Кривая линия судьбы: Война трёх рас

Когда в медицинском институте часы пробили 5 вечера, студенты на первых этажах судорожно засобирались домой, в библиотеке, ну, или, если силы у них остались, по своим делам. Одним из таких был студент 2 курса Бетельгейзе - молод, красив, умён и идеалист. В целом добрый человек, пользуется вниманием у женщин, но они мало его интересуют, они не понимают его идей...Поэтому он фокусируется исключительно на своих целях в жизни и путях их воплощения. Он поднялся на пятый этаж здания, где в красивых коридорах, отделанных в белый цвет с плиткой и стеклами вместо стен кабинетов, уже почти не ходили врачи. Отделение изучения генома - когда-то здесь учились и Саша Макаров, и, кстати, что самое интересное, с красным дипломом его закончил в давние года, когда здание еще не было реставрировано...Анатолий Дятлов. Удивлены, что эта тема до сих пор как-то с нами связана? Парень дошёл до одного из кабинетов, в который зашёл без стука. На него испуганно повернулась девушка с рыжими волосами и голубыми глазами, ее красивую талию скрывал медицинский халат, впрочем, как и грудь, да и все остальное, кроме длинных ног. — Чёрт. Мог бы предупредить, что это ты. Знаешь же, что я здесь особо быть не могу. — отвернулась она обратно к столу. — Я слышала, тебя направляют на практику. — Меня не интересует, куда они меня собираются отправлять. — подошёл Бетельгейзе к столу, где над каким-то неизвестным содержимым кропотала девушка. — Процент готовности? — А ты как всегда деловой. Нет, мне как раз нужно, чтобы тебя туда отправили. Я сделала так, что тебя направят в корпус исследований. Это будет завтра, и как ты понимаешь... — посмотрелась в зеркало Тина, так её звали, — Оборотни анализы тоже сдают. Её, или одного из них, вызовут туда под предлогом потери недавно сданных анализов. У нее они, кстати, действительно сданы не так давно. Образцов кожи и ногтей с разных мест мне хватило, но чтобы это всез авершить, мне нужен образец крови. — И всё? Стоит просто украсть образец крови, подменив на другой? — приподнял бровь Юлий, откидывая золотистые волосы с лица. — Что будет дальше, когда проект будет завершён? — Без.. — девушка усмехнулась. — Без полевых тестов, понятное дело, я не могу с уверенностью сказать, можно ли будет от этой штуки выжить. 50 на 50, кого-то покосит, кого-то просто напросто с нами сравняет...Интересный геном, всё-таки, очень интересный...Могу даже рассказать тебе, как это работает, и чем именно оборотни отличаются от нас. — Всегда хотел докопаться до истины, посвяти. — улыбнулся Бетельгейзе, осматриваясь. — Смотри сюда. — показала она на микроскоп, встав сзади него. — Дело не только в днк, это в целом другой организм. Это как эволюционировавший ты, только куда-то не в ту сторону. Если у нас хромосом 46, у них их больше вдвое. И это далеко не значит, что они лишние. Ускоренная регенерация, высокий болевой порок, улучшенная генетическая память, рецессивные гены, стойкость жизни клеток к экстремальным условиям, и так далее...Но если добавить вот этого... Доктор взяла шприц и капнула из него под микроскоп. — ...Ты можешь наблюдать, как клетки избирательно начинают умирать. Образец крови мне нужен для того, чтобы это не переросло сразу в цитокиновый шторм. Я не хочу убивать их сразу, я хочу подождать. — Зачем их убивать? — не отрываясь от микроскопа, спросил парень. — Мы же хотим восстановить людскую цивилизацию, а значит нужно уничтожить в них эти клетки и судить по-справедливости. Тюрьма, например. Когда же Юлий, отпрянул от оборудования, он спросил уже другой вопрос. — А как устроен код вампиризма? — приложил палец к подбородку он. — Много ли у них отличий? — А ты знаешь...Что на самом деле моя фамилия не Штайн?Бравые революционеры, не так давно, Ратаковский, Гроссэм, и...Высоковский Максим...Он был моим отцом. — Прямо перед этой революцией всех нас стали чистить, как крыс, и стирать память... Я-то и думал, что на кого-то ты уж больно похожа... Видел по телевизору твоего отца в компании Денкин... Вы с ним не общались? — Не очень много. Он говорил, что был внедрен куда-то ради этой революции, так что в послендее время скорее...Скорее мало. — Так по слухам его же убили, нет? — ничего особо не поняв, Бетельгейзе сел на стул. — Я думал, что во время революции вытресут всю дурь из этих идиотов. Не могу сказать, что я был восхищен Ратаковским, по телику показывали, как он бил "канцлера", и что-что, но это я никак не одобряю... Так что с отцом? — Убили. Он был внедрен в ближнее окружение нашей любимой служительницы закона. Ратаковский - её работа, мой отец - тоже её...Поэтому я не собираюсь оставлять их в живых и ждать, пока они смогут сбежать. Око за око. — Будь, как будет... — пожал плечами парень. — Так что с вампиризмом? — У меня, к сожалению, нет времени изучать два организма одновременно. Ты знаешь, я и так здесь нахожусь исключительно тайно. Как и ты, кстати. В первую очередь эти, а потом и другие. — Ну... — хотел сказать что-то рыжеволосый, но его отвлёк звонок. — Да, это Бетельгейзе... Никаких выходных... Ладно...До завтра. — убрав телефон, Юлий напрочь забыл, о чём хотел спросить. — Звонил Лаптев. Удачно ты всё спланировала, они меня в Валетовскую и направили, всё по плану. — Значит завтра заберешь у нее кровь, а в пробирку нальешь чью-то другую. Когда сверху начнут что-то подозревать, увы...Уже будет слишком поздно. Придёшь сюда же завтра в это же время...Завтра, быть может, главный день в твоей жизни, аспирантишка. Когда-нибудь, ты и сам, возможно, станешь великим биологом. — Ну-ну, занизила ты меня что-то совсем. — ухмыльнулся студент. — На меня вся шарага такие надежды строит, так что это всё оправдано. До завтра тогда. — махнув рукой, он вышел из аудитории, попутно поправляя бордовую жилетку и запонки на белоснежной рубашке. Утром мне позвонили за завтраком. В наше время уже не нужно было сдавать анализы натощак. Ни Фридмана, ни Ники, ни Джоанны...Только лишь мы с Дорианом и сын. Семья. — Доброе утро, вас беспокоят из Валетовского мед-центра... — Я слушаю. Что-то хотели? — У нас вышла некоторая непонятка с вашими анализами с работы, уважаемая Илона Дмитриевна. Мы бы хотели предложить вам пересдать анализ крови из вены. Конечно же, всё за наш счёт. — Непотнятка, это значит потеряли? — усмехнулась я. — Ладно. Когда подъехать? — В течение двух часов по тому же адресу, принимать вас будет аспирант Бетельгейзе в 114. — Аспиранты эти ваши... Ладно, буду. — я повесила трубку. — Фамилия ещё такая интересная... — Чего там, Ил? — нежно спросил Заневский. — Да анализы просрали. Съезжу, сдам ещё раз, ёбанные медосмотры на работе, надоели... Примитивно одевшись, то есть нацепив черные джинсы, облегающие в нужных местах, красную рубашку и самую удобную обувь на свете, я села в автомобиль. — Скучно... — я врубила музыку и отправилась в медицинское учереждение. Когда-то именно в этой больнице мне перелили кровь, с чего началась моя новая жизнь. С какой-то неизвестной тоской по прошлому, я зашла в кабинет, где в медицинском халате сидел молодой парень с острыми скулами, немного опущенными веками и волосами чуть выше плеч. — Хоть этот образец не потеряйте, знаю я вас. — усмехнулась я, садясь в кресло. Я закатила рукав для забора крови. — Не волнуйтесь. — улыбнулся он загадочно. — Как раз таки ваши образцы крови для медицины...Крайне интересны. Это кто-то из бюрократов напутал, я уж прослежу... Он быстро и безболезненно ввел иглу, после чего нацепил на нее оставшуюся часть шприца и наполнил доверху. Посмотрев, как на драгоценность, он сложил ее к остальным образцам, подписав предварительно, вывел иглу и дал ватку со спиртом. — Можете быть свободны. — Фамилия у вас больно интересная... Ладно, всего доброго, не хворайте. — я положила сто лунаров на "чай" аспиранту и удалилась из кабинета. — Щедрая... — посмотрел на деньги аспирант. — ...Но до чего отвратительна мне. Положив деньги в карман, Юлий, из того же кармана, вытащил точно такую же пробирочку с чужой кровью и незаметно подменил их. Ещё пару часов прошли скучно, молодой врач принимал разных пациентов, так же забирая у них кровь. На чай, к сожалению, больше никто не оставлял, но сто лунаров это целая месячная стипендия... Когда практика Бетельгейзе закончилась, его куратор Лаптев подписал зачётную книжку, поставив оценку "отлично". В прочем, как всегда. Перекусив в кафетерии и вызвав такси до университета, парень приехал на то самое место, где она договорились встретится с Высоковской. — Прошу любить и жаловать - чистая кровь оборотня, свежезабранная. — поставил на стол пробирку Юлий. — А ты неплох, это правда. Ну что, есть зачет за практику?Увидим тебя на третьем курсе? — Конечно. Курсовая написана, практика сдана. Можно отдыхать, пока другие пашут за троечку. — самоуверенно ответил Бетельгейзе. — Ну же, мне уже не терпится посмотреть... На творение... — Это последний тест. Я уже добавила то, чего не хватало. Кровь просто как проверка. Введя к нее вакцину, мы сможем увидеть полную клиническую картину того, что станет с организмом после...В теории. Только в теории, но здесь практике не место. Тина заплела волосы в хвост и добавила несколько капель крови на прозрачное стекло. После этого, взяв свой препарат, добавила его каплю и положила это под микроскоп. — Думаю, ты заслуживаешь чести посмотреть на это первым. — самоуверенно улыбнулась девушка, предложив парню место. Он мог наблюдать, как число клеток в крови резко сокращается. — Имунная система... — начала Высоковская. — ...Вступает в борьбу с днк человека. Но так как днк человека - часть днк оборотня, то она вырабатывает слишком много антител. Они разрушают все, что отличает оборотня от человека. Ты можешь наблюдать, как цепочка днк меняет свой вид на глазах. Побочные эффекты, такие как, например, стать отсталым, тоже возможны...Но, как я уже сказала - нет времени на тесты. — Как ты планируешь внедрять ей это? У них у дома КПП, хрен пройдешь чужим людям... — задал довольно логичный вопрос Юлий. — Ты предлагаешь мне украсть анализы? — нагло улыбнулся Бетельгейзе. — Думаю это несложно провернуть. — Я просто предлагаю тебе сказать, что анализы вновь были утеряны, вот и всё. Не нужно ничего красть, нам только нужно, чтобы она взбесилась, взяла подмышку сына и мужа, и, желательно, ещё кого-нибудь...И пошла к нам качать права. А учитывая, что ее семья, скорее всего, тоже сдавала анализы для поддержания их "легенды о несуществовании" в глазах общества...Проще простого. На следущее утро, Бетельгейзе, теперь уже вместе с Штайн заявились туда, получили доступ к телефону, откуда он позвонил мне и всё обьяснил, направив предварительно уже в другой кабинет, и что принимать нас будет доктор Штайн. Звучало немного угрожающе, если учитывать существовании песни Helloween с одноименным названием, но это не важно. Солнечное утро не было предвестником чего-то странного, это утро было красочным, в хорошей и душевной атмосфере, в семейной обстановке. Было приятно видеть всю семью в сборе, было приятно наблюдать за улыбками на лицах друг друга. Когда кофе было выпито, а вчерашние буррито доедены, мы вместе с Дорианом и Святославом направились опять в ту же больницу. В это утро я была не одна, как вчера, в это прекрасное, яркое утро мы были вместе. Солнце даже не думало скрываться за тучами. Мы зашли в кабинет, чтобы узнать, куда они на этот раз дели мои документы, и на этот раз вместо парня, сидела молодая девушка. Я бы даже сказала, что они чем-то похожи, и если бы не разные фамилии, я бы подумала, что они брат с сестрой. Хотя, всё возможно. Всё-таки и у Таннер с Волкер разные фамилии... — И так, что на этот раз? — выдохнула я, сев на гостевой диван вместе с семьей. — Как уже сказал аспирант Бетельгейзе, к сожалению, ваши анализы опять были утеряны наверху. Тина пододвинулась ближе к столу, мельком осмотрев Дориана и Святослава, и задержав взгляд на моих глазах. — Такие вот дела. — Вы издеваетесь? — приподнял бровь Дориан. — Я х-з. Я здесь вообще никаким боком. — продолжая сверлить меня взглядом прямо в глаза с небольшой улыбкой ответила рыжая. — Ваш вчерашний врач мог что-то напутать...Он всё правильно делал? — Ну... Да. Вроде взял кровь, и всё. — повела плечами я. — Может сверху напутали, может снизу. ладно, если это принципиально, я могу его позвать сюда. — Позовите. Давайте уже выяснять всё по порядку. — Да, интересно, согласна. Как и мне было посмотреть вам в глаза. Высоковская привстала, подходя к двери. — Вернусь через пару минут. Быстро зашагав по коридору, она дошла до комнаты охраны, где её уже ждал подельник, вырубивший двоих мужиков дубинкой. — Наш путь отхода готов?Собаки уже в клетке. — Конечно... Я всё подготовил, как ты и говорила. Мы можем приступать. — Юлий улыбнулся, оперевшись локтём на стену. — Тогда... Вперёд. Ребята закрыли комнату охраны, и, осмотревшись по сторонам внимательно, медленно и непринужденно пошли обратно в сторону кабинета. Двери в них были не простые - бронированное стекло, ну это, конечно же, нынешняя хай-тэк мода всех заведений такого характера. Дверь отворилась перед ними, они встали на пороге. — Столько лунаров на чай, а ты не справился с таким заданием...Эх, ты мне показался умнее... Молчание в несколько секунд, они переглянулись, Тина кивнула ему. — Меня не интересуют ваши деньги. Ещё тысячу лет назад говорили, что все должно быть равны. — О чём это ты говоришь? — О вас. — ответила за него Штайн. — Всем память подтереть не возможно. — Послушайте, причем здесь это?! — вышел вперед Святослав, несколько озлобленный. — Мы сюда не для этого разговора пришли!Нам сказали... Рыжая легонько рассмеялась. — МЫ вам сказали. Я рада, что всё-таки посмотрела вам в глаза. — Значит, с анализами всё в порядке и мы можем идти? — Дориан встал с кресла. — Да. — кивнула девушка. — ...Но уйти не получится. Два шага за дверь, и нас уже разделяло толстенное стекло, которое пробить очень сложно. Да и мы сразу не поняли, что происходит. — Выпустите нас!Что за херня?! — вышла я вперед, прислонившись к стеклу. Она прислонилась с другой стороны, всё так же уверенно смотря мне в глаза. Набрав какой-то код на пульте снаружи, заработали вентиляторы, распуская какой-то зеленый дым или газ. На вдохе чувствовалось жжение и горечь, боль начинала пронизывать все от кончиков пальцев до волос и глаз. Когда я упала первой, Штайн присела, все ещё смотря мне в глаза и наслаждаясь моими мучениями. — Тина, пошли!Нам нужно идти! — испугавшийся парень начал тянуть ее за руку. — Нас скоро возьмут, Тина... — Им не за что. Но пошли. — улыбнувшись на прощание, она ушла с ним. Каждая клетка тела сопротивлялась и боролась за жизнь. Нитями скованные молекулы расщеплялись в организме и, на удивление, я это чувствовала, забившись в конвульсиях. Сын упал следующим, прямо на меня. Ничего не почувствовав, я лишь пыталась держать глаза открытыми и не провалится в небытие. — Мама... Держись, вы выберемся! — схватил меня за руку Святослав, крепко сжав ладонь. Дориан упал последним. Что-то в нём так же боролось, и это было видно. Сначала нечеловеческий рык, падение, затем припадок... Мы все держали глаза открытыми, но долго выдержать нам было не суждено, поэтому каждый за каждым провалились в кошмар.