***
В результате, конечно же, никто не умер, что, признаться, несколько разочаровывало. Снова натянув зубами перчатку после импровизированной хирургической операции, Сюэ Ян спрятал маленький нож, который вынул было из-за суматохи, обратно в рукав цянькун, только после этого приблизившись к Синчэню, чтобы смерить взглядом нарушителей покоя. — Еще раз просим прощения, — их предводитель, мелкий пацан, едва ли достигший пятнадцати лет, склонился в глубоком почтительном поклоне. — Недоразумение! — поспешил уточнить другой, крайне дерганный на вид пацаненок с прискорбно выглядящими передними зубами. — Мы на Ночной охоте, выслеживаем лютых мертвецов, и компас духовных сил привел нас сюда. Должно быть, снова сбой в настройках, — произнес он, сверля ледяным взглядом третьего юного заклинателя, то и дело встряхивающего в руках вышеупомянутый компас. Сюэ Ян почувствовал, как растягиваются его уста, когда Сун Лань, стоящий по другой бок от Синчэня, ощутимо напрягся. Охота на лютых мертвецов? Как занимательно. — Ну-ка, дай взглянуть, — он шагнул вперед, протянув ладонь. Самый высокий, несколько ошарашенный его просьбой, пацан все же протянул ему компас, и Сюэ Ян начал осматривать его с внезапно проснувшимся интересом. — Надо же, настоящая классика — первая из моделей старейшины Илина, одна из первоначальных разработок! Такие редко теперь встретишь, — его улыбка заострилась. — К слову, они имеют препаршивую склонность взрываться в самый неподходящий момент. Я бы на твоем месте не доверял этой штуке. Тебе повезло, что у тебя еще пальцы целы, малыш. Взгляды широко распахнутых глаз у всех троих юных заклинателей как по волшебству одновременно устремились на его пустой рукав. Это было забавно, он засмеялся, бросая компас обратно в руки высокому пацаненку, который все никак не мог его поймать, словно боялся, что тот вот-вот вспыхнет — и от этого стало еще смешнее: настолько, что ему пришлось утирать слезы с глаз. — Прошу простить нам наше невежество, — Синчэнь коротко кивнул им, словно это не они оказались в ловушке молодых заклинателей. — Я Сяо Синчэнь, это мой друг Сун Лань. А это… Он запнулся, повернув голову в сторону Сюэ Яна, внезапно утратив уверенность, с которой говорил прежде. Ему и правда было любопытно, что заставило его заколебаться: собственные чувства или объявления про розыск. — Сюэ Чэнмэй, — коротко представился он, едва заметно кивнув, потому что даже Вэнь Жохань не удостаивался от него чести получить более глубокий поклон, и менять эту традицию ради столь мелких щенков он не собирался. Покрасневшие от смущения из-за столь косвенного упрека в отсутствии манер, трое детей поспешили поклониться еще глубже. — Я Чжао Ичэнь, это мой кузен Чжао Ицзюнь и наш друг Ван Хайфэн, — сказал пацан невысокого роста. — Мы направлялись в Куйчжоу, чтобы переправиться через реку вниз, на собрание заклинателей. Но по дороге нас настигли слухи о приведениях, что водятся в этих горах, точнее о лютых мертвецах, что нападают на беззащитных путников… — И вы решили вместо них нападать на беззащитных путников! Какой творческий подход! — искренне восхитился Сюэ Ян, смущая их этим еще сильнее. — Не обращайте внимания на моего друга, — тон Сяо Синчэня не был укоризненным, но был достаточно твердым, чтобы Сюэ Ян заткнулся, размышляя о том, почему Синчэнь решил использовать слово «друг». — Может, вы расскажете нам все, что вам известно об этих нападениях? Мы с радостью окажем вам любую посильную помощь. — О, нет-нет, — Сюэ Ян притворился, что кашляет, тут же возвратившись в реальность, и, к его удивлению, Сун Лань тоже его поддержал со своим «Синчэнь, пожалуй, это и правда не лучшая идея…» Сяо Синчэнь вопросительно покрутил головой то в одну, то в другую сторону. — Они отслеживают лютых мертвецов, Сяо Синчэнь, — намекнул Сюэ Ян, потому что еще яснее объяснить свою позицию, при этом не раскрывая всех деталей вслух, он просто не мог. Он скрипнул зубами, изо всех сил надеясь, что Сун Лань догадается использовать свой великодушно возвращенный ему голос во благо хотя бы раз. — Шуанхуа не сможет отличить меня от других лютых мертвецов, — спокойно произнес Сун Лань, что было правильно и обоснованно, но затем он с каких-то хуев решил дополнить это совершенно неуместными словами: — Тебе не стоит…вступать в бой там, где приходится полагаться на его чувствительность к псевдо-мертвым вещам. Сяо Синчэнь вздрогнул, смертельно побледнев, в какой-то момент он выглядел почти мертвым, и на короткий ужасный момент Сюэ Ян испугался, что путы заклинания не выдержат, дадут сбой. Но затем, к счастью, он кивнул, и едва уловимая маска спокойствия вновь скользнула на его лицо. — Ты прав. Разумеется. Три юных заклинателя выглядели несколько сконфужено, упустив ту часть разговора, в которой участвовал Цзычэнь, но они тут же взяли себя в руки, стоило лишь Сяо Синчэню вновь повернуться к ним с едва различимой улыбкой. — Боюсь, сам я не смогу вам помочь в этой Ночной охоте. Но если вы изложите нам все, что вам известно, то, уверен, мои друзья сделают все, чтобы помочь избавиться от этой угрозы. Все еще выбитому из колеи кратковременным ухудшением состояния Синчэня Сюэ Яну понадобилось целых несколько секунд, чтобы осознать значение его слов в полной мере, после чего он издал совершенно непроизвольный звук возмущения. — Что?! — Ох, это… В этом нет необходимости. У нас все под контролем! — поспешил отказаться один из ребятишек, совершенно не знакомый с очаровательными морщинками на лице Сяо Синчэня, означающими, что он уже принял решение. Что ж, похоже, эта совместная Ночная охота состоится здесь и сейчас, вне зависимости от того, что скажет любой из них. — Синчэнь…— попытался было вмешаться Сун Лань, но его голос звучал в той же степени протестующе, в какой и обреченно, потому что он-то был прекрасно знаком с тем, что означают столь сжатые челюсти и столь яркая улыбка, едва ли не острее морозных цветов, украшающих Шуанхуа. — Помощь другим — наше основное ремесло. Я буду делать все, от меня зависящее, пока знаю, что и вы делаете все, зависящее от вас. — А ты знаешь это, несомненно, — буркнул Сюэ Ян, отворачиваясь от этой ледяной улыбки, чтобы не потерять контроль и не подступить ближе, чтобы слизать ее с таких желанных губ. — Да у меня и оружия нет, между прочим! Может, мне лучше просто остаться тут, с тобой? — О, я уверен, у тебя есть и другие варианты решения подобного рода проблемы, — улыбка Сяо Синчэнь стала еще страннее, более нежной и дерзкой одновременно. Она приводила в ужасное замешательство. И чертовски отвлекала. — Мы и правда неплохо справлялись, — промямлил господин уродливые зубы, очевидно начиная понимать, что если Сяо Синчэнь настаивает на чем-то подобным тоном, то протестовать уже нет смысла. — Нам понадобится еще один талисман, чтобы я мог с ними разговаривать, — вздохнул Сун Лань. — Ты сможешь сделать его за столь короткое время? Нам не стоит брать тот, что у Синчэня, на случай, если мне срочно понадобиться с ним поговорить. Привычная ухмылка, сопутствующая рычанию, возникла на лице Сюэ Яна, когда он зашипел себе под нос. — Невероятно просто, ты бессовестно требуешь одно чудо за другим! И да, — он не позволил сказать открывшему было рот Синчэню ни единого слова. — Да, я могу. Это займет не более палочки или двух. Достань мне что-нибудь поесть и узнай, есть ли у этих детей хоть какой-нибудь план. Я не собираюсь всю ночь бродить в этой глуши в поисках того, чего здесь может даже и не быть. Глядя поочередно то на одного, то на другого, то на третьего, озадачено нахмурившись, невысокий мальчишка поспешил скрыть свое непонимание еще одним низким поклоном. — Мы благодарны за любую… Компанию в этой охоте, разумеется. И, конечно же, у нас есть план! Слухи утверждают, что неподалеку отсюда есть деревня с призраками, а после полуночи на улицах начинают бродить неупокоенные мертвецы. Мы направлялись туда, когда компас Ицзюня свел нас с основной дороги на ложную тропу… В очередной раз. Улыбка Сяо Синчэня несколько смягчилась, когда он поднял голову в сторону ребятишек. — Не хотите ли разделить с нами ужин? Расскажете нам все, что вам известно, и вместе составим новый план. Мой друг утратил голос, но Сюэ… Чэнмэй подготовит заклинание, которое позволит вам разговаривать друг с другом во время охоты. Неуклюже рухнув на землю, Сюэ Ян угрюмо вытряхнул из рукава цянькун одну из немногих чистых монет, и, едва не потеряв в процессе чуть затупившуюся иглу, озвучил столь грязные проклятия, что по крайней мере двое из мальчишек заметно побледнели от ужаса. Идти на Ночную охоту без оружия, без Цзян-Цзая, Иньского железа или любого другого оружия, с путающимися под ногами детишками — и бок о бок с Сун Ланем. Восхитительно. Просто восхитительно. Но Сяо Синчэнь назвал его «другом» дважды на протяжении столь короткой беседы, а еще улыбнулся словно обжигающе-ледяной вспышкой, и на это все ему нечего было возразить. По крайней мере, ему разрешено убивать — пусть и без того мертвых, но все равно. Он мог представить, что каждый, встреченный на его пути, извивающийся в конвульсиях, живой труп — это Сун Лань. И, если посмотреть с такого ракурса, то, пожалуй, в этой Ночной охоте все же есть определенные плюсы.***
Солнце рано спряталось за горными хребтами, сумерки начали сгущаться, когда Сун Лань закончил последние приготовления для того, чтобы выйти на охоту с тремя юными заклинателями и, к огромному его сожалению, с Сюэ Яном. Ему все еще было нелегко оставлять Синчэня, хоть он и знал, что его друг сумеет позаботиться о себе. Будет гораздо лучше, если он останется здесь сам с собой, чем в окружении разъяренных лютых мертвецов, которым он, вероятно, теперь не решится дать отпор. — Если что-то выйдет из этого леса — ты проткнешь это изо всех сил, — агрессивно наставлял Синчэня Сюэ Ян, явно думая о том же, о чем думал Сун Лань. — Я справлюсь, — отмахнулся несколько раздраженно Синчэнь. Он выглядел привычно спокойным и безмятежным, но если знать, куда смотреть, то вполне можно было заметить признаки напряженности. Синчэню явно причинял боль тот факт, что он был способен помочь в данной ситуации, но не осмеливался из-за того ущерба, который был причинен Сун Ланю ранее. — Осторожней там. Прикрывайте друг другу спины. Сюэ Ян вполне предсказуемо усмехнулся, бросив взгляд на Сун Ланя, но тот достаточно холодно проигнорировал его. — Мы будем присматривать за ними, — уклончиво заявил он. — Берегите себя, — улыбнулся на это Синчэнь, чуть тряхнув головой. — До скорой встречи. Сюэ Ян выглядел так, будто ему хотелось сказать что-то еще — можно подумать, ему когда-то этого не хотелось — но едва ли не впервые он сумел удержать язык за зубами по доброй воле. Он просто резко развернулся и грубо начал подгонять юных заклинателей вперед. — Лучше бы вам знать, куда идти — если из-за вас мы заблудимся, вы будете терять по пальцу за каждую сгоревшую палочку благовоний моего времени, потраченного впустую по вашей вине! Торопливо украв незаметный поцелуй, больше похожий на быстрый обмен дыханием, Сун Лань поймал и сжал ладонь Синчэня, чувствуя, как эта ладонь сжимает его пальцы в ответ. — Мы скоро вернемся. Он заставил себя вырваться прочь, оставляя Синчэня одного: он стоял там, и казалось, весь его облик сверкает золотом из-за пламени костра. «Я же пообещал, что никогда не брошу тебя снова», — подумал он с болью в сердце, затем вынудил себя отвернуться и уйти прочь. Направившись в темноту леса, он заторопился, чтобы по крайней мере не позволять больше Сюэ Яну запугивать громко возмущающуюся на это молодежь.***
— Ицзюнь. Псть! Ицзюнь! — Не сейчас! Я пытаюсь заставить этот дурацкий компас работать, но стрелка, указывающая направление, все время крутится. Кажется, в этот раз он сломался окончательно. — Ладно, да, я же говорил тебе, что эта штука подделка. Но послушай, Ицзюнь, мне кажется… Я думаю, ну помнишь те сказки, что нам обычно рассказывал По По? Про времена Аннигиляции Солнца? Помнишь легенды про Яркую луну и Легкий ветерок с его другом Далеким Снегом и Холодным Инеем? Разве они не… Разве их звали не Сяо Синчэнь и Сун Лань? Как думаешь, эти люди и правда… Сюэ Ян широко усмехнулся, подслушав не то чтобы слишком скрытный шепот. Долговязый чуть не запнулся о собственные ноги, когда сложил все воедино, и тут же бросил озадаченный взгляд на Сун Ланя, похожего на черную тень, бесшумно передвигающуюся в темноте. — Эй, а ну цыц! — он выдохнул свистящим шепотом у них над ушами, шагнув вперед, и мальчишки подскочили. — Вам не стоит произносить их имена вслух! Герои легенд вернулись, чтобы помочь нуждающимся, но они слишком скромны, чтобы кичиться этим. Их глаза округлились настолько, что можно было запросто представить, как они выскакивают из орбит — о, разве это было бы не прекрасное зрелище? — Правда? — выдохнул Неудачные Передние Зубы одновременно испуганно и восхищенно. — Несомненно, — кивнул он с ровным выражением лица. — Ходят слухи, что они даже сотрудничают с Верховным заклинателем лично, работают над каким-то большим проектом по спасению мира… Но об этом вам лучше не трепаться, все ясно? Ну вот. Это должно обеспечить распространение полезных слухов. Попробуй теперь хотя бы подумать о том, чтобы отказать моему даосу и нашему дурацкому плану, когда весь мир заклинателей с нетерпением ожидает результаты вашей Невероятной Совместной работы. — А эм… Кто ты такой еще раз? — неуверенно переспросил пацан с компасом, нахмурившись. — Я Тигр из Горных Вершин! — оскорбленно зявил он, оскалив клыки. — Сюэ Чэнмэй! Разве вы не слышали обо мне? — что ж, они были предельно честными и просто отрицательно покачали головами. — Я дорогой и близкий друг Верховного Заклинателя! Раньше я работал в Цзиньлинтае и… А, это же ваше первое собрание, да? Мм, не удивительно тогда, что вы не в курсе. Ну разумеется это было их первое Собрание, и дети, как им и полагалось, тут же оба покраснели. Маленькие, маленькие детки, так отчаянно жаждущие заработать себе имя, что даже ввязались в Ночную охоту по пути, лишь бы накинуть себе еще несколько дополнительных баллов — не удивительно, что им так не хотелось вмешательства старших и более умелых заклинателей, способных украсть их потенциальную славу. В этом своем отчаянии они без сомнения приняли бы дружбу от кого угодно, в обмен на маленькую толику признания… — Я с превеликим удовольствием дам вам парочку советов о том, как… — это было все, что он в предвкушении успел сказать прежде чем из сумерек вынырнул Сун Лань со свойственным ему Положить-Конец-Веселью-Любой-Ценой выражением лица. — Нет, не дашь. Будь бдителен. Юный господин Чжао сказал, мы подходим к деревне. И им скажи. Он скрипнул зубами, но послушно повернулся к ребятам со сладенькой улыбкой на устах, изо всех сил сожалея, что у него не было времени, чтоб сделать еще парочку речевых талисманов и тем самым избежать участи почтового голубя или мальчишки на побегушках. — Достопочтенный Далекий Снег и Морозный Иней говорит, что мы почти в деревне. Детки, вы когда-нибудь дрались с лютыми мертвецами? — С несколькими, прямо перед тем, как встретили вас, — пацаненок с компасом бросил на бесполезную штуку последний угрюмый взгляд, прежде чем окончательно убрать его. — На дороге была парочка, и это было так отвратительно! Они всегда так воняют? — Воняют? — он недоуменно склонил голову, потому что новая информация была близка к полезной. — Нет, если относительно свежие. Они разлагались? Ну, гнили? Оба мальчишки кивнули. Сун Лань и самый мелкий пацан стояли впереди, ожидая, и он мог различить смутные очертания слепых домов чуть ниже по дороге. Они собрались вместе, обнажив мечи и осматривая все вокруг. Ночь была тихой. — Как единственный взрослый, который знает, что нужно делать, и который способен разговаривать, я буду говорить, как мы это сделаем, — сказал он. Сун Лань заметно стиснул челюсти, но на какое-то время от протестов все же удержался. Хороший мертвец. — Мальчишки сказали, что встреченные ими на дороге мертвецы были гнилыми, это означает, что нас ждут восставшие, а не живые марионетки. Так что, пожалуй, начнем с кладбища, посмотрим, захотелось ли кому-то там недавно встать и прогуляться, — он загибал пальцы, чтоб отмечать все последующие этапы. — Одно или два тела, ставших голодными призраками, вполне можно списать на личные счеты и устаревшее возмущение. Но если их больше — значит, кто-то неподалеку целенаправленно использует темный путь, чтобы заставить их ходить. Пока мы не выясним, какой из случаев наш, будет сложно сказать, сколько подобных тварей нас ждет — или насколько обозленными они будут. Ребята слушали с предельным вниманием, парочка из них стала выглядеть заметно встревоженней, даже Сун Лань неохотно кивнул, соглашаясь. — Пожалуй, мне понадобятся несколько пустых талисманов. Когда мы доберемся до кладбища, я последовательно нарисую символы Стигийской печати, которая обычно используется для приманки. Это должно привлечь всех ходячих мертвецов в округе, чтобы мы смогли оценить масштабы предстоящей работы, сосчитать поголовье, так сказать. Ваша задача — сносить вышеупомянутые головы. И что бы ни происходило, когда все начнется, что бы вы там ни делали — не смейте входить в пределы круга и не вздумайте прикасаться ко мне. Все ясно? — Что произойдет в случае, если мы это сделаем? — подозрительно сощурил взгляд Сун Лань. — О, — он сверкнул зубами в его сторону. — С тобой, пожалуй, ничего страшного, просто вырубишься на какое-то время. С этими детками? Они получат сладчайший поцелуй концентрированной злобы, обиды и негодования, способный в лучшем случае вызвать искажение Ци прямо на месте, а в худшем — превратить их в марионетки. Так что, вы трое, не вздумайте. Нам тут не нужно еще больше взбешенных мертвецов. Лады? — Ты и правда так много знаешь о лютых мертвецах, Сюэ-цяньбэ, — восхищенно протянул Неудачные Передние зубы. Сюэ Ян великодушно улыбнулся ему, изо всех сил пытаясь не оскалить клыки. — Ммм, да. Можно даже сказать, живые мертвецы — это моя стихия. Моя специальность, — он демонстративно вздохнул. — Признаться, некоторые из них та еще заноза в заднице. Совершенно неудивительным было то, что Сун Лань лишь мрачно посмотрел на него, очевидно неспособный оценить хорошую шутку даже чисто на физическом уровне. «Пойдем вместе, — вывел он с помощью Фусюэ на земле. — И будем оставаться все вместе до тех пор, пока это будет возможно. Если понадобится разделиться, когда достигнем деревни, Чжао Ичэнь идет со мной, поскольку он может меня слышать. Чжао Ичжэнь, Ван Хайфэн, вы пойдете с Сюэ… — лезвие меча заколебалось всего на мгновение, прежде чем все же вывести ложно-настоящее имя до конца. — …Чэнмэем. Обнажите мечи и будьте готовы к сражению. Не медлите, вне зависимости от того, откуда появится враг или как он может выглядеть». Какая тонкая угроза, однако. Сюэ Ян позволил своей улыбке стать чуть шире. — Талисманы, которые ты просил, Сюэ-цяньбэй, — мальчишка невысокого роста протянул ему запасы готовых бумажных прямоугольников: отличного качества, прекрасно подходящие под ситуацию. — Как насчет использовать свое преимущество, м? — произнес Сюэ Ян, одарив Сун Ланя острой усмешкой. — Помнится, ты сказал, что хочешь увидеть, как я истекаю кровью. Хоть в глазах даоса по-прежнему гнездилось непоколебимое намерение убивать, он все равно выглядел несколько встревоженным, когда Сюэ Ян провел кончиком пальца по острому лезвию его меча — но вовсе не из-за беспокойства за его жизнь, а скорее из-за того, что Сюэ Ян так бесцеремонно испачкал его священный клинок собственными кровавыми потеками. Сюэ Ян мрачно рассмеялся на это — можно подумать, Фусюэ не пробовал раньше его крови, можно подумать, он сам не пронзал его этим же мечом по самую рукоять, куда глубже и интимнее, чем любой из всех возможных любовников. С отвращением к тому, что он увидел в его глазах, Сун Лань резко отвернулся и направился к темной заброшенной деревне. Сюэ Ян отстал, чтобы использовать кровь с подушечки пальца для изображения необходимых печатей, но некоторые из прямоугольников он оставил пустыми и спрятал подальше — так, на всякий случай. Он пропустил вперед остальных, потому что будет куда лучше, если перед ним будут идти те, у кого все-таки есть меч. Он внезапно ощутил тоску по Цзян-Цзаю, равно как и по утраченной правой руке, а вместе с тем на миг испытал головокружительное ощущение частичной беспомощности. Сжав зубы до скрипа, он заставил тревожные мысли успокоиться и яростно сосредоточился на выведении символов. Даже в невыгодном положении — не беспомощный, он никогда не бывает беспомощным. И каждая полудохлая тварь, ожидающая в этой деревне, умрет в страшных муках за то, что заставила его почувствовать себя подобным образом — пусть даже и на мгновение.***
Деревня больше походила на город-призрак, едва ли не самые настоящие руины. Крыши обрушились внутрь, по углам скапливалась грязь — здесь давно не было никого живого. — Двери, — пискнул один из юных заклинателей, предположительно рассчитывая, что этот его звук можно будет списать на шепот. — На каждой написано… — …Смерть, — дополнил его второй слабым голосом. Сун Лань огляделся и пришел к выводу, что они правы. В ненадежном лунном свете символы были тусклыми и почти неразличимыми, но и правда, почти каждая дверь, словно немым предупреждением, была разукрашена уродливыми штрихами слова «смерть». — Что здесь произошло? — короткий мальчишка, Ичэнь, повернулся к нему с почти умоляющим выражением лица, как будто правильное объяснение могло хоть как-то уменьшить весь ужас окружающей их обстановки. Был ли и он сам когда-то настолько юным? Настолько юным, чтобы верить, что у всех ужасов на свете есть хоть какое-то оправдание и смысл? «Чума, скорее всего, — написал он так, чтобы все увидели. —Такие знаки предназначены, чтобы предупреждать людей держаться подальше. Должно быть, когда умерло слишком много людей, те, кто выжил, приняли решение уйти отсюда». — Если кто-то выжил, — самый высокий парнишка буркнул себе под нос и, хоть он и держал меч наготове в правильной позиции, клинок его заметно подрагивал. Нападение произошло внезапно и беззвучно — единственным, что их предостерегло, была вонь. Одним плавным движением Сун Лань развернулся и отправил Фусюэ во тьму, пока груда костей и гнилой плоти не свалилась у его ног с влажным хлюпающим звуком. Она несколько раз дернулась, прежде чем окончательно затихнуть. Юные заклинатели всполошено задергались, подняв мечи, но ночь снова окончательно затихла. Сюэ Ян подошел ближе, пряча талисманы за пояс, чтобы присесть и выхватить часть окровавленных останков — руку, насколько Сун Лань сумел определить, сам того не желая — которые соскочили со своего места без особого сопротивления. Темный заклинатель принялся изучать ее с профессиональной дотошностью, вплоть до того, что поднес к лицу, чтобы понюхать — на этом моменте Сун Лань решительно отвернулся, изо всех сил надеясь, что этот ублюдок не станет пробовать останки на вкус. — Хм. — Что скажешь? — процедил он словно сквозь сжатые зубы. — Скажу, что эта хрень очень мертвая, — отметил Сюэ Ян, что было совершенно бесполезным фактом в силу своей очевидности. Вернув на место оторванную конечность, он вытер руку о пустой рукав и поднялся, нахмурившись. — Но мертвая не в достаточной мере. — Это и без тебя ясно, — отрезал он, — В том-то и проблема. — Нет, ты не понял, — Сюэ Ян покровительственно вздохнул и закатил глаза, словно бы ему надоело объяснять такие простые основы. — Я имел ввиду, что труп достаточно хорошо сохранился как для времени своей потенциальной смерти. Это место в худшем состоянии, чем город И, а значит, оно пустует куда дольше. Все, кто здесь был захоронен, уже давно превратились в слизь и кости. Но на этой госпоже все еще есть плоть. Как он определил, что наполовину разложившаяся груда плоти у их ног ранее была женщиной, Сун Лань даже не догадывался. — Есть определенные ритуалы, — неохотно сказал он. — Редкостные ритуалы для захоронения, чтоб уберечь плоть от разложения в земле. Если здешние люди хоронились с подобными почестями, их тела будут храниться в хорошем состоянии десятилетиями, а то и дольше, это зависит от силы заклинателя, который их хоронил. — Это весьма любопытно с чисто научной точки зрения, — воскликнул Сюэ Ян, как-то слишком уж заинтересованно, настолько, что это вызвало у Сун Ланя дискомфорт. — Но теперь, полагаю, нам нужно надеяться, что ни у кого не было времени на соблюдение подобного рода церемоний после того, как разгорелась чума. С гниющими будет куда проще справиться. Следите за их руками и зубами, — он повернулся к мальчишкам. — Царапнут или укусят — и кончите как они. И разбивайте им черепа, когда убиваете. Когда демоническая энергия ведет то, что почти не имеет плоти, поразить тело недостаточно: там нет жизненно важных органов, повреждение которых могло бы их замедлить. Юные заклинатели активно закивали, прижимаясь к друг другу еще ближе. «Пойдемте искать кладбище», — вывел он на земле, и только после этого понял, что из-за скудного, то и дело прячущегося в облаках лунного света, и тумана, собирающегося у их ног, ребята не смогут ничего разобрать. Он едва сдержал вздох. — Мы идем искать кладбище, — сказал он, пользуясь талисманом. — Возможно, там мы и узнаем, со сколькими из подобных бродячих мертвецов нам придется иметь дело. Скажи им. — Ты же слышал его! — отчитал Сюэ Ян мальчишку с монетой на шее, и одновременно с этим небрежно наступил на череп мертвеца, разбив его на осколки. — Передай им, что он сказал! С этим местом что-то определенно было не так — мимолетом подметил Сун Лань, будучи вынужденным вести всех вперед, он содрогался от дискомфорта. Да, он участвовал в бесчисленном множестве Ночных охот, которые были куда опаснее и страшнее этой. Но тревога все равно продолжала его донимать. — Кто-то поднял, — услышал он тихий разговор за плечом и тут же бросил взгляд на Сюэ Яна. — Тела, умершие так давно, не встают сами по себе. Но поднимать столь неуклюжие и хрупкие трупы… В этом же нет смысла. Как бойцы они бесполезны. В округе нет никого, кому они могли бы мстить, нападая на их семьи, никакой даже мало-мальской цивилизации, чтобы вселять ужас демонстрацией своей силы… Зачем кому-то вообще пришло в голову поднимать… Он заметил, что Сюэ Ян больше говорит не с ним, а для себя, то и дело задумчиво поджимая губы. У него не было ни одного ответа, так что он просто неопределенно пожал плечами и вернулся к ненадежным темным пятнам в ночи, отслеживая потенциальные угрозы. Вероятно, если этот темный заклинатель придет к какому-то выводу, то непременно озвучит его. Вероятно. По мере их продвижения туман становился все гуще и гуще, торопливо-бегущие облака каллиграфией разрисовывали поселение с помощью лунного света, краем глаз они то и дело замечали какое-то движение. Не единожды молодые заклинатели яростно набрасывались на тени, которые в результате оказывались ничем иным как сгустком тумана причудливой формы, игрой лунного сияния или, что особенно запомнилось, старым искореженным деревом. Вану пришлось потратить несколько минут в попытках вытащить свой плотно загнанный в древесину меч. Все это время он постоянно пристыжено извинялся, а Сюэ Ян злорадно хохотал на фоне. — Что ж, по крайней мере, теперь мы знаем, что у тебя крепкая рука, — похвалил он, когда мальчишка уперся ногой в ствол дерева и только после этого сумел освободить лезвие своего меча. — Удар такой силы запросто проткнет два трупа одновременно, или даже три, если, конечно, дотянешься. Не в силах понять, насмешка это или комплимент, мальчишка торопливо поклонился и несколько нервно вытер клинок, пытаясь таким образом скрыть смущение на своем лице. Затем, в промежутке между первым приступом хохота и вторым, Сюэ Ян ловко выбросил талисман, оставляющий за собой след из пламени, на миг осветивший темноту. Едва он соприкоснулся с ходячим, как раздался невнятный булькающий визг, и существо тут же начало извиваться, сгорая заживо, и делало это до тех пор, пока не осыпалось прахом на землю. Ощутив некое странное волнение темной энергии снаружи, вступающее в контакт с его собственной внутренней, Сун Лань повернулся в сторону, откуда она исходила, и обезглавил еще одно гниющее тело, затем, будто напомнив себе кое о чем, провернул клинок, и падающий череп словно спелый арбуз разлетелся на несколько частей. Сюэ Ян тихонько присвистнул, и, когда он обернулся в ответ, то заметил непривычное напряжение в его взгляде. — Надо же, ты и правда запомнил, молодец, — отметил он, торопливо скользнув кончиком языка по губам. — Уничтожь черепушку сейчас, или позднее вдруг заметишь, что оторванная башка вцепилась в твою лодыжку! — Сюэ-цяньбэй, даочжан Сун! Кладбище! Оно вон там! — вскричал Ван, вне сомнений пытаясь таким образом вынудить всех остальных забыть о неловком инциденте с деревом. Вход на кладбище охраняли две нависающие статуи львов шиши, туман становился куда гуще над камнем, покрытым мхом, а их гримасы омывал лунный блик, придавая им сходство с плачущими лицами. Этот белый туман смешивался с завитками темной энергии в глухой лощине перед ними, словно чернила с водой — и в этих завитках Сун Лань без труда различал движущиеся фигуры, будучи абсолютно уверенным, что это не игра света и тени, а самые что ни на есть настоящие трупы. — Давайте упокоим их обратно, — сказал он, потому что это было единственное всплывшее в его голове верное обозначение того, что они собирались делать. Ему потребовалось приложить чуть больше усилий, чтобы утихомирить собственный звериный голод, жажду насилия, которую побуждала столь мощная концентрация темной энергии вокруг. — Даочжан Сун хотел сказать, — Сюэ Ян вновь оживленно хохотнул в предвкушении, — время мочить мертвецов!***
Было невыносимо держаться поодаль в то время как остальные рвались вперед с мечами наголо. Он жаждал, горел желанием убивать, ощущал, как его собственные мышцы напрягаются в тон каждому идеальному попаданию Фусюэ. Именно из-за этой жажды он сжег несколько талисманов, чтоб убрать парочку мертвецов, подкрадывающихся к слишком увлеченным боем мальчишкам. Даже отдаленно не напоминало ощущения от боя с мечом. Сюэ Ян вздохнул. Теней в тумане прибавилось. Поселение было старым, бесчисленное количество поколений было похоронено именно здесь и, несмотря на то, что большинство из них было не больше чем липкой массой подрагивающих костей, их все равно было до хрена. Вскоре четверо заклинателей оказались зажаты в кольцо, даже несмотря на впечатляющую скорость и точность Сун Ланя. Сюэ Ян вынужден был признать, что тот сражается куда лучше, если его не контролировать. Он был очень полезной марионеткой с гвоздями в башке, но вот такой, совершенно не контролируемый, он двигался словно сама смерть, тень среди теней, оставляя после себя лишь опустошение. Наблюдать за ним было сплошным удовольствием. А затем земля под ними всеми начала становиться на дыбы, из нее то тут, то там вырывались костлявые руки, больше похожие на сухие ветки деревьев — они вслепую тянулись к живой плоти, жаждая ее разорвать. Массовое захоронение умерших от чумы. Детки-заклинатели начали визжать словно поросята под ножом, они в панике натыкались друг на друга в то время, как подолы их ханьфу застревали в костлявых пальцах мертвецов. — Сюэ-цяньбэй! Сюэ-цяньбэй! Круг! Они лезут изнутри! Сними их с нас, убери их! Пожалуйста! Что ж, ну вот и настал долгожданный звездный час. Да, убивать мечом было куда восхитительней, но у него давно не было возможности вступить в танец с подобной темной энергией, ее неудержимым волнением — и открывшаяся перспектива заставила его кровь бежать быстрей в предвкушении. — Держитесь подальше от круга! — выкрикнул Сюэ Ян, что было весьма великодушно с его стороны, учитывая все обстоятельства. Все-таки, один раз он их уже предупреждал. Почва была слишком мягкой, поросшей густым мхом, самый дерьмовый вариант для рисования символов, но он был гением в таких вопросах, а это — было его истинной стихией, его волшебством, его искусством. Он позволил заклинателям отчаянно рубиться направо и налево, а сам закружился в тесном кругу, прикрепляя талисманы к ключевым точкам, ногами соскребая мох в достаточной степени, чтоб в оголившихся участках земли можно было изобразить печати, усиленные кровью в правильных местах. Будь крови побольше, было бы, разумеется, лучше, но он не был готов истратить еще больше своей, а Сун Лань наверняка расстроится, если он станет просить одного из этих мальчишек пролить кровь ради благого дела. Этого тоже должно было хватить: истинная суть ритуала заключалась в том, чтобы подчинить и усмирить вихри темной энергии, а изображенные символы и печати были скорее вспомогательными средствами, нежели строгой необходимостью. Сделать нечто подобное без Иньского железа… Будет весьма интересно. Хорошо, что ему всегда нравилось делать то, что невозможно — и чем более дерзкий вызов перед ним возникал, тем лучше. Он сделал последний глубокий вдох, закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, затем снова открыл их, зажигая активирующий талисман меж собственных пальцев. С оглушительным ревом, подобным грому и молнии, символы вокруг его ног начали оживать, видоизменяться в нечто, черней самой черной ночи, они стремились воссоединиться с ключевыми точками и сомкнуть стигийский круг-приманку воедино. Нечто в воздухе сдвинулось практически мгновенно, густой клубящийся туман темной энергии с жадностью откликнулся на призыв, хлынул к кругу со всех сторон, словно одна гигантская волна ярости и негодования… И на короткую долю секунды, в самом конце, сомнение коснулось его сознания: сможет ли справиться один, не используя Иньское железо, чтоб привязать тьму к своей воле и взять под контроль? Сможет ли? Затем мир потемнел. Сюэ Ян засмеялся пронзительно и безумно.***
Сдвиг произошел мгновенно, лютый мертвец перед ним дрожал, дергался и отворачивался. Сун Лань резко взмахнул Фусюэ, расколов его череп пополам. Юные заклинатели неподалеку делали то же самое, сражаясь с шатающимися вокруг мертвецами. Он почувствовал, как начинает затягивать и его, пронзать до самых костей, притяжение круга взывало к его темной сущности, и это ощущалось так, словно он стоит на скользких порогах мощной реки, и стоит ему лишь покачнуться — как его снесет этой волной. Сжав накрепко челюсти, он боролся с натиском, сосредотачивался, снова и снова поднимал Фусюэ, разбивая черепа. Некоторые из них были коричневыми и ломкими, подобно бумаге, они не оказывали сопротивления при ударе, другие же были твердыми и хрустящими и, раскалываясь, они выплевывали из себя остатки гнилого мозгового вещества. Мерзость. Вслепую нащупывающая добычу рука скелета, вырвавшаяся из мха, подергивая пальцами, взобралась по его ноге, и Сун Лань, оскалив зубы, вонзил меч туда, где по идее должна бы лежать голова, затем снова и снова, пока рука не рухнула замертво, став лишь бесполезной грудой костей. Поток негодования темной энергии хлынул в круг-приманку, выскальзывая из мертвецов, и некоторые из них тут же рассыпались прахом. Он едва мог видеть Сюэ Яна в этом извивающемся, пульсирующем вихре тьмы, но все еще слышал его безумный, восторженный, звонкий смех. — Давайте покончим с этим, пока они ослабели, — сказал он мальчишке с речевым талисманом, который с трудом отвел взгляд от черной тучи теней, только для того, чтобы уставиться на Сун Ланя. — Это… Темный культ, не так ли? — Да, — коротко ответил он, потому что едва ли был смысл отрицать. — Упокой их, разбивай черепа. Скажи остальным. Но даже несмотря на то, что он это сказал, было ясно, что битва окончена. Даже самые мощные трупы уже успели рухнуть, опустошенные и заново безжизненные. Он решил, что все-таки стоит проткнуть им головы Фусюэ — ну, чтобы наверняка — но теперь у него хотя бы было время, чтобы прочитать торопливую мантру за каждого усопшего, хоть он и не был уверен в том, что беззвучные молитвы, произносимые с помощью лишь речевого талисмана, имеют хоть какой-то смысл. Но ему хотелось бы в это верить. Они ведь были живыми когда-то. Тьма медленно растворялась, символы черной схемы вокруг Сюэ Яна вспыхнули словно свечи, когда последние капли демонической энергии вошли в его тело. Он покачивался, стоя на месте, кровь стекала из его носа и рта прямо по подбородку, на его лице по-прежнему держался уродливый оскал безумной ухмылки, а волосы все еще беспокойно метались, словно встревоженные порывом ветра. Когда он поднял взгляд, Сун Лань испытал болезненное ощущение от того, что словно бы смотрел в зеркало — глаза Сюэ Яна полностью заволокло черным. Его ухмылка стала еще шире, обнажая окровавленные зубы, он медленно подошел к ним, держась поближе к Сун Ланю, его остекленевшие глаза не отрываясь глядели прямо в его лицо. — Было весело, — выдохнул Сюэ Ян. — Тебе придется помочь мне. Не могу… Не могу справиться со всем одновременно. Ты задолжал мне. За прошлое. — Что? — он подавил желание отступить, потому что Сюэ Ян был близко, слишком близко, настолько что он чувствовал, как от его тела исходит лихорадочный жар, его присутствие ощущалось раздражающим вторжением в личное пространство, нежелательным прикосновением, несмотря на то, что между ними все еще было несколько дюймов. — Это, — сказал Сюэ Ян, доставая талисман. — Страховка. Он прилепил клочок бумаги к его груди, и мир взорвался фейерверками цветом чернее самой черной темноты. Сун Лань ощутил, как нечто вторглось в него, прорываясь в кровоток, затапливая меридианы, нечто бурлящее и клокочущее. Он бы закричал от этих ощущений, но его челюсти словно заклинило, каждый мускул в его теле окаменел — он не мог издать ни звука, не мог и пальцем пошевелить. Это было отвратительно, это было ужасающе, это было самой чистой эйфорией, им когда-либо испытанной, и, к своему стыду, он осознал, что выгибается от нее, частично возбудившись. Когда все закончилось, его тело горело болью так, словно он только что пробежал сотню ли на пределе собственных возможностей. Сюэ Ян рухнул на него и, чтобы не упасть на колени, непроизвольно вцепился рукой в перчатке за его рукав. — …Ой, — промямлил он невнятно. — Итак, учитывая все обстоятельства, можно сказать, что все и правда прошло отлично. — Отпусти меня, — рыкнул Сун Лань, решившись лишь грубо отпихнуть его рукой, вместо того, чтобы воткнуть в паршивца Фусюэ, как и хотелось изначально. Сюэ Ян возмущенно фыркнул, но отпустил, чуть отступив, хоть движения его по-прежнему были ненадежными. Его глаза несколько покраснели, но в остальном вернулись к нормальному состоянию — ну или, точнее, к маниакальному и широко-распахнутому взгляду, столь свойственному конституции Сюэ Яна. — Сюэ-цяньбэй, ты… Ты в порядке? — уточнил более высокий из семейства Чжао, он выглядел в равной степени обеспокоенно и испуганно. Сюэ Ян обернулся и атаковал его своей обескураживающей ухмылкой, беспорядочно утирая рукавом кровь со рта. — Я понял! — произнес он, засмеявшись снова. — Это же был ты, не так ли? — Что? — мальчик растеряно сделал шаг назад, и Сун Лань почувствовал, как снова остывает, борясь с желанием то ли закрыть, то ли закатить глаза. О…О, нет. — Хмммм, неа. Не ты. Вы, — продолжил Сюэ Ян, повернувшись к оставшимся двум ребятам, и они весьма синхронно отступили. Он снова широко улыбнулся, похихикивая от головокружительного веселья. — Если хочется заработать себе имя, а по пути ни одного монстра, которого можно было бы сразить, лучший способ это исправить — создать собственного. Правда? — Послушайте, это было не… — начал было Ван, но тут же умолк, не зная, как это оправдать. — Мы не знали, что будет вот так! — воскликнул невысокий Чжао, указав окровавленным клинком на разбросанные вокруг человеческие останки, а паника в его глазах была совершенно неподдельной в этот момент. — Ты….Ичэнь, он же не серьезно, ты же не… Не серьезно же, правда? — судорожно выдохнул его кузен. — Ты же сказал мне использовать компас, чтобы отследить… Вы что, спланировали это все? Сюэ Ян захохотал во весь голос — ему было так весело, что он согнулся пополам, хрипя и хватая ртом воздух. — Это вы сделали? — строго вопросил Сун Лань лидера группы, который хотя бы имел совесть пристыжено смотреть себе под ноги. Внезапно он показался Сун Ланю совершенно юным ребенком. — Это было просто, ну… Мы просто подумали, что сможем чутка использовать эти старые слухи. Не должно было быть никого кроме нас! — Да вам чертовски повезло, что мы тут оказались! — констатировал Сюэ Ян, все еще посмеиваясь. — Вошли б сюда сами, и вас бы сожрали заживо, не пройди вы и первые несколько домов! — Это искусство считается запретным не без причины! — рявкнул Сун Лань, отчаянно борясь с желанием схватить мальчишек за воротники и хорошенько встряхнуть. — Посмотрите на это! ЭТО были люди! Посмотрите, во что они превратились! Невысокий мальчишка отшатнулся, ужаснувшись, и затем слезы раскаяния заполнили его глаза. — Никто не должен был пострадать, — сказал он дерзким, но надломленным голосом. Второй мальчишка подошел к нему, старательно удерживая голову ровной, но и его тоже заметно потряхивало. Его кузен просто недоверчиво уставился на них. — Нет-нет, я понимаю, — Сюэ Ян все еще посмеиваясь, утер наконец слезы с глаз, выступившие от хохота. — Чжао и Ван, семьи вассалов старого доброго клана Вэнь — все до единого были втоптаны в грязь вместе с ним во время Аннигиляции Солнца, все, кроме, разве что тех, кто был в утробе. Вы первое поколение, которое приняли в Цзиньлинтае, не так ли? Не удивительно, что вы пытались всем что-то доказать! Ай, ну как же дерьмово родиться с фамилией, к которой прилагается смертный приговор. Но, должен сказать, я восхищен вашим творческим подходом! Сун Лань просто уставился сначала на него, затем на мальчишек, которые выглядели так, словно их только что выпороли. «Политика кланов, — подумал он ошеломленно, почти испытывая головную боль, которую не мог испытывать чисто технически. — Убийственная, безумная политика кланов, доводящая детей до такого отчаяния». — Вы… — невысокий лидер их группы глянул на него умоляюще и вызывающе одновременно. — Вы расскажете кому-нибудь об этом? — Думаю, мы сможем это пустить на самотек, но только на этот раз, — хихикнул Сюэ Ян, по-товарищески хлопнув ладонью по плечу ближайшего мальчишки. — Что скажешь, даочжан Сун? Будем милостивы? — Вы похороните всех этих людей, — мрачно сказал он. — И будете молиться за их упокой у каждого алтаря, мимо которого будете проходить. Никогда больше не используйте такие глупые трюки. Мальчишки поспешили глубоко склониться, сцепив руки на окровавленных мечах перед своими лицами. — Это были мощные заклинания, — беззаботно отметил Сюэ Ян. — Неуклюже выполненные, да, но мощные, способные поднять мертвецов на таком расстоянии! Вам лучше передать мне заметки старейшины Илина, из которых вы вычитали их, чтоб избежать соблазна повторить нечто подобное. Вышеупомянутые бумаги неуклюжим скопом были переданы в руки Сюэ Яна и спрятаны им за его пояс, аккурат возле остатков чистых талисманов. Сун Лань знал, что позднее ему придется отбирать их у него, но перед детьми подобный спор был бы совершенно неуместным. — Вас ждет долгий путь, — сказал он, едва сдерживая смиренный вздох облегчения и сохраняя свой голос привычно холодным и угрожающим. — И до этого нужно восстановить много могил. Советую вам поскорее начинать. — Удачи на Собрании! — улыбнулся Сюэ Ян, подозрительно приветливо. — Да ладно, взгляните на это с другой стороны: теперь вы точно сможете похвастаться Ночной Охотой в компании с легендарной Яркой луной и Ласковым ветерком, и с Далеким Снегом и Ледяным Инеем. Если это не укрепит вашу шаткую репутацию, то я не знаю, что тогда могло бы! Мальчишки моргнули, их лица постепенно просветлели от этой слабой надежды. — Солнце встает. Если в округе больше нет лютых мертвецов, нам стоит возвращаться к Синчэню. Сюэ Ян согласно кивнул — опять же, крайне подозрительно. — Совершенно уверен, что мы уложили их всех. Я не чувствую их в пределах досягаемости заклинания, а оно простирается как минимум на шесть ли во всех направлениях, — а затем он повернулся с протянутой рукой к одному из мальчишек. — И верни монету, будь любезен, спасибо. Отскочив, едва столкнувшись нос к носу со столь острой и приторно-сладкой ухмылкой, юный заклинатель не сразу сообразил, что тот говорит о речевом талисмане, но когда понял — поспешно снял болтающуюся на нитке монету и передал в руку Сюэ Яну. — Неплохо иметь запасной, — Сюэ Ян повернулся и бросил монету Сун Ланю. — На случай, если срочно понадобиться заговорить с кем-то чужим. Давай возвращаться. Кажется, я готов сожрать быка. Или двух быков? Двух быков и большую миску конфет. Отвесив короткий прощальный поклон, Сун Лань повернулся спиной к сконфуженным заклинателям и, оставив позади поле брани, последовал за болтающим без умолку засранцем через разрушенное поселение. Обилие чистого негодования и злобы, которым зарядил в него Сюэ Ян, все еще пело и бурлило в каждом нерве, убивая и оживляя в то же время. Вспомнив пустые мертвые глаза, переполненные лишь голодной яростью, он едва не содрогнулся. Нечто так похожее на него, но совершенно не похожее. Несмотря на всю боль, горечь и сомнения, которые преследовали его живое, самостоятельное сознание… Несмотря на все, ТАК было куда лучше.***
Ночной холод постепенно переходил в предрассветную росу, лес то тут, то там начинал постепенно отходить ото сна. Это была длинная, одинокая ночь. Сяо Синчэнь подбросил еще несколько веток в огонь, поеживаясь от холода, и усилием воли подавил очередную волну нехорошего предчувствия — как подавлял и все предыдущие. Много-много волн нехорошего предчувствия. «Они вернутся», — сказал он себе. Они вернутся, они будут живы и невредимы, и он совершенно точно не будет обречен снова блуждать по миру в одиночестве. Он не будет, он не станет, он не сможет делать это снова — и он это знал. Он вдруг замер, услышав отдаленные голоса, повернул голову, чтобы прислушаться, и испытал небывалую волну облегчения, когда сумел разобрать счастливый смех Сюэ Яна в привычно-озлобленной манере и нечто раздраженно-измученное, раздавшееся ему ответ. Эти звуки заставили его вздрогнуть, и внезапно оказалось, что этого достаточно, чтобы сглотнуть все те слезы, которые уже скопились на подходе к его глотке. Он вскочил на ноги, настолько рассеяно, что чуть не поджег подол ханьфу, едва ли осознавая окружающую обстановку, словно эти приближающиеся голоса были единственным, что было реальным и имело значение. — Цзычэнь? Сюэ Ян? Все хорошо? — Даочжан! — такой знакомый, знакомый голос, полный чертовски знакомой благосклонной нежности. — Пожалуйста, скажи что ты готовишь что-то на этом костре, даочжан Сяо Синчэнь! Я умираю с голоду! Ну разумеется, он должен был, ему стоило подумать об этом заранее. — Если ты голоден, то можешь приготовить себе сам. Синчэнь. Цзычэнь резко перешел с раздраженного огрызания в интонации к ласковому приветствию и от этой внезапной смены тона Сяо Синчэнь вдруг не смог сдержать смех: все его облегчение разом вырвалось в этом хохоте. Едва начав, он уже не мог остановиться, потому позволил себе беспомощно хохотать, пока вся тревога из-за страха и одиночества окончательно не выветрилась из его груди. — О, Цзычэнь. Как же я рад, что ты вернулся. Сюэ Ян, я приготовлю тебе что-нибудь поесть, обещаю. А где же юные господа Чжао и Ван? Разумеется, его спутники не вернулись бы в таком хорошем расположении духа, если бы эти молодые господа пострадали. — Юные заклинатели решили последовать по собственному пути в Цзиньлинтай. Лютые мертвецы были упокоены снова, — добродушно подтвердил Цзычэнь. — Они покоятся с миром теперь, и эти тропы снова безопасны. Он слабо улыбнулся, оставив на какое-то время свои старые печали. Он мог позволить и другим получить искупление своих деяний, поскольку и сам стремился искупить свои. — В таком случае, вы справились отлично. Мне очень жаль, что я не смог помочь. То, как они в один голос начали протестовать, снова вызвало у него неконтролируемый приступ смеха. Сюэ Ян выиграл на чистом упрямстве, не прекращая болтать до тех пор, пока Цзычэнь не сдался и не умолк. — Ты не мог помочь тогда, но можешь помочь сейчас — например, приготовив завтрак, — любезно предложил он, пользуясь случаем. — А после этого я собираюсь проспать дня два. Ну, может быть, три. Если хотите продолжать наше путешествие, придется меня нести. — Могу тащить за волосы, — язвительно парировал Сун Лань и тут же умолк, будто и сам ошарашенный собственными словами. — Как великодушно! — коротко хохотнул Сюэ Ян, выражая удивленное восхищение. — Я скажу, если понадобится твоя помощь. И, чисто на всякий случай, храп не считается согласием. Сяо Синчэнь улыбнулся так широко, что его щеки пронзило болью, так же как и сердце — такой сильной, что казалось, оно вот-вот взорвется. — Отдохните, оба. У вас была долгая ночь. Я приготовлю завтрак. — Неа, — Сюэ Ян даже не пытался подавить зевок. — Если я сяду, то тут же вырублюсь, и затем умру во сне от голода, а это, согласись, будет самый дурацкий способ откинуться. Так что я помогу тебе. Но ты потом помоешь тарелки! — Звучит справедливо, — согласился он с улыбкой, доставая из мешочка цянькун рис и запечатанную баночку чжа. — Я принесу воды, — сказал Цзычэнь, — Все равно мне нужно обмыться. И тебе, кстати, тоже стоит этим озадачиться прежде чем хотя бы подумать о том, чтобы прикоснуться к еде. С вполне предсказуемым недовольным ворчанием, время от времени перемежающимся случайным, но весьма красноречивыми словесными оборотами, Сюэ Ян, к счастью, все же последовал его примеру без дальнейшего принуждения. Сяо Синчэнь продолжал улыбаться, не мог перестать, не хотел, даже если бы и мог. Вселенная по сути была бесконечным танцем противоположных сил, извечно балансирующих друг напротив друга. И если где-то и было нечто диаметрально противоположное одиночеству, то, должно быть, именно это он и испытывал сейчас.