Временна́я петля

Шаг за шагом группа продвигалась по дворцовым коридорам. Запутанный лабиринт из бесчисленного множества коридоров казался непроходимым. Внутри дворца было светло и существовало такое понятие, как «цвет»: стены нередко были окрашены пастельными тонами самых разных цветов. Как не странно, у Айзена был весьма утонченный вкус, при строительстве основного знания Лас-ночес он смешал элементы готики и минимализма, сделав пребывание внутри дворца удивительно-комфортным, особенно после пустыни и Леса Меносов. Иллюзия безопасности и тишины внушалась одними лишь холодными стенами и высоким потолком, без применения его величайшего оружия Кьёка Суйгетсу. Однако расслабляться было нельзя, иначе создавался реальный риск попасть в беду при столкновении с Эспада. В процессе брожения по развилкам было решено не разделяться. Куросаки настоял на глупости подобного решения, ведь даже их поход в Общество душ дал ясно понять, как беспомощны они поодиночке. Исида, Чад и Орехиме были схвачены в тот раз, а Куросаки был бы скорее всего мёртв, если бы на помощь ему не пришла Йоруичи — единственный полноценный боец их отряда, и которой не было с ними в этот раз. Садо быстро согласился с приведенным доводом, Исида же попытался оспорить его, заявив что-то про честь Квинси, но быстро умолк, вспомнив, против кого они сражаются. Арранкары едва ли упустят возможность поиздеваться над детьми перед тем, как убить их. План был безумно прост: бежать по коридорам в сторону, откуда больше всего чувствуется рейатсу Иноуэ, как можно быстрее найти её, по возможности избегать стычек с Эспадой и сражаться против арранкар группой. Идея была хорошей, и первые несколько пролётов работала, как швейцарские часы: арранкары не из эспады довольно быстро гибли при столкновении с относительно сбалансированной группой, где Чад принимал на себя основные удары, выдерживая даже некоторые мощные серо, Ичиго наносил прямые и быстрые атаки, а Урю прикрывал их градом стрел. И всё шло бы хорошо, пока им на встречу не вышел сам Улькиорра Сифер. Он был не один, Эспада привёл двух своих фрасьонов, которые полностью подавляли способности Исиды и Ясутора. Сам Эспада сражался с Куросаки, не давая тому прикрыть товарищей, и это работало: квинси быстро был загнан в угол массивным быкоподобным арранкаром, а Чад никак не мог угнаться за мелкой девчушкой, напоминающей своим видом лань. — Ребята, действуем по плану! — крикнул Куросаки, когда понял, насколько же трудно им сражаться трое против троих. Улькиорра, держащий в этот момент удар, на секунду поднял бровь в удивлении, но группа уже приступила к действиям. Садо легко подгадал момент и атаковал издалека Улькиорру с помощью Эль Директо, заставив врага отвлечься от нападения и возвести защиту иеро. Этой секунды Куросаки хватило, чтобы воспользоваться силой пустого и выстрелить Гран рей Гетсугой, поднявшей ударную волну такой мощи, что всех, и арранкар, и людей смело в разные стороны, а зал обрушился, показав нарисованное, но анимированное под настоящее, небо. Исида и Чад были готовы, они договаривались об этом заранее, так что каждый защитился по-своему и остался цел, чего нельзя было сказать о противнике. Улькиорра получил прямой удар улучшенной Гетсугой, лишился плоти с руки и повредил тело, а его фрасьонов насмерть завалило обломками. Тогда группа устремилось дальше, стараясь как можно быстрее оторваться от врага, который может стать еще большей проблемой. — Куросаки, что это, мать твою, было?! — крикнул Исида, когда картина разрушений сменилась пастельно-зеленым коридором. Пока был шанс поговорить, он хотел узнать, что же это за «анигиляторная пушка». — Как я и сказал, я тренировал эту Гетсугу в мире живых, пока арранкары не похитили Иноуэ, — ответил Ичиго, стараясь держать ровным дыхание. — Она мощная, и наверняка может сильно навредить Эспада, но ее очень сложно контролировать. Если я промахнусь, она может взорваться прямо на мече и убить меня. — Не удивительно, что ты хотел её оставить на случай отступления, но больше так не делай! — продолжал возмущаться очкарик. — Если бы ты не сказал, что будет сильный взрыв, мы могли бы оказаться рядом со слугами того коротышки! — Именно поэтому я и предупредил! — выкрикнул Ичиго. — Я знаю, насколько она мощная, поэтому не хотел раньше времени показывать её арранкарам. Но Улькиорра не тот противник, на котором сработает что-то обычное! — Как проницательно, — голос зеленоглазого арранкара раздался подобно грому среди ясного неба. Ичиго не успел притормозить и обернуться на возникшего за его спиной противника. Улькиорра атаковал его ударом ноги, заставив пробить телом стену и даже прокатиться по песку. Нелл, что в этот момент была на плече мальчишки, свалилась с него и больно ударилась о каменный пол. Арранкар в сонидо догнал Ичиго и нанес еще несколько ударов, не позволяя тому даже встать на ноги или обратиться к группе. Ребята застыли в немом шоке, наблюдая за избиением их товарища на сверхскоростях. — Как так?! Он пережил такой мощный удар, даже при том, что не был к нему готов! — воскликнул Исида, не в силах оторвать глаз. Шестой удар Ичиго уже поймал рукой, и смог избежать его, и даже разорвал дистанцию, тогда Куатра Эспада остановился. — Бегите, идиоты! — крикнул им Ичиго, и Сифер на секунду обернулся. Своим холодным спокойствием он ясно дал понять, что не станет преследовать детишек, он не считает их угрозой, требующей внимания. К Куросаки это не относится, его последняя атака сильно навредила его телу, а значит, была необходимость избавиться от исполнителя как можно скорее. Сделать это требовалось до того, как он высвободит банкай, ведь стань он в десяток раз сильнее, Улькиорре придется высвобождать собственный меч, иначе рискует проиграть. Вот только похоже, что Куросаки не спешил высвобождать свой клинок, и просто стоял с одышкой и смотрел на четвертого с некоторой странной тоской. Причина такого выражения лица была до смешного проста: Сифер не выглядел страшным, он вызывал тоску и печаль, перерастающие в отчаяние, но никак не страх. Сказать нечто подобное в лицо одного из сильнейших арранкар было бы сравнимо с оскорблением, потому он не стремился болтать. Другой причиной были его воспоминания о том, как он в прошлом цикле проиграл этому пустому и сдался Айзену. — Что ты на меня так смотришь, Куросаки Ичиго? — спросил, не выдержав, любопытный арранкар, заставив Куросаки смутиться. — Нравишься ты мне, — шутливо ответил Ичиго, цыкнув языком. Отчасти это было правдой: в утонченных чертах маленького пустого было что-то эстетически прекрасное, как и у некогда видимой им обнаженной Йоруичи. Однако оскорблять арранкара словами о высоком и философском он не собирался, потому хотел закрыть тему, но противник не позволил, задав следующий вопрос: — И чем же? — его, похоже, заинтересовал ответ врага, и он не воспринял его, как шутку. Возможно, он и вовсе не знает, что такое «юмор» и «сарказм», потому подобные беседы вести с ним было бесполезно. Однако огромные хладнокровно-спокойные глаза, в которых не отражался мир, стали казаться даже умилительными в сумме с разговором, что заставило Ичиго улыбаться. — Забудь. Ты вряд ли поймёшь, — сказал он и принял боевую стойку. Эспада взялся за меч и обнажил его, также приготовившись к бою. Бросив сухое «как скажешь», он напал на синигами и нанес удар со скоростью молнии. Ичиго едва смог различить его движение, будто оно было смазанным или неправильным — так показалось из-за сонидо, в котором переместился арранкар. Между ними завязался очередной поединок. Ичиго сражался, не сдерживая способностей пустого, чем немало удивил своего противника, однако этого было недостаточно. Сифер был куда опытнее и быстрее, и даже Гран рей Гетсуга не возымела нужного эффекта: она обрушила несколько малозначительных башен, но Сифер смог нейтрализовать её действие одним лишь своим серо. Использовать банкай Ичиго сперва не хотел, понадеявшись на гетсугу, а затем такая возможность и вовсе исчезла. Улькиорра не позволял ему встать и сконцентрироваться для обращения к занпакто. Каждый удар арранкара воспринимался всё болезненнее, он все чаще пропускал атаки, от чего тело быстро покрылось множеством ран. Вскоре даже стоять на ногах для Куросаки стало испытанием, и Улькиорра опрокинул Ичиго на спину, наступил на него, не давая встать, и снова заговорил. — Я думал, ты способен на большее, но похоже, это твой придел, — сказал он, надавив на грудь синигами ногой, заставив того закашляться. Его духовная сила давила даже сквозь иеро, даже пусть и едва удерживаемое. — Зачем вы сюда пришли? — задал довольно странный вопрос арранкар, чем вверг в легкий ступор. — Зачем? За Иноуэ, конечно же, — ответил Ичиго, не поняв суть вопроса. — Ты разве не знаешь, что она пришла сюда по собственной воле? — уточнил он, убрав ногу. Давление на грудь мешало допрашиваемому говорить, и Куросаки тут же закашлялся. — Я в это не верю! Она не могла! — сказал Ичиго. Улькиорра задумался на пару секунд, решая, что сказать и говорить ли вообще. — Почему ты так веришь в неё? — спросил Сифер. Ему действительно было не ясно такое рвение слабых людей, которые в малом составе ворвались в убежище с армией врага. — Она моя подруга. И я знаю, что она не могла так поступить! — выкрикнул Куросаки, с трудом пытаясь подняться. Ноги его не слушались, но он, все же, встал. — Не думал, что ты можешь быть таким болтливым, Улькиорра, — он взял меч двумя руками и только набрал воздуха в грудь для того, чтобы произнести «Банкай», как тут же свалился в обломки одной из башен. Легким движением руки Сифер атаковал его Балой, мгновенно раздробив кости рук синигами. Ичиго не сдержал вопля, инстинктивно пытаясь прижать руки к груди, но и не в силах этого сделать из-за боли. Кожу и мышцы его рук разорвало в клочья, будто по ним прошлись бензопилой несколько раз. Мелкие осколки костей были видны сквозь заполненные кровью раны. Было бы куда гуманнее просто оторвать ему руки, но иеро не позволило это сделать с первого раза, а второго Улькиорра делать не стал. — Как самонадеянно, — он снова подошел и пинком ноги перевернул Ичиго на спину и снова придавил, в этот раз к камням. Дзангэтсу остался лежать где-то в стороне, заляпанный кровью хозяина. — Будет тебе последним уроком, мальчишка. В конце концов, и ты — всего лишь мусор. Его удар руки был нацелен на аорту. Ичиго почувствовал, как тонкая бледная рука вошла в его тело, подобно клинку, оставив неровную дыру, из которой тут же хлынула кровь. Он остался лежать на камнях, теряя сознание. Говорят, что если перерезать шею, человек умрёт за полминуты, здесь же еще быстрее. Но эти несколько секунд растянулись так, будто само время замедлило ход, позволяя Куросаки почувствовать всю предсмертную агонию нанесенных ему ранений. Улькиорра оставил умирающего, потеряв к нему интерес. Ему еще нужно было доложить Айзену о исполнении приказа, а перед этим следовало бы помыть руки и заменить порванную одежду. Разбираться с убежавшими детишками он предоставил другим арранкарам, даже не подозревая о том, что у кого-то могут быть свои, сторонние планы насчет рыжего мальчика. Орехиме плакала искренне и громко, давясь собственными слезами. Её били арранкары-девчонки, во много раз превосходящие её по силе, били больно и беспощадно, грозили сломать ей руки и ноги, пальцы и рёбра. Она стала развлечением для пустых, которые жаждали ей смерти, и боль, причиняемая ими, была невыносима. Но еще больше её угнетало исчезновение рейатсу Ичиго, которое она отслеживала с тех самых пор, как Сифер сообщил ей о появлении её товарищей во дворце. Она знала, что это Улькиорра убил его, она чувствовала, как они сражались, пусть и не долго. Силы куатро эспада были на порядок выше способностей исполняющего обязанности синигами, и сейчас она лишь убедилась в этом. Женщина винила себя за собственную слабость, за неспособность кого-то защитить, за то, что заставила Куросаки пойти за ней и погибнуть. Тогда и явился другой арранкар. Гриммджоу видел этот неравный бой своими глазами, но лишь издалека. Вмешиваться в поединок четвёртого номера Эспада самоубийству подобно, потому он дождался окончания сего боя и поспешил к женщине, способной дать ему шанс отомстить. Джагерджак хотел самолично прикончить Куросаки, ставшего причиной его унижения, испытанного месяцем ранее. Именно потому он и явился за девчонкой и, считай, спас от расправы со стороны мелких арранкар. Она нужна была ему живой, он забрал её и тут же унес подмышкой к месту гибели временного синигами. На его счастье, тело не успело рассеяться, и он бросил девчонку к пострадавшему, дав вполне ясные указания. Девушка тут же согласилась и занялась лечением, вернее, перемоткой времени для Куросаки. Ичиго долго не мог очнуться, в частности из-за беседы с Дзангэтсу. Он не погиб, хотя из тела и вытекла вся кровь через проделанную Сифером дыру. Беседа же заключалась в том, что ему теперь делать: сил для победы над Улькиоррой ему явно не хватает, а за ним минимум трое более сильных арранкар и столько же еще более сильных синигами-преступников. Его способностей не достаточно, чтобы победить даже пешку псевдо-бога, что уж говорить о самом Короле. — Единственное, что нам осталось сейчас, это доработать рессурекшион, — сказал Белый Ичиго, которого также мало волновало состояние тела. В нужный момент он может просто воспользоваться правом «последнего шанса», коим обладают все уважающие себя герои. Что уж там, им обладают совершенно все, кто так или иначе хочет жить, и не исключение даже арранкары и сам Айзен, хотя последний в силу почти полученного бессмертия не имеет в этом «шансе» необходимости. — Но как? — спросил Ичиго. Его заботило положение дел, в том и числе отсутствие в теле крови, но занпакто заверил, что все хорошо, потому он старался сохранить спокойствие. — Тебе нужно увидеть, как это делает эспада, — сказал он. — Шанс у тебя есть прямо сейчас. Твой старый знакомый хочет почесать кулаками. — Опять он? — Ичиго сперва нахмурился, но потом расслабился. — По крайней мере, его легко будет заставить использовать всю силу, и шанс победить в разы выше. Ичиго очнулся уже почти полностью вылеченный. Остались лишь небольшие следы от некоторых ран, которые также медленно таяли в золотистом свете способности Орехиме. Куросаки искренне обрадовался тому, что девушка в порядке, и обнял её, когда та развеяла купол. Джагерджак обратил на себя внимание громким ругательством и вызвал Куросаки на бой, ради которого пошел на предательство Короля пустых. Ичиго согласился, но в разговор вмешался Сифер. Последнему не понравилось поведение шестого эспада, и они сцепились в коротком поединке. Ценой руки Джегерджак успел запечатать Улькиорру в ином измерении с помощью какого-то устройства, выданного Айзеном всем эспада. Ичиго настоял на излечении полученных в этом бою ран и лишь после этого согласился начать сражение за честь. Арранкар действительно был значительно сильнее на родной территории. Обилие духовных частиц в воздухе обеспечивало его большей мобильностью и силой, и Куросаки по первому времени было туго даже отражать простые атаки. Однако он быстро к ним привык и даже стал наносить свои удары. Специально изображая насмешливость и глупость, он комментировал нанесенные им удары как «вот-вот, и я одолею тебя», что несказанно злило его противника. В какой-то момент его слова начинали обретать реальный вес в виде все новых ран на теле арранкара, и тогда он без зазрений совести вызвал Пантеру, выйдя в собственный ресурекшион. Его тело обросло бронёй, появились кошачьи черты. Дзангэтсу довольно хмыкнул, давая понять, что увиденного ему достаточно. — Используй банкай, — распорядился занпакто, и Ичиго незамедлительно выполнил указ. Он разделил свой меч на два, подняв столб сине-голубой рейатсу, и бросился в бой с шестым эспада. Джагерджейк ожидал припрятанного в рукаве козыря и с удовольствием вступил с Куросаки в поединок. Однако он заметно проигрывал ему, Ичиго даже почти не использовал способности пустого. Его сила была просто больше силы его врага, потому вскоре арранкар стал сдавать позиции. Бой окончился победой Ичиго быстрее, чем рассчитывал Дзангэтсу. — Я надеялся, этот пустой протянет немного больше, — прокомментировал недовольно Белый Ичиго, но его слова остались незамеченными. Ичиго оставил в живых своего противника, что вызвало у последнего целый шквал эмоций и выкриков, но Куросаки смог утихомирить его. Арранкар всё же сдался и принял подаренную ему возможность в будущем сразиться с Ичиго вновь, когда эспада станет еще сильнее, и хотел было дать такое слово, как его атаковали исподтишка, окончательно вырубив. Вообще, Куросаки давно заметил за собой, что он — магнит для всяких мразей, любящих подраться. В Обществе душ такими был Кенпачи Зараки, в мире живых разного рода шпана. Теперь же и среди пустых нашлись такие кадры — сперва Гриммджоу, теперь же Ннойтора хотел подраться с поднявшим столько шума и разрушений синигами. Пятый Эспада не стал дожидаться очереди, втиснувшись в бой сразу по окончании предыдущего. Его мало волновали незначительные травмы, полученные Ичиго в битве с Джаггерджейком, ему хотелось посветить собственными навыками и получить возможное одобрение от Айзена. Его фрасьон схватил Орехиме, приказав той не сопротивляться и не мешать сражению, она послушалась. Пришлось сражаться и с ним. Ннойтора, как оказалось, талантливее всех использует иеро, чем гордо похвастался, когда меч Куросаки не смог даже поцарапать его кожу. Однако хвастался он не долго, поскольку уже следующий пропущенный удар совмещал в себе больше духовной силы и ранил его, пусть и не глубоко. Арранкара это только позабавило, и бой продолжился, но теперь так легко всё не протекало. Ннойтора справлялся с банкаем Ичиго без высвобождения собственной силы, а его боевые навыки были куда выше предыдущего противника. Между арранкарами Эспады, идущими последовательно по номерам друг за другом, действительно огромная разница, что и озвучил Джилга. Куросаки оставалось с ним лишь молча согласиться и принять бой, от которого было крайне трудно отвертеться. Вообще-то ему на помощь уже должны были подоспеть синигами, но не в этой жизни. Куросаки был вынужден самостоятельно справляться и с сильнейшими арранкарами. Ннойтора оказался противником, достойным Зараки Кенпачи, даже чем-то сходился с ним характером, и наверняка их сражение было бы действительно восхитительным. Как и Гриммджоу, Ннойтора высвободил свой ресурекшион, который кроме усиления еще и залечил полученные им в прошлой фазе боя ранения. Его способности оказались немного интереснее, нежели когти Пантеры, он мог увеличивать количество рук и имел в каждой из них по оружию, что делало его действительно опасным противником. Иеро также стало еще прочнее, потому даже Гран рей Гетсуги стало недостаточно, чтобы нанести ему урон. Ситуация выходила из-под контроля, бой затягивался, и даже не было времени обернуться и проверить, как там Иноуэ, Исида, Чад и Нелл… В какой-то момент произошло нечто схожее, как и в битве с Улькиоррой. Ичиго немного замешкался, поскользнувшись на песке, и получил прямой удар косы. Лезвие пробило его тело от плеча до бедра насквозь, вызвав громкий хруст костей и брызг крови. Такая огромная рана просто не может не быть смертельной, Ичиго рухнул на колени, теряя хватку. Его силы синигами на этом заканчивались, а минимальных сил пустого не хватало, чтобы одолеть врага. Неужели, Сифер так и останется непобедимым противником? Пока Ннойтора насмехался над поверженным, говорил о глупости рвения молодняка и распинался о собственной силе в сравнении с силами синигами, Ичиго вновь погрузился в себя. Нет, он не перешел во внутренний мир, но сознанием опустился в самые его глубины, взывая к источнику его сил и способностей. Ему нужно было еще, и он готов был вновь окунуться в поток, чтобы зачерпнуть оттуда искомую им силу, даже если придется делать это голыми руками, рискуя остаться без них. Ресурекшион отличался от банкая в корне. Банкай требовал идеально отточенных навыков, достижения пика совершенства. Пробуждение же этой силы протекало через деградацию, возвращению к инстинктам, заложенным внутри каждого человека. Высокие цели и принципы переставали иметь значение, сводясь к примитивному «я хочу победить», «я хочу выжить», «я хочу защитить». Наверняка, все пустые, открывая свой ресурекшион, испытывали нечто подобное, хотя, возможно, цели были другими. Для арранкар, как и для пустых в целом, никогда не были важны вопросы души и сердца, а также мира и его существования. Если их выживанию грозит опасность, они будут сражаться изо всех сил, и чем больше их решимость и сила, тем дальше сможет зайти пустой. Это не идет в разрез с представлениями Дзангэтсу о Васто-лордах, ведь при наличии разума и такой силы круг ценностей также меняется, и простое выживание не всегда выдвигается на передний план, но сейчас не об этом. Ичиго пришлось стать таким же «дьяволом» как те, с кем он сражается. Он отрастил рога, вытянутые вперед, залечил раны и покрыл тело белой бронёй. Его лицо не закрывала маска, но на нем появились вертикальные линии. В груди появилась сквозная дыра, подобная тем, что были у всех пустых. На удивление, Куросаки стал испытывать покой. Орехиме же наоборот испугалась и сжалась в руках держащего её Теслы. Ичиго использовал сонидо и переместился к фрасьону, в мгновении ока перерезав тому шейный нерв. Арранкар упал, отпустив девушку, но и сама она упала. Ннойтора разозлился и попытался развязать очередной диалог о том, «откуда же у синигами такая сила», но у Ичиго не было времени ему отвечать. Он напал на арранкара, пробивая его защиту и нанося глубокие раны. Последний удар пришелся пустому в голову, пробив ему череп. Он упал на землю окровавленным трупом, почти лишенный всех рук, с лишней дырой во лбу и без дыхания. — Иноуэ, ты в порядке? — спросил Ичиго, обернувшись на девушку. Та робко кивнула, она боялась пустого, стоящего перед ней. — Нам нужно найти остальных и убираться отсюда, — он протянул ей руку, чтобы помочь встать. Девушка уже потянулась в ответ, как вдруг её подхватил арранкар, вышедший из сонидо. Ичиго видел его на месте первого среди Эспада, потому тут же догадался, что дело дрянь. Его атака ушла в молоко, враг ушел также быстро, как и явился. Цикнув, он кинулся в сторону Лас-ночес, отменяя ресурекшион и банкай — держать их было все еще слишком тяжело, а сражаться ему явно придется еще как минимум два раза. К тому же, он чувствовал затухающую рейрёку его товарищей, которым тоже явно нужна помощь. Времени думать не было, нужно поспешить.