Поцелуй демона с ангельским лицом

      По вечерам в этом клубе невозможно было найти свободное место. Покладистые и спокойные на работе или учебе люди чувствовали облегчение, сбрасывая с себя оковы этикета благодаря алкоголю и тесноте помещения, то и дело музыку перебивала волна смеха и нелепых вскриков. Было душно, но фигура у барной стойки, не обращала внимания ни на кого, сидя в темном плаще и глядя ровно в свой стакан, где лед был оплавлен уже наполовину.       Молодой человек, на которого то и дело устремлялись заинтересованные взгляды, кого-то ждал, и явно не желал не только общаться, но даже поворачивать голову в сторону то и дело подсаживающихся рядом людей. Холодный, неприступный, отстраненный. И красивый, словно яркая луна.       Было невозможно сказать, о чем он думал, его лицо было расслаблено, и бармен хотел было что-то спросить, но не успел – юноша повернулся в сторону, куда сел только что вошедший человек, и через мгновение он уже стоял рядом с ним, чуть наклонившись к уху. Бармен успел подумать, что тому невероятно повезло подобному вниманию, что красавчик, достойный звания айдола, обратил на такого «серого» человека свой взгляд.       Через несколько минут оба места оказались пустыми.       В это же время в кафе, находящемся через дорогу, творилось похожее безумие. Официант по имени Сюэ Ян, крепко сцепив зубы, чтобы не нарушить «благовоспитанное» и «добродушное» выражение лица, проворно перемещался от столика к столику, убирая грязную посуду, принося новые заказы, успевая быть везде и сразу благодаря исключительной ловкости. И желанию хороших чаевых.       Он искренне ненавидел всех этих людей. Громких, требующих, нетерпеливых, грубых, всех этих свиней в обличии людей. Но день за днем ему приходилось идти после тяжелой учебы в университете сюда, улыбаться, убирая чужую грязь, и мечтать, что однажды, он отомстит им всем, достигнув небывалого успеха. И больше никогда не прикоснется руками к чужой посуде.       - Эй, дядюшка, вы не думаете, что нужен еще один работник? – Сюэ Ян гневно хмыкает, сбрасывая официантский фартук на стул, и немного постояв у окошка выдачи, разминая плечи и поясницу, подхватывает пакет с мусором. – Я ушел.       Когда-нибудь у него будет слуга, чтобы выносить мусор. Но сейчас он несет его сам в подворотню, где был слышен шум музыки и веселых, неприятных голосов, доносящихся из клуба. Этих людей он тоже ненавидел. В то время пока он работает за гроши, чтобы заплатить аренду, у них было время веселиться и тратить деньги ни на что.       Мешок опускается на землю с резким звоном разбивающегося стекла, и злое выражение лица юноши искажает еще более ехидная улыбка, обнажившая острые кончики клыков. Он, наконец, замечает, что в подворотне целуются два обрезанных рукава, не стесняясь совершенно никого, и никак не реагирующих на шум.       Сюэ Ян смешливо присматривается, щурится, подбирая слова пообиднее и больнее, чтобы отыграться за весь день. Но почему-то в голову, вечно забитую грязными ругательствами, идет что-то снисходительное. Длинноволосый парень в плаще целуется страстно, прижимая своего более невзрачного партнера к стене, этому желанию и бесстыдству можно только позавидовать, как и притягательной внешности, с которой можно было не только цеплять таких серых мышек, сжимающих в руках веер, но и манипулировать людьми, чтобы те еще и благодарны оставались, что в их в сторону взглянуло подобное божество.       - Снимите себе комнату! – Сюэ Ян фыркает, оказавшись пойманным за подсматриванием взглядом спокойных и совершенно незамутненных желанием глаз, и махнув рукой, возвращается в кафе, где уже со всей красочностью речи придумывает, что мог сказать. Но было поздно, а возвращаться было слишком глупо, никакой гордости.       Возможно, если бы он вернулся, он бы успел застать момент, когда между губ целующихся сверкнуло золотистое сияние, и полупрозрачная, сияющая дымка, скользнула от одних губ к другим.       - Я тщательно изучу одну из твоих эмоций, - произносит парень, еще недавно дарящий сладкие поцелуи, а теперь глядящий в чужие затуманенные глаза совершенно без интереса, будто разговаривая со стулом или дверью. – На этом все.       Стоило его удаляющимся шагам стихнуть, как замерший у стены юноша вздрогнул, словно очнувшись от хождения во сне, и судорожно оглянувшись, испуганно протянул, прикрывая голову, словно от будущего удара:       - О, нет, где это я? Минцзюэ-сюн снова будет ругаться, пора переставать пить!