XIV
«Уму не постижимо!» «Да как такое возможно?! Разве это справедливо, сразу оба Наследника Лань, да ещё и парень-омега?!» «У меня две прекраснейшие и милейшие дочери-омеги, но ни одна не удостоилась даже скользящего взгляда Нефритов Лань! То же мне, зазнались!» «Всё так поспешно, это очень подозрительно! Может, драконы не так уж и праведны, и бедный парень уже того… ждёт потомства?» «Да что ты такое говоришь?! Драконы с начала сотворения мира были благочестивы, а вот этот омега — вертихвост, — охмурил, окрутил и прибрал к ручкам самых завидных женихов! Где же это видано, чтобы сразу с двумя! Развратник!» «Языком меньше мели! Такой омега сам стоит, как твой целый клан и ещё несколько мелких! Часто ли ты встречал парня-омегу? То-то же! Это всё драконы, жадность возобладала, не иначе!» «Сам за языком следи, а то Глава клана Лань услышит тебя, и не досчитаешься своего клана потом!» «Этот союз может вызвать волнения в нашем мире. Они что-то замышляют? Потомство от такого союза может поставить на колени весь континент…» Чем больше шёпотков, и не только, слышал Вэй Ин вокруг себя, тем ему становилось всё более тошно — от людской зависти и злости, от обиды за себя и братьев Лань. Люди вокруг абсолютно их не знали, но обсуждали так, будто жили рядом, знали характер. Казалось, что вся желчь заклинательского мира враз вылилась на их головы. Чувство счастья, что они официально оповестили заклинательский мир о своём выборе — пропало в миг. Хотелось встать и уйти, бежать отсюда, чтобы не слышать людских голосов, не слышать слов, ранящих сильнее самого острого меча, не видеть этих взглядов, налипающих будто грязь. Хотелось зажмурить глаза и зажать уши ладонями. Хотелось вспылить, выпустить свою вторую ипостась и испепелить всех, кто только посмел сказать гнусности о них. Так много чего хотелось, но Вэй Ин продолжал хранить молчание и не сдвинулся с места ни на цунь.1* Наследники видели состояние своей пары, как он побледнел, но при этом оставался сидеть с прямой спиной и холодным взглядом, словно молодой бамбук, который гнётся, но не ломается под ветром, источая чистую и аристократическую элегантность. Лань Чжань и Лань Хуань уже едва себя сдерживали, чтобы не разнести в щепки всё и всех. Они могли остаться равнодушными ко всем слухам и сплетням касающихся непосредственно их самих, — что можно сделать с завистью заклинателей к драконам, которая зародилась с момента сотворения миров, — но они были не намерены терпеть всю ту грязь, что позволяли себе высказать эти людишки в сторону их пары! Принцип «три человека солгут — появляется тигр»2* в этом мире такой же, потому, позволить этим кривотолкам продолжать развиваться было очень опасно. В момент, когда Наследники Лань уже готовы были дать волю своим драконам, по залу, над головами заклинателей, пронеслась огненная волна, опаляя некоторые макушки. Глава клана Илин яростно пылала огнём. Сущность элементаля частично проявилась, окружая женщину тёмным пламенем, зрачок расширился настолько, что глаза потеряли свой первоначальный вид, став полностью чёрными — будто у демона Диюя3*, а зубы слегка заострились (авт.: представьте, будто вам улыбается акула). Она внушала страх и ужас в сердца присутствующих заклинателей, напоминая всем, кто успел забыть, что она остаётся одной из сильнейших заклинательниц их континента. Но при всём этом, Баошань очень спокойно заговорила: — Мы оповестили вас — этого вполне достаточно. Сейчас Собрание Кланов, но я будто нахожусь на базаре среди языкастых торговок. Кто вы такие, чтобы решать, судьбу наших детей? Кто дал вам право говорить все эти гадости о наших детях? О наших кланах? Возможно, Клан Лань благороден и не обратит внимания на ваши пересуды, но Клан Илин не столь великодушен… — Нравственное величие, конечно, присуще нашему клану, — рокочуще проговорил Лань Ванцзи, а стоящий плечом к плечу Сичэнь молча подтверждал каждое его слово, — но за свою пару драконы могут и убить. Звенящую тишину, наступившую после слов Главы клана Илин и Наследника Лань, можно было резать ножом. И никто даже не посмел возразить на неподобающе поведение Лань Ванцзи по отношению к старшему поколению Собрания. — Как Глава клана, принимающего Собрание, приношу глубокие извинения за данное недоразумение, — склонился в лёгком поклоне Глава Цзинь, не переставая нервно обмахиваться веером. Глаза Цзинь Гуаншаня раздражённо перемещались по залу, ловя раздосадованные, хмурые и смущённые взгляды. — Я уверен, эти заклинатели не имели в виду ничего дурного, говорили не подумав, что, конечно, недопустимо, но определённо не со зла! — Этим заклинателям, в силу их статуса и возраста, пора бы уже уметь обдумывать свои слова, — Глава Лань не выглядел злым или рассерженным, он умиротворённо пил свой чай, держа длинными пальцами пиалу, но глаза, обращённые в зал, были полны льда и скрытой угрозы. — Вы так не думаете, уважаемый Глава Цзинь? Ведь некоторые присутствующие могут подумать, что здесь собралось много людей с волчьим сердцем и собачьими лёгкими.4* К тому же, вылитую воду трудно собрать…5* Клан Лань всегда славился самообладанием и беспристрастностью — клан драконов мудр и терпим к мирским суетам, — но, видимо, всему может прийти конец. От последних фраз Главы Лань у заклинателей колени едва не подогнулись — разозлить дракона последнее, что они хотели, а лишиться какой-либо поддержки от клана Лань было равносильно тому, что выкопать себе и своему клану могилу. — Что же, — Глава клана Вэнь поднялся с места, отставив в сторону недопитую чашу с вином, — значит буду искать невестку для своего младшего отпрыска в другом клане. Примите поздравления, Глава Лань, Глава Илин, молодые люди. Раз главные вопросы решены, позвольте мне откланяться. Дела, знаете ли. — Попрощавшись, мужчина направился к выходу, не обращая внимания на возмущённое сопение Цзинь Гуаншаня. Проходя вблизи стола клана Илин, Вэнь Жохань опалил Вэй Ина пристальным взглядом, в котором полыхнуло пламя, но мгновенно спрятал его под ресницами, скривив губы в лёгкой ухмылке.***
Цзинь Гуаншань сидел в подавленном состоянии, нервно постукивая пальцами по столу и беспрерывно обмахиваясь дорогим веером. Такого фиаско ещё не терпело ни одно Собрание, созванное в Башне Кои. Это же надо было умудриться попасть в такую неловкую ситуацию. Как же его шпионы профукали такую информацию?! Мужчина непроизвольно передёрнул плечами, чувствуя на себе тяжёлый взгляд — это Госпожа Юй прожигала суровым взглядом свёкра своей дочери. Конечно, Цзяны не участвовали в этих склоках — Юй Цзыюань считала это ниже своего достоинства, а Цзян Фэнмянь просто флегматично попивал вино. Ладно, с этим можно было и потом разобраться, а сейчас надо вернуть подорванный авторитет. Да и с мальчишкой надо переговорить. Когда это изворотливого Цзинь Гуаншаня останавливали препятствия при достижении своих целей?***
— Я разрешаю Вам его увести отсюда, — Баошань подошла к Наследникам Лань, — но к ночи Вэй Ин должен быть уже в клане в своей постели. И моё условие — досвадебное — остаётся всё ещё в силе. Рассчитываю на ваше благоразумие, молодые люди. Только вы трое можете успокоить сами себя. Затем, не дожидаясь ответа от братьев Лань, Глава Илин развернулась к залу лицом, холодно приподняв уголок алых губ в подобии улыбки, предстояло интересное времяпрепровождение. Она жалела только об одном, — Лань Цижэнь не посетил нынешнее собрание, а значит, и балансировать её вспыльчивый характер будет некому.***
Вэй Ин и сообразить не успел, как уже был схвачен за руку Лань Сичэнем, налетевшим, как вихрь, а затем передан в объятия Лань Ванцзи, и бережно прижатым к крепкой груди альфы, они поднялись на его мече выше макушек великих сосен. Лань Чжань молчал, но его молчание не было чем-то тяжёлым или давящим, наоборот, Усянь был благодарен за эту тишину. Спустя непродолжительное время, Сичэнь, летевший рядом на своём мече, всё же решил прояснить Вэй Ину, куда они направляются: — На ближайшей границе между кланом Цзинь и кланом Не есть потрясающее место, где можно успокоить тело и душу. — Как ваши холодные источники? Вэй Ина потихоньку отпускало. Клокотавшие внутри бешенство, злость и обида отступали. Потоки ци выравнивались и спокойно струились по меридианам. Тепло сильных рук дарило не только успокоение, но и защищённость. Как никогда он почувствовал себя всего лишь восемнадцатилетним парнем, который в силу возраста не может дать достойный словесный отпор старшему поколению. Но его окружают люди, которые могут его защитить, и это просто — бесценно. — Нет, это не наши холодные источники, — улыбнулся Лань Хуань, — но это достаточно живописное место, и на редкость тёплое. Мы скоро туда доберёмся. Они стали снижаться, а затем прошли немного вперёд, оказавшись в роще. Живописная роща, состоящая из тысяч вздымающихся ввысь вечнозеленых деревьев. Бамбуковые стебли качались от легкого дуновения ветра, издавая мелодичные звуки, напоминающие ветряные колокольчики. Умиротворяющий трезвон, окутывающий ощущением гармонии. А затем перед взором Вэй Ина возник мощный поток воды, который бурно устремлялся вниз с большой высоты. Эхом разносится грохот вниз свергающейся с обрыва воды. Всё кругом вздрагивает от шума. Вода обрушивается вниз с такой силой, что становится страшно. Она летит с огромной скоростью. Если смотреть на воду, то, кажется, ещё немного, и сам понесёшься куда-нибудь вниз, вслед за водой. Вода рассыпается на много брызг, которые блестят миллиардами сверкающих осколков на солнце, переливаются в его лучах. Вся эта мощь, которую чувствуешь вблизи водопада, тянет к себе, околдовывает. Вэй Ин, как зачарованный, потянулся вперёд к воде. — Это потрясающе… — тихо и восторженно прошептал парень, зная, что стоящие за его спиной братья вполне отчётливо его расслышали. 1* Цунь — наименьшая единица в традиционной китайской системе измерения расстояний, цунь равен ≈ 3,33 см. 2* Три человека солгут — появляется тигр — 三人成虎 — китайская идиома. Значение: говорится, что люди могут поверить многократно повторяемой лжи. 3* Диюй (кит. 地獄) — царство мёртвых или «ад», преисподняя в китайской мифологии. 4* Человек с волчьим сердцем и собачьими лёгкими – китайская идиома, описывающая жестокого и бессовестного человека. 5* Вылитую воду трудно собрать — 覆水难收 — китайская идиома, соответствует русской пословице: «слово не воробей, вылетит — не поймаешь».