Стоял прохладный облачный день. Было время обеда, когда полковник Рой Мустанг гулял по центральному военному управлению. Он бы остановился в столовой, где обычно ели официальные лица, однако человека, с которым он хотел разделить трапезу, там не было. Прошло практически несколько недель, но он продолжал ежедневно заглядывать в кафетерий в надежде увидеть её за каким-нибудь столом. В последнюю их встречу она сумела раскрыть ему личность старшего гомункула, ловко использовав код, который понимали только они. Никто, кто попытался бы подслушать их разговор, ничего бы не понял. И с тех пор Рой её не видел.
Несмотря на то, что в здании яблоку негде было упасть, сейчас вряд ли нашёлся бы кто-нибудь, с кем он мог бы поговорить. Всех его подчинённых, которых он считал друзьями, расквартировали по разным городам прямым приказом Кинга Брэдли, самого фюрера Аместриса. Целью этого решения было разлучить их, чтобы они не могли поддерживать контакт и организовать какого-либо рода восстание против старших военных чинов. Которые, собственно, и готовили что-то зловещее, что-то, что Пламенный алхимик пока не выяснил, однако пытался узнать. Тем не менее существовало препятствие, которое не позволяло ему предпринять хотя бы попытку начать расследовать это дело. Первый лейтенант Риза Хоукай, его телохранитель и самая верная подчинённая, стала заложницей Брэдли, послужив полковнику однозначным предупреждением. По иронии судьбы, она могла делать всё, что хотела: она жила в своей квартире и, как обычно, ходила на работу. Никто, кто общался с ней, ни за что не сказал бы, что за ней следят каждую секунду. Но Риза знала, и Рой знал, как знали все, кто был близок к ним обоим. Сделав её личной помощницей лидера страны, они нашли способ держать Мустанга на коротком поводке: в поле зрения, но достаточно далеко от их планов. Он не посмеет предпринять что-нибудь, что потревожило бы высшие чины, когда она находилась под тщательным присмотром двух сильнейших гомункулов. Рой до сих пор мог видеться с ней или звонить ей, но понимал, что всё, что они скажут или сделают, будет услышано и увидено. Не было никакой приватности. Они не могли придумать выход из этой ситуации, отличного от того, чтобы просто ждать, когда всё закончится, без малейшего понятия, сколько именно времени это займёт.
Вина пожирала его, он винил себя за всё, через что ей пришлось пройти. Ему претило, что Риза рядом, что работала с ним под одной крышей, но что он не мог с ней связаться. А ещё Рой осознал, что ужасно скучал по ней. В большом кабинете, который принадлежал теперь ему одному, он чувствовал себя ужасно одиноким. Рой говорил себе, что, возможно, если бы с ним рядом был какой-нибудь другой его подчинённый, он бы не скучал по ней так сильно, однако в конечном итоге все его мысли возвращались к ней — когда он работал с документами, обедал, перед сном и после сна. Невозможность видеться с ней сводила с ума.
И в эту пятницу, в районе полудня, когда он искал какой-нибудь тихий ресторанчик, в котором не было бы шума центрального управления, он набрёл на старый цветочный магазин и, поразмыслив, решил ненадолго заглянуть в него. За прилавком стояла девушка лет двадцати с тёмно-русыми волосами, которая как раз прощалась с одним пожилым клиентом, державшим в руках цветочный горшок.
— Здравствуй, Ванесса! Отлично выглядишь! — сверкнув улыбкой, сказал Рой.
— Рой! Давно не виделись! Как у тебя дела?
— Довольно скучно. А ещё куча работы.
— Что ж, это нехорошо. Я думала, у тебя имелся кто-то, кто мог развеять твою скуку. Случайно не твоя напарница, с которой я тебя постоянно вижу?
— Эх, да. Но она сейчас тоже завалена работой, поэтому видимся мы очень редко.
— Ох, как обидно, что мой парень такой ревнивый. Я бы сходила с тобой куда-нибудь. — Ванесса накрутила прядь волос на указательный палец. — И должна сказать, что ты всё ещё несколько милее его.
— О, ты теперь в отношениях? — Рой схватился за сердце и притворно надул губы. — Ванесса, ты разбиваешь мне сердце.
— Да перестань. Я даже не в твоём вкусе.
Он хихикнул.
— Есть какие-нибудь новости от Мадам?
— Не-а, но я передам ей привет от тебя.
— Отлично. У меня сейчас обеденный перерыв, и мне надо найти что-нибудь перекусить, прежде чем я умру с голоду.
— Хорошо. Ой, подожди! Постой секунду. — Девушка стала копаться в куче бумаг в ящике, параллельно объясняя: — Одна из твоих девушек знает, что ты частенько заглядываешь сюда и решила воспользоваться нашей лавкой как почтой или чем-то вроде того. — Она протянула ему конверт. — Вот.
— Разве ты не добра? Передаёшь мне любовное послание от другой женщины.
Ванесса засмеялась.
— Я встречаюсь не с тобой, милый. Не сейчас, по крайней мере. Так что всё в порядке.
— И правда. — Рой посмотрел на тонкий белый конверт. На нём женской рукой было аккуратно выведено «Рою Мустангу», но не нашлось абсолютно никаких сведений об адресанте.
— В любом случае, от кого это?
— Я не знаю. Я нашла это здесь. Давай вскроем.
— Что? Ты не будешь читать мою почту. А письмо развлечёт меня потом, в офисе.
Девушка скрестила руки.
— Славно. Тогда увидимся позже.
Он махнул рукой.
— До встречи.
Чуть позже в тот же день Рой сидел, расслабившись, за столом в своём удобном кресле за чашкой кофе. Его ждала целая гора бумаг, но, несмотря на всю скуку, или, может, благодаря ей, он всю неделю работал не покладая рук, поэтому знал, что закончит всё вовремя. Хоукай была бы в шоке, узнай она. Напротив стояли ещё столы, чуть поменьше его, со стульями вокруг, однако ими никто не пользовался уже много дней. Помещение сейчас представляло собой полную противоположность того, каким оно было раньше: наполненным шутками и смехом, где со всех стороны слышались разговоры, через дверь которого постоянно входили и выходили люди, пока наконец-то не наступало время идти домой. Он молча желал, чтобы эти времена вернулись, и, даже если бы он сказал это вслух, это не развеяло бы тишину в пустом офисе.
Рой достал из кармана таинственный конверт и ещё раз взглянул на слова, выведенные чёрными чернилами. Почерк казался знакомым. Он привык получать подарки и приглашения от женщин с тех пор, как вернулся с войны. Получив звание Героя Ишвара, он прославился на весь город; значило бы оно ещё хоть что-то хорошее. Он ненавидел его, но научился с ним жить. Рой не был ловеласом и не испытывал симпатии к тем, кто пользовался нечестно заработанной популярностью, однако сам наслаждался женским вниманием и никогда не говорил «нет» красивой девушке. В конце концов, кем он был, чтобы отвергать их? Полковник наконец-то открыл письмо и начал читать, думая, что его уже ничто не удивит.
Дорогой Рой,
Прошёл почти месяц с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Я надеюсь, у тебя всё хорошо? Ты, должно быть, сейчас очень занят: я слышала, всю твою команду расформировали. Плохо, что теперь у тебя не будет времени встретиться со мной. Но по крайней мере, какое-то время тебе не будет докучать твоя страшная лейтенантша, которая постоянно крутится вокруг тебя. В любом случае, я пишу сказать, что у меня всё хорошо, потому что думаю, что ты, наверное, волнуешься по этому поводу. У нас очень много работы в цветочной лавке, поэтому у меня особо нет времени переживать по разным поводам. Мой новый начальник довольно строгий и жёсткий, но относится ко мне неплохо. Во время чаепития он как-то упомянул, что жена – его слабое место, и мне кажется очень милым с его стороны поделиться этим со мной. Его сын немного пугает меня. Мне он не нравится. Я делаю всё, что от меня требуется, поэтому всё проходит довольно гладко. Если я не смогу увидеться с тобой в ближайшее время, я снова напишу тебе, чтобы рассказать, как у меня дела. Кстати, Жаклин ещё в больнице после того ужасного несчастного случая, поэтому, может, тебе стоит заходить к ней почаще? Будь хорошим мальчиком и усердно работай, чтобы мы смогли снова встретиться, ладно?
С любовью,
Элизабет.
Рой несколько секунд обдумывал прочитанное и рассмеялся. О, он определённо знал эту женщину, да.
— Как умно, — пробормотал он.
Элизабет не работала в цветочной лавке, это код. Всё было кодом. Он ещё раз просмотрел письмо, чтобы полностью вникнуть в его содержание. Что ж, она в порядке, и это невероятное облегчение. Новым начальником и сыном (начальника) были, как Рой знал, Кинг и Сэлим Брэдли. Возможно, она нашла слабые точки Гнева, но Мустанг пока не понимал, какую пользу можно извлечь из этих подробностей. И, даже не находясь рядом, она умудрялась напоминать ему о работе — то, что надоедало ему в прошлом, но то, что сейчас казалось таким приятным. Рой глубоко вздохнул, и радостная усмешка не спадала с его лица до конца дня.
***
Мягкий, беззвучный ветер играл с облетевшей осенней листвой. Некоторые листья бились о стёкла окна в палате Жана Хавока. Он читал газету, когда кто-то постучал в дверь.
— Войдите, — крикнул он. В палату вошёл полковник Мустанг. — Шеф! Какой сюрприз.
Рой сел рядом с кроватью.
— Почему сюрприз, Хавок? Неужели ты думаешь, что я могу так легко забыть о своих людях?
— Я думал, что вы, скорее всего, испустили дух под горой бумаг. Даже Бреда звонил мне на неделе.
— Звонил? И как он?
— На самом деле неплохо. Привык довольно быстро. Говорит, там не смеются над его шутками и он не может дождаться, когда сможет вернуться обратно.
— Да, я думаю, мы все согласны с тем, что я хочу вернуть вас обратно. — Хавок сжал губы. — Как идёт твоё восстановление?
— Медленно… Но меня должны скоро выписать. Я даже не надеюсь, что когда-нибудь смогу ходить самостоятельно.
— Не говори так. Мне понадобятся твои боевые способности, когда я достигну верхушки и мы снова пойдём на рыбалку. Так что я рассчитываю на тебя, слышишь?
— Ладно, — пробормотал Хавок и потянулся к пачке сигарет с прикроватной тумбочки.
В палату заглянула рыжеволосая женщина в сестринской шапочке.
— Мистер Хавок, я зайду через несколько минут с уколом, поэтому будьте готовы, — сказала она, перед тем как закрыть дверь.
Младший лейтенант уронил пачку над местом, откуда он её взял.
— Чёрт.
— Я пришёл не вовремя.
— Не, это постоянно. И я это ненавижу.
— Но она милая, — усмехнулся Рой.
— Только посмейте. Найдите себе свою няньку. — Полковник рассмеялся. — Кстати говоря, вы видитесь с Хоукай?
— Я не виделся с ней уже несколько недель. Элизабет же… написала мне.
Хавок поднял бровь.
— Да? И что она пишет?
— Грубо говоря, пока она ведёт себя, как послушный секретарь, всё будет в порядке.
— Ладно, звучит так, словно у неё дела идут неплохо.
— Ещё она мне напомнила навестить Жаклин, поэтому… — он закатил глаза.
Жан прыснул.
— Тогда передайте Элизабет, что Жаклин говорит ей «спасибо» и готова в любое время встретиться с ней.
— В этом-то и проблема. Я не могу поговорить с ней без свидетелей, ты же знаешь.
— Я не вижу в этом ничего плохого. Пока вы не заводите разговор о работе или других насущных вопросах, вы же можете просто говорить с ней, разве нет?
— Может быть.
— По крайней мере, дайте ей знать, что вы живы. Держу пари, она даже расшифрует ваши сигналы, если вы очень постараетесь.
Полковник вздохнул.
— Наверное.
***
Чёрный Хаяте первым услышал звонок и начал скрестись в дверь ещё до того, как Риза дала ему команду сидеть тихо.
— Кто там? — настороженно спросила она, перед тем как открыть. Она никого не ждала.
— Специальная доставка, мисс, — услышала Риза с другой стороны. Она нахмурилась, однако наконец-таки открыла дверь, чтобы получить посылку. Хоукай недоумённо моргнула, увидев в дверном проёме парня-подростка, державшего картонную коробку, в которой стояла белая ваза с букетом розовых гвоздик. Тринадцать, посчитала она.
— Цветы? Как странно. — В цветах была спрятана маленькая открытка. Она отступила вглубь квартиры и про себя прочитала записку.
Я запомнил, что у тебя нет вазы, поэтому решил прислать всё вместе. Надеюсь, тебе нравится. Рой Мустанг. Риза улыбнулась. Она и подумать не могла, что получит ответ, но была рада, что он признал этот способ секретной переписки. Она надеялась, что таким образом они смогут как можно дольше поддерживать связь друг с другом и ей не придется беспричинно проходить мимо двери его офиса в надежде, что их пути однажды пересекутся. Риза не гордилась своей детской прихотью видеть его. Единственным логичным объяснением её желания было то, что, если с ним случится что-то, она немедленно об этом узнает и поможет ему. Они всё ещё работали под одной крышей, в конце концов. Риза задавалась вопросом, почему невозможность видеть полковника волновала её больше, чем невозможность встречаться с остальными членами команды, но прежде чем она дала этому чёткий ответ, нечто привлекло её внимание.
В левом уголке открытки виднелось небольшое изображение перевязанной красной лентой омелы. Логотип цветочной лавки Мадам Кристмас, той самой, куда она ходила несколько дней назад. Больше не осталось сомнений. Её письмо достигло адресата.
