Паутина иллюзий

      Пасмурное утро после бессонной ночи плавно перетекало в день.       В воздухе библиотеки тихо качалось напряжение. Демон, сидящий в кресле, внимательно следил за бесстрастными лицами двоих пернатых. Они должны были ещё полчаса назад спуститься на закрытые этажи, однако никто не сдвинулся с места. Каждый думал о чём-то своём. Никто не рисковал нарушить молчание. Его бы неизбежно прервала Габи, но она вела своё факультативное занятие несколькими этажами выше.       Тишина становилась всё напряжённее.       — Что происходит, Пташка? — Фариа понимал, что кто-то должен был начать говорить. Что-то произошло, и ему необходимо было знать — что именно.       — У Мими есть сестра, — тихо произнесла Нимуэ.       — Две сестры, — так же тихо ответила Уокер.       Две пары глаз удивленно уставились на Вики. Два произнесенных слова прорвали плотину напряжения, давая выход невысказанным эмоциям. Какое-то время они пытались говорить почти одновременно, пока Фариа не вскинул обе руки вверх, призывая их замолчать. Мысленно проклиная свой же заданный вопрос, повлекший за собой цепную реакцию.       — Кто-то один. Чётко и по существу.       Они помолчали, переглянулись, и ангел кивнула. Пташка вздохнула и начала.       — В Школе появилась новая Непризнанная. Появилась странным образом. Она — неопределившаяся душа…       Фариа внимательно смотрел на Вики. Неопределившихся душ не было уже лет двести. Интересно, когда именно она появилась?       — Дальше…       — Ну, что дальше… Вчера, когда мы вернулись в Школу с Мими, Чернокрылка пересеклась с этой новой душой в общем зале. Эта Непризнанная… Была до странного похожа на Мими. Она считала её.       — И Мими это удалось? Она, видимо, появилась недавно, энергия должна быть слабой, едва уловимой, если вообще — появилась…       — Да, она и была слабой. Я так думаю, своим воздействием Мими как раз-таки подтолкнула высвобождение этой самой энергии. Одним словом, Мими уловила отголоски энергии своего отца.       — Она в этом уверена?       — Да. Но хуже всего то, что на Земле живет ещё одна копия этой Непризнанной. И Геральд уверен, что они взаимосвязаны.       — А откуда Геральд знает вторую? — Нимуэ смотрела прямо на Уокер.       — Они… Ну, в общем, девочка открыла в себе дар провидца. И Геральд с Катрионой иногда обращаются к ней. Но всё не так просто. Иногда она видит странные обрывки видений, где мелькают лица тех, с кем работают демоны. Это происходит редко. Но девочка записывает их для демонов и потом передает им…       Фариа думал. Слушая фразы Пташки, пропуская их фоном, он пытался вычленить мысль, что мелькнула самой первой, едва Вики произнесла про появление неопределившейся души. Немного откатив назад свои воспоминания, демон непроизвольно потёр правую руку.       — Когда именно появилась новая душа?       Вики замерла, пытаясь вспомнить вчерашний разговор с Геральдом.       — С учетом сегодня — четыре дня назад…       Фариа кивнул.       Неопределившаяся душа.       Их находят не сразу. Потому что в момент своего появления на Небесах — эти существа не имеют крыльев. Так же как и обычные Непризнанные. Но ещё — эти новые души не имеют и белого кольца ауры. Их появление сложно почувствовать. Обычных Непризнанных, которым было предначертано оказаться на Небесах, мгновенно улавливали. В стенах школы всегда были Ангел и Демон, которые отвечали за приём и адаптацию Непризнанных на Небесах. Они всегда знали, когда на острове появится новое будущее серокрылое существо. Потому что в момент перехода, невидимое никому на Земле белое кольцо ауры растворялось в воздухе Небес, оповещая ответственных существ о скором прибытии носителя. И назначенные Ангел и Демон отправлялись на остров, где встречали новую душу. Однако неопределившиеся души белого кольца не имели. И оповестить об их присутствии на Небесах никто не мог. Из-за чего такие души находили не сразу. Обычно в Чёрном лесу. Реже — на острове. И чаще всего о таких существах сообщали драконы, которые свободно перемещались в пространстве Школы.       Эти неопределившиеся души могли блуждать днями. И три дня могли с легкостью превратится в пять.       Фариа замер.       Пять дней назад он очнулся от дикой боли в крыльях и правой руке. С ощущением того, что в мире что-то изменилось. Могло ли появление новой души быть с этим связано? Могла ли сама новая душа повлечь за собой проявление боли? Могла ли эта душа быть связана с ним самим?       Фариа прислушался к разговору.       — … вот и получается, что если уж она оказалась дочерью демона, то и вторая тоже вполне может быть.       — Кто-нибудь из вас уже говорил с Мими? — Фариа задал вопрос. — Ошибки быть не может?       — Я думаю нет. И Геральд, кстати, тоже так думает, — Вики посмотрела на Фариа. — Мими никто ещё после вчера не видел. И навряд ли мы увидим её сегодня.       — То есть на данный момент, у нас нет точной гарантии?       — Фариа, ну какая вам ещё нужна гарантия, если Мими чётко сказала, что чувствует энергию своего отца. А его энергию она должна знать лучше чем кто-либо. Вы чем-то встревожены? — Нимуэ внимательно посмотрела на демона. С чего бы это он так внимательно отнёсся к их разговору о странном появлении новой души.       — Неопределившиеся души просто так не появляются, Нимуэ. Не знаю, рассказывали ли вам об этом в Канцелярии, но такие души зачастую обладают редкими способностями. И стороны внимательно следят за такими существами. Пытаясь понять, к какой стороне примкнёт существо. Кем оно станет в будущем, как проживёт свою вечность.       — Не знаю, какая там способность у этой души, но по мне так она очень странная, — Вики передернула плечами. — Особенно если учесть, что на вечере она была в обществе Аарона.       — Аарона? — Нимуэ удивленно посмотрела на подругу. — Аарон сын Ремиила? Насколько я помню — он та ещё заноза. Слишком ортодоксальный. Я недавно виделась на Земле с Лилу, дочерью советника моего отца. У нас было время обменяться новостями. И я от души посмеялась над мучениями Серафима в виде его сына. По-моему, сам Серафим не совсем понимает, каким образом Аарон вырос таким, каким его знают в Школе.       — Геральд частенько говорит о том, что рано или поздно Аарон лишится головы. Причём, шею ему свернут сами ангелы. Особенно Фенцио…       Несколько минут Фариа терпеливо выслушивал теории на счет смерти сына Серафима, понимая, что они опять уклонились от интересующей его темы. Но он и сам сейчас не мог понять, что именно его беспокоило сейчас больше всего. То, что это неопределившаяся душа? Или то, что это — возможно — ребёнок Мамона? Было что-то ещё, что он сейчас никак не мог уловить. И не уловит. Потому что эти пернатые после затянувшегося молчания, никак не могли наговориться, мешая ему вычленить главное. И демон принял решение.       — Всё, хватит. Оставьте в покое Школу и Мими. Нас ждут фолианты.       Две головы согласно кивнули и молчаливо поднялись, готовые следовать за ним на нижние этажи в поисках необходимой им информации. Однако сегодня они пошли ниже. Памятуя о том, что на седьмом этаже они не обнаружили ничего ценного, демоны решили начать искать этажом ниже. Восьмой этаж библиотеки встретил их холодом и пылью. И сумраком. В отличии от седьмого этажа, здесь было всего три чаши, в которых было дозволено разводить огонь, напрочь отсутствовали диваны. Грубый стол и две скамьи. И тяжелый запах пыли, пергамента и чернил.       Вики скользила вдоль стеллажей, пытаясь сосредоточиться. Однако её мысли всё время ускользали к Мими и её возможной сестре. Она не могла не переживать. Наличие земной дочери означало только одно. Миру в семье Чернокрылки пришёл конец. Это — заденет всех. Особенно Мими. Потому что, пока её родители будут выяснять кто прав, а кто виноват, Мими будет страдать за обоих. И зная подругу, Вики была уверенна, что рано или поздно Мими вернется в Школу. Чтобы понять, что за существо эта Фара. И ей нужна будет поддержка. И Вики решила, что после библиотеки обязательно долетит до Школы, чтобы понаблюдать за этой серокрылой до возвращения Мими.       Нимуэ листала старинный фолиант.       «Стихия морских пучин. Управление толщей воды».       Она никогда не читала настолько древних книг. Её привлекло название, и глянув мельком оглавление — она уже не могла остановиться. Нимуэ читала про смерчи. Понимая, что то, что могла делать она — это уровень начальной школы для маленьких ангелов. Оказывается, её сила была гораздо мощнее по возможностям, чем она представляла. При нужной проработке и концентрации она могла создать не просто шторм. Она могла превратить воздух в искрящееся полотно статических разрядов, могла раскрутить поток воздуха с колоссальной силой, способной снести всё на своём пути. Ей всего лишь нужно было чуть сильнее натренировать ощущение выдаваемых разрядов. Сколько времени она просто потеряла зря, бесцельно выпуская свои молнии в облака. Она могла столькому научиться! Если бы она знала это раньше. Почему никто ей об этом не рассказал?       Нимуэ несколько раз перечитала один и тот же параграф. Где говорилось о том, что если в момент создания воздушной воронки тонким, едва уловимым, полотном пустить заряд по кругу следования воздушных масс, то можно увидеть, как предметы, попавшие в центр воронки, оторвутся от поверхности и зависнут, удерживаемые полярными разрядами. Это настолько её поглотило, что она готова была заключить любую сделку с Дьяволом лишь бы отменить наложенный им мораторий и попробовать провернуть подобное в реальном времени на Земле.       Фариа смотрел на знакомые корешки фолиантов. Он никак не мог отделаться от мысли, что перед его глазами лежат все факты. Все знания. Но он упорно не видит взаимосвязи. Он не чувствует, что сейчас было первично. Прошедшая ночь немного отвлекла его от размышлений. Путая все выводы, смешивая все развилки. Но данное отвлечение было необходимо. Потому что он не мог позволить Габи погрузиться в свои мысли. Особенно навеянные Ангелом. Особенно навеянные свободолюбивой Уокер. Потому что иначе он мог её упустить. А это — не входило в его планы. И именно поэтому он дал ей всё, о чём она просила. Потому что это ни шло ни в какое сравнение с последствиями. Потому что теперь, он мог спокойно погрузиться в свои мысли, пытаясь найти ответы, пытаясь найти взаимосвязь между его сущностью и болью, что так внезапно обрушилась на него ночью, заставляя огнём гореть тайный знак, заставляя ныть каждое перо в его крыльях.       Он не искал сейчас ничего в книгах.       Он искал внутри себя.       Пролистывая сотни развилок, просматривая сотни обрывочных картин.       Ища то, что стало бы отправной точкой.       То, что стало бы причиной.

~ 🕷 ~

      Мими лежала на коленях отца. Они так и не вернулись в дом. Они остались в подвале. Вспоминая мгновения своей жизни. Вспоминая моменты радости и лёгкие разногласия. Слушая друг друга, пытаясь услышать и понять. Делясь своими ощущениями, открывая новые грани. Мими с удивлением осознавала, как глубоко и сильно Мамон привязан к Мелиссе. Как трепетно он относится к самой Мими. Отец облачал в слова невысказанные мысли. Ощущения. То, о чём бы она никогда не узнала, не будь этой странной ночи откровений. Мамон с интересом слушал дочь. Понимая, как она выросла и изменилась. Мысленно переводя её через незримую черту между ребёнком и взрослым демоном. Понимая, что к тёплому чувству всепоглощающей любви примешивается уважение. Они вдвоём восстанавливали разрушенную стену доверия. Складывая её заново, вплетая между камнями незримое чувство поддержки.       — Я хочу познакомиться с ней поближе…       — Мими, я не могу тебе запретить, но ты же понимаешь, что ей не известна правда. И она едва понимает, где она сейчас.       — Я не собираюсь огорошивать её своим навязчивым вниманием. Я просто хочу понять — кто она.       — Ты имеешь полное право.       — А ты сам? Ты не хочешь познакомиться с ней поближе? Понять, кем выросла твоя дочь? Кем она стала?       — Я не уверен, что хочу этого прямо сейчас…       — Ты — боишься?       — Скорее всего. Я — малодушен, по-твоему?       — Нет, просто ты не готов. Никто из нас к этому не готов.       — Я вообще сомневаюсь, что это время когда-то придёт.       — Придёт, — Мими ласково коснулась плеча Мамона. — Твоё время придёт после того, как ты поговоришь с мамой.       — Почему ты так решила?       — Потому что сейчас — для тебя важнее всего именно она и её реакция. Ведь так? Вы слишком привязаны друг к другу. Вы всегда поддерживали друг друга. И сейчас, без её поддержки, без понимания её точки зрения, ты не можешь принять решение…       — Я достаточно взрослый демон, чтобы самому принимать решения, ты не находишь?       — Нет. Потому что демоном ты останешься всегда, а вот второй Мелиссы может и не быть. Ведь так? Я понимаю, что всё может рухнуть уже завтра, или через пару дней, когда она вернётся. Но пока этого не произойдет — ты не примешь решения. И я тебя не осуждаю. Я знаю, что мы для тебя важнее всего на свете. Но это — не малодушие. Это просто желание принять последствия и жить дальше. Потому что ожидание приговора, хуже самого приговора, верно?       — Возможно…       — Так ты не против, если я просто к ней присмотрюсь? Я сделаю это и без твоего согласия, если честно. Но мне было бы спокойнее знать, что ты понимаешь, почему я это делаю…       — Я бы больше удивился, если бы ты наотрез отказалась иметь с ней хоть какое-то дело…       — Спасибо, пап, — Мими снова ласково коснулась руки отца. — Ты хочешь знать мои мысли после встречи с Фарой?       — Не уверен.       — Хорошо. Тогда спросишь когда будешь готов. А что касается Фреи. Я так понимаю, нам нужен тот, кто сможет её направить?       — Да, тот кто сможет её обучить. Я отдал ей несколько книг, но этого мало. Ей надо развивать дар, иначе он превратится в кошмар и станет причиной её боли. Ей надо свыкнуться и принять.       — И всё равно, я не совсем понимаю, почему ты не хочешь спустится вниз просто изменив внешность?       — Потому что я плохо представляю, как работает её дар. Я не смогу помочь полноценно. Но могу нанести вред, направив её не туда.       — И всё-таки в глубине души ты их любишь. Потому что если бы это было не так, тебе было бы всё равно, причинишь ты им боль или нет. Просто позволь себе любить их, пап… Это не так страшно…

~ 🕷 ~

      Фрея откровенно скучала за стойкой магазина. Сегодня было пасмурно и выходить на улицу, чтобы посидеть за столиком в кафе, совершенно не хотелось. Она потянулась к ящику, извлекая из него книгу Патрика. Он был самым лучшим мастером тату, которого она знала. И она была очень рада, что Патрик решился на книгу. Потому что его тату — были шедевром. Несколько страниц — и она полностью погрузилась в мир описаний и рисунков. Бережно очерчивая тонкими пальцами линии, восхищаясь штрихами, наполняющими каждый рисунок жизнью.       Неожиданно для себя самой, она взяла лист бумаги и попыталась нарисовать дракона, который бы мог украсить её спину, если она вдруг решится. Она рисовала, замулевывала и рисовала сначала. А потом, неожиданно, увидела на листе странный рисунок. Пытаясь понять — откуда он. И с удивлением вспоминая расстегнутый ворот рубашки краснокрылого демона. Фрея тихонечко засмеялась. Милое вышло приключение. Невероятно страстное и захватывающе опасное. Увидит ли она его ещё раз когда-нибудь? Навряд ли. Но если бы такое случилось — она бы повторила. Всё, что произошло. И — возможно — не один раз.       Уже такое привычное ощущение густого тумана накрыло, как всегда, — неожиданно. Пара взмахов рукой и Фрея увидела зелень травы и хрупкую фигуру. Девушка. С длинными чёрными волосами, в светлой одежде. И с крыльями за спиной. Серого цвета. Фрея удивленно рассматривала странный цвет оперения. Она знала о белых крыльях и о чёрных. Видела — бардовые, горящие красным от яркого солнца. Но серые? Фрея подошла ближе. Уже не опасаясь быть замеченной, понимая, что она опять в своём видении. С боку послышался шум и через мгновение серых крыльев коснулась мужская рука, заставляя девушку обернуться.       Фрея замерла. Потому что она опять видела своё собственное лицо. Очень бледное. С глубокими тенями под глазами, с бледными губами. Не живое лицо. Словно — застывшая маска смерти. Но хуже этого ощущения было иное. Мужская рука принадлежала уже знакомому ей демону с бордовыми крыльями, так ярко горящими красным от яркого солнца…       Фрея моргнула и пришла в себя. Сердце глухо билось о грудную клетку. Она не сомневалась, что видит себя. Но — неживой? И с крыльями? И неужели именно он виноват в её смерти? Иначе, как объяснить, что за спиной у неё — выросли крылья? И может быть они серые, потому что она сама — умерла? Она сама стала тенью? Почему крылья серые? И почему он оказался рядом?       Колокольчик двери жалобно звякнул, и Фрея отвлеклась на посетителя, комкая лист бумаги и выбрасывая его в мусор.

~ 🕷 ~

      Фара внимательно слушала ангела Фенцио, рассказывающего о том, как именно считывать человека и улавливать его предрасположенность к тем или иным поступкам. Почти час этот ангел в рясе говорил о том, что это необходимое условие для правильной работы с подопечными.       — Улавливая личный настрой Смертного, вы должны не просто чувствовать его мысль. Вы должны понимать, какой именно поступок станет ему ближе. Потому что нельзя просто прикоснуться к потенциальному убийце и внушить ему мысль «не убивать». Он вас просто не услышит и не почувствует. Вам необходимо считать эту наклонность и направить по иному пути. Потому что иногда другому Смертному просто суждено умереть именно от руки этого убийцы. И вам не дано понять, почему именно так. Но в ваших силах облегчить страдания. Умереть от потери крови и умереть от одного чёткого удара в висок — разные вещи.       В воздух взметнулась тонкая рука. Фенцио обреченно выдохнул и кивнул.       — То есть, вы предлагаете не предотвратить убийство, а просто изменить способ? То есть по-вашему, это проявление ангельской добродетели? Смягчить смерть вместо того, чтобы вообще устранить возможность? И вы считаете это по-христиански?       — Мы не вмешиваемся в ход событий, если эти события не влияют на историю глобальным образом. Люди живут сами по себе и сами выбирают свой путь. Мы отслеживаем лишь события, которые влияют на мир людей в целом.       — То есть вы спокойно смотрите, как ежедневно на Земле умирают люди и даже не пытаетесь им помочь?       — Именно так.       — Какие же вы после этого ангелы?       — Самые обычные. Вам сложно ещё уместить масштабность жизни в своей голове. Вы всего лишь несколько дней на Небесах. Скоро ваше восприятие изменится и вы увидите жизнь в ином свете.       — Если судить о том, что вы живете вечно, то вас не один и не сотня. Вас больше. Почему же каждый ангел не может встать за плечом каждого Смертного, как вы говорите, и направлять его всю его жизнь? Не давать оступаться, не позволять грешить? Разве не в этом ваше предназначение?       — Нет.       — Тогда что вы вообще делаете на Небесах? Живете за счет людей?       — Вам нужно больше прочесть о небесном мире, прежде чем вступать в дискуссию о вещах, о которых вы не имеете ни малейшего понятия.       Фара возмущенно вздохнула, однако ангел Фенцио предостерегающе поднял руку, говоря о том, что эти вопросы не уместны на данном занятии.       — Если вы хотите и дальше разобраться в данной теме, я готов предоставить вам список книг, которые вам необходимо прочесть, прежде чем вы сможете задать интересующие вас вопросы. Потому что без первоначальных знаний и базовых основ весь наш диспут превратится в разговор глухого со слепым. Поэтому, задержитесь после урока, я выдам вам список.       Фара замолчала. Каждый новый день в этой странной Школе приносил ей всё больше и больше вопросов. И Аарон не всегда мог на них ответить. Потому что в голове самой Фары никак не формировалось представление о жизни здесь, на Небесах.       Живя на Земле, она точно знала, что есть правила, завещанные людям Отцом их небесным. Правила, следуя которым, можно прожить достойную жизнь. Она, конечно, понимала, что с течением времени эти правила трансформировались, обрастали условностями и поведенческими чертами. Но были и основные столпы, на которых держался весь людской мир. Были правила поведения и воспитание. Было чёткое деление на хорошо и плохо. И попав сейчас на Небеса, она с ужасом слушала слова о том, что высшей степенью добродетели становится не предотвращение убийства, а просто измененный вид оружия. Но хуже всего было то, что слова звучали из уст существа, наделённого белыми крыльями. Это совершенно не вписывалось в понятие мира самой Фары и причиняло почти физическую боль её сознанию.

~ 🕷 ~

      — Что будем делать с Непризнанной? — Мисселина сделала глоток ароматного чая.       — Ты про Фару? — демон вскинул на ангела взгляд.       — Да, про неё. У неё такие жесткие понятия и устои, что я не знаю, сколько времени потребуется, чтобы она влилась в жизнь Небес.       — Кто ж знал, что она такая же чокнутая, как Аарон. Надо было Лазаря ей в помощь отправить…       — Боюсь, это только усугубило бы ситуацию.       — И что ты предлагаешь? — Геральд откинулся на спинку стула.       — Не знаю, Геральд. Как минимум, её точно надо переселить к кому-нибудь. Потому что одиночество таким не на пользу. Но я боюсь, что порошка было недостаточно. Я бы подержала её на нём ещё несколько дней.       — Так пересели её к тем, кто тебе поможет.       — Поясни?       — Уплотни комнаты. Перетасуй Непризнанных. Особенно тех, кто живёт в комнатах с ангелами и демонами, которые редко сейчас в Школе мелькают. Кроули направил уже письма с уведомлениями, но пока ответов не получил. По меньшей мере, четверо точно вылетят по окончанию года. Соедини серокрылых в одной комнате. Глядишь, пока Фара будет пытаться ужиться с теми, кто уже давно тут, углы немного обтешутся.       — Может ты и прав, — Мисселина кивнула. — Как думаешь, просто похожа или…       — Ты про Мими?       — Да. Слишком странно она вчера себя вела. Да и твоя демоница тоже не просто так рядом там постояла, я думаю, — Мисселина внимательно посмотрела на Геральда. Ей по большому счету было абсолютно всё равно, похожи они или действительно родственники. Однако если в Школе пойдет волна слухов — насмешек и травли не избежать.       — Скажем так. Есть огромная вероятность что не просто похожи.       — Значит, нас ожидает волна…       — Более чем уверен. Но постараемся пресечь её в начале. А когда в Школе появится Мими, я думаю, особо ретивые сами не захотят вступать в конфликт с дочерью самого Мамона.       — Думаешь, Мими появится?       — Уверен. И тем самым окажет нам услугу, взяв под крыло Фару.       — Более странное родство трудно было себе даже представить.       — Ну… Не нам с тобой судить об этом. Наша задача не дать разгореться пламени.       — Думаешь, найдут общий язык?       — Во всяком случае, Мими постарается. Иначе это будет не она. И даже если не смогут договориться, одно присутствие Мими даст Фаре незримую защиту.       — Одного не пойму, — Мисселина улыбнулась демону. — Что ты, Геральд, забыл в Школе? С твоими талантами и способностями — прямая дорога в главы Департамента Сатаны.       — Должен же кто-то сдерживать всю эту молодую поросль в стенах Школы. Да и потом, тысячелетия на крови… Тебе ли не знать, Мисси.       — У тебя ангельское терпение, Геральд. Ты в курсе?       Геральд не успел ответить, потому что дверь в учительскую с грохотом отворилась и посох Фенцио безжалостно полетел в угол.       — Если бы я двадцать лет назад убрался с Небес на Землю, то вполне возможно я бы дожил уже свой век в тишине и спокойствии, и знать бы не знал о том, как дико чешутся руки, когда хочешь вырвать кому-то крылья.       — Друг ты мой белокрылый, может глифта?       — Геральд, как у тебя всё просто!       — Абсолютно просто. Чешутся руки — вырываю крылья. Не чешутся — пью глифт.       — Демон ты…       — Без разницы, Фенцио. Ты слишком нервничаешь. А они это видят и пользуются этим. Только твои нервы для нас — показатель твоей души, а для них — показатель слабости. И ты сам им всё время даешь повод. Холоднее надо быть, Фенцио.       — Заткнись, Геральд.       — А ещё лучше — возьми-ка отпуск, да отдохни пару лет от школы. Осмотрись вокруг…       — Когда-нибудь, я так и сделаю, — Фенцио сел в кресло и потер лоб. — Уволюсь и напишу книгу. И больше не буду смотреть на разнокрылых и, уж тем более, не буду нести ответственность за юные умы.       — Отдохнуть тебе надо, конечно, а вот книга — не твоё это, друг ты мой белокрылый.       — Это ещё почему?       — А потому, что ты, Фенцио, хорош когда твои слова подкреплены твоей же мимикой. Твои слова на бумаге — не будут иметь такого же успеха.       — То есть ты хочешь сказать, что читать меня не будут?       — Нет, — Геральд встал, подошёл ближе и положил руку на плечо ангела. — Поэтому проведи отпуск с пользой, осмотрись, отдохни. Глядишь, горизонт засияет иначе.       — Геральд, я посмотрю на тебя через пару часов, когда ты вернёшься со своего урока, — лицо Фенцио расплылось в ехидной улыбке. Одна мысль о том, что он своё уже выслушал, а демону это ещё только предстоит, очень грела душу ангела где-то глубоко внутри.

~ 🕷 ~

      Когтистые пальцы размеренно постукивали по столу. Ангел умчалась в свой Собор. Пташка отправилась в Школу. Габи застряла на Факультете, потому что сегодня наконец-то явился один из демонов, отец которого уже попросил Габи натаскать отпрыска, дабы того не исключили по окончанию года. И Фариа погрузился в свои собственные мысли. Пытаясь понять, куда двигаться дальше.       Отбросив всё лишнее, он методично вычленял фразы, которые казались ему странными. Те, которые он выделял непроизвольно, мысленно отмечая их, запоминая и откладывая. Те, о которых он собирался подумать… Последние события перемешивались с памятным прошлым, доставая из глубин давно забытые воспоминания. И среди многочисленных фраз и картин вдруг замелькали картинки давно минувшего…

«…всё началось именно там…» «…мы не там ищем, или не то…» «…всепоглощающая Мгла породила абсолютную Тьму…» «…папка ищет оракула…» «…две сестры…» «…Тьма попыталась вырваться…» «…ей нечего бояться…» «…раскрой глаза, Пташка. Дыши. Создай свою вселенную…» «…позволить Тьме накинуть покрывало…» «…увидеть в нём, как создавался мир…»

      Фариа вздрогнул.       И всё-таки его Пташка была права.       Всё началось именно там.       Он больше не сомневался.       Едва уловимое искривление пространства. И хруст снега под ногами. Сотни ступеней вниз. Руины заброшенного первого города. Фариа слегка раскрыл крылья. Некоторое время он молча созерцал остров. А потом — развернулся к пещере. Чувствуя, как ледяной холод проник в каждую клеточку его тела. Ощущая, как тёмный разум разворачивался внутри его существа. И чем дольше он смотрел в темноту, тем отчётливее понимал, что произошло. Наблюдая, как серебряные искорки искали себе подобные, лишь на мгновение соединяясь в сферу и тут же распадаясь на частицы, не имея возможности застыть в одном положении. Оранжевый огонь глаз жег темноту, пытаясь выудить ответ. Понимая, что он перед ним. Когтистая рука коснулась холодного камня. И тут же резкая боль пронзила всё его существо.       Принося осознание простой истины.       Что все пути.       Всегда.       Будут вести его именно сюда.       В место, где всё началось.