Временна́я петля

Отдых на горячих источниках снял с тела напряжение лучше всех попыток старых друзей утешить временного синигами. Вода пахла минералами и солью, а цветом была похожа на молоко. Её целебные свойства сразу же проявились на телах синигами, которых пустили к источнику. Все шрамы и швы, что остались на их телах, бесследно исчезли всего за какие-то полчаса. Сразу после отдыха на целебных источниках им устроили ужин. Госпожа Хикифуне позаботилась о том, чтобы все гости-синигами полностью восстановили все силы. Тогда же собралась вся Королевская охрана, также отобедав вместе с гостями. А уже затем, после всего официоза и восстановления, был поднят вопрос о дальнейшей обороне. Ичибей был главным среди Королевской охраны. Создатель «Имён» всего, что существует в духовном и реальном мире, по праву заслужил такое звание. Да и в целом они все были не против так считать: в отличие от Общества душ, у них не было каких-то жестких рамок и правил. Каждый из них просто делал свою работу и отвечал за свой сегмент. Но в такие редкие моменты общего сбора именно Ичибей получал права лидера и принимал основные решения. — …Таким образом ты собираешься победить его прежде, чем он доберется до покоев Короля душ? — завершил повествование Оэцу Нимайя. — Но тебе нужно освоить остаток сил? — Да, — ответил Куросаки, кивнув. — Я хочу закончить всё до того, как он убьет Короля. Но мне нужно починить мой меч, иначе... — Звучит вполне разумно. Я помогу тебе с твоим занпакто. К тому же, мне есть, о чем с тобой поговорить. Однако я не хотел бы делать это в присутствии твоих товарищей, — продолжил Нимайя. Ичиго согласно кивнул, после чего тема разговора перешла в другое русло. — Сколько всего осталось квинси? — спросил Кирио, посмотрев на капитанов. — Из тех, кого мы видели, всего человек двадцать, включая самого Яхве. Однако мы не знаем, есть ли у него в запасе ещё люди, — ответил Кучики. — Вполне вероятно, что у них есть кто-то ещё в запасе. Оэцу жестом пригласил Ичиго выйти на улицу и обсудить ту тему, которую он хотел поднять. Куросаки согласился и встал, осторожно обошел стол и последовал за Создателем занпакто. Они вышли на улицу, где уже алело пурпурное от заката небо. Облака были далеко внизу, создавая впечатление густого тумана, по которому можно было бы ходить. Дворец возвышался над летающим островом-чашей огромным столпом. Белый камень окрасился желтым от света солнца, от чего он сильно контрастировал на фиолетовом небе и казался еще прекраснее и волшебнее. — Так о чем вы хотели поговорить? — спросил Ичиго у молчавшего до этого Оэцу, задумчиво смотрящего на горизонт. — Скажи, Куросаки, — обратился он, выдержав короткую паузу, и лишь затем повернулся. — Ты помнишь свою Первую жизнь? О том, что Ичиго помнит прошлые жизни, синигами также рассказали нулевому отряду. Это сильно их озадачило, особенно Нимайю, который, похоже, понял, от чего же происходит этот феномен. — Нет, не помню, — честно ответил Ичиго, отведя взгляд в сторону бесконечного горизонта. — Я просто в какой-то момент осознал, что всё, что я делаю, уже было. И я даже помню, так это было, или отличалось. — Ты же понимаешь, что такие вещи не происходят сами собой? — спросил он и, поймав на себе озадаченный взгляд парня, продолжил. — Твоя душа повредилась в одной из реальностей. Веришь в теорию существования параллельных вселенных? — Слышал, но не задумывался, — ответил Ичиго, чуть смутившись, будто это что-то, о чем ему следовало думать. — Существует бесчисленное множество аналогичных вселенных. В них существует такое же бесчисленное количество Куросаки Ичиго, Ямомото Генрюсаев Шигекуни, Королей душ. И все эти миры связаны между собой и, говорят, даже могут влиять друг на друга. Понимаешь, о чем я? — Продолжайте, господин Нимайя, — Ичиго кивнул. Всё же, не самая сложная тема для разговора. — Ты не из этой реальности, — вдруг подвёл он. Выдержал ещё паузу, наблюдая за парнем, и продолжил. — Ни одна из жизней, которые ты помнишь, не была по-настоящему твоей. Твоя душа перемещается между чужими реальностями, имеющими как сходство, так и различие. Ты даже можешь вспомнить их, если напряжешь память. Но ты не помнишь, откуда именно всё это началось. Но, что я могу сказать наверняка, то, что произошло в твоем родном мире, сломало твою душу, от чего поток душ, связанный со всеми реальностями, «выплёвывает» тебя обратно раз за разом. Я не знаю, сколько реальностей ты уже пережил, но когда эта реальность закончится, ты, скорее всего, возродишься вновь, и снова столкнёшься с проблемами, которые были на твоём пути. Ичиго застыл с открытым ртом, просто не зная, что ему сказать. Количество вопросов было столь велико, что они попросту застряли в горле, а в голове происходила настоящая буря из понимания. Еще несколько секунд он собирал свои мысли в кучу, и лишь затем спросил хоть что-то из того, что кипело в голове: — Вы знаете, почему это происходит? — спросил он севшим от напряжения голосом. Уж слишком его поразили слова про «все эти миры не твои родные, ты для них чужой». — Я могу лишь предположить, но не гарантирую, что это правда. Кто-то попытался выковать из твоей души занпакто, но допустил целый ряд ошибок, едва не уничтожив твою душу. Ты выжил только потому что твоя душа сильная, ты буквально состоишь из всех видов рейрёку в мире. Ты сам себе и занпакто, и синигами, и пустой и даже квинси. Тот, кто испортил твою душу, обрёк тебя на вечную повторяющуюся жизнь. Я не смогу исправить всё это, не убив тебя, а если убью, то ты просто возродишься в другой реальности, и всё продолжится. Понимаешь? — Но вы же можете сделать хоть что-то? — поймал мысль Ичиго. В его голосе была слышна слабая надежда на нормальное будущее. — Я могу тебя доделать. Ты по-прежнему будешь Сам-Себе-Всё, будешь жить из раза в раз, но тебя больше не будет бросать из одной силы в другую. Как занпакто может контролировать всю обретенную им при рождении силу, так и ты сможешь контролировать всю силу. Я сплавлю тебя в единое целое. По факту, ты обретешь силу, равную Яхве, а то и Королю душ. И что ты будешь делать с этой силой, мне всё равно: в этой реальности я могу тебе верить, а в другой – меня не волнует, что там происходит. — Вы хотите сделать из меня занпакто!? — переспросил Ичиго уже громче. — Не совсем. Лишь выкую тебе форму, которая не рассыплется от большого давления. Ты ведь заметил, как легко сломался твой меч? — он с ухмылкой поднял бровь. — Даже при том, что разница в вашей силе не столь велика. — Да, хотя как-то и не подумал… Мне показалось, он был на порядок сильнее меня… — смущенно ответил Куросаки. — Тебе показалось. Разница в вашей силе сейчас не велика, но ты не отличаешься стабильностью. Твой меч — просто уплотненные рейши, которые ты можешь контролировать. Я же дам тебе форму, которая никогда не сломается. Думаю, если тебе будет не нужна такая сила, ты сам разберешься, как её запечатать. Зангетсу тебе в этом поможет. — Так или иначе, вы предлагаете мне обрести силу, которая поможет победить Яхве. Если так, то я согласен, — сказал Ичиго настойчиво, перебив тираду Бога мечей. — Мне нравится твой настрой, паря! — рассмеялся Оэцу. — Тогда не будем терять время! Приступим к перековке немедленно! В Уэко-мундо лишь недавно закончились последние бои. Ополчение арранкар, что вели тихое существование на руинах Лас-Ночес, было почти полностью разбито вторгшимся неизвестным врагом. Бои шли очень долго, враг не собирался отступать до самой смерти, оттого битва продолжалась значительно дольше. Они бы и проиграли, если бы не подоспевший вовремя Кискэ Урахара вместе с его подручными. Они оказали содействие в уничтожении врага, чем вызвали одновременное одобрение и презрение со стороны пустых. Впрочем, никто не пытался спорить с синигами, они были не в том положении, чтобы продолжать поединки. Многим арранкарам нужна была помощь, и они получили её. Взамен, как и ожидалось, Кискэ потребовал у пустых помощь ему, на что те, скрипя зубами, согласились. Как ни странно, если бы этого уговора не было озвучено, проблем было бы больше: так арранкары по крайней мере имеют представление о том, зачем их спасли. Всё же, пустые в большинстве своём не верят в чистосердечную доброту. Кискэ и Йоруичи действительно помогли пустым восстановиться, так что уже через трое суток все, даже тяжело раненые и едва не убитые в боях арранкары были готовы сражаться. Кискэ получил сообщение от Куротсучи, в котором сообщались последние новости из Общества душ: «Мы победили, Ямомото мёртв, Куросаки во Дворце Короля, девять дней до нападения». Ученый не собирался терять время, но несколько дней ушли сами собой на лечение. Легче всего, конечно же, перенесли восстановление экс-Эспада, они и пострадали меньше, и крепли быстрее. Они же, на удивление, и помогли усмирить тех арранкар, что не хотели подчиняться синигами, и даже помогали с восстановлением по мере сил. Тогда то, на третий день, пространство мира пустых колыхнуло от образовавшейся в нем гарганты. Подорвавшиеся пустые, что стояли на посту и стерегли появление врага, тут же бросились защищать остатки былой Жемчужины мира пустых. Кто-то же шмыгнул внутрь, торопясь позвать лидеров. К моменту, когда Кискэ подоспел к месту открытия гарганты, картина в корне изменилась. Все арранкары, что собрались для боя с потенциальным врагом, стояли на коленях, склонив головы, приклоняясь перед шествующим по потрескавшемуся полу Богу. Айзен Соскэ вернулся в свои владения, и все арранкары вновь выразили ему свою преданность и покорность. Они чувствовали возросшую мощь своего Короля, и знали, что только он, и никто иной, должен править Уэко-мундо. — Ну и бардак же вы тут устроили, Урахара, — весело произнес экс-заключенный. — Давненько не виделись. — Действительно, — с напряженной ухмылкой ответил ученый. У него и его товарищей не было ни единого шанса одолеть Айзена, тем более, вернувшего себе власть над Уэко-мундо. В его голове даже промелькнула мысль, что Куросаки ошибся, и не стоило им защищать мир пустых. — Не трясись ты так, — весело ответил Айзен. Рядом с ним из сонидо материализовался Улькиорра, как и положено, на колене и со склоненной головой. — Мы ждали вашего возвращения, господин Айзен! — едва скрывая радость произнес он. Год пустого ожидания в пустом мире был для многих арранкаров тяжким бременем. — Извините, что заставил вас ждать, — он ласково улыбнулся, положив руку на голову подчиненного и потрепав его чёрные волосы. — Вы можете подняться с колен. Все арранкары встали и выпрямились, будто организованная армия. Урахара тихо присвистнул, наблюдая за этим. Арранкары, что были готовы разорвать его вместе с товарищами за спасение, приветствуют бросившего их Короля подобно герою. Пожалуй, их мотивы навсегда останутся для учёного загадкой. — Зачем ты пришел сюда? Хочешь снова попытаться уничтожить Каракуру? — спросила Йоруичи, что также стояла в изумлении рядом со своим другом. — Пожалуй, — ответил не снимая довольной улыбки с лица Бог мира пустых, — Вот только сейчас не лучшее время для этого, не находите? Через шесть дней уже нечего будет уничтожать или захватывать. Его слова ввели в ступор синигами. Он потешился с их реакции, после чего стал разжёвывать свои намерения: — Я помогу вам с Яхве, если вы пообещаете мне амнистию. Сейчас вам не до меня, это уж точно, но вот помощь вам явно не помешает, — сказал он горделиво. — Про амнистию и думать забудь, — ответил Урахара немного грубо, положив руку на Бенихиме. Он в ту же секунду почувствовал на себе злые взгляды десятков арранкаров, что стояли вокруг. — Как грубо. Я пообещал Куросаки Ичиго, что помогу ему в этой реальности победить Яхве, и отступаться от этого не собираюсь. Даже если вы будете топтаться у меня на пути, — его тон изменился на ласково-грубый, куда больше подходящий ему, нежели добрая маска. — Обещал? Ты сейчас серьёзно? — удивилась Йоруичи, уставившись на врага круглыми большими глазами. — Да, и я знаю, что он живет не в первый раз. Он рассказал мне всё, когда я приказал его похитить. Бедный мальчик, кто бы мог подумать, что он уже несколько раз пережил смерть, — Айзен демонстративно покачал головой. — Мы с самого начала договорились, что я помогу ему в сражении. Моим условием было сохранить арранкар. Столько, сколько возможно. И он действительно сдержал обещание, как я погляжу. — Если это так, то как ты сбежал? — спросил Урахара. — Яхве сам открыл мне лазейку, когда пришел со мной поздороваться. Так что я всего лишь воспользовался случаем. Но я задержался, ища способ попасть во Дворец Короля без ключа, и я даже нашел его. Так что мы будем на месте вовремя. — Похоже, у тебя всё схвачено, — недоверчиво ответила Шихоин. — Как бы там ни было, ты наверняка больше знаешь о том, что происходит в Обществе душ? — Так и есть. Я всё расскажу за чашечкой чая, — он с намёком посмотрел на Улькиорру, и тот, поняв приказ без слов, исчез. — Здесь есть уцелевшие комнаты? — Разумеется, — ответила Тия, что стояла поодаль. — В главном зале всё осталось на местах. Правда, там сейчас спит Старк. — Так растолкайте его, пора бы уже просыпаться, — он вновь расслабился и демонстративно важной походкой направился в указанный зал. Пройдя мимо Кискэ, он тихо хмыкнул, будто утёр своему сопернику нос, и ушел в телепорте. Именно телепорте, дарованном от Хоугиоку. Дальнейший разговор проходил в главном зале. В нем была уничтожена лишь одна стена, и этот завал уже полностью разобрали. За столом удобно устроились синигами и экс-эспада, во главе стола привычно разместился Айзен. Остальные арранкары, которым не сиделось на месте, сели у дыры в стене, грея уши разговорами важных шишек. Тогда-то Айзен и поведал подробности всего, что узнал за три дня. Он рассказал о положении дел в Обществе душ, подробности смерти Ямомото и о планах Къёараку, занявшего место командира, и Куросаки, ушедшего на последнюю линию фронта. Арранкары любезно поведали Королю о событиях за год, что его не было, а также о последней затяжной битве. Соскэ честно выразил благодарность Урахаре за защиту его подчиненных, после чего перешел к теме тактики битвы с Яхве. — Я смог подвергнуть Яхве влиянию Къёка Суйгетсу. И, похоже, что он этого даже не заметил. Я воспользуюсь этим, чтобы обеспечить Куросаки время для нанесения удара. Ичиго до сих пор единственный, на ком не работает мой занпакто, он должен будет понять мой план. — То есть вы это не обсуждали? — уточнила Шихоин. — Класс. Сейчас бы доверять этому идиоту понимание тонкостей тактики, — фыркнул Джаггерджейк, что сидел в самом конце стола, дальше всех от Айзена. Его место было занято Урахарой, да и сам он не возражал. — Отнюдь, Куросаки не идиот, и я верю, что он сможет подгадать нужный момент, — стал спорить Айзен, чем вызвал удивление у представителей мира живых и Общества душ. — Господин Айзен, а в чём будет заключаться наша роль? — задал Улькиорра правильный вопрос. — Вы будете прикрывать синигами. Пойдут только сильнейшие, то есть Эспада. Остальные останутся здесь защищать и ремонтировать Лас-ночес. Оставшиеся враги крайне сильны, так что есть вероятность, что капитаны Готей-13 просто не вывезут их сами. — Хорошо, — согласился Улькиорра. — Как прикажете… — НИЧЕГО ХОРОШЕГО! — перебил его Гриммджоу, встав и хлопнув рукой по столу. Спавший Старк даже вздрогнул, проснувшись, и уставился на поднявшего шум пантеру. — С какого перепуга мы должны в это лезть!? Вы что, забыли, что синигами наши враги!? Пусть подыхают, земля им бетоном! — Гриммджоу, иногда я не понимаю, ты правда такой идиот, или притворяешься? — фыркнула Неллиель. Она была Эспадой давным-давно, и после битвы в Уэко-мундо смогла вернуть свои силы. Она объединилась с ополчением год назад, и сейчас Айзен не имел ничего против её присутствия. Хотя она его опасалась, разумеется, оттого на встрече прибывшего короля не присутствовала. — Гриммджоу, если синигами вымрут, то всем мирам, в том числе и нашему, наступит конец, — сообщил хладнокровно Улькиорра. — Либо мы им поможем и будем жить, либо будем сидеть на месте и сдохнем. К тому же, ты всё ещё хочешь сразиться с Куросаки Ичиго? Прежде вам так и не удалось нормально подраться. Гриммджоу прикусил губу и сел, скрестив руки. Он и до этого был в рядах недовольных, но сейчас у него просто не оставалось выбора, кроме как подчиниться. Снова. И это его раздражало. — Если всё пройдёт, как задумано, то ты можешь катиться на все четыре стороны, Гриммджоу, — озвучил наконец Айзен. — Мне не нужны подчиненные, не желающие меня слушать. Я, так и быть, не стану тебя трогать. — Как милосердно, — выплюнул синеволосый арранкар. — Значит, мы всё решили, — подвёл итог Айзен. Посмотрел на Урахару. — У вас есть планы на сражение? — Есть, но я не прочь выслушать тебя, — ответил Кискэ. — Это хорошо. Идите в Сейрейтей и примите врага там. Яхве не сможет мгновенно попасть во дворец, задержите его и выиграйте время. Это же касается и арранкар. Убейте как можно больше квинси. В идеале, чтобы во Дворец попал только Яхве и еще два-три его подчиненных. — Это возможно, — согласился Кискэ. — Ты пойдешь во Дворец и поможешь Куросаки, правильно? — Последую за Яхве, когда он откроет проход. Ломать защиту дворца своими руками не в моих интересах, — согласился Айзен. На том и решили. Оставшиеся дни были направлены на подготовку арранкар к походу в Общество душ. Айзен настроил гарганту, так что они могли попасть на поле боя сразу же в момент самого сражения. Кискэ не спускал глаз с бессмертного, но даже сам отметил, что когда Айзен выступает в роли союзника, с ним приятно работать. — Вы уверены, что это сработает? — спросил неуверенно Куросаки лишь после того, как оказался в Кузнице занпакто. Девушки-ассистентки весело сопровождали его и Нимайю к скале, на которой стоял маленький по сравнению с островом, скромный домик-кузница. Под скалой разлилось самое настоящее море, границы которого сливались с небом. Вид впечатлял контрастом простоты и уюта с роскошью владений одного единственного синигами. — Ты действительно так боишься? — спросил Нимайя, обернувшись на потенциального клиента. — Я ведь выковал уже бесчисленное множество мечей. У меня опыт, накопленный за тысячи лет. — Я вам верю, — поспешил оправдаться Ичиго. — Просто все эти махинации с душой, а особенно, что вы сказали, что это останется навсегда… — и замолчал, не заканчивая мысль. — Тебе не нужно беспокоиться об этом. Уверен, после перековки ты почувствуешь себя значительно лучше. Возможно, даже вспомнишь что-то важное, — пообещал он с улыбкой. — Так и быть… — вздохнул Ичиго, после чего вновь посмотрел на море, прекрасно просматриваемое с вершины скалы. Ассистентки приступили к подготовке печи и материалов для ковки и закалки, а сам Нимайя наконец выпустил свою рейатсу и сосредоточился. Он даже подобрал волосы и снял глуповатые солнцезащитные очки, что носил почти всегда. Мастер вытянул руку в сторону недокованного меча, и Ичиго тут же почувствовал странную слабость, будто его приглашали в его же внутренний мир. Он поддался этому чувству и растворился в собственном океане рейатсу внутреннего мира, не заметив, как исчезло его тело, оставив лишь обломок недокованного кривого занпакто. Нимайя тут же взял его и приступил к работе, восполняя недостающие части его души и перекраивая её под настоящий меч. Ичиго чувствовал этот жар, но он был на удивление приятным и расслабляющим, как будто он пребывал в тех самых горячих источниках Тенджиро. Каждый удар выбивал из его воображаемого тела приятную мелкую дрожь, как будто его не ковали, подобно куску металла, а лепили бережно, аки самую дорогую вазу. Он вспомнил диалог, что прозвучал когда-то давно. Он слышал голос, который спросил его о цели существования, о желании, и Ичиго тогда ответил, что хочет защитить. Однако он не вспомнил, кого, и потому не дал ответа на следующий вопрос. Сейчас же он знал, кого ему следует защищать, и потому хотел направить свою силу не на убийство. Он победит Яхве ради спасения своих товарищей, близких и себя самого. Такова его цель в этом мире. Он вспомнил, как его душу искривили в первый раз. Он не мог вспомнить лиц или имён тех, кто это сделал, вспомнил лишь событие. Одно он мог сказать наверняка: это точно был не Оэцу Нимайя, который сейчас столь бережно работал с новым, гибким и крайне прихотливым материалом. Тогда же руки, что ковали его силу, были холодными и жесткими, а действия грубыми, будто он и вовсе не перестраивал душу парня, а потрошил её, как свиную тушу. Сейчас же все оставленные им дыры и шрамы постепенно залатывались умелыми руками. Оэцу лишь следовал течению рейатсу, позволяя ей принять её истинный облик в новой, истинной форме. Его творение полыхало белым пламенем, отдавая в небо оттенками голубого. Материалы, что он использовал для ковки, растекались по воле нового занпакто, принимая нужную форму. Наслаждение от искусного обращения перебивало все плохие воспоминания. Тело распарило и разморило от жара и мурашек. Он буквально утопал в чувствах и воспоминаниях, будто погружаясь в бред, пока мастер трахал его душу. Казалось, что так могло бы продолжаться вечно, однако стоило жару хоть на долю секунды стать назойливым, как тело обкатило ледяным холодом, возвращающим трезвость ума и сознания. Бред отступил постепенно, без раздражения или чувства недостатка. Куросаки ощущал полное удовлетворение, несравнимое ни с чем пережитым им в прошлом. Он открыл глаза лишь когда услышал голоса. Он видел мир будто бы с большого экрана и мог мысленно поворачивать «камеру», что давала обзор в любом направлении. Нимайя склонился над ним, изучая взглядом, его ассистентки стояли в стороне, также явно довольные трудами мастера. Только сейчас Ичиго понял, что находится внутри клинка, лежащего на наковальне. Стоило ему только подумать «а как выбраться?», как он тут же материализовался в реальном мире. На нем, как и прежде, была одежда синигами, и отличался он от прежнего себя только наличием синих перевязок на правой руке. За спиной был его классический шикай, перемотанный такими же синими бинтами с приятным голубоватым свечением рейатсу. Сам меч тоже был тёмно-синим, и казалось, что его цвет невероятно глубокий, будто кусочек сумеречного неба, в котором едва просматривались вены квинси. — Доброе утро, Куросаки, — с усмешкой сказал довольный мастер. — Как себя чувствуешь? — Будто меня лишили девственности, — смущенно ответил Ичиго, чуть покраснев. Его слова вызвали у Оэцу еще более громкий смех. — Раз ты не утратил чувство юмора, то всё в порядке! — сказал он весело. — Сейчас ты в своей запечатанной форме. Твой шикай активируется, когда ты снимешь бинты. Банкай вызываешь как обычно, в общем, — пояснил он. — Впрочем, думаю, ты и сам уже всё понимаешь. — Да, спасибо, — Ичиго кивнул. Он действительно знал где-то на уровне подсознания, как ему высвобождать и запечатывать свою силу. Посмотрев на собственную руку, он немного пошевелил пальцами, и затем осмотрелся по сторонам. Только сейчас он заметил, что море, которое раньше разливалось под утёсом, полностью пересохло. На озвученный одним лишь взглядом вопрос Оэцу ответил со всё той же довольной усмешкой. — Ты источал такую мощь, что этого моря едва хватило, чтобы остудить твоё лезвие. Впрочем, мне не жалко, его легко восстановить. — Спасибо вам большое! — Ичиго поклонился, не вставая с наковальни, на которой сидел. — Но… Получается, я теперь занпакто? — Ты всё ещё сам-себе-всё, — ответил он. — Но теперь у тебя не будет проблем с освоением новых способностей. Живи и развивайся дальше сам. Уж теперь-то тебе точно хватит силушки, чтобы одолеть кого угодно! — он снова рассмеялся. Ичиго кивнул, принимая изменения, произошедшие с ним. Он сразу же задался вопросом, остался ли у него Зангетсу, и они оба тут же ответили ему. Они по-прежнему были рядом с ним, даже несмотря на изменения в душе. И он даже всё еще мог взять их в руки вместо своего нового меча. Однако все новые возможности необходимо было проверять на практике. И ему предоставили такую возможность: на территории Дворца находился целый остров с настолько плотным скоплением рейши, что нормальные люди могли бы там погибнуть. Ичиго получил туда доступ на оставшиеся дни, и полностью посвятил себя освоению новых способностей. Он не покидал это место до наступления дня нападения. Капитаны Готей-13, что прибыли с ним, занимались налаживанием связи с Сейрейтеем, а также обороной дворца. Они все были уверены в успехе, ведь поражение означало бы гибель всего мира…