Царапина

Прохладный, твердый металл дверцы шкафчика прижался к ладони Шерил, когда она прислонилась к ней. В резком сенсорном контрасте ее другая рука яростно вцепилась пальцами в переднюю часть мягкой хлопчатобумажной футболки, плотно зажатой между двумя подтянутыми животами. Она напевала, ворчание проходило через ее губы, чтобы заглушить Тони. Она крепче сжала свою руку, оторвав маленькое тельце от хрупкого металла, к которому она была прижата, и прижала его глубже к своему лицу, голова Тони откинулась еще дальше в открытый шкафчик позади нее. Дверь была открыта, закрывая их лица от взгляда, в то время как Шерил продолжала жадно пожирать рот, маленькие руки запутанно запутались в ее рыжих волосах. Черт, она могла бы заниматься этим весь гребанный день. Тони протестующе хмыкнула, используя свободное пространство позади себя, чтобы отстраниться с шлепком. Шерил заскулила, пытаясь снова поймать ее губы. “Шерил, мне нужно идти-” Ее заставила замолчать красная помада, язык нетерпеливо вжался в ее рот. Прикосновение. Боже, она не могла насытиться. Шерил поставила ноги на влажный пол раздевалки, вонзив зубы в мягкую маслянистую губу, когда в тишине резко раздались шаги. Они медленно пересекли комнату и остановились за дверью. “Тони? Фэнгс снаружи, он говорит, что тебе нужно поторопиться.” Вероника. Черт возьми, Шерил забыла об их договоренности пойти в Попс после тренировки. Она закатила глаза, неохотно отстранилась, с тихим хлопком отпустила зажатую между ее губ губу и ухмыльнулась при виде лица Тони. - Ладно, Ти-Ти, - вздохнула она, в последний раз чмокнув ее, прежде чем поднять руку, чтобы большим пальцем стереть красные пятна с губ Тони. - Иди своей дорогой. Она отступила назад, наблюдая, как Тони вылезла из нижнего шкафчика, ее лицо великолепно покраснело, и закрыла дверь, наклонившись, чтобы схватить свою сумку. - Увидимся вечером, Шер. Она повернулась к Веронике, ухмыляясь, и кивнула: “Ронни.” Она протянула руку за спину, чтобы взять руку Шерил, сжав ее маленькими пальчиками в нежном пожатии, прежде чем отпустить ее и направиться к двери. Шерил поймала ее прощальную улыбку, послав в ответ свою собственную. “Шерил Блоссом целовалась на территории школы? Ты несносная собака.” Шерил закатила глаза и наклонила голову к Веронике. - Ты из всех людей смеешь насмехаться надо мной за это, Вероника? Я удивлена, обнаружив, что учебная программа не написана на лице Арчи с тем количеством часов учебного дня, которые ты проводишь, сидящей на нём, - пренебрежительно заметила она, подходя к скамейке, чтобы ровно сесть на нее и сложить свою брошенную рубашку Лисицы в сумку. - Эй, успокойся, - усмехнулась Вероника, скрестив руки на груди и прислонившись к шкафчикам перед Шерил, - я не осуждаю. Я имею в виду, что я полностью понимаю, сегодня, в частности, Тони выглядела просто очень-” Шерил подняла голову, чтобы посмотреть на нее, красная бровь изогнулась и заставила ее продолжить. Вероника, казалось, поняла. - Просто очень умная, могущественная и важная, как девушка и человек. Она спаслась от ураганного хаоса под названием "гнев Шерил "бомбочки" Блоссом". Губы Шерил растянулись в ухмылке, когда она потянула за молнию на своей сумке. - Можно сказать, что она привлекательна, Вероника. Я, конечно, не собираюсь с этим не соглашаться. Вероника пошевелилась, закатив глаза. - Итак, в любом случае, - начала она, ее тон ясно показывал, что она ловит рыбу на наживку, - как прошла твоя годовщина? Шерил достала зеркальце и положила его на скамейку. - Восхитительно, спасибо, - сдержанно ответила она. И снова Вероника решила не испытывать судьбу. - Отлично, Шерил. Я рада за тебя. И как тебе жилось в ее трейлере на прошлой неделе? У меня не было возможности спросить тебя. Надеюсь, хорошо? Шерил сделала паузу, отведя взгляд от своего отражения, чтобы оглядеть Веронику с ног до головы, оценивая ее намерения. Она расслабленно прислонилась к шкафчикам, ее поведение было небрежным, ее глаза были заинтересованными и, казалось, искренне заботливыми. Ее улыбка была милой и естественной, без прикрытия для наслаждения болезненной радостью от более зловещих мотивов. Должна ли она сказать ей? Я люблю тебя, Шерил. Она была очень проницательна, когда они разговаривали в последний раз. И она объявила себя настоящей подругой. Лучшей подругой. Но Шерил была ничем иным, как продуктом воспитания. Секреты есть секреты, а информация-это валюта, и этим обильным богатством нельзя делиться. Она не была эмоциональной коммунисткой. Но, конечно же, это было то, что разделяли лучшие друзья? В реальном мире, нормальном мире за пределами кованых железных ворот Торнхилла, которые теперь лежали заброшенными, это было то, чем можно было поделиться. Что-то радостное и блаженное, о чем взволнованно шепчутся друзья, что будет встречено поздравительными визгами, хлопками и объятиями в знак торжества. Она хотела этого. Она провела подушечкой безымянного пальца по линии нижней губы, разглаживая пятна, и снова посмотрела в зеркало. Шпионажа в средней школе не обнаружено. Вероника явно не имела никаких зловещих намерений. Здесь нечего бояться, Шерил. Не все хотят тебя унизить. Ты все контролируешь. Она со щелчком захлопнула пудреницу, выпрямила спину и посмотрела вниз, чтобы положить ее обратно в сумку. - Она сказала, что любит меня. Если бы в комнате не было так тихо, если бы не равномерное мягкое капанье насадки для душа, Шерил не услышала бы крошечного вздоха, исходящего от Вероники. Она подняла глаза и увидела, что другая девушка буквально вцепилась в свои жемчужины. - Я так и знала! - прошептала она, обнажив ярко-белые зубы, чтобы поскрести нижнюю губу, когда ее улыбка стала шире. Ее глаза взволнованно расширились. “О боже, Шерил. Это просто потрясающе!” Она расхаживала взад и вперед по посеревшим плиткам, стуча каблуками по их сырости, погруженная в победоносные мысли. Затем она остановилась, с улыбкой повернулась к Шерил и повторила свои слова. “О боже. Тони сказала, что любит тебя, Шерил!” Осознание всей тяжести происходящего постепенно приходило к ней, как солнце, выглянувшее из-за горизонта, чтобы согреть Шерил, когда две руки крепко обняли ее. “О боже, Шерил. Она любит тебя!” Она крепче сжала ее, прежде чем отстраниться. Их взгляды встретились. Шерил тоже улыбнулась и кивнула. “Святое дерьмо, это так захватывающе!” Вероника выпалила, садясь рядом с ней на скамейку и кладя руку на предплечье Шерил: а ты? что ты ей сказала в ответ? Шерил напряглась, ее улыбка слегка дрогнула в уголках рта. - Я хочу услышать это, когда ты будешь готова. "Нет.” Она вздохнула. - Я не собираюсь ничего навязывать между нами. Здесь нечего бояться, Шерил. - Нет, я ничего не сказала, - она посмотрела Веронике в глаза, - я не готова. Улыбка Вероники исчезла, ее губы сжались в линию. Но она не казалась недовольной. Она успокаивала себя, ее лицо оставалось мягким, несмотря на серьезность ее слов. - Все в порядке, Шерил. Она кивнула, ее глаза пристально смотрели в глаза Шерил, чтобы прояснить ее искренность: “Я полностью понимаю. Спасибо, что так честна со мной. Тебе не нужно что-то говорить только потому, что ты чувствуешь, что должна это сделать. Я горжусь тобой. И я сделаю довольно обоснованное предположение и предположу, что Тони тоже не злилась из-за этого, не так ли? Шерил снова вздохнула и покачала головой. - Нет, боже, нет, вовсе нет. Она была очень понимающей, даже то, как она сказала мне, она заранее учла мои чувства. Она была совершенством. Я люблю тебя, Шерил. Она прикусила губу, когда она медленно наклонился вверх. Вероника улыбнулась. “Боже, она великолепна, не так ли?” Шерил снова кивнула. Ты все контролируешь. - Но ты же любишь ее. Это был не вопрос. Это была даже не мысль. Вероника выпрямила спину, понимающе подняла брови и посмотрела на Шерил с чистым самодовольством, которое могло исходить только от того, кто был абсолютно уверен в своих словах. Это была констатация факта. Шерил даже не могла спорить. Это была констатация факта. Она действительно любила Тони. Об этом никогда не было и речи. Она просто не могла заставить себя сказать это. Если она сдерживала это, держала это в себе, в свободе внутри своего собственного разума, тогда это было безопасно. Священно. Но как только она признавалась, что произносит эти слова вслух, что-то, кто–то - обычно ее родители - выхватывали это мирное осознание прямо из ее рук и бросали в огонь. Но ее родители больше не могли этого делать. Она глубоко вздохнула. Здесь нечего бояться, Шерил. Ее отец умер в могиле для нищих, а мать была должным образом обуздана и послушно жила по правилам Шерил, опасаясь быть изгнанной. Она не материализуется перед ней только для того, чтобы исчезнуть в пыли. Этого больше не может быть, она этого не допустит. Ты все контролируешь. Ее друзья поддерживали ее, ее дорогой брат, без сомнения, был бы в восторге от нее, и она была счастлива. По-настоящему, совершенно, счастлива в мире. Шерил кивнула, слова изо всех сил пытались сформироваться на ее языке, неуклюже закрепляясь на ее голосовых связках, как иностранный язык, когда они выпали из ее рта без практики. - Да, - твердо заявила она, - я люблю ее. Она столько раз повторяла это про себя, про себя. Но никогда вслух. Это было освобождением. Контроль. “Видишь?” Вероника сказала как ни в чем не бывало, пожав плечами: “Я не говорю, что ты должна бежать и рассказывать ей только потому, что это правда, я понимаю, почему тебе нужно не торопиться. Но не беспокойся, что ты не имеешь в виду это, когда в конце концов сделаешь всё как надо. Это совершенно очевидно, Шерил.” Эти слова успокоили ее, пока она не дошла до конца, Шерил нахмурилась, когда посмотрела на лицо Вероники для ясности. - Что ты имеешь в виду? Вероника закатила глаза, без сомнения, слова "о, это снова" пронеслись у нее в голове. Она открыла рот, чтобы заговорить, но остановилась, подняв руку и наклонив голову. - Знаешь что? Нет. Я тебе этого не скажу. Ты можешь решить это сама. Она объяснила, полностью повернувшись лицом к Шерил. Ее глаза прищурились, когда она тщательно обдумывала свои слова, расставляя точки на лице Шерил. - Что ты чувствуешь, когда смотришь на нее? Она начала, крепко сцепив руки на коленях, как фрейдистская пантомима фальшивого психотерапевта, которого она сейчас разыгрывала, не хватало только очков и блокнота: “Когда ты смотришь на Тони, Шерил. Что ты видишь?” Шерил сразу же почувствовала себя неловко, ей захотелось оказаться где-нибудь в другом месте, чтобы иметь возможность по-настоящему, по-настоящему поговорить с другой женщиной из ее сверстниц и о своих чувствах ко всему, что казалось ей очень чуждым и очень редким. Возьми себя в руки. Она откашлялась, бросив взгляд на плитки пола позади Вероники. - Я вижу, - она вздохнула, пожимая плечами, - Симпатичную девушку. И я чувствую влечение. Вероника посмотрела на нее с раздражением, недовольная ответом, и подняла палец, чтобы почесать уголок глаза. - Это было так чертовски банально, что я изо всех сил стараюсь не задушить тебя, Шерил. Она невозмутимо посмотрела на нее понимающим взглядом. - У тебя ум лучше, чем у большинства людей, которых я встречала, и однажды ты можешь поступить в Лигу Плюща очень счастливой, но это был не ответ для Лиги Плюща, Шерил. Это не был ответ на 4,0 балла, и это, конечно, не был ответ на твои чувства. И ты это знаешь. Ты прекрасно знаешь, о чем я спрашиваю. Не оскорбляй нас обоих. Черт, неужели ее мать умерла, и ее дух поселился в теле Вероники? Иисус. Шерил закатила глаза, застигнутая врасплох. - Хорошо, Вероника. Когда - нибудь я сумею пустить тебе пыль в глаза. Она прищелкнула языком, глубоко вдохнула через нос и посмотрела на руки Вероники. - Когда я смотрю на Тони, - вздохнула она, и в уголках ее рта появилась улыбка, - я чувствую... покой. Я чувствую удовлетворение. Я чувствую… мир замедляется, и мои проблемы оставляют меня в покое. Я чувствую, что предпочла бы не быть нигде больше. Я чувствую, как все, что произошло, происходит или когда-либо произойдет, уходит с моих плеч в небытие. Это не имеет значения. Остальное неважно. Нет необходимости в непредвиденных обстоятельствах, или беспокоиться, или даже думать о чем-то еще, потому что все это ничего не значит. Почему что-то еще имеет приоритет над тем, что находится прямо передо мной? Она сделала паузу, ее улыбка обнажила зубы. “Я буквально чувствую тепло. Я чувствую себя под контролем. Ничто не является проблемой, ничто не является постоянным, ничто не является чем-то. Весь смысл переворачивается с ног на голову. Моя точка зрения так ясна. Даже если это неправильно или глупо, мне это ясно. Я чувствую, что это основа. О нас, обо мне, о жизни, я не знаю. Но я смотрю на нее и чувствую, что пока у меня есть она, все остальное легко.” Она глубоко вздохнула, подняв брови. - И что я вижу? Я вижу... симпатичную девушку. Она засмеялась, кивнув: “Но я понимаю, стабильность. От нее ко мне, а я к ней. Партнерство. Понятно, отсрочка. Я вижу, подарок. Шанс, который мне дали. Я вижу будущее. Наконец-то я вижу будущее. Жизнь вне обязанностей. Мир, превосходящий все ожидания. Я вижу, что наконец-то могу быть тем, кто будет диктовать, куда меня это приведет. Я вижу жизнь, в которой я действительно могу жить, а не просто выживать. Она моргнула, переводя взгляд на Веронику. “Каков был этот ответ?” Вероника втянула щеки в впалые ямки, ее улыбка прорвалась наружу. - Я думаю, что приемная комиссия Гарварда с гордостью приняла бы его. - О, пожалуйста, - усмехнулась Шерил, “Для изящных искусств? Я бы предпочел Корнелл или Колумбийский университет.” Они обменялись улыбками. Лучшие друзья. - Ты могла бы хорошо скрывать свои эмоции, Шерил. Русский оперативник времен холодной войны хорош в этом. Но ты не можешь держать все это в голове, когда смотришь на Тони и ожидаешь, что другие люди этого не увидят. Шерил предположила, что она права. Наивно было так думать. Не то, чтобы она когда-либо признавалась в этом вслух, и, конечно, не девушке, но в некотором смысле Вероника превзошла равенство их интеллекта, чтобы быть намного умнее ее. - Что ж, - вздохнула Вероника, разглаживая платье, - я рада, что снова смогла помочь. Я ожидаю, что мне будет оказана полная честь, когда вы расскажете эту историю о своей любви своим детям. Шерил рассмеялась. “Ты возьмёшь меня краткое примечание?” Она пошла на компромисс. Вероника выглядела недовольной. - Конечно, нет. - Значит, почетное упоминание? - Мне нужны привилегии соавтора, Шерил. Или я привлекаю своего адвоката. "отлично.” Шерил уступила, слегка посмеиваясь про себя, перекинула сумку через руку и встала со скамейки. Она последовала за Вероникой к двери и остановилась, не дойдя до нее. - Вероника, - тихо сказала она, - ... спасибо. За все. Теплая рука легла на плечо Шерил. “Это не значит, что ты должна спешить во что-то, хорошо, Шерил?” Она прошептала, глядя ей в глаза: “Но я знаю, что происходит в твоей голове, и если ты смогла заставить себя сказать мне все это вслух, тогда ты знаешь, что все остальное тоже можно сказать. Даже эти 3 слова.” Она опустила руку на руку Шерил, успокаивающе сжимая ее. - А теперь давай, Шерил Бомба. Ты должен мне молочный коктейль.