливой хватке, и пальцы сжимают холодный металл. Незнакомец напротив неприятно усмехается. — Персиваль… Грейвс… Ты — интересный персонаж. Но ты не мой наследник, в тебе нет ни капли моей крови. Что удивительно, неужели за девятьсот лет все мои потомки вымерли? Хотя если они были таким же отребьем, как тот, который собирался разрушить мой замок и которого убила твоя грязнокровая подружка, то туда им и дорога… — Ваш потомок Изольда Сейр была великой женщиной, — непослушными губами произнес он. — Вы — Салазар Слизерин? — Не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях из-за глупых вопросов, — презрительно бросил тот. — Да, Изольда вызвала у меня гордость… Основала свою школу… — он опять задумчиво погладил бородку длинными узловатыми пальцами. — Но… Как? Медальон — ваш крестраж? Как мы с вами вообще разговариваем, язык за почти тысячу лет изменился до неузнаваемости? — Мы у тебя в голове, мальчишка, — пожал плечами Слизерин, как будто объяснял очевидную истину. — Мои слова — твои мысли. И нет, медальон не крестраж, я не столь глуп, чтобы раскалывать душу. В нем частичка моей магии. Как в шляпе Годрика — частица его самого. Его магии, мыслей, характера. Так зачем ты пробудил меня, если ты не мой наследник? — острые внимательные глаза уставились на него, заглядывая прямо в душу. — Мне нужна ваша помощь, чтобы расправиться с могущественным темным магом, — пробормотал Грейвс, уже понимая, как глупо это звучит для древнего колдуна. — Неинтересно, — категорично отрезал Слизерин. — Мне какой с этого прок? Может, убить тебя, чтоб неповадно было дергать меня по пустякам? — Но… Медальон среагировал на меня, и вы проснулись. Видимо, что-то во мне вас все-таки тронуло? — выпалил Грейвс, раздумывая, убьет ли его старый маг за такую дерзость. Слизерин смотрел на него еще пару секунд. Потом внезапно расхохотался. — Ты действительно забавный, — продолжил он, отсмеявшись. — Я посмотрел все твои воспоминания, мальчишка. И что-то в тебе есть, что-то, что я почувствовал при первом прикосновении. Ты, конечно, больше напоминаешь мне Годрика в молодости, чем меня самого. Обостренное чувство справедливости и готовность кинуться грудью на амбразуру. Что такое «амбразура», кстати? А, не важно, я просто перенял твой словарный запас. Но в тебе есть и те черты, что ценю я: целеустремленный, хитрый, амбициозный. Чистокровный, хоть и якшаешься с неподобающим обществом. Не боишься тьмы в себе. Готов достигать цели любыми путями. Слизерин прервался, окидывая Грейвса внимательным взглядом. — Ты силен. Ты умен, хотя и не настолько, как о себе думаешь. Если ты поднимешь голову чуть выше и перестанешь сдерживать себя, то сможешь достичь истинного величия. Да, пожалуй, вместе мы бы могли творить грандиозные дела. Ты бы помог мне обрести через тебя вторую жизнь, — он задумался, погрузившись в свои мысли. — То есть… Вы согласны мне помочь? — осторожно спросил Грейвс. — Я поделюсь с тобой силой и знаниями. Но только если ты докажешь, что этого достоин, — ответил он. — Пока что я видел лишь твои воспоминания, но не видел своими глазами, как ты действуешь, — протянул отрешенно. — Что вы хотите, чтобы я сделал? — О, если ты действительно силен настолько, насколько мне нужно, это будет сущей безделицей, — неприятно усмехнувшись, Слизерин развел руки в стороны, словно обнимая воздух. Земля вздрогнула под ногами, и Грейвс невольно отступил на шаг назад. Позади мага из воздуха появился гигантский темно-зеленый змей. Он возвышался над землей на пятнадцать футов, а полная длина его тела терялась за деревьями. — Всего лишь победить моего Василиска. Василиск. Ебаный пятидесятифутовый змей. С ядовитыми клыками, убийственным взглядом и бронированной чешуей. Сущая безделица. Похоже, Слизерин все-таки решил от него избавиться. Грейвс быстро опустил взгляд на то место, где змея соприкасалась с землей, чтобы не встречаться с тварью глазами. Нащупал палочку в кармане. — Да, ты правильно понял, — кивнул Слизерин. — И твоя, и его магия здесь работают, как в реальном мире. И еще одна маленькая деталь… Умрешь здесь — умрешь и там. Он обратился к змею, повернув голову к плечу. Изо рта вырвалось шипение, однако Грейвс внезапно понял, что именно оно означает. — Убей!***
Изящно обогнув старого мага, змей устремился вперед, с громким шорохом проскользил гладкой чешуей по сухим листьям. Грейвс молниеносно выхватил палочку из кармана, и огненная струя ударила в сторону гигантской змеиной морды, не оказав на чудовище никакого эффекта, только еще больше разозлив. Он успел заметить краем глаза открытую пасть размером в человеческий рост, которая неумолимо приближалась, и в последний момент выставил перед собой простейший пресс. Жесткий удар о силовой щит столкнул его на землю. То, что он не мог смотреть на происходящее, сильно осложняло задачу и не позволяло адекватно реагировать. Перекатился в сторону по земле, уходя из-под удара, чертыхнулся. Ему же вовсе не обязательно смотреть глазами, чтобы видеть. Он закрыл глаза, и привычная тень упала на поле зрения, а в следующую секунду сквозь нее проступили кислотно-яркие очертания предметов. Информацию от глаз заменила картинка от эфемерных органов чувств, настроенных на магию. Он повернулся в сторону змея, яростно бьющегося о магическую преграду — тот светился ядовито-зеленым, только колдовские глаза горели красными угольками. Это лучше, чем ничего, но недостаточно — все окружение было размыто, иллюзия леса не содержала почти никакой магии. Значит, нужно ослепить змею, чтобы можно было открыть глаза. На этой морде, защищенной броней, глаза — самое слабое место, совсем как у драконов. Резкий удар палочкой наотмашь и невербальный Конъюктивус — и вот уже чудовище мечется, возмущенно шипя, ослепленное. Можно воспользоваться несколькими секундами передышки, чтобы подняться на ноги и открыть глаза. Он успел сделать два шага в сторону, когда змей пришел в себя и резко развернул слепую морду в его сторону. Просто замечательно, теперь тот может ориентироваться на слух, а листья под ногами шуршат просто оглушительно. Нужно соображать быстрее, но в голове, как назло, пусто, только кипящая адреналином кровь шумит в ушах.***
Женщины испуганно переглянулись, когда стекла в окнах кабинета задрожали, а мебель завибрировала на местах. Гермиона перевела взгляд на бессознательного Грейвса, которого они отлевитировали на диван — его пальцы судорожно подергивались. — Что происходит? — она подняла глаза на застывшую рядом Пиквери. — У него магические выбросы, — медленно ответила та. — Он… наверно, колдует. Там, у себя в голове. Задрожали стекла книжного шкафа, зазвенела хрустальная люстра над головой, бокал для виски, стоявший на краю стола, соскользнул на пол и разбился. Гермиона взяла Грейвса за руку, пытаясь хоть как-то поддержать и успокоить.***
Туман в голове постепенно расступился, ему на смену пришло знакомое ледяное спокойствие. Чешую твари пробить невозможно, но остаются слабые места — глаза и глотка, через которые можно добраться до мозга. Соваться в пасть зверю совсем не хотелось, а вот глаза можно попробовать пробить. Росчерк палочки поднимает листву в десяти метрах справа, и змей бросается на приманку. Пальцы свободной руки тем временем плетут знакомую связку рун, накладывают заклинания на собственное тело — ускорение, усиление мышц, обострение рефлексов, частичная левитация для облегчения веса. Еще несколько секунд, и он готов. Василиск тем временем, не сумев захватить добычу, понял, что полакомиться кроме водоворота из листьев на этом месте нечем, и обернулся прямо к Грейвсу. Видимо, теперь он расслышал быстрый стук сердца. Палочка отправляется отработанным жестом в карман — она больше не пригодится. Змей кидается вперед, разевая пасть. Нужно оставаться на месте до последнего, до того момента, когда тварь уже не сможет изменить траекторию движения. Грейвс спокойно смотрит на приближающуюся морду и острые клыки, пока пальцы правой руки перебирают воздух и на них закипает чистая обжигающе-белая энергия. Тот самый момент. В руке появляется Белый Меч — магическое оружие из концентрированной силы, острое и безжалостное. Резкий прыжок вправо и вверх на усиленных магией рефлексах, с одновременным разворотом в воздухе. Когда тело потеряло половину веса, выполнить это легко. Точный колющий удар светящегося клинка прямо в побелевший ослепший глаз чудовища. Левая рука чуть запаздывает во время этого движения. Клык змея проходит по ней вскользь у плеча, вспарывает ткань рубашки и на секунду обжигает, оставляя на коже длинную царапину. Грейвс успевает отдернуть руку в сторону, прежде чем челюсти твари судорожно сжимаются. Еще пару метров протащив за собой, та грузно падает на землю. Только тогда Грейвс отпускает руку, и меч растворяется в воздухе, исчезает из прожженной черной глазницы. Он отталкивается от каменной чешуи и спрыгивает на землю. Гигантский труп змеи медленно тает в воздухе, а в следующую секунду Грейвс пошатывается от слабости и опускается на ковер из сухой листвы, зажимая ладонью кровоточащее плечо. Из-за остатков парящей в воздухе призрачной чешуи змея выходит старый маг. — Яд Василиска. Неприятно, я бы даже сказал — смертельно. Но бой был хорош. Ты заслужил мое признание, и я поделюсь с тобой своей силой. — Зачем она мне, если я уже мертвец? — с трудом шепчут немеющие губы. — О, ну не скажи. Если твои грязнокровые подружки хоть вполовину так умны, как ты о них думаешь, они тебя спасут. А теперь просыпайся.***
Грейвс судорожно подскочил на диване, резко втянул в себя воздух. Гермиона схватила его за плечи, пытаясь удержать на месте, а пальцы наткнулись на что-то мокрое. Под ее взглядом рубашка на его левом плече пропиталась кровью, окрасила ее руку красным. — Что случилось? — Серафина в панике наклонилась к нему, разглядывая окровавленную руку. — Яд Василиска… — с трудом произнес Грейвс. Шевелить губами становится все сложнее, язык заплетался, а перед глазами начало темнеть. — Слизерин сказал… Что меня еще можно спасти… Гермиона распорола рукав рубашки режущим заклинанием и с ужасом уставилась на длинную глубокую царапину, идущую через все плечо. — Акцио безоар, — Серафина резко ткнула палочкой в сторону шкафа в углу, и небольшой белый камешек неправильной формы вылетел из ящика, приземлился к ней в руку. — Это не поможет! — истерично вскрикнула Гермиона, перехватив ее запястье. — От яда Василиска нет противоядия, кроме слез феникса! — Ты видишь здесь хоть одного драного феникса?! — пальцы Пиквери, сжимающие безоар, начали дрожать, но она пока держала себя в руках. — Как же мы его спасем тогда? Может, заморозить? — Подождите… Нет, это не поможет, к тому же я не слышала о фениксах в Америке. Как получить слезы феникса? Яды и противоядия… Яды и противоядия… — лихорадочно забормотала Гермиона, бегая паническим взглядом по Грейвсу, быстро бледнеющему на диване. — Противоядия! — внезапно вскрикнула она и ожесточенно вцепилась ногтями в руку Пиквери. Перевела на нее безумный взгляд. — Противоядия! — та, однако, не протестовала, а согласилась эмоционально. — Гребаная чаша Хаффлпафф! Она взмахом руки призвала чашу со стола и подняла на Гермиону вопросительный взгляд. — Что будем делать? — Наверно, молиться, что еще. Агуаменти! — вода с палочки быстро наполнила кубок. — Хельга, милая, дорогая, помоги нам! Серафина подсунула чашу к губам полубессознательного Грейвса и заставила его сделать несколько глотков, придерживая голову. Остаток воды плеснула прямо на рану на плече. Волшебницы замолчали и даже затаили дыхание, уставившись на него. Несколько секунд ничего не происходило. Потом на их глазах кровавый след задымился и медленно затянулся, закрываясь здоровой кожей. Грейвс закашлялся, царапая пальцами грудь под медальоном. Женщины в унисон вздохнули с облегчением и помогли ему сесть. — Гребаный Слизерин со своим сраным Василиском, — обессиленно выдохнул он, постепенно восстанавливая контроль над телом. — Ему почти удалось сделать то, чего не удалось даже Гриндевальду — убить меня. — Ты сражался с Василиском? И говорил с Салазаром Слизерином? — Гермиона нервно хихикнула, в изнеможении опустилась на пол у дивана. — Вечно ты попадаешь в ебанутые истории, Перси, — устало вздохнула Серафина и села рядом с ним на мягкое сиденье. — А вы обе меня вытаскиваете, — кивнул Грейвс. — Опять спасли мне жизнь. За это надо выпить. Он небрежно взмахнул рукой, отработанным тысячу раз жестом призвал бутылку огневиски, стоящую на баре. Та вылетела со своего места как из пращи, с невообразимой скоростью пронеслась через комнату и врезалась в противоположную стену за спиной, с оглушительным звоном разлетелась тысячей осколков.