У любви нет границ?

Прошло 3 дня Вся жизнь — игра, а люди в ней — актеры!.. Что-то подобное было сказано много сотен лет назад. Собственно, никто и не спорит. Пока мы маленькие, мы бессознательно придерживаемся этого принципа: мы играем с кем угодно и во что угодно. И получаем от этого огромнейшее удовольствие, радуемся жизни. И в процессе получения того самого удовольствия, добиваемся симпатий. Но с возрастом, мы почему-то стараемся как можно больше приглушить в себе детское стремление к игре. А зря. В конце концов, что наша жизнь?.. Впрочем, не так уж это просто — играть. Конечно, это не сцена, но все-таки: Мурад и Кесем играли один с одним. То были вместе, то расставались. Злились и потом парко мирились. Ненавидели один одного, но есть два общих сына. Каждый из них думали о своем поступке один с одним. Мурад сидел в своих покоях в Топкапы, а Кесем в Старом дворце… Старый дворец Хаджи ага и Кесем говорили в покоях. — Султан, поедет в поход и этим смогут воспользоваться враги. Вы собираетесь что-то делать? — Знаешь Хаджи ага, у меня были мечты что мы вместе с Мурадом будем управлять этим миром. — Султанша, все пройдет, он сам вас и вернет. — Конечно, что я вернусь, но будет это при нем или нет. Еще мои дети, как они там?! — Атике Султан как и наши Шехзаде Ибрагим и Касым в порядке. Кесем больше волновали ее младшие дети. — А мои внуки? — Шехзаде Мехмет, плачет постоянно, успокоиться только когда кушает и когда уже нет сил плакать то спит. — Мой маленький лев, он не может без меня. — Султанша, вы ничего не хотите мне рассказать? — Ты о чем? — Султанша, извините мне мою дерзость, но я заметил между вами и нашими Шехзаде есть сильная связь. — Они мои внуки и все. — Хорошо, вы правы это нормально ж. — Да, — Кесем держала себя за живот. — Султанша, вам плохо от вчера, может я позову лекаря? — Я просто что-то плохое скушала. И еще этот стресс от переезда. — Извините мою настырность, но у вас диабет. Давайте позовем лекаря. — Хорошо, пусть придет и ты отстанешь от меня. И еще одно я хочу чтобы моему сыну рассказали о поступке Фарье. То что это она виновата в смерти Айше и моих внуков. — Вы уверены? — Да! Я не хочу чтобы она была там возле моих детей, — Хаджи ага, посмотрел очень странно на Кесем. — Мои детей и внуков. — Как прикажете. Покои Кесем Султан Мурад приходил в покои каждый день после отъезда Кесем. Он приходил не только к детям, но и еще для того чтобы полежать на ее кровати, торкнуться тех мест де были ее вещи. Он скучал, но не хотел этого признавать. Мурад держал на руках Шехзаде Мехмета который скучал за матерью не меньше чем отец. В покои зашла Фарья. — Мураде, не вини себя в ни чем, — она подошла к нему и положила свою руку ему на плечо. — Мы с тобой женаты, расскажи мне о своем горе. Двое людей женятся для того, чтобы идти по жизни рука об руку, быть рядом и в горе, и в радости, быть друг для друга психологической опорой, тем самым тылом, с которым и «сам черт не страшен». — Знаешь мне Валиде рассказывала что когда человек решив связать свою судьбу с человеком противоположного пола, каждый надеется, что будет счастлив, что семейная жизнь, помимо определенных обязанностей, обладает многими положительными сторонами. Как минимум, человек хочет обрести родственную душу, близкого человека, который его понимает и принимает. А по максимуму, — быть счастливым. — У нас так! Ты просто расскажи мне все. — Фарья, иди к себе. — Я помогу тебе с детьми, — Фарья подошла к Сулейману и захотела взять его на руки. — Нет! Не нужна! Иди в свои покои. — Хорошо, но ты не поступай со мной так. Я тебя люблю и волнуюсь о тебе. Фарья вышла с покоев. Мурад начал вспоминать те моменты когда пробирался в ее покои и они занимались сексом. Вспоминал их разговори и ночи в полной тишине, когда им были достаточно просто смотреть один на одного. Мурад посмотрел на камин и вспомнил как они сидели один раз там, прижавшись один до одного. » — Ты прекрасен, мой Мурад. — Уста твои полны меда, моя Кесем! — Мурад ее поцеловал. — Что я могу сделать для тебя? — И я думаю о том, что же волшебного мне сделать для тебя, Мурад. — Они улыбнулись друг другу. — Мне кажется, любовь моя так велика, что я готова раздарить ее всему миру. — Не нужна никому раздавать, просто подари ее мне и нашим детям. — Я только о них и думаю. — А я? — Ты в моих мыслях уже так давно что успела поселиться и обставить там все как ты хочешь. Ушло время разговора. Пришло время безмолвной, но всеобъемлющей страсти. Мурад застонал и медленно склонился к ней, положа на спину. Кесем ждала поцелуя. Ее веки опустились, чтобы ничто не нарушило полноты ощущений. — Не говори ничего, — шепнула она. В ее голосе жил огонь желания. — Эта ночь создана для нас. Кесем всегда хотела его поцелуев, его ласк. Она мечтала, что придет время, и ее любимый останется с ней навсегда и захочет назвать ее не только возлюбленной, но и женой хоть это и не возможно. Она была готова просто идти с ним на трудном и таком долгом жизненном пути. Его губы терзали ее уста, а руки безумствовали в длинных, черных кучерявых волосах. Эта ласка сводила ее с ума, и она желала, чтобы все это длилось и длилось. Кесем любила Мурада не так давно как он и они уже провели много ночей вместе, но каждое его прикосновение было словно первое, а каждая ночь с ним — единственной. Сначала поцелуй был грубым и властным, а потом становился все нежнее и ласковее, и Кесем невольно застонала от удовольствия. Мурад раздвинул языком ее разгоряченные губы, давая понять, что он хозяин положения и не намерен от этого отказываться. Но в тот миг, когда она уже хотела сдаться на милость победителя, вдруг все изменилось. Мурад почти остановился, лишь продолжал легонько прикасаться к ее устам. Кесем не могла насытиться его вкусом, она желала бы продлить эти сладостные ощущения бесконечно. Он обнимал ее одной рукой, сначала лаская плечи, а потом опустил другую и нежно провел ею вдоль спины. Кесем выгнулась навстречу любимому. Мурад прильнул к груди своей любимой… Она почувствовала, что ее качает на волнах наслаждения… Как только у нее переставала кружиться голова от поцелуев, его руки сразу напоминали, что сладость ночи еще впереди. Обжигающе горячая ладонь скользнула ниже, к талии, и возбуждение Кесем разгорелось с новой силой. Подушечкой большого пальца он коснулся ее возбужденной груди, и Кесем вскрикнула сквозь поцелуй. Потом ее тело будто обмякло, и первая жаркая волна ураганом пронеслась по низу живота. От внимания Мурада это не ускользнуло, он чуть повернулся и раздвинул бедром ее подкашивающиеся ноги. Поддерживая ее рукой снизу, он чуть сильнее прижал ее к себе — так, чтобы ее жаждущий наслаждения бутон страсти прижался к его ноге — еще одна обжигающая волна наслаждения сотрясла ее тело. Он по-прежнему не отрывался от ее губ, с удовольствием ощущая, как по телу возлюбленной прокатываются одна за другой волны страсти. И тогда Мурад нежно сжал пальцами ее сосок. Кесем, не в силах сдержаться, вскрикнула и прильнула к нему всем телом. Его жаждущее естество показалось ей необычайно огромным и пылающе-горячим. Объятия любимого не размыкались. Она ощутила, как ее лоно горячей волной наполнил животворный сок. Сколько еще она сможет терпеть эту сладостную муку? Словно чувствуя, как нарастает возбуждение любимой, Мурад опрокинул ее на меха, что лежали на полу. Самыми кончиками пальцев он провел от подбородка вниз, по шее и груди. Новая волна нежности и сладкой истомы заставила Кесем негромко застонать. — Я знаю, прекраснейшая… Но потерпи, сегодня я буду ласкать тебя бесконечно… И путь, который нашли пальцы, теперь продолжили его жаркие губы. — На свете нет никого прекраснее тебя, моя Кесем. Кесем подняла руку и нежно провела пальцами по напряженной шее любимого. Этого крошечного касания было довольно, чтобы Мурад вскрикнул. Кесем обняла возлюбленного и в который раз удивилась небывалому наслаждению, какое ей дарило просто ощущение любимого тела. Губы Мурада коснулись ее ноги выше колена, и Кесем издала протяжный стон. Ей казалось, что это прикосновение еще больше воспламенило ее изнутри. Когда Мурад дошел до изгиба бедра, Кесем уже почти лишилась рассудка от желания. Но этого Мураду было недостаточно, он несколько раз коснулся кожи любимой языком, а потом, словно огромная кошка, провел языком от бедра к животу. Кесем уже вся дрожала от желания, но ее любимый был неумолим. — Еще не время, любимая. Дай мне сначала вкусить сладость твоего тела. Кесем не знала, чего ей сейчас хочется больше — отдаться ему или, опрокинув его на спину, начать ласкать его так же нежно и обжигающе страстно, как это сейчас делал он. Но тут язык Мурада скользнул у нее между ног. Она заставила себя удержаться от протяжного крика, в котором жажда смешивалась с наслаждением. Когда Мурад приник губами к ее средоточию желаний, она не выдержала и запустила пальцы в его густые черные волосы. — Прошу тебя… — вдруг мимо воли почти простонала она. Не говоря ни слова, Мурад уступил и начал ласкать ее еще яростнее. Она напряглась, но не могла сдержать крика восторга. Сейчас, как никогда, Кесем хотела ощутить себя во власти этого демона любви. Она хотела, чтобы он дарил ей наслаждение всеми возможными способами. Он скользнул пальцем в ее лоно, и она невольно подалась вперед. Неторопливо любуясь всеми тайными складками ее тела, он осторожно ласкал изгибы ее горячего лона. Кесем начала ритмично двигать бедрами, не желая отпускать его. Когда палец погрузился еще глубже, она громко застонала. — О нет! — вскрикнула она. Он слишком хорошо знал, что надо делать. Прошла не одна минута, а он все продолжал ласкать ее так, как только языком и пальцами мужчина умеет ласкать женщину. Его теплые губы мяли ее нежную плоть, а палец погружался все глубже, и она уже ощущала приближение жаркой волны страсти. Она словно впала в забытье. Он ласкал ее все утончённое и настойчивее, и она уже не могла сдерживаться. Протяжный стон вырвался сквозь сомкнутые губы и жаркая волна наслаждения поглотила Кесем. Его нежный язык вновь коснулся ее цветка наслаждения. Ощущение было таким острым, что причинило мгновенную боль. Кесем невольно вскрикнула. И в это мгновение Мурад накрыл ее тело своим. Кесем ощутила, как в ее лоно вторглась его плоть, такая нежная и прекрасная, дарующая наслаждение, какое невозможно забыть очень долго. Стоны Кесем и тело Мурада слились в один.» Сейчас: Мурад смотрел на то место, где они провели одну из несколько страстных ночей. От этих воспоминаний у него появилось сильное желания. Не только повторить ту ночь, но и вернуть Кесем назад к себе. Эти мысли прервала Лалазар калфа. — Султане, — она поклонилась. — Да, говори? — Я не знаю как вам это сказать, но помните день когда умерла Айше Султан и ваши дети? — Конечно, что за вопрос?! — В тот день, Фарья Султан виделась с Айше Султан и рассказала ей что ее казнят. После этого и умер наш Шехзаде и Султанши. — Сейчас же приведи Фарью в мои покои. — Как прикажете.