влюбленный

Мужская форма сидит на ней немного нелепо, но другой нет, а её саму это, кажется, особо не беспокоит. Её, кажется, вообще ничего особо не беспокоит — ни устрашающий вид Маллеуса, ни его королевский статус, ни ужасающая магическая аура. Хотя последнее, наверное, потому, что в ней самой нет даже самой ничтожной капли волшебства, и она попросту не чувствует того, что заставляет других студентов дрожать. Но даже без этого, слова «один из самых сильных в мире волшебников», «наследник престола Долины Шипов» почему-то всё равно, что пустой звук. Шенхайт ругал его: не стоит играть с наивностью Ю. Но больше похоже, что это Ю с ним играет. Ни у кого другого нет такой власти — одной улыбкой заставить сердце Маллеуса Драконии выпрыгивать из груди. Власти, которой она даже не может воспользоваться, потому что не подозревает о её существовании. А «великий и ужасный» Маллеус чувствует себя беспомощным. В его руках непередаваемая магическая мощь, но эти руки связаны слишком большим количеством обстоятельств. Всё, что он может себе позволить — практически тайные встречи под окнами Старого общежития. Встречи, которые не длятся больше пары минут, потому что принц перестает справляться с собственными чувствами и позорно сбегает. Каждый чертов раз. Этикет, правила светской беседы, формального общения — всё то, чему его учили с малых лет, сейчас не имеет никакого смысла. Лилия всегда говорил, что посещение колледжа — отличный способ получить немного жизненного опыта, недоступного в замке, и вот Маллеус его получает. Всю полноту опыта бытия влюбленным дураком. Таким, который не знает, о чем поговорить, потому что не хочется навязывать собственные интересы, а как спросить о её — тоже не слишком-то догадывается. Таким, который хочет казаться лучшим из лучших в её глазах, но не уверен, выходит ли. Восстановить полностью разрушенную арену или оплести целое общежитие ветвями терновника — что из этого её восхитит, а что напугает? Нравится ли ей эта магия вообще, если она пришла из другого мира, где магии нет? Не кажется ли ей подобное неприемлемым? И раз она пришла из другого мира… Вернется ли она туда? Скучает ли она по нему? Намного ли он отличается от их мира? Эти вопросы столь же волнующие, сколь неуместные. Разумеется, она скучает и хочет вернуться. Только мысли об этом почему-то вызывают детскую обиду, почти ревность к какой-то другой, чужой для него, далекой реальности, которая может отобрать любимого человека так же легко, как подарила. Ю совсем не место в этом мире. Неужели этот хитрец Кроули навсегда возьмёт её на свое попечение? Сколь бы «добрым» он ни был, наверняка выставит на улицу, как только она перестанет быть ему удобна. А если и нет, неужели ей придется всю свою жизнь коротать в колледже? Пусть век людей и не долог, всё же это слишком. Маллеусу хотелось бы взять её в свой замок. Обеспечить ей там комфортную жизнь, чтобы никто не доставал бессмысленными поручениями. Но и это желание довольно эгоистичное. Там она будет рядом, — но будет словно в клетке. Ведь здесь ей так весело. С этими смешными, глупыми человечками, такими же, как и она. Маллеус видит, как ей хорошо, — хорошо не только с ним — и это еще одна причина, по которой боязно приближаться. И несмотря на то, что он принц… А точнее, в особенности из-за того, что он принц, Маллеус не может позволить себе приводить в замок кого вздумается. На него устремлены глаза не только его подданных, но и людей со всего мира… Тем более, что его поступок далёк был бы от благородного порыва Лилии — взять к себе младенца, пусть и человеческого. Кем Ю будет в этом замке, даже если согласится? Костью в горле у всей аристократии, бельмом на глазу у бабушки. Он ведь не сможет жениться на этом человеческом ребенке. Помимо того, что по статусу Драконии положено иметь женой принцессу или хотя бы девушку из богатого дворянского рода, а у Ю и не может быть подобного титула — её ведь вообще не должно существовать в этом мире. Кем же она будет? Любовницей? Вечным пятном разврата на безупречном полотне репутации королевской семьи? Впрочем, «вечным» — это сильно сказано. Сколько вообще живут люди? Лет сто… Слишком мало. И глазом моргнуть не успеешь, как её не станет. С какой стороны ни посмотри, лучше бы Маллеусу сильно не привязываться к такого рода существам. Излишне быстро смертным. Но сердцу не прикажешь. Словно козлик на привязи, Маллеус снова «пасётся» под окнами Старого общежития. Уже давно не в побеге от излишне опекающих «охранников», не в побеге от полных страха взглядов, а в надежде встретить кое-кого конкретного. Каждый раз поднимая взгляд на горящие окна на верхних этажах, Маллеус спрашивает себя, что сделало его таким беспомощным глупцом. Каждый раз, когда Ю, наспех накинув пиджак, с широкой улыбкой выбегает к нему, он заново понимает.