III
Хоть Вэй Ин и старался не показывать своей паники и растерянности при Баошань Саньжэнь, это не значило, что её не было. Ведь не мог он, взрослый мужчина — а ему, как никак двадцать шесть лет, скоро было бы — удариться в истерику, рвать на себе волосы и скулить побитой собакой о потерянной жизни, раскачиваясь из стороны в сторону. Зато теперь, когда он остался один, никто не мешал это всё сделать. С чем Вэй Ин справлялся на ура. Когда завывания стали стихать, в голове началась настоящая вакханалия из мыслей. «Да как к такому можно привыкнуть?! Я же с ума сойду… Или уже… А может я сплю? Ведь такого не может быть! Или может? Боже, или кто тут у них, за что мне это? Я просто не верю в это всё! Нет, со мной этого не могло случиться! Какой другой мир? Какие омеги и альфы? Это же всё сказки. Фантазии больных людей, которым в жизни чего-то не хватает! Какие драконы, саламандры?! Какое нахрен волшебство! Это всё бред!» Отчаяние накрывало с головой, но к этому чувству стало прибиваться иное, более тёмное и липкое. Парень подорвался с кровати и гневно зашагал по комнате. То тут, то там попадались мелкие предметы, которые Вэй Ин бессовестно бросал, не задумываясь о последствиях и порче. Парня просто стало трясти от накатывающего гнева и злости. «Как они посмели ломать мою устоявшуюся жизнь?! Это несправедливо! Нет! Я не могу это принять! С какого перепуга я должен кому-то кого-то рожать?! Почему я должен быть чьим-то трофеем?! В конце концов я взрослый мужчина и сам могу решать! А как же моя перспективная работа, на которую я потратил столько лет? Всё, забудь её забудь?! Ага, выкусите! Пошли вы все, со своим миром и своими сущностями!» «Ладно, допустим, это всё не выдумка. Параллельные миры существуют, магия существует и мужчины могут рожать. Прекрасно! Так, как к этому привыкнуть и повернуть в выгодную для себя сторону? Это вообще возможно? Конечно возможно… наверное… Меня ведь не будут заставлять насильно жениться… Или как там? Замуж выходить? Да, точно, замуж… Ведь обещали, по сути, не прямо и такими словами, но всё же… А ещё магия. Я теперь заклинатель? Типа волшебник? Вооооот, и тут выгоду свою можно найти… Можно ведь?..» Сколько времени так кипел и разрушал всё вокруг себя парень не считал. Под ногами при ходьбе постоянно что-то ломалось и трескалось, но парню не было до этого никакого дела. Однако, в какой-то момент он поскользнулся на чём-то и при падении порезал руку о черепок разбитого кувшина. Вэй Ин бросил беглый взгляд на комнату — по ней будто пронёсся ураган Катрина, сметая всё на своём пути и превращая в ничто. И сейчас, сидя на полу и смотря на капающую кровь из пореза, парня пробрала такая жалость к себе, что опять захотелось расплакаться. «Господи, какой же я всё-таки жалкий неудачник! К чему эти попытки? Всё равно ни к чему хорошему не приведут… Что тут может быть хорошего? У меня было столько планов, любимая работа. Даже эти тупые перепалки с Мэн Яо, и те были. А сейчас что? Неизвестное и туманное будущее. Мир, о котором я ничего не знаю, в котором я чужой. Родители, которых я даже не знаю и родители, которых считал настоящими — всё враньё… Непонятные умения и непонятное состояние организма… Эх, даже Ланей нет рядом, чтобы хоть эстетическое наслаждение получать… Жизнь — боль…» Вэй Ин развалился на полу, раскинув руки и с апатией глядя на кровь, всё ещё сочащуюся из порезанной ладони. Он сжимал и разжимал кулак, безразлично следя за тем, как кровь начинала течь чуть сильнее, или замедлялась, после чего он опять сжимал руку. В какой-то мере это завораживало. Ему было всё равно на то, что в спину ему что-то неприятно упирается и колет. Всё равно, что руку жжёт и дёргает в месте травмы. Солнце уже стало клониться к закату, освещая комнату мягким малиновым светом, отбрасывая нечёткие тени от деревьев, растущих рядом с комнатой. Со двора стал доноситься стрёкот цикад. Хоть сейчас здесь и была поздняя осень, погода до сих пор стояла тёплая и влажная. Из окна дул лёгкий ветерок, обдувая лежащего парня. Вэй Ин почувствовал некое умиротворение. Мысли уже прояснились, болезненное чувство безысходности стало разжимать свои когти вокруг сердца. Вэй Ин испытал чувство облегчения от понимания того, что его собственные реакции и чувства на всё происходящее с ним сейчас нормальны, и не являются признаком слабости. Понял, что сопротивление — это нормально. Конечно, вся боль мигом не улетучилась, но была как рубцы начавшие заживать. Расчесать их опять и причинять себе боль заново Вэй Ин уже не хотел. Ну, может и хотел, но не так яростно, может так, где-то на периферии сознания. «Ладно. Уже никуда не деться. Однако я буду сам решать своё будущее, и никому не позволю собой манипулировать! Раз мне дали такой шанс — грех не воспользоваться этим. Сам же в детстве мечтал о магии, драконах-единорогах. Вот, получите-распишитесь. Так, надо постараться вспомнить об этом мире всё, что было известно «тому Вэй Ину» и начать постигать свою вторую сущность. Да и по поводу того, что я омега тоже надо раздобыть побольше информации для максимальной пользы себе. Да блин, угораздило, конечно, но будем искать плюсы и тут. Секс с мужчиной меня не пугает. Радует, что ещё в том мире я принял свою бисексуальность, так что хоть это радует. А беременность… Будущая… Ну, так до неё ещё дожить надо, а там посмотрю и придумаю, что-нибудь… Детей-то я люблю...» Вэй Ин поднялся и стал озираться по сторонам: — Н-да уж, знатно я так, кхм, психанул, — пробормотал парень, осматривая погром, — веник бы какой, что ли, убраться… — но аккуратный стук в дверь отвлёк его. Кое-как поднявшись, стараясь не опираться на пораненную руку, Вэй Ин бросил короткое: «Входите». Дверь приоткрылась, и в неё заглянула миловидная женщина. Она была немного напуганной, но и взволнованной одновременно, что легко читалось не только по лицу, но и скользящим по Вэй Ину глазам. — Привет, — тихо проговорила женщина, будто боялась спугнуть Вэй Ина, — можно войти? — Конечно. Только аккуратней, — парень сконфуженно огляделся вокруг себя, — как же стало стыдно за свою истерику, — я тут немного… — Ничего страшного, А-Ин, — поспешно стала успокаивать его женщина, — я всё понимаю. Непросто принять то, что всё оказалось не таким, как прежде. Наверное. Меня зовут Вэй Цансэ. Я твоя родная мать. Мать. Мама. Родная мама. Вэй Ин видел насколько ей было неспокойно сейчас, как пальцы нервно перебирали чёрную прядь волос, — парень сразу подумал, что даже привычки у них одинаковые, — он не знал какие подобрать слова, чтобы подарить ей это спокойствие, которое нужно было и ему самому. Вэй Цансэ была очень красивой, — это Вэй Ин не мог не отметить, — как и того, что они были весьма похожи. Только Цансэ была тонкой, как ивовая веточка, и совсем невысокой, изящной. Уже сейчас Вэй Ин мог сказать, что она ниже его на порядок, а ведь по возрасту этого мира ему ещё предстояло расти и расти. Да и глаза у них были одинаковые — серые, с серебряными искрами, но Вэй Ин был уверен, что они так же, как и у него могли становиться тёмными, как грозовые облака. Внутри него стало растекаться необъяснимое чувство чего-то родного. Чувство теплоты и привязанности к Цансэ — воспоминания и эмоции начали смешиваться, напоминая о ней короткими вспышками улыбок, ласковых рук и нежного, но звонкого голоса. Вот она лёгонько треплет его по волосам, напоминая не забывать вовремя есть и чаще выходить на свежий воздух, — книги и свитки никуда не убегут, а вот зрение посадить можно. Вот они вместе запускают воздушного змея и её яркий смех разносится по округе. Вот они лежат на лугу и смотрят на облака, пытаясь придумать названия, смотря на очертания того или иного облачка. Вот она сидит, взволнованная и уставшая у кровати, и протирает его влажной тканью, сбивая температуру. Вот она заплетает замысловатую косу, и отмахивается на высказывания о том, что он будет походить на девочку. Впрочем, в этих воспоминаниях мелькает ещё и мужчина, не так часто, но достаточно, чтобы понять — в жизни Вэй Ина он тоже играет важную роль. С ним он проводил время на тренировках: стрельба из лука и владение мечом. Но также были общие вечера за свитками и обсуждением дел Ордена. — Мама… — пробормотал Вэй Ин, — мамочка… — А-Ин! Родной мой! — Цансэ со слезами на глазах бросилась к сыну, обнимая и прижимая к себе. — Я так боялась… так боялась, что ты не сможешь вспомнить нас, не примешь… Этот ритуал… Я так не хотела его, но мой страх потерять тебя насовсем был сильнее… Прости меня… прости меня родной, что пришлось разделить, оставить, забыть нас… Прости меня, пожалуйста, — Цансэ уже плакала не сдерживаясь, цепляясь пальцами за ханьфу сына. — Мам, всё нормально, я понимаю, по крайней мере очень стараюсь понять, — Вэй Ин обнимал в ответ, мягко поглаживая спину плачущей женщины, — всё хорошо. Всё будет хорошо. Теперь мы вместе. — Это я должна утешать и успокаивать тебя, — сквозь льющиеся слёзы улыбнулась Цансэ, проводя по лицу Вэй Ина своей маленькой ладошкой, — знаешь, мы так ждали этого дня, когда ты сможешь полноценно быть с нами, когда сможем показать тебе этот мир и научить тебя всему. Так ждали… Знаешь… давай немного приберёмся здесь, скоро должен подойти твой отец, и мы поговорим обо всём, — вытирая последние слезинки с ресниц, проговорила Цансэ. Уборка не заняла много времени, к тому же Цансэ применила несколько заклинаний и многое смогла восстановить в первоначальный вид, а что не смогли, то было быстро выброшено лёгкой рукой. Когда всё было приведено в относительно нормальный вид, пришёл отец Вэй Ина. Вэй Чанцзэ. Именно тогда парень понял, в кого он пошёл таким высоким. Мужчина отличался спокойным и серьёзным лицом, с резкими чертами и волевым подбородком. Но сейчас глаза были тёплыми и искрились счастьем не меньше, чем у Цансэ. — Сын, я очень рад, что ты наконец с нами. Мы долго ждали воссоединения. Но оно того стоило, — скупая улыбка озарила лицо Чанцзэ, делая его гораздо привлекательнее и смягчая суровость. Они долго говорили. Вэй Ин рассказывал о своей прошлой жизни, учёбе, работе, друзьях и родителях, которые его воспитали. Оказалось, что пара, воспитавшая Вэй Ина, была хорошими друзьями с Чанцзэ и Цансэ, и только потому они смогли доверить им сына. Возможно, они бы и больше проговорили, но живот Вэй Ина издал громкий мяукающий звук, заставив парня покраснеть и понять, что он, оказывается, не ел целый день. А слуги побоялись зайти, слыша из-за дверей звуки погрома. — Пошли ужинать. Разговоры никуда не убегут. Заодно покажем тебе немного замок, а дальше ты и сам вспомнишь или исследуешь.***
Так Вэй Ин стал знакомиться с этим, родным его животной сущности, миром. Для парня всё казалось новым и неизведанным несмотря на то, что почти все воспоминания вернулись и слились воедино. Но тем интересней для себя было открывать уже известные вещи. В главном здании находилась огромная библиотека с разнообразной литературой , в которой парень часто искал ответы на свои бесконечные вопросы, ведь ему было неловко напрягать окружающих из-за каждой мелочи. Только самые сложные и важные вопросы он задавал либо матери с отцом, либо шёл к Баошань Саньжэнь. Последняя никогда ему не отказывала, и скрупулёзно всё объясняла, приводя примеры. Парень также узнал, что в этом мире принято иметь два имени: имя в быту и имя при рождении. Так, теперь он должен был представляться именем «Вэй Усянь», а первое имя, «Вэй Ин», он мог назвать по своему желанию и только тому, кого посчитает для этого достаточно близким. Дома его звали «А-Ином» только отец с матерью и Баошань Саньжэнь. К этому было несложно привыкнуть, но иногда он забывался. Спасало то, что в клане его звали просто «Молодой господин Вэй», без имён. Как ни странно, но и друзей у него было здесь не много. Хотя их и друзьями сложно было назвать, — знакомые. Да. Всё-таки «прежний Вэй Ин» был очень стеснительным, тихим и сложно шёл на контакт с окружающими. Сейчас же он чувствовал себя свободнее, а подвешенный язык помогал находить точки соприкосновения почти со всеми в резиденции. Также Вэй Ин вплотную занялся изучением своего вида как омеги. Он узнал, что течки, они же — цветение омеги, — начинаются с пятнадцати лет у девушек, у парней-омег — с шестнадцати. Длятся в среднем дня два-три, но, если пара истинная, могла продолжаться и три-пять дней. Да, именно так и узнал Вэй Ин, что есть истинный суженный. Это было тем, о чём говорила Баошань, о запахах. Но не все воспринимали истинность, как данность, и перст судьбы, договорные браки, — фактически, браки по расчёту, — были нормой для этого мира. Вэй Ина повеселил один факт об омегах, а собственно — гнездование. Во время течки, замужний омега устраивал себе гнездо. Парень не до конца понял, что это значило. В книге, почему-то, это было описано очень поверхностно, потому юноша решил не загоняться по этому поводу сейчас. Замуж он всё рано пока не собирался. А вот незамужние омеги принимали облегчающие симптомы отвары, что помогало перенести время цветения. По настоянию отца он возобновил тренировки. Сначала всё это было дико: луки, мечи, кнуты и кинжалы. Но помогала мышечная память, облегчая тренировки. Вэй Ин впитывал всю информацию как губка. По утрам возобновил пробежки, которыми увлекался в «другом мире», что способствовало укреплению мышц и увеличению физических нагрузок в общем. Осваивать заново различное оружие было увлекательно. Вэй Ин вспоминал, как в своё время читал о мире омегаверса, и был очень рад, что здесь он не хлипкий и нежный омежка, а вполне себе сильный воин, который в случае чего сможет постоять за свою честь. Ну или продержаться до прихода подмоги. Так как ясно понимал, что альфы и беты всё равно сильнее. Через месяц, когда парень сидел в библиотеке и изучал очередной трактат о кланах Шу Цзин, его нашла Баошань Саньжэнь. — А-Ин, добрый день. — Добрый, Наставница, — Вэй Ин взял в привычку так её называть, так как мама так и обращалась к ней постоянно. — С сегодняшнего дня у тебя начинаются занятия лично со мной, — поставила перед фактом Баошань, — так как твои сущности были разделены, магию ты не изучал, и твоя вторая сущность ещё спит. Пора её пробуждать. Времени у нас совсем немного до Весеннего праздника кланов, а к тому времени ты должен уже уметь не только применять к себе частичное обращение, но и полное. Также научиться контролировать свои силы и научится применять простейшие заклинания. Магия ему давалась сложнее, чем тренировки с мечом, но Вэй Ин был очень упорным, и не останавливался даже после многочисленных неудач. Он чётко поставил себе цель: стать сильным, чтобы самому решать свою судьбу. Первое частичное обращение заставило Вэй Ина пищать от радости, как девчонку. Когда после месяца упорных тренировок методом проб и ошибок у него появился длинный огненный хвост, а от висков потянулись ребристые надбровные дуги, парень от счастья стал носиться по классу, случайно поджигая искрами с хвоста несколько свитков. Ничего не соображая от радости, Вэй Ин понёсся в кабинет Баошань Саньжэнь, оставляя за собой подгорелую дорожку на деревянном полу. Зима уже подходила к концу, когда однажды на занятиях мир вокруг Вэй Ина уменьшился в разы, а класс и предметы вокруг стали непомерно огромными. Сначала парень ничего не понял, но посмотрев на свои чёрные четырёхпалые лапки и покрутившись, наткнулся на свой хвост, всё встало на свои места. Он смог. Он смог! Вокруг себя Вэй Ин чувствовал разливающийся жар огня, но сама шкурка была цела, да и сам огонь не доставлял саламандре неудобства или дискомфорта. Было необычно и интересно. Он чувствовал себя как маленький костерок, вот только кто попало не мог дотронуться до этого живого огонька. — Теперь ты почти готов к выходу в свет, — тепло проговорила Баошань, поднимая на ладонь игривую ящерку, и пальцем погладила головку маленького зверька.