Огни юга

Торговый барк «Мейдоголда» плавно покачивался на волнах. Ветер раздувал паруса, солёный воздух щекотал ноздри, вода искрилась в солнечных лучах. Над головой кружили чайки и кричали приветственно. Скалистый, покрытый соснами берег острова Авалор стремительно приближался. От величественного пейзажа захватывало дух. Семнадцатилетняя дочь лесника Герда поправила сбившиеся пшеничные волосы, которые доходили ей до лопаток. Жаль, что её возлюбленный Николас не мог наслаждаться путешествием рядом с ней. — Вот, пускай выпьет, — вручил ей чашку с терпким отваром капитан Сайлус. Собранные в конский хвост бурые, цвета водорослей волосы долговязого моряка раскачивались из стороны в сторону. Бирюзовые глаза щурились в добродушной улыбке. — Через полчаса прибываем. — Он просил верёвку, — кивнула Герда, принимая чашку. Невысокая и худенькая, на фоне бравого капитана она выглядела феей, сотканной из серебристого тумана. — Надеюсь, он не собирается удавиться, — нахмурился Сайлус, вынимая из сложенных у фальшборта вещей моток. — Не думаю. Он был в хорошем настроении. Забрав верёвку, Герда направилась в пассажирскую каюту. Внутри царил полумрак. Герда зажгла свечу, чтобы не споткнуться. Николас заворочался на нижней полке, болезненно щурясь. Видно, свет резал глаза. Герда поставила свечу на стол и протянула Николасу чашку. — Сайлус сказал, это должно помочь. Скоро будем в порту, — сообщила она. Он приподнялся на подушке и взял чашку в руки. — Сколько ездил на кораблях, никогда не болел морской болезнью. В первый раз так плохо. — Отхлебнув побольше, Николас скривился: — Рыбий бульон и кислые водоросли! Он издевается? Меня же после этого и на суше штормить будет! — Он был искренен, — убрав его сбившиеся от пота вороновы волосы, Герда положила ладонь ему на лоб. Бледная кожа оказалась ледяной. — Уверен, что дело только в качке? Последние месяцы выдались тяжёлыми. Ты едва не надорвался, спасая нас от демонов. — Как только окажемся на берегу, всё пройдёт, — Николас опустошил чашку и убрал её на стол. — Я принесла верёвку. — Спасибо! Хотел тебя кое о чём спросить, — он взял Герду за руку и улыбнулся. На щеках проклюнулись шаловливые ямочки. — Герда Мрия, дочь лесника Геда и Зофьи из Белоземья, согласна ли ты связать свою судьбу с Николасом Комри, сыном Даррена и Молли из Авалора? — Ты делаешь мне предложение? — серые глаза Герды округлились. — Официальная формула Сумеречников, — подтвердил тот. — Но ведь мы встречаемся совсем недавно и в любви друг другу признались только пару дней назад! — испугалась она. — А до этого полгода жили под одной крышей и веселили окружающих, отрицая очевидное, — усмехнулся Николас, притягивая её к себе. — После всего случившегося я понял одну важную вещь. Нужно ценить каждый момент и не терять времени даром. Пока оно ещё есть. Так чего ты хочешь? Скажи, не бойся, я приму любой ответ. Благородные черты его лица были такими острыми, будто выбитыми в камне, и казалось, от неосторожного прикосновения можно порезаться. В бездонных тёмно-синих глазах плескалось столько желания, надежды и даже мольбы, что пробирала дрожь. — Как я могу тебе отказать, когда ты так красив. Слишком для меня, — Герда смущённо отвернулась. Николас засмеялся и опрокинул её на кровать. — Мужчина должен быть не красивым, а сильным. Но сейчас я ощущаю себя немощной развалиной. — Получается, что красивой должна быть женщина? — продолжила его мысль Герда предельно серьёзно. — Что ж, тогда мы идеальная пара, ведь я заурядная простушка. — Это понимать, как согласие? — он принялся щекотать её за бока, чтобы она засмеялась вместе с ним. Герда поцеловала его в угол брови: — Да! Она вложила свою ладонь в его. Николас обвязал их запястья верёвкой и объявил: — На жизнь, на любовь, на смерть! Герда повторила за ним. Он обрезал верёвку ножом, и на руках осталось по самодельному браслету. Герда засмотрелась и не заметила, как жаркие губы прикоснулись к её шее, посылая по телу волну мурашек. Добившись внимания, Николас впился в её губы. Крепко, страстно, сладко. — Всё равно ты самая красивая, — прошептал он, позволив ей перевести дыхание. — И умеешь заставить смеяться, даже когда на душе скребут кошки. Как всё стремительно завертелось! Недавно она переживала, что Николас видит в ней ребёнка, и вот теперь он позвал её замуж. А она ведь даже не мечтала… — Как только выдастся возможность, я куплю серебряные обручальные браслеты, — сказал Николас, целуя её в макушку. — Но мои родители не были аристократами и носили медные. Я тоже… не голубых кровей. Она же ему не ровня. И дело не в красоте, силе или уме. А в обручальных браслетах из чистого металла для знати и Сумеречников. На лицо Николаса набежала тень: — Какая разница, кем были наши предки? Браслеты — всего лишь дань традиции. Её необходимо соблюсти, чтобы… чтобы всё сложилось. Его объятия стали более жёсткими, словно он ждал, что её похитят. — Хорошо! Я хотела бы сыграть скромную свадьбу в Урсалии. Пригласим только наших друзей, раз уж родители не могут… Герда тоскливо вздохнула, вспоминая отца. Согласился бы он на их свадьбу? Наверное. Он отзывался о Николасе с таким уважением и теплотой, будто считал частью семьи. — Церемонию проведём по всем правилам, — ответил Николас. — Я сделаю для этого всё, что в моих силах и даже большее. Он гладил её по волосам, и она постепенно расслаблялась. Надёжный как скала. Они обязательно будут счастливы вместе. *** Корабль зашёл в порт Леннокса на севере острова и пришвартовался у причала. Закинув на плечи тюк с вещами, Николас поднялся на палубу. Его окликнул Сайлус. — Зачем ты заставил Герду напоить меня той дрянью? — недовольно сощурился Николас. — Моя дрянь помогла. Теперь ты хотя бы не выглядишь, как покойник, — капитан всучил ему свёрток с порошком. — Заваривай в горячей воде по одной ложке и пей, если снова прихватит. — Вряд ли качка настигнет меня на суше, — усомнился Николас, морщась от рыбного запаха. — Ты прекрасно знаешь, что это не морская болезнь. Перестань отрицать себя. Как только ты это сделаешь, забудешь о головных болях навсегда. Я был на твоём месте и знаю, о чём говорю. — Хорошо, — Николас забрал свёрток, только чтобы Сайлус отстал. — Если понадобится помощь, зови. — О! Но ты же не желал ввязываться в войну, — наигранно удивился Охотник. — Вечно делать вид, что происходящее меня не касается, глупо. Я готов помочь тебе всем, чем смогу. — Снова хочешь спрятать меня у себя в желудке? — отшутился Николас. — Это на крайний случай, — скривился Сайлус. — Меня после того раза в Заледенелом море ещё неделю изжога мучила. Так что, будь добр, больше до такого не доводи. — Николас, вот ты где! А я искала тебя в каюте, — подошла к ним Герда. — Прощался с капитаном. Мне уже лучше, — заверил её Охотник. — Идём. Она помахала Сайлусу и поспешила за женихом. Возле трапа он остановился и вынул из-за пазухи амулет Кишно. — Надень и не снимай. За время обучения твоя аура стала слишком заметной, — он вручил серебряный кулон Герде. — А как же ты? — Это запасной. Взял на всякий случай. До последнего надеялся, что ты поедешь со мной. Она прижалась к нему и поцеловала в щёку, будто извиняясь за доставленное беспокойство. — Никому не говори, что у тебя есть способность к отражению. Для всех ты ветроплав третьего уровня. Про нашу первую встречу в Белоземье тоже рассказывать не стоит. Ты всю жизнь провела в Урсалии, там мы и познакомились. — Ты не доверяешь своим старым друзьям? — Мы не виделись больше десяти лет. Расставался я с ними четырнадцатилетним юнцом, который и жизни толком не знал. Нужно поостеречься, — ответил Николас, с трудом подбирая слова. Почему он так и не смог открыть правду про её дар и родство? Ладно, глупо жалеть о несделанном, надо думать, как быть дальше. — Война за веру закончилась ещё до моего рождения, но на Авалоре борьба продолжается до сих пор. Здесь может быть опасно. Герда обняла его за плечи. — Я буду осмотрительной, обещаю! — Главное, не используй способности. Если попросят что-то показать, отражай мой дар. С амулетом постороннему будет трудно определить, что именно ты делаешь. Если меня рядом не окажется, тяни время. Я постараюсь не оставлять тебя одну надолго. — Теперь мне не по себе, — она поёжилась. Видимо, поездка на Авалор уже перестала казаться ей романтическим приключением. Николас сомневался, брать ли её с собой, но без этого на традиционную свадьбу Сумеречников рассчитывать нельзя. Казалось, сделай один тяжёлый выбор, и гора свалится с плеч. Ан нет, следом ещё с десяток, а о последствиях даже думать страшно. Ничего. Справится. Николас переплёл с ней пальцы: — Пока мы вместе, всё будет хорошо. Матросы опустили трап, и пассажиры начали спускаться на причал. Туманным летним утром народу в порту собралось не много. Только рыбаки спешили в море за уловом, а покупатели — за свежей рыбой. Среди прохожих выделялась стройная женщина. В её волнистых огненных волосах уже проявились первые седые пряди, хотя лицо оставалось таким же гладким и румяным, как раньше. Столкнувшись с внимательным взглядом зелёных глаз, Николас помахал рукой. Риана, его учитель рун и истории, подобрав юбки, поспешила навстречу. Герда замешкалась, пока из корабля выводили её перепуганную морским путешествием кобылу. Гнедая Яшка фырчала, пучила глаза и несмело переступала по трапу. — Как же ты вырос и возмужал! Не помахал, я бы и не узнала, — воскликнула Риана. — Нет, это остров и его обитатели стали удивительно малы, хотя раньше казались огромными, как сам мир, — усмехнулся Николас и обнял её. — А где Мидрир и Гвидион? Неужто тут настолько безопасно, что ты путешествуешь одна? — Мидрир в крепости, обсуждает планы с главами общины, а Гвидион ждёт дома. Бойд был у нас по делам и сопроводил меня сюда. Помнишь его? Николас кивнул: — Он помог мне попасть на корабль до Урсалии десять лет назад. Как у него дела? — Как и у всех. Выживает, ставит детей на ноги. У него только старший из наших. Как повзрослел, переселился в крепость, — Риана говорила намёками, стараясь не выдать связь с повстанцами. Николас скопировал её манеру. — К сожалению, проведать Бойда и других старых знакомых я не смогу. Время поджимает. Герда уже забрала лошадь и поравнялась с ними. — Хотел тебя кое с кем познакомить, — Николас взял её за руку и показал верёвочный браслет на запястье. — Это моя невеста Герда. А это моя учительница Риана. Они почтительно склонили головы. — Ты привёз не только невесту, но ещё и лошадь? — вскинула брови Риана. — Это вышло случайно, — ответила Герда. Николас тронул её за локоть, заставив замолчать. — Она неприметная и не доставит хлопот. Идём? Насколько я помню, чтобы добраться до места засветло, нужно торопиться. Они забрали ещё двух лошадей с коновязи у окраины города и направились в лес. В воздухе витала неловкость. Герда внимательно изучала Риану, целительница сосредоточенно следила за дорогой. Николас вертел головой по сторонам и вдыхал запах родной земли, силясь вернуть ощущения детства. Ну же! Ведь он десять лет рвался на захваченную врагом родину, но сейчас не испытывал ничего, кроме тревоги. — Она из наших, ей можно доверять? — не выдержала первой Риана. Под сенью тенистого бора подслушать их могли разве что птицы. — Ветроплав третьего уровня, — соврал Николас. — Она ещё юна, и дар не до конца раскрылся. Я показывал ей, как справляться со способностями. Он направил ветроплав на Герду. Полгода тренировок не прошли впустую — она отреагировала чётко и быстро. Окутанная отражённой энергией в воздух поднялась сосновая шишка. Риана поймала её ладонью и вгляделась внимательно. — Скажите… — начала Герда задумчиво. — Вы ведь не совсем человек? — Моя мать была из племени ши Аннуина, а отец целителем, — смущённо ответила та. Вот же! — Герда удивительно хорошо читает ауры. Порой она видит такое, чего не замечаю даже я, — отшутился тот. — И взгляд у неё такой пронзительный, как у Лучезарных, — передёрнула плечами Риана. Герда испуганно вытаращилась. Молодец! Так искренне сыграть страх ей вряд ли бы удалось, знай она правду. А вот ему пришлось удерживать каменное лицо. — Давайте будем добрее, мы на одной стороне. Уверен, вы понравитесь друг другу, как только познакомитесь ближе, — попытался смягчить их Николас. Может, стоило отбросить недоверие и воспринимать мир с искренностью ребёнка? Но нет, бегать по ночам за лисицами и с любопытством первооткрывателя заглядывать чужие камины уже не выйдет. Деревья стали ниже, лес не такой таинственный и дремучий, дорога куда короче. Даже день промелькнул стремительно. Закатные лучи вонзались между стволами, заливая лес золотистым светом. Опушка всё ближе. За ней гряда холмов и петляющее между ними русло бурливой горной речки Тейты. Шумела вода, стучали камни. Гряда тянулась до грозных пиков Каледонских гор. Путь закончился у одного из холмов, точно такого же, как соседние. Если не знаешь, что искать, не заметишь. Николас спешился и дёрнул за похожий на ручку корень. Отворилась дверь, сплошь покрытая молодой сочной травой. — Ступайте внутрь, я отведу лошадей на выпас, — предложила Риана. Николас пропустил Герду в дом. Здесь мало что изменилось: узкая прихожая, раскидистые оленьи рога на стене вместо вешалки. Дальше просторный зал. Тусклый свет исходил от свечек в стенах, трещали дрова в огне. Голову приходилось пригибать — потолки стали слишком низкими. В тёмном углу возле камина стоял старик в светло-сером балахоне, подпоясанном верёвкой. Седые волосы забраны в хвост, щёки гладко выбриты, лицо перечерчено сеточкой морщин. Старый наставник Гвидион — вот уж кто ни капли не изменился за все годы знакомства. Не морок ли это или какие иные, неведомые чары? Гвидион повернул вертел с насаженным на него куском баранины. От запаха жаркого и пряностей пустой желудок жалобно заурчал. — Долго же вы! Понимаю, почему Риана сердится, когда мы задерживаемся и еда остывает, — добродушно заметил старик. — Я могу помочь! — предложила Герда. Гвидион вздрогнул и вскинул голову, пристально изучая гостью. Николас поспешил закрыть её спиной. — Здравствуйте, учитель! Это моя невеста Герда из Урсалии. Она из наших, ветроплав третьего уровня. При ней можно не таиться. Я сам её обучал. — Разлей суп по мискам, милочка, и расставь их на столе, — обратился к застывшей в недоумении Герде наставник. — А я пока нарежу мяса и скажу пару слов своему ученику. Он сурово сдвинул брови и посмотрел на Николаса. Хорошо! — Ты считаешь, что у тебя достаточно мудрости, чтобы кого-то обучать? — Я обучаю новобранцев по велению Компании «Норн». Они меня завербовали, я писал. — Да-да, променял бедных земляков на роскошь Золотого Дюарля. Наслышан о твоих похождениях. И весьма, надо сказать, разочарован. Столько лет и усилий мы потратили, чтобы вырастить заурядного прожигателя жизни. — Я примкнул к Компании не по своей воле и долгое время относился к ним так же, как вы. Но их методы не так уж плохи. После Войны за веру одарённых осталось мало. Большинство не настолько сильны, чтобы представлять угрозу, отсеивать их смысла нет. Они могут жить и приносить пользу, даже не обладая полнотой знаний и не проходя опасные испытания. Но им нужна помощь и поддержка, какую может оказать любой Сумеречник. Даже такой ущербный, как я. — Да, много воды утекло. Ты стал чужаком, но вовсе не ущербным. Зачем так уничижаться? — Что, не успел наш мальчик приехать, как ты тут же бросился его воспитывать? — появилась на пороге Риана. — От такого обращения он сбежит и больше в родном краю не покажется. — О, так я ещё и трус по-вашему, — лицо Николаса приобрело хищное выражение. — Всё уже стынет. Садитесь за стол, — перебила их Герда, улыбаясь обезоруживающе. Ох, снова она неосознанно пользуется внушением! Видимо, чувствует его тревогу и волнуется сама. Нужно это остановить. Николас первым уселся за стол и поманил Герду за собой. Остальным пришлось отложить упрёки и недовольство до окончания ужина. — Какой необычный вкус! — похвалила суп Герда. — Как его готовят? — Это Кок-а-лики, петух и лук. Очень простой рецепт. Более затейливые блюда нам не по карману, — ответила Риана. — Он такой сладкий. Вы добавляете туда какие-то пряности? — Чернослив. Самый дешёвый из всего, что тут можно достать, — пожала плечами целительница. — Но тебе, наверное, привычней рыбные блюда. Слышала, бухта Урсалии богата треской. — Да… — замялась Герда. — Но мой отец был лесником, и мы редко покупали рыбу. Ели в основном то, что можно найти в лесу. — Вы не боялись хозяйничать в диком Полночьгорье? Там ведь столько опасных созданий, — подобрался Гвидион. — Мой отец находил с ними общий язык, пока одно из них его не погубило, — она подавленно замолчала. — О, мне так жаль! А он тоже был ветроплавом, охотился на демонов? — продолжил допрос наставник. — Нет, он был пропущенным, но видел Горний мир не хуже нас, да и знал не меньше. Удивительно, правда? — ответил за неё Николас. — Да уж, — проворчал Гвидион, недовольно сузив глаза. — Но это слишком большая редкость, чтобы брать её во внимание. Николас уже собирался возразить, как его перебила Риана: — Хватит бухтеть! Занудствуйте, пожалуйста, не при женщинах. Нам страшно от ваших споров. Николас, расскажи лучше, надолго ли ты к нам и что собираешься делать. — Да вот, услышал про смерть Магистра Трюдо и поднявшуюся после неё смуту. Кажется, Лучезарные сейчас слишком заняты, чтобы обращать внимание на неприметных путников. Это мой шанс почтить отцовскую могилу. И вы неправы. Я вспоминал о вас каждый день и не переставал искать способ вернуться. — Так что же, съездишь в Озёрный край и сразу обратно? Даже с Мидриром не повидаешься? — расстроилась Риана. — Посмотрим. Не хотелось бы зря рисковать. Но у меня есть ещё одно дело. Я бы хотел сыграть традиционную свадьбу. Гвидион единственный знакомый мне жрец, который может помочь, — раскрыл он цель своего визита. У норикийцев помощи просить не стоило. О свадьбе тут же узнал бы вождь Компании «Норн» — Жерард Пареда — и отменил её. Герда стала бы либо заложницей, либо частью жуткого оракула Норн. Авалорцы же власть Компании не признавали, посему опасности от них исходило куда меньше. Николас принялся срезать мясо с бараньей ноги, щедро поливая его соусом. — Когда это ты успел проникнуться уважением к традициям? Помнится, во время учёбы ты всё время повторял, что наши ритуалы и легенды — чушь для суеверных простаков, — справедливо заметил Гвидион. — Жизнь доказала, что я был неправ и заставила поплатиться. Теперь я хочу всё исправить, — Николас положил лучший кусок мяса в его тарелку. Когда все очистили тарелки и отложили столовые приборы, наставник попросил: — Девушки, не могли бы вы попить отвар на улице? Риана, покажи нашей гостье звёзды. Сегодня ночь на редкость ясная, грех не воспользоваться. Герда обернулась к Николасу. — Ступай, — прошептал он ей на ухо. — Я сгорю со стыда, если ты услышишь, как наставник будет меня отчитывать. — Я с тобой, — она сжала его ладонь. — Что бы ни произошло. Девушки собрали грязную посуду и, захватив котелок с кипячёной водой, вышли на улицу. Николас с наставниками сидели друг напротив друга. Каждый смотрел себе на ноги. — Говори правду. Не стоит со мной играть, иначе я выставлю тебя на улицу, — Гвидион сурово сложил руки на груди и вскинул подбородок. — Ты добрался до Долины Агарти или всё выдумал, чтобы пустить норикийцам пыль в глаза? — Я справил там своё совершеннолетие. Охранявшее долину божество признало меня Сумеречником, хотя я сам себя достойным не чувствовал, — выдержал его взгляд Николас. — Охотно верю, зная твоё упрямство и способность вбивать себе в голову всякие глупости, — немного смягчился Гвидион. — Так для чего ты приехал? Не рассказывай про традиционную свадьбу. Даже если бы ты потерял голову от любви, то удовлетворился бы произнесением клятв, а то и вовсе обошёлся бы без неё. Николас дёрнул уголком рта. Верно подмечено: прежде свободные отношения вполне его удовлетворяли. Даже с Юки. — Так кто же такая эта Герда? — вывел его из задумчивости голос наставника. — Моя судьба, моя суженая, — ответил Николас. Гвидион продолжил смотреть на него требовательно. — Она не ветроплав, а отражающая, если вы об этом. От бабки унаследовала. — Редкий вид мыслечтения? — удивился наставник. — Но ведь это дар Лучезарных. Да и последняя известная отражающая вышла замуж за Белого Палача. Их единственный сын, кажется, был пропущенным, — он щёлкнул пальцами, сложив два и два. — Ты совсем из ума выжил? — Отнюдь, — Николас встал и начал ходить взад-вперёд по комнате, заложив руки за спину. — Слышали легенду из новых? О том, что кровь Белого Палача скрыли сами боги, и отыскать её сможет лишь тот, кому она предназначена. — Им оказался ты? — У богов своеобразное чувство юмора. — Теперь я понимаю, почему ты не хотел нас ни во что посвящать. Если узнает Риана, узнает и Мидрир. Если узнает Мидрир, то скоро об этом заговорит весь остров. А когда весть доберётся до Компании, то внучку Белого Палача на свободе точно не оставят. — Поэтому мне и нужна традиционная свадьба. Разлучить супругов не посмеет даже вождь Пареда. Так вы поможете? — Зачем тебе это нужно? Все мыслечтецы предали нас и стали Лучезарными. — Они сделали это не по своей воле. В них вселился Мрак. По крайней мере, в тех, кто ими руководит. — Мрак? Как в древних легендах? — сдвинул кустистые брови Гвидион. — Судя по словам вождя Пареды, его пробудила экспедиция Сумеречников в Гундигарде ещё до падения ордена. Оттуда вернулись только трое одержимых Мраком мыслечтецов. Видимо, их способности наиболее уязвимы перед ним. Одержимые попытались обратить Сумеречников в поклонение Мраку, а когда не вышло, примкнули к пресветловерцам и создали собственный орден Лучезарных. Помните, в детстве я говорил, что у Белого Палача чёрное сердце? Так вот, это и был осколок Мрака. Он антрацитовым спрутом присасывается к сердцу и делает мыслечтеца одержимым. Несколько мгновений Гвидион открывал и закрывал рот, силясь осознать сказанное. — Ты не боишься, что Герда тоже может заразиться? — В Компании утверждают, что Мрак не смог поглотить её бабку. Возможно, отражение настолько отличается от обычного мыслечтения, что для Мрака не годится. А может, Норна нашла иной способ защититься. — Но её муж предал твоего деда. — О, это самое интересное. Белый Палач утверждает, что это мой дед его предал: всадил ему в сердце осколок и убил его жену. — Как бы он смог это сделать, находясь в темнице Ловонида за тысячу миль от места гибели Норны в Кундском замке? Да и зачем? — А зачем Утренний Всадник делал всё остальное? По мне, он вёл свою игру и унёс тайны в могилу. Я не слишком горю желанием в них копаться. Никто не должен платить за грехи своих предков: ни я, ни тем более Герда. Если мы поженимся, то бремя нашей родовой памяти останется в прошлом. Так вы поможете? — Последний вопрос, — не сдавался Гвидион. — Что об этом думает Герда? — Она ничего не знает… ни про Палача, ни про свой дар, — нехотя сознался Николас. — Я скажу ей, но не сейчас, а в более подходящее время. Он отвернулся к камину и уставился на трепещущие языки пламени. — Николас… — сдавленно закряхтел Гвидион. — Правда всегда выходит наружу. Будь осторожен, как бы она не вышла тебе боком. — Я буду! — Хорошо. Но устроить традиционную свадьбу будет нелегко. Вы оба сироты. Единственный её живой родственник вряд ли благословит ваш союз. Николас поморщился: — Её отец согласился бы. — Но он мёртв. Я подумаю, как вам помочь, если пообещаешь навестить Мидрира в крепости. Он очень жаждал тебя увидеть, — сдался Гвидион. Охотник кивнул и направился на улицу звать Риану с Гердой. *** Девушки оставили посуду отмокать в котелке и, усевшись на выкорчеванных пнях на вершине пригорка. Стынущие руки они грели о чашки с ароматным травяным отваром. Ночь действительно выдалась волшебной. Звёзды проступали так ясно, что соединяя их, можно было представить те образы, в честь которых называли созвездия. — Вот тот мужчина, целящийся из лука, видишь? — спросила Риана. — Звезда в его наконечнике самая большая и указывает на север. По ней ориентируются моряки. Созвездие Небесного Охотника — Безликого. Покровителя Сумеречников и создателя нашего ордена. — Слышала про него. Когда стрела сорвётся с его лука, он пробудится на краю света, чтобы повести своих верных людей в последнюю битву, — повторила Герда слова отражающей Лайсве, чей дневник сиротка нашла в замке Кундского некроманта. Почему Лайсве писала о древнем боге-покровителе Сумеречников, как о живом человеке? Будто она могла с ним общаться и даже была им очарована. — Мы с отцом часто сидели на крыльце по вечерам, и он рассказывал, как узнавать направление по звёздам. Говорил, что это наши умершие предки указывают нам путь. У вас и правда звёзды настолько яркие, будто разговаривают и даже поют. — Безликий построил на нашем острове свою цитадель именно из-за этого. Здесь он чувствовал себя ближе к дому на Девятых небесах, — ответила Риана всё ещё немного неловко. — Я вам не нравлюсь? — устав от притворства, спросила Герда. — Это из-за меня наставник отчитывает Николаса? — Нет, ты очень милая, — печально качнула головой целительница. — Просто Николас был нам всем как сын. Первый одарённый ребёнок, родившийся в нашей общине после войны. Столько надежд мы с ним связывали: представляли, как возродится былое могущество Сумеречников, как Николас возглавит нашу борьбу и приведёт нас к победе. Когда он уехал, мы не жили, мы ждали его возвращения каждый день. Теперь он снова здесь: взрослый, самостоятельный и чужой. Да ещё и с невестой с большой земли. Не хочется верить, что он только почтит отцовскую могилу и снова нас бросит. Уже навсегда. Риана сглотнула слёзы и отвернулась, делая вид, что очень заинтересована созвездием Змеиный хвост. Герда сжала её ладонь. — Каким он был в детстве? Расскажите! — Очень живым и любознательным. Стоило на мгновение отвернуться, как он залезал на дерево, чтобы проверить птенцов в гнёздах, нырял в Тейту за красивыми раковинами или задирал плутавших по лесу духов. Только Гвидион мог удержать его на месте. А какой Николас был упрямый! Если что-то решил, то переубедить его не удавалось никому. Но главное, он был настолько непосредственный, что наполнял нас силами и жизнью. — За время скитаний его сильно потрепало. Он уже не такой весёлый и куда более замкнутый, но в глубине души остаётся таким же отзывчивым и неравнодушным. Он скучал не меньше вас и сделает всё, чтобы помочь. И я тоже! Очень хотелось их поддержать и хоть как-то обнадёжить, но что можно предпринять, Герда не представляла. Уговорить Николаса задержаться на острове? Убедить, что она постарается избегать всех опасностей? В конце концов, он сам сказал, что пока они вместе, бояться нечего. — Спасибо! Ты куда более великодушна, чем большинство твоих сверстниц. Не каждая готова поделиться своим мужчиной с чужаками, — слабо улыбнулась Риана. — Вы не чужие. Если вы друзья Николаса, то и мои тоже, — заверила её Герда. На верхушке пригорка показалась высокая подтянутая фигура. Николас не изменял себе, передвигаясь беззвучно и незаметно. — Уже подружились? — лукаво щурясь, спросил он. — Идёмте в дом, нам нужно выспаться. Завтра поедем в Озёрный край, а после в крепость. Никакие Лучезарные не помешают мне повидаться со стариной Мидриром. Расчувствовавшись, Риана обняла их обоих. — Какие же вы замечательные! Вы — одни из нас, совершенно точно.