Альфабит Синдикат

      Пандемия так и не собиралась сдавать позиции, а вынужденная самоизоляция с марта по июль в моём обществе окончательно выбила Сондру из колеи. Испытание заоконно-зеленящимся июлем Сондра не прошла — гневно дышала в форточку, негодующей рысью вышагивала туда-сюда по квартире, наматывая круги и сокрушаясь из-за случившегося, обвиняла в нарастающей депрессии весь мир: Китай, треклятых бобров, неразборчивых в еде азиатов, российское правительство, лично мэра Собянина, а заодно и меня. К началу августа нервы её окончательно сдали, и одним прекрасно солнечным будним днём она нацепила на себя белоснежные одежды. Футболку заправила в широкие льняные штаны и, разбросав тонкие русые волосы по лопаткам, претенциозно сообщила:       — Можешь сидеть здесь столько, сколько хочешь, а я заебалась, — руки, упёртые в бока, добавляли ей уверенности. — В конце-то концов, ты — всего-навсего мой сосед по квартире, а я не планирую больше ни дня проводить в придурковатой самоизоляции.       — Пар выпустила? — спросил я, подпирая плечом коридорную стену и глядя, как она копается в сумочке в поисках ключей.       — Где эти чёртовы ключи?       — На месте… — твёрдо заявил я, в очередной раз подмечая её несобранность. — И масочку не забудь, — снисходительно протянул ей упаковку из пяти штук.       Она фыркнула, бледные щёки покрылись румянцем из-за оскорбительного, по её мнению, родительского тона, который я не без удовольствия к ней применял всякий раз, чтобы выбесить. Яростно выхватив упаковку из моей руки, она неумело раздербанила её, доставив мне истинное удовольствие наблюдать за беспомощностью даже в таком мелком вопросе; нацепила маску на нос так, что уши смешно торчали, а пряди волос спутались.       — Доволен? — проворчала она.       — Вполне…       Я не кривил душой, даже слегка улыбнулся, что разозлило её ещё сильнее, и аккуратно прикрыл за ней дверь. Сам же я продолжал с успехом изолировать себя от социума, целыми днями просиживая за концепт-артами персонажей. Работы было достаточно, а пандемия — отличная отговорка, чтобы проманать всё прочее. Сондра же старалась оттягиваться, компенсируя профуканное время; она искренне наслаждалась активной жизненной позицией, пока Ютуб бомбил меня новостями одна безумнее другой, и я уже перестал чему-либо удивляться, сочтя, что восстание древних мумий — это, пожалуй, лучше, чем астероид, летящий к Земле.       Подступающая осень манила погодой и радовала теплом и золотом, которые я ловил на стенах комнаты, выходящей окнами на юг. Лучшие светлые часы я просиживал в дальнем тёмном углу, загорая под излучением жидкокристаллического монитора. Монстры рисовались не очень-то проворно, выглядели чересчур жизнерадостно. Я провозился с ними до самого вечера, но, так ничего путного не добившись, ретировался и выключил комп. Всё-таки роботов и технику я отрисовываю с большей лёгкостью и удовольствием. День сходил на нет, а я как раз собрался пообедать, когда на мобильнике заиграл опенинг из «Игры престолов». Звонила Сондра.       — Ди? — опьянённый голос её застал меня врасплох со сковородкой в одной руке.       — Ты чего довольная такая? — прижал телефон ухом к плечу.       — Я понятия не имею, чего, — промямлила она заплетающимся языком.       — Ты где?       — Ой! Я… в каком-то итальянском пальто, — выпалила она, из чего я сделал вывод: "Догулялась девочка".       Взяв волю в кулак, чтобы не начать язвить, я убедительно потребовал от неё собраться с мыслями и пояснить, где же она всё-таки находится. Холодный тон слегка привёл её в чувство.       — Рядом лес какой-то за дорогой, а здесь дом большой с волной.       — На вывеске что-нибудь написано? Спроси у прохожих.       — Не знаю, это слишком сложно, — капризничала она. — Волна на доме, как ты любишь, как у тебя на обложке паспорта, только огромная во весь дом.       — Ты в Бутово, что ли? — смекнул я.       — Ди, забери меня. Я хочу домой. Я устала.       Я скомандовал ей оставаться на месте и никуда не уходить. При малейших намёках на криминально-детективный сюжет — «Лучше звоните Солу», но Сондра пока ограничивается мелодраматичным, поэтому звонит мне. По жизни она — девушка самостоятельная, независимая и местами чересчур самоуверенная, но, когда с ней случаются любовные неудачи, она впадает в детство и включает режим «я маленькая девочка, вот пожалуюсь старшему брату, он придёт и вам задаст». Я не слишком-то похож на того, кто может «задать», но порученную роль отыгрываю. Лучше делать это на сытый желудок, поэтому Сондра и её посттравматический синдром на почве несостоявшейся любви или состоявшейся неудачным образом подождут, пока я пообедаю.       Я жевал макароны и заодно припоминал последний раз, когда она отчаянно во мне нуждалась. Это казалось забавным. Она прочитала «50 оттенков серого», в долгих подробностях пересказывала мне книгу, пользуясь тем, что я работаю дома с графическим планшетом и физически не могу убежать куда-то в офис. Потом она посмотрела кино и пересказала мне сюжет, сетуя, что книга круче, после чего изучила вопрос и зарегистрировалась на бдсм-форуме и в тематической группе Вконтакте, чётко решив на себе испробовать чудодейственно-возбуждающую силу аббревиатуры из четырёх букв. Нашла какого-то хрена, мастерски владеющего кнутом и способного внимать волшебству стоп-слова. Реальность же оказалась такова, что «господин» сводил её пару раз на крышу полюбоваться видами мегаполиса и романтичным закатом, потом сурово выпорол в гостиничном номере. У парня уже имелась жена и любовница, которых он «укрощал» обеих вместе, а с ролью запасной нижней Сондра не смирилась бы. «Я достойна большего!» — невозмутимо сообщила она, однако от предложений присесть всё-таки отказывалась. Большим сарказмом, чем тогда, я ни разу её не укутывал. Думаю, он хорошенечко согрел её той зимой, помог пережить суровый холод реального мира, а песня про «Валидол и БДСМ» стала чем-то нарицательным.       Что же с Сондрой приключилось на сей раз, мне ещё предстояло выяснить, равно как и, по-видимому, найти владельца итальянского пальто. Признаться, вся эта суета совершенно не доставляла мне радости, но дружеские обязательства, наложенные на меня лет пять назад, когда мы вместе учились в универе, закрепились за мной практически на законодательном уровне.       Я нашёл на карте адрес дома с волной Хокусая и вызвал такси. Авто везло меня далеко на юг Москвы. Олдовый водила Ситимобила слушал музыку своей молодости — старые итальянские песни Тото Кутуньо и Адриано Челентано, которые лично у меня ассоциировались с питерским рестораном-пиццерией, куда я так любил захаживать, бывая в городе на Неве: красно-белые клетчатые скатерти, камин, помидоры на гриле и «Аморе но» как символ отсутствия личной жизни. Ретро саундтрек напомнил мне, как же я задолбался Москвой, грёбаной пандемией, съёмом квартиры, сосуществованием с Сондрой, которой я должен играть роль старшего брата. Хотелось уехать в Питер, поселиться в какой-нибудь старой квартире на Ваське или Петроградке с длинным узким окном, выходящим в серый двор. Главное — без Сондры и её термоядерного темперамента. Я бы хотел что-то изменить, но ради этого пришлось бы изначально кардинально поменяться самому.       Пожелав водиле удачи, я хлопнул дверцей и перебежал через дорогу. Сондра ничего не напутала и никуда не испарилась. Она сидела на бордюре и курила. Полы бежевого пальто лежали на асфальте. Она заметила меня, но виду не подала, приняв позу оскорблённой невинности. Я молча встал напротив неё. Наконец она соизволила поднять голову и посмотреть мне в лицо. На щеке её, под глазом, растеклась чёрная тушь. Пальцы надменно держали сигарету на уровне пухлых губ. Сондра оказалась вовсе не так пьяна, как бы ей хотелось.       — Дабл Ди у нас ты, — задумчиво сказала она. («Дважды Д» — это мои кодированные инициалы). — А почему-то дважды дурой чувствую себя я. Несправедливо, — и она злобно ткнула бычком в асфальт. — Помоги мне! — требовательно протянула мне руку, чтобы я помог ей подняться. — Ты не спешил, у меня всё затекло… — пожаловалась она, когда я рывком поднял её с бордюра.       Лишь сейчас заметил, что под пальто на ней была лишь шёлковая комбинашка персикового оттенка, настолько телесного, что казалось, будто Сондра абсолютно голая, — и я решил, что владелец пальто обойдётся без пальто.       — Я такси вызываю?       — Нет. Я хочу забрать свои вещи.       Она зашагала вдоль дома. Код домофона Сондра раздражённо выдавила подушечкой пальца, шкрябая бежевым коготком по металлу.       — Федю ты помнишь? Должен помнить. Он ещё любил повторять, что наука — его главная женщина. Так вот он не физик, а шизик-мистик драный! — сообщила она, презрительно скривив рот, ожидая лифта. — Вместо того чтобы завалить меня в постель, он три часа вещал про теорию относительности, пространство и какие-то «кротовые норы», экзотическую материю бла-бла-бла и возможность путешествий во времени. И про каких-то ходоков и теорию заговора, будто они заразили мир короной в своих целях. Господи ж ты… да я успела напиться за это время!       — Он вещал тебе про червоточину? — усмехнулся я. — Забей, чувак просто под впечатлением от сериала «Дарк».       — Червоточина, ёб твою, у него в мозгах! — Сондра покрутила у виска и, зайдя со мной в лифт, с ненавистью зажала кнопку пятнадцатого этажа. — Какие-то 2д плоскости, 3д пространства и ещё хуй знает что, переходящее в трёхмерную трубу.       — Ты конспектировала?       — Весь мой вечер вылетел в трубу, а тебе смешно! А-а-ар! — прорычала она, глядя на своё отражение в зеркале.       Неожиданно мигнул свет, и лифт остановился внутри шахты. Мы замерли и переглянулись.       — Электричество скакнуло, что ли, — я неэффективно нажал на кнопку под цифрой «15».       — Заебись. Застрять здесь я мечтала!       Мне стало смешно, как она раздувает спадающие на лицо волосы и гневно пыхтит, я не сдержался, рассмеялся.       — Тебе смешно. Господи… — взмолилась она. — Почему мне так сказочно везёт? Живу в сказочной стране со сказочными людьми!       Я нажал на кнопку STOP и снова вдавил круглую плашку пятнадцатого этажа. Эффект нулевой. Тогда я нажал на кнопку первого этажа, снова мигнул свет, — Сондра даже не успела по-настоящему испугаться, — лифт будто дёрнулся и поехал. Я облегчённо вздохнул — застрять в лифте в малонаселённой новостройке, да ещё и вечером, да ещё и с Сондрой…       — Не судьба Феде пальто вернуть. Едем вниз.       — Федя, может, и обойдётся без пальто, а вот я вообще-то любила то платье из Zara. И стоило оно, между прочим, недешмански.       — Ну так и пальто недешманское, — я отвернул один из лацканов так, что тот затопорщился, — смотрится на тебе неплохо.       Лифт причалил и раздвинул серые металлические двери. В открывшемся проёме вместо пола шелестела под ветром трава. Поле простиралось далеко вперёд к кромке деревьев.       — Это у них что? Экокрыша? — Сондра свела брови и запахнула пальто, сжав пальцы на груди.       Я собрался снова ткнуть на панель с кнопками. Увидев, что Сондра аккуратно вышла на траву, помедлил — вдруг опять застрянем, но упрямо проверил. Лифт тупил, поэтому я вышел следом. Как только подошвы ADIDAS коснулись травы, кабина лифта схлопнулась в точку с неприметным плямкающим звуком и исчезла. Я ещё не успел удивиться внезапному магическому исчезновению лифта, а вокруг нас на сто восемьдесят градусов простиралось поле, и купол светлого серо-голубого неба смотрел на нас одним глазом растущей луны в нимбе из молочного марева.