Хулиганка

Поздний вечер. Двор уютного небольшого дома. Тёмно-синее небо, холодный воздух, начинающие желтеть трава и кусты. Парень с девушкой прогуливаются вдоль невысокого забора в полном молчании. — Спасибо, что проводил, — произносит наконец Варя, с благодарностью глядя на факира и надевая сиреневую ветровку, которую она только что вытащила из своей комнаты. Шатен равнодушно кивает и пустыми глазами смотрит прямо перед собой, явно о чём-то задумавшись. И, похоже, вряд ли о хорошем. — Слушай, родителей с Алёшкой сегодня дома нет, они ночуют у кого-то в гостях... Может, фильм посмотрим? Или хотя бы чай попьём? — Соколова с надеждой заглянула парню в глаза, но увидела там лишь равнодушие и ещё что-то... Смесь тоски, жалости и раздражения. Факир посмотрел на неё, почти кивнул, но ещё немного поразмыслил и отрицательно покачал головой. — Варь... — Саша вздохнул, взял руки девушки в свои и тоже перевёл на её глаза, полные недоумения, серьёзный взгляд. — К чему всё это? — О чём ты? — тихо удивилась шатенка, уже чуя что-то неладное. — Да брось! — воскликнул парень и, выпустив её пальцы, устало провёл рукой по волосам. — По-твоему, это нормальные отношения? — Так, — девушка запаниковала, но изо всех сил старалась сделать спокойное лицо. — Просто объясни мне, в чём проблема, и мы её решим, ладно? Но горькая усмешка Абрикосова открыто показывала все его сомнения на этот счёт. — Мы хватаемся за соломинки, хотя знаем, что они не смогут вытянуть нас из воды. Цепляемся за ниточки, ведущие друг к другу. Мы оба знаем, что они оборвутся, но продолжаем делать своё дело от упрямства и беспомощности. Я не прав? Парень снова взял её за руки. Его эмоции сменялись с бешеной скоростью и их удавалось сдерживать почти чудом. — Я ненавижу, когда ты начинаешь так говорить. Зачем ты строишь из себя интеллигентного красноречивого джентльмена?! — голос Соколовой уже кое-где срывался на крик. Она поняла, к чему он клонит. — А зачем ты делаешь вид, будто мы обычная пара и всё у нас отлично?! — рявкнул шатен, и сердце Вари пропустило удар. — Варя... Ты очень красивая, смелая и сильная девушка, я признаю это, но ты... Ты не моя, — было понятно, что эту речь факир репетировал очень долго и старательно, правильно расставляя интонацию и выделяя ключевые слова. Говорил он очень решительно, с выражением, тоном, не допускающим сомнений в правдивости его слов. — У меня не было и нет чувств к тебе, я всегда воспринимал тебя только как подругу. Лучшую, но подругу. По щекам девушки катились слёзы. Каждое слово, каждая фраза Саши больно отдавалась в груди. "У меня не было и нет чувств к тебе..." За что он так с ней? Почему всё это время держал в себе эти слова, почему не сказал сразу? — Значит, мы расстаёмся, — скорее утвердила, чем спросила Соколова упавшим голосом. — Только подумай, — парень ласково обхватил ладонями её лицо, пытаясь успокоить, — у нас вся жизнь впереди. Я хочу, чтобы ты прожила её, будучи не привязанной ко мне. Постарайся просто забыть всё это, — он грустно улыбнулся, — К тому же, тебе нравится другой, мне нравится другая, так зачем нам держать друг друга, лишая счастья и свободы? Сердце больно кольнуло, но Варя промолчала. — Прости, — Саша покачал головой, убирая руки от лица своей девушки. Бывшей девушки. — Я такой идиот. — Кто она? — тихо спросила шатенка, хватая его за запястье. Она готова была поклясться, что он услышал. Но решил проигнорировать. — Варя, — Абрикосов как можно осторожнее отцепил пальцы девушки от себя и сделал шаг назад, не поворачиваясь спиной. — Не плачь по мне. Не плачь из-за такого придурка. Если не сможешь простить меня... Значит, я заслужил. Соколова не делала попыток его остановить. Она лишь умоляюще протянула руки вперёд, смотря на факира красными от слёз глазами... — Прощай. Он развернулся и быстрым шагом пошёл к калитке, похоже, опасаясь, что девушка опомнится и побежит за ним. Но она стояла. Подождала, пока он выйдет с её двора и минутой позже исчезнет за углом двухэтажного бледно-зелёного дома. Варя могла признать, что, наверное, не любила Абрикосова по-настоящему. Не готова была рвать за него, спасать его из логова какого-нибудь коварного злодея или планировать с ним свою дальнейшую жизнь. Но ей нравилось, когда он обнимал её, нравилось, когда его улыбка и смех появлялись из-за неё, ужасно нравилось, когда он заботился о ней. Неужели это всё было притворством? Или, укутывая её пледом на момент болезни, целуя её поздним вечером под уличным фонарём, он представлял себе не свою девушку, а просто подругу? Это так работает? Точно. Подруга. "К тому же, тебе нравится другой, мне нравится другая..." Первую часть Варя решила проигнорировать, а над второй задуматься. Странно. Она никогда не видела, чтобы факир с кем-то заигрывал или засматривался на какую-то другую школьницу. Всегда тусовался с какими-то олухами из параллели, готовых чуть ли не ковриком стелиться у его ног, или, что в школе было гораздо реже, с ней. Девушка закрыла калитку, ещё раз проверила её и пошла в дом. Слёзы больше не лились ручьём. И вообще, Варя чувствовала себя какой-то иссушённой и... Пустой. А ещё шатенка напоминала себе ходячую бомбу, которая в один момент может взять и взорваться. Что тогда будет, Соколова решила не представлять. "Если не сможешь простить меня... Значит, я заслужил". — Что ж, конечно, он заслужил, — рассуждала вслух Варя, разглядывая свои опухшие веки в зеркале ванной комнаты. — Ещё та скотина. Вдруг она осознала, что до сих пор в своей тёплой ветровке, а в доме далеко не прохладно. Стало невыносимо жарко, и девушка поспешила избавиться от сиреневого элемента одежды. Распустила волосы, и те тут же заструились по плечам. Шатенка вздохнула, наматывая прядь на палец. Что ж, могла выглядеть и хуже. Зато хорошее настроение пропало. Безвозвратно. Варя вдруг вспомнила, как она обыграла самодовольного выскочку Князева этим вечером, и усмехнулась. Проучила, конечно, здорово, ещё и заставила наговорить всякого малоприятного любимой учительнице, чтобы потом увидеть реакцию. Нормальный человек, конечно же, отказался бы и всеми силами стал настаивать на другом желании. Но нет, наш Князев же не будет пасовать, он далеко не трус! — Зато идиот, — ухмыльнулась Соколова, снова глядя на себя в зеркало. Да, она злорадствует. Да, она, может быть, мерзкая и вредная. Но она такая, какая она есть, и ничего не может с этим поделать. Девушка моргнула, всматриваясь в отражение и пытаясь понять, как она выглядит. А что, неплохо, если не смотреть на лицо! Она вдруг забылась и принялась крутиться перед равнодушным зеркалом, словно модель, позирующая перед сотнями камер и освещаемая их вспышками. Всё было неважно. Имели смысл только зеркало и она сама. Немного отвлекшись, Варя нырнула на кухню, где стоял стол, диван, телевизор и много всякой кухонной ерунды. Случайно зацепившись взглядом за стул, стоящий у плиты, она помрачнела и отвернулась. Зато в одном из шкафчиков нашлось печенье с шоколадными кусочками, что помогло благополучно забыть о неприятных моментах её жизни. Хоть и на время. Развалившись на диване и жуя очередную печеньку, шатенка невольно вспомнила пост в социальной сети, где примерно в миллионный раз говорилось о том, что человек чаще всего пытается "заесть" стресс, и что это нередко приводит к не очень хорошим для фигуры последствиям. Варя, потеряв аппетит, с каменным лицом поставила коробку на стол и скрестила руки на груди, надеясь таким образом удержать себя от налета на вкусняшки. Если она растолстеет, у Абрикосова только появится лишний повод для радости оттого, что они расстались. Нет, она станет ещё горячее и привлекательней, чтобы этот придурок понял, кого потерял. Девушка задумалась. А действительно, кого он потерял? Если верить словам, настоящих, не дружеских чувств он к ней никогда не питал. Так что он может сейчас чувствовать? Наверняка только жалость. Варя поморщилась. "Ну уж нет. Я сильная". Она вдруг удивилась, что в своих мыслях назвала Сашу по фамилии. Так холодно и отчуждённо. Видимо, он и правда заслужил. Варя закивала, как бы просто соглашаясь с самой собой, и прикрыла глаза. В голове сам собой зазвучал голос голубоглазого идиота и это его такое же идиотское "Колючка". Ну чего он к ней привязался? И неужели Абрикосов говорил про него? "К тому же, тебе нравится другой..." Чушь. Полная чушь... Хотя, чушь ли?.. — Да как же вы все меня достали!!! — отчаянно воскликнула Варя и уткнулась носом в подушку. В воздухе повисло горькое продолжение "Мальчики!!!", хотя его никто не произносил. И снова никаких слёз. Что же с ней происходит? Её почти спокойное поведение с того самого момента начало пугать девушку. Она дрожащими руками швырнула подушку на пол. — А может, у меня нет сердца... — вернувшись в ванную, Варя задумчиво посмотрела на своё отражение в зеркале. — И нечему разбиваться. Стук в груди доказывал обратное, но шатенка осталась при своём мнении. Она взяла телефон и отправила родителям смс-ку о том, что уже ложится спать. Что всё хорошо. Что, да, она сделала домашнее задание. И всё напечатанное было ложью. Но это неважно. "Нет. Я сильная". Соколова опустилась на холодный кафель и закрыла лицо руками. А что важно? Что имеет смысл? — Не знаю, — прошептала девушка сама себе и, опустив руки, упёрлась лбом в колени. Ноги защекотала густая и уже успевшая спутаться каштановая шевелюра. Варя вдруг вспомнила, что это из-за факира она отрастила волосы и начала заплетать косы. Какая-то сценка в пятом классе, в которой обязательно должны были участвовать все из параллели, ну и для роли шатенке надо было надеть парик. Толстая длинная коса цвета тёмного шоколада. Дверь в подсобку распахнулась, и в неё буквально влетела запыхавшаяся девчонка лет двенадцати. Одета она была в синий плащ, маскировавший под собой школьную форму, и который был ей слишком велик — бедняжка постоянно наступала на подол и закатывала длинные рукава, которые с удивительной лёгкостью раскатывались каждые пять минут. — Ох... — девчушка, пытаясь отдышаться, прислонилась спиной к стене. Но вскоре поняла, что она тут не одна. — Варя? — мальчик, сидящий на корточках у разобранной коробки с декорациями, поднялся и удивлённо посмотрел на знакомую из параллели. — Ты что здесь делаешь, разве скоро не твой выход? — Я... Парик... Я парик забыла... — Варя подождала, пока дыхание восстановится, и откинула выбившуюся из простой причёски прядь со лба. У неё самой были каштановые волосы до лопаток, на данный момент собранные в хвостик. — Этот? — Саша с ухмылкой достал из измученной помятой коробки довольно приятно выглядящую косу из тёмных густых "волос". Но было видно, что она совсем не похожа на настоящую, скорее на какую-нибудь мультяшную. Ну и пускай, это же сценка из выдуманной сказки. Девочка молча взяла у него косу. — Что-нибудь ещё? — Да, девчонки просили захватить какой-то инвентарь для Жени, он тоже скоро выходит, но раньше меня, — на слове "девчонки" голос Вари дрогнул, но она вела себя так, будто ничего не случилось. Абрикосов посерьёзнел и нахмурился: — Они точно это попросили? — Точно, а что? — шатенка недоумённо воззрилась на Абрикосова. — Ну, просто у Жени самые громоздкие и неудобные для того, чтобы их переносил один человек, предметы... — он вопросительно посмотрел на Соколову. — Все... Единогласно поручили мне это важное дело, поскольку никто бы не справился лучше, — улыбнулась та. Но улыбнулась через силу, сдерживая обиду и пряча растерянность. Очень глубоко в себе. — Ладно, сейчас достану... И почему они сразу не могли это туда принести... Через полминуты кареглазый всучил Варе приличных габаритов книгу, раскрашенную самыми яркими и режущими глаз цветами, огромную длинную деревяшку с пластмассовым шаром на конце, гордо именуемую "посохом", и тяжёленький сундучок со всяким хламом для наивной детской постановки. Последний девочка еле сумела поднять. Нагрузив Соколову до отказа, шатен беспомощно оглядел её и пояснил: — Я бы тебе помог, честно... Но если я отлучусь хоть на минуту, Вика меня прибьёт. Та снова улыбнулась и замотала головой: — Нет, всё нормально, я дотащу... Ах ты ж!.. Парик начал медленно съезжать набок и падать, поскольку не надо было так сильно трясти головой!.. Абрикосов подскочил к шатенке и поплотнее нахлобучил на неё парик. — Спасибо, — усмехнулась Варя. — Только ухо придавил. Ухо было освобождено, коса поправлена. Девчонка повернулась и собралась выходить из подсобки, хотя то, что она ещё держалась на ногах, да и вполне неплохо, уже было каким-то необъяснимым явлением. Абрикосов окинул Соколову любопытным взглядом и одобрительно произнёс: — Идёт. — А? — Варя удивлённо обернулась, но на этот раз коса оставалась мирно сидеть на своём месте. — Идёт, — повторил он. — Тебе идёт. Девочка неловко улыбнулась и промямлила: — Рада, что тебе понравилось. — Знаешь, было бы круто, если бы ты отрастила косы, — теперь уже то, что творилось на лице Вари, просто улыбкой назвать было никак нельзя. Как минимум — улыбищей. Мальчик хотел возмутиться, но сам невольно засмеялся. — Нет, реально, было бы очень круто! Слёзы хлынули из глаз так же быстро, как Варя вынырнула из океана воспоминаний. Голова уже начинала раскалываться, а дёсна — неметь. "Я сильная". Сработала теория бомбы. И, даже не пытаясь себя успокоить или утихомирить, она зарыдала. От того, что не знала, что делать с собой и своим будущим, и есть ли оно вообще; от того, что ошиблась, думая, что любовь — это источник одного тепла и позитива; от того, что Абрикосов мерзко и подло притворялся все эти почти два года их отношений. Он нагло врал ей в глаза, говоря, что любит, а она глупо улыбалась. Не спала ночами. Скакала по комнате от счастья, словно сумасшедшая, когда он спросил, будет ли она его девушкой. А что теперь? Что заменит пустоту, что заменит вырванную с корнем историю лже-любви? Варя встала на ноги и, пошатнувшись, схватилась за раковину. Достала откуда-то ножницы, большие, с нелепыми ядовито-розовыми ручками. Или кольцами. Без разницы. Положила их на тумбочку, увидела в зеркале слёзы и принялась яростно тереть глаза. "Сильная". Глупый поступок? Наверное. Ей было плевать. Главное — она наконец поняла, что держит её в прошлом, что не даёт отпустить. Она зажала несколько прядей меж пальцев и подняла руку. В желтоватом свете лампочки тёмные волосы отливали золотом. "Что ж, и золото не вечно", — горько усмехнулась Варя собственным мыслям и вновь взяла ножницы. "Сильная..." Какая разница, красиво или нет. Она станет свободной. А всё остальное — просто жалкие мелочи. "Сильная!" Нет, чёрт возьми, она не сильная! Она слаба и беспомощна, хоть и пытается делать вид, что это не так! Она как хорёк, доказывающий всем и вся, что он — тигр... — Вот и всё, — устало выдохнула девушка. И воцарилась тишина. Влад угрюмо ковырял вилкой рагу, прожигая ни в чём не повинную еду сердитым взглядом. Конечно, на него смотрели. Смотрели многие, шептались, кое-какие младшеклассники тыкали пальцем — слух о его позоре разлетелся с ужасающей скоростью. Хоть никто, кроме учительницы, не слышал, о чём именно говорил брюнет (и слава Богу!), многие придумали свою версию диалога. Правда, зачастую слишком приукрашенную.  Сидоров сегодня предпочёл не садиться за одним столом с Князевым, а сесть поближе к столам галдящих шестиклассников (почти беззлобное "Предатель" Влад посвятил ему). Ну, оно понятное дело — пацан умный, не хочет портить себе социальную жизнь из-за какого-то придурковатого любителя риска. Хотя обидно, всё-таки вроде как друзья. — Привет, — раздался девичий голос где-то над головой вздрогнувшего от неожиданности парня. Князев поднял глаза и посмотрел на улыбающуюся вовсю Алёнку, держащую поднос с едой. Влад другого и не ожидал: Рыжова — добрая, преданная и друзей в беде точно не оставит. Даже таких больных на голову. — Угу, — буркнул голубоглазый и продолжил мучить рагу, стараясь больше не поворачивать голову, чтобы не словить косых взглядов. Но в глубине души он был ужасно благодарен Алёнке за её доброту и заботу. Какая-то девчушка из третьего класса, проходя мимо них, улыбнулась: — Вы встречаетесь? Вообще-то она задала этот вопрос совсем негромко, но для Влада и кареглазки он прозвучал, словно гром в полной тишине. — Чего? — возмущённо переспросил парень. Хотя, это только ему казалось, что возмущённо. Наверное, в голосе Князева было больше растерянности. — Нет, кто тебе такое сказал? — Рыжова ужасно смутилась, но не подавала виду. Её выдавал с потрохами только румянец на щеках. Девочка пожала плечами и, нырнув под руку рыжеволосой, исчезла за соседними столами. — И что это было? — моргнул Влад. Почувствовав, что на него кто-то смотрит, он передёрнул плечами. Неуютно. Алёнка не ответила, сделав вид, что ничего не произошло, но всё равно тяжело вздохнула. — Видимо, кое-кто постарался на славу, — невесело проговорила девушка как раз в тот момент, когда брюнет нашарил взглядом в толпе двух хихикающих девиц с розовой и голубой заколками-бабочками в волнистой шевелюре. Они смотрели прямо на него. "Чёрт возьми", — поджал губы Князев. А ему ведь даже нравились эти любопытные близняшки. Посидев некоторое время в полном молчании, нарушаемом только звяканьем вилок, ложек и кружек, они наконец продолжили беседу. — Снежка заболела, — обеспокоенно сообщила кареглазка, ловя вопросительный взгляд парня. — Она мне сегодня утром написала. Влад не успел высказать то, что он думает по этому поводу, поскольку внезапно хлопнула дверь столовой. Да так громко, что обернулось больше половины поглощающих пищу учеников. И он в том числе. В столовую зашла Соколова (на место которой сегодня сел Абрикосов, поэтому-то черноволосый и не смог занять её место), здешняя "главная хулиганка", как любил называть её в своих думах Князев. Только он была какой-то... Не такой. Брюнет пригляделся и застыл. Волосы. Привычной косы с кучей заколок и невидимок не было. Влад не мог понять, огорчён он или восхищён. Варя обкорнала косу обычными кухонными ножницами, оставив длину волос короче, чем до плеч, но выглядело это... Не то чтобы красиво. Но почему-то завораживающе. Однако чёрная роза послушно сидела на своём месте, что не мог не заметить голубоглазый. По столам прокатилась волна замешательства, удивления, вопросительных возгласов и шёпота. Цветкова, заметив лучшую подругу краем глаза, мгновенно достала откуда-то ещё один стул и придвинула его к столику, где сидели вместе с ней факир и Минуткина: — Варя, ну наконе... Варя?! — зеленоглазая не верила своим глазам, непонимающе пялясь на новую "причёску" девушки. Взяв один из оставшихся на длинном столе, что стоял у входа, подносов с едой, Соколова посмотрела на Абрикосова, сидящего рядом с розоволосой модницей (сам он на шатенку старался взгляд не переводить), и в её голове невольно промелькнула неприятная мысль: "Неужели Алиса?.." Девушка гордо подняла голову и невозмутимо направилась к столу, за которым сидели Князев и Рыжова. Все присутствующие потеряли дар речи. В том числе и Маша. Наплевав на возмущённое "Эй!" Алёнки, Варя отодвинула стул и села напротив Влада. — Надо поговорить.