***
«Тц. Голова болит» — недовольно пробурчала я, проснувшись, словно ото сна. Открыв глаза я заметила, что чутка плохо вижу. Нет, не так. Я почти ничего не вижу! Смотрю словно через пелену тумана, да и мыслительный процесс тормозит. — Неужели наша Хоши проснулась? — спрашивали у кого-то, очнувшись от мысли строения, я поняла, что обращаются ко мне. Видимо, я умерла. Это как-то неожиданно что ли? Я бы паниковала, но зачем мне - опытной самоубийце, - паниковать? Я, в принципе, всегда рвалась в объятья смерти, но, видимо, они не хотят этого, и я проживаю вторую жизнь. Правильно говорили, что я «не от мира всего» радуюсь, что снова повеселюсь. Насколько я поняла женщина, которая баюкает меня, моя новая мать. Мать, ты извини конечно, но я просто заранее извиняюсь за твои испорченные нервы. Женщина или скорее моя мама с материнской лаской посмотрела на меня: — Хоши, я надеюсь, что ты станешь восхитительно скейтершой, как твой отец. Что? Скейтершой? Чует моя пятая точка, что приключения будут следовать по пятам.***
Проснулась я от боли в животе. Маленький клубочек боли, был невыносим для маленького младенца. Тело слишком хрупкое. Я попыталась потрогать рукой живот, забывая о своём нынешнем возрасте. Движения были неумелыми, если я хотела пододвинуть руку в правую сторону - она уходила куда-то назад. Мысленно цокнув, прекратила попытки двинуться. Тело младенца, тот ещё геморрой. Все мои мысли невольно отвлекали от боли, но вернувшись в прежнюю позу, отхватила сполна. Клубок боли был уже где-то в печёнке, заплакав от нахлёстывающих чувств, почувствовала нежные прикосновения к своей туше. Женщина поднесла к моим губам нечто тёплое, я взяла в рот и начала посасывать. Боль ушла в бездну. Я же не могла противиться природе и заснула, погружаясь в спасательную тьму. Жизнь — боль. Это я могу сказать вам будучи годовалым ребёнком.***
Причина моего пробуждения на этот раз: что-то неприятное, тыкающее меня. Скажем так, мне не очень приятны вообще прикосновения, ну, вроде, мамочка из этого мира прекрасная. Пока она единственная, чьи прикосновения мне не противны. Попытавшись уйти из-под прикосновений, мои щёки с писком начали сжимать. Не знаю, кто ты, но ты явно напрашиваешься на смерть