***
Чайный демон замер перед двустворчатой дверью высотой до земляного потолка. Тёплые блики от настенных огней тлели в глубине орнамента под чешую. Саске выровнял дыхание и успокоил мысли, прежде чем коснулся тёмной зелени. Подушечки пальцев защипало, а затем острый зуд сменился на онемение, в местах соприкосновения с чешуйками растеклись алые пятна. В ушах раздался рваный звук бивы, и створки дверей разошлись со скрипом. Саске уже дважды за ночь заплатил своей кровью, чтобы войти. Раздражала не столько трата своих сил, сколько параноидальная трусость хозяина Змеиного грота. В зале ждали старый змей Орочимару и прислужница-кошка, терзавшая струны бивы. Демон восседал за низким лаковым столиком, подогнув одну ногу под себя, а вторую расположив так, чтобы можно было опираться локтем на колено и помахивать незатейливым бамбуковым веером. Длинные чёрные волосы лежали свободно и небрежно, жёлтые глаза с драконьим разрезом отливали золотом, а подводка с острыми стрелами должна была придавать лицу хищные черты. Саске сдержался, чтобы не поморщиться. Страх перед Орочимару давно сменился на отвращение. Демон за столиком был одет в неприметные серые ткани, а единственное украшение свилось в улитки томоэ: каждая серёжка-улитка из синего камня колыхалась от незначительного поворота головы. Символ серёжек вызывал у Саске такое же отвращение, как и хозяин. Учиха поборол желание прикоснуться к собственной шее, где по желанию Орочимару могла проступить печать похожей формы. Напоминание о беспомощности в прошлом и положении в настоящем. Прислужница, сидевшая на голом полу по правую руку от Орочимару, вырвала протяжный звук из струны. Когда вибрация утихла, Саске сделал едва намёк на поклон, соблюдая формальность, но не выказывая уважение. Тонкие серые губы растянулись в подобии улыбки. — Я уж было разволновался, найдётся ли у Чайного демона время на старого змея. Саске подавил желание скептично изогнуть бровь. Не этот ли старый змей послал за ним прислужницу с угрозами? Однако пока ещё нужно было следовать условиям контракта. Саске щёлкнул пальцами, и в воздухе обрисовался контур стеклянного сосуда с чаем нежного золотистого цвета. — Чай из человеческих чувств – не то, с чем следует торопиться. Прислужница, до этого сосредоточенная на игре, повернула голову в сторону ароматного сосуда. Зелёные глаза жадно заблестели в прорезях кошачьей маски. Сосуд наклонился, и прозрачное золото тонкой струёй устремилось к поверхности лакированного стола, но, прежде чем разбиться о гладкое дерево и забрызгать всё сверкающими каплями, с журчанием наполнило прозрачную чашу, появившуюся так же внезапно, как и сосуд. Аромат наполнил залу. Глаза Орочимару затуманились. Прислужница ошиблась, соскользнув костяным когтём со струны, но тут же распрямилась и продолжила игру, однако в каждом жесте теперь считывалось напряжение и усилие, как будто умение и концентрация растеклись по воздуху вместе с чайным дурманом. Орочимару сложил веер со щелчком и махнул им в свою сторону. Чаша подплыла и опустилась на длинные пальцы. Змей не торопился пить и хмелеть. Слегка качнул прозрачное стекло — золотистая поверхность разошлась кругами. — Слышал, ты завёл лису. — Это тебя не касается. Оба демона отбросили приличия, перейдя на «ты». Саске уже давно не запуганный ребёнок, потерявший семью. Он ещё не может разорвать контракт, заключённый в страхе и бессилии много лет назад, однако пускать Орочимару туда, что не оговорено в условиях, не собирался. — С новорождённым демоном проблем не оберёшься. Отдай его мне на обучение, верну, как справится со своей новой сутью, — Орочимару смотрел поверх чаши, в глазах плясали искры веселья. Конечно, змей знал, что Саске его пошлёт, но по реакции можно было прощупать тактику наступления. Сняв одежду — обнажаешь тело, показав эмоции — вскрываешься до страхов и желаний. Саске ответил ровным холодом. — Мои демоны — моя забота. — Хмм, — Орочимару отпил немного напитка, прикрыв глаза. Змей тянул время, а Саске прикидывал в уме, насколько большой проблемой стало столкновение со стражем в переходе. Не отсеки он голову Хидану, вряд ли бы Орочимару поинтересовался лисом. В конце концов, Наруто не первый его демон-подопечный. — Какудзу запросил компенсацию за нанесённый ущерб. — Чего он хочет? — Что можно пожелать у Чайного демона? Саске молчал, Орочимару не договаривал. Прислужница резким движением сверху вниз заполнила тишину гулкой вибрацией. Саске поморщился. Бива была не для услады слуха, всего лишь очередная защита. Звуки расстраивали мысли и мешали концентрировать силу бессловесно. Реши Саске атаковать, пришлось бы обнажать сталь или проговаривать образы заклинания вслух. Раньше Орочимару утопал в удовольствии от чая из человеческих надежд и страданий, прикрывая глаза и откидывая голову назад, не боясь обнажить горло перед Чайным демоном. Теперь предусмотрительно травил Саске змеиным ядом при входе. Сука, дважды. И дурманил голову нестройными звуками. Змей поставил полупустую чашу с лёгким стуком. — Какудзу желает чай из чувств демона. На мгновение Саске потерял контроль над лицом. — Я подобное не поставляю. — Саске-Саске, тебе ещё рано ссорится с тем, кто контролирует Павильон дверей. Учиха молчал. Орочимару махнул веером, сощурил глаза, впиваясь взглядом в выращенного, но так и не прирученного демона перед собой. — Отдай ему лиса на час-другой. У хвостатых крепкие нервы — переживёт. Саске не сжал руки в кулаки, однако вена на руке вздулась. — Где остановились хозяин Павильон дверей и его безголовая псина? Орочимару растянул губы в довольной улыбке, прежде чем ответить. — Я выделил Какудзу покои к северу от моих дверей.***
Наруто. Ты никогда не думал, откуда у Саске моё сердце? Нельзя заварить то, чего нет в коллекции. И ещё, неужели не задавался вопросом, куда делись остальные хозяева сердец? Из-за хаоса из мыслей, завертевшихся в попытках ответить на несколько вопросов, Наруто пришёл в замешательство. В голове кипело, а тело парализовало. Почему он раньше об этом не думал? Что ж. Было о чём подумать и без того. Когда не успеваешь перевести дыхание, многое проходит незамеченным. Сакура нервно расправила складки на изумрудном кимоно, скрипнула дверью, выглянув наружу, и поспешно затворила обратно. — Мне не следовало вываливать на тебя всё вот так. Но давай поговорим спокойно позже? Сейчас нам надо уходить. Наруто заторможенно осмотрел Сакуру от белоснежной маски, которую она поспешила водрузить на лицо, до полукошачьих лап на высоком подъёме вместо стоп. — Ты не человек? Сакура фыркнула. Но в этом звуке было больше обиды, чем высокомерия. — Кто свяжется с Саске, долго в людях не ходит. Либо в демоны, либо в духи. — Духи? — Наруто совсем потерялся в своих потрясениях. Конечно, он уже давно понял, что Учиха не праведник и не особо ценит человеческую жизнь, но одно дело догадываться, а другое, услышать подтверждение извне. Так часто с Наруто бывало и ранее: мысль проходила контроль на достоверность только после того, как находился кто-то её с ним разделяющий. Сакура прикинув про себя, что промедление в их случае провалу подобно, схватила Наруто за запястье и решительно потащила за собой, как когда-то на злополучной вечеринке, где она уже следовала приказам Саске, а Наруто ещё не знал, что его ждёт. Серый коридор заворачивал влево. Сакура остановилась так, что Наруто чуть не налетел на неё, и выглянула из-за угла, чтобы проверить путь. Наруто уставился на плечи и спину, утянутые в зелёную ткань, только ткань имела странный вид, будто дотронься до неё, и она исчезнет. Наруто решил проверить и коснулся свободной рукой до обтянутой в изумрудную чешую лопатки. Ткань тут же пошла рябью, обнажая кобальтовую синь под иллюзией. Наруто не был знаком с правилами мира, но сложить два и два мог. — Ты не из Змеиного грота? Сакура обернулась, и Наруто для ясности ткнул ей в грудь, показывая холодный узор настоящего одеяния. — Верно… зелёный — для прислужниц из Грота. Красный – для Павильона дверей, а синий — цвет госпожи Конан, — Сакура кивнула в сторону поворота. — Идём. Путь свободен. — Нет, — Наруто выдернул руку. — Ты спятил? Саске тебя не пожалеет, всё, что он хочет, не в этом мире. Слова прошили грудь иглой, однако доверять Сакуре, которая успела спутаться с двумя демонами и подставить Наруто, было бы если не наивно, то поспешно. — Я не пойду с тобой, пока не скажешь, чего хочет Саске. Сакура раздосадовано поджала губы. — Обещай, что пойдёшь, если я отвечу. — Зависит от того, насколько это будет убедительно. — Наруто, я здесь ради тебя. — Совесть замучила? — уголки губ Наруто искривились, как будто он вот-вот перейдёт на фразы поострее и желчнее. Сакура выдержала его гнев, развернулась и неторопливо сняла маску. Она смотрела прямо и открыто, а затем ответила чётко и без уловок. — Да. Я перед тобой виновата. Не прошу простить, только дать шанс помочь. Наруто растерялся. Как часто в жизни встречаешь людей, готовых признать ошибки и извиниться? Как показал опыт, скорее окажешься в плену у демона, чем пересечёшься со смелым человеком, способным отбросить гордость и подставить себя под удар ради другого. Сакура продолжила. — Саске ищет способ освободить своего брата. Для этого ему нужно открыть дверь. Дверь. Что за дверью, которую я должен открыть? Твоя свобода и тот, кто нужен мне. Тот, кто нужен мне. Тот, кто нужен Саске. Его брат. Конечно. Как иначе. Саске обманул его, когда обещал сердце Сакуры. Почему бы ему не обмануть его снова, чтобы получить своё. Кто знает, что будет с Наруто, когда он откроет эту дверь? От него избавятся как от старых ключей? Боль расползлась от грудной клетки к спине и вниз, закрутив кишки. Захотелось впиться зубами в запястье и прокусить до крови, чтобы собрать боль в одном месте, освободив мысли и душу. Руки похолодели. Сакура обеспокоено уставилась вниз. — Твой хвост! Золото шерсти потухло, став бледным и еле тлеющим. Наруто хотелось упасть и свернуться в клубочек. — Я иду с тобой, — Наруто почти прошептал побледневшими губами. Сакура втянула воздух, пытаясь справиться с чужой болью. Вид Наруто ранил. Дрожащими руками демонесса вынула из маленького мешочка на пояске безликую куклу и бросила её на пол. Куклу тут же обволокли клубы пара. Белое облако разрослось до размеров фигуры в человеческий рост, а когда развеялось, обнажило строгие и ровные черты лица молодой женщины. Синие волосы были убраны в высокий пучок, белая кожа на контрасте с тёмной синью кимоно походила на чистые листы для каллиграфии, взгляд был сдержанный и отстранённый. — Это клон, — поспешила пояснить Сакура, доставая из поясного мешочка маленький флакон с тёмно-красной жидкостью. Синие рукава чуть соскользнули, обнажая тонкие запястья, когда клон протянул руки к флакону. Крышечка открылась и нежные полные губы, покрытые морозной синей пудрой, испачкались в красном. — Нам нужно заплатить кровью при выходе, — продолжала объяснять Сакура. — Входить на чужую территорию слуги могут только в сопровождении хозяев. Орочимару, старый трус, просит не только платить кровью за вход, но и травит гостей. При входе получаешь с укусом яд. При выходе — противоядие. — Зачем же демоны ходят к нему на таких условиях? — Потому что Орочимару прибрал к рукам дело Чайного демона. Только здесь можно получить самый изысканный деликатес для обладающих силой. — Чай из человеческих чувств, — ответил сам себе Наруто. — Верно. Клон направился к дверям-створкам с уже знакомым узором из змей. Только теперь хищницы сверкали алой чешуёй, наполненные чужой кровью и ждущие очередной обмен с лакомства на противоядие. Наруто не стал следить за клоном, открывающим портал-дверь. Внутри всё ещё было болезненно неспокойно. Наруто обернулся, бросил взгляд на заворачивающий коридор с тусклым освещением. Не было слышно посторонних шагов и голосов. Казалось, нужно радоваться удачному побегу. Его никто не остановит и не будет переубеждать очередной ложью остаться. Разве не этого освобождения от власти Учиха так хотел Наруто? Сакура потянула его за руку, а затем уже знакомо земля ушла из-под ног.***
После змея Саске сразу направился к наглым клиентам. Учиха вошёл в небольшую залу, где среди подушек и курильниц возлежал мужчина, с тёмной, как обожжённая глина, кожей, покрытой татуировками. Когда Саске приблизился, мужчина поднял взгляд. Зелёные глаза горели холодом и не имели зрачков, а татуировки оказались чёрными нитями, плотно сшившими части тела. Как будто демона разрезали на куски, а затем над останками потрудилась кропотливая швея. Какудзу, он же хозяин Павильона дверей, не обнаружив возле Саске того, кого ожидал увидеть, вопросительно поднял бровь. Саске усмехнулся. — Чай из моих чувств Вас устроит?