Альфабит Синдикат

      Сондра аккуратно сделала несколько шагов вперёд и застыла на месте. Ветер хлестал её русые волосы из стороны в сторону, я же впал в созерцательный ступор. В голове моей не рождалось ни одной мысли, не шевелилась ни одна извилина, словно меня отключили от розетки питания и я автоматически врубил энергосберегающий режим. Сорри, все звуки и уведомления отключены. Активирован «спящий режим». Неизвестно, сколько бы я так стоял и тупил с выражением покерфейса, если бы Сондра вдруг не сказала:       — Урбанистика у них просто пиздец на высоте! Я такого нигде не видела! Почему Варламов об этом не рассказывал?       Сам не понял почему, но фраза её показалась мне дичайше нелепой, и, если прибегнуть к слэнгу в обиходе, я «орнул в голосину». Очевидно, что Варламов не гулял в этом чистом поле, потому что поля не существовало. Лично я так понял для себя, мозговые извилины встряхнулись в ликворе и чудом высекли искру здравомыслия.       — Сонь, мы не на крыше, Сонь… — я потянул её за пояс на пальто.       — Что значит не на крыше? А где? В Бирюлёвском дендрапарке, блядь? — она развернулась ко мне, и лицо её начало менять эмоциональную окраску. Секунду назад она казалась раздражённой, затем глумливой, потом снисходительно готовой простить мне мою убогость и вдруг снова разозлённой, на грани испуга и истерики.       — Ди, где лифт? Где лифт?! — прокричала она, вытянувшись в струну. — Господи! Почему рядом со мной всегда оказываются инфантильные мужики, которые даже не могут позаботиться о лифте?!       — Очнись, — я встряхнул её за плечи, — нет здесь никакого лифта!       — Так ищи! Кнопка наверняка где-то спрятана!       — Ты не на ТНТ, блядь!       — Сука, а где?! Если передо мной стоит сраный стендап-гомик?!       Колкость про гомика я пропустил мимо ушей. Сондра рухнула на четвереньки искать невидимую кнопку с суетностью макаки. Надолго её не хватило. Она вдруг бросилась бегом куда-то по траве, я — за ней.       — Куда тебя несёт?! — нагоняя её, проорал я, чувствуя сильное раздражение.       — Видишь деревья? — резко остановилась она. — Так вот за ними точно что-то есть — спуск какой-то или что-то такое. Мне надоела эта дурацкая оранжерея!       — Ни хрена мы не в оранжерее!       — А где?! Ты такой умный, да? Тогда хули ж ты просрал лифт? Потому что я не хочу, чтобы надо мной смеялся весь Ютуб на каком-нибудь идиотском шоу типа «Остаться в живых»!       — Заметь, это не меня — это тебя, — я панибратски ткнул её пальцем чуть ниже ключицы, — понесло в грёбаное Южное Бутово, в грёбаную новостройку! И это из-за тебя сейчас мы ловим массовую галлюцинацию!       В ближайших кустах что-то шелохнулось, но Сондра не слышала, потому что отвечала на повышенных тонах, спорила, обижалась, перекладывала вину. Я и сам не доверял своим органам восприятия. Из леса стремительно вылетели несколько теней, похожих на летучих мышей, — их словно кто-то спугнул. Я проследил взглядом за ломаной траекторией их полёта в тёплых лучах закатного света и удивился, потому что в их тельцах пульсировали и переливались, будто по трубкам, яркие голубые точки, похожие на неоновые лампочки.       — Тсшш… — я резко дёрнул рукой перед её носом, чтобы она хоть ненадолго замолчала. В зарослях что-то двигалось — оно приближалось, неуклюже ломая ветки. Мы не успели опомниться, как в метре от нас выскочило существо. Я инстинктивно дёрнулся назад, пытаясь сообразить, что перед нами: мощные техничные металлические ноги, гладкий корпус из какого-то сплава, спутанные пучки оплётки, торчащие в местах стыков пластин, в районе груди — контейнер со светящейся голубоватой жидкостью. Я успел лишь отфиксировать эти детали — рассмотреть голову существа мне не удалось, потому что шум в кустарнике поднялся ещё сильней, словно несколько десятков ног вот-вот вынесутся на поляну.       Сондра завопила и ринулась бежать вдоль кустарников. Я бросил взгляд на робота, и выражение его металлической рогатой морды, направленной на меня, совсем не обрадовало: он пялился четырьмя парами голубых буркал, скрипуче шуршал, как мой старый сканер, и вдруг утробно, машинно затрубил.       Сердце стукнуло и засеменило, точно напуганный хомяк в колесе. Я зажмурился от оглушительного звука, но, видя, как Сондра резво несётся по траве, ринулся следом за ней. Никогда бы не подумал, что она умеет так бегать! Светлое пятно её пальто не давало потерять её из виду.       — Соня! — крикнул я. Зря, наверное, надо было поберечь лёгкие для бега.       Она обернулась на бегу, — увиденное за моей спиной ей явно не понравилось, — втопила ещё сильней и резко свернула в заросли, ловко лавируя между ветками, ворвалась в лес. Я понял, что легко потеряю её из виду, и кинулся за ней, стараясь срезать по диагонали. За моей спиной явно что-то происходило, оборачиваться возможность не представилась: светлое пятно ориентиром мелькало среди стволов. Издавая больше шума, чем те роботвари, я старался нагнать её. Казалось, она совсем рядом, но то и дело она давала какой-то хитрый крюк, как лиса, уходящая от облавы; лес густел, а моя физическая форма после многомесячного сидения за компом давала о себе знать колющими болями под левым ребром. Мне хотелось крикнуть ей, что за нами уже никто не гонится, что можно замедлиться и отдышаться. По-моему, она и сама это поняла, потому что светлая клякса остановилась и приобрела знакомые очертания. Я привалился к мшистому стволу дерева, быстро и сбивчиво дыша. Лес погружался в оранжевую дымку.       Я шёл к Сондре, медленно преодолевая пни и поваленные стволы деревьев, стараясь выровнять скачущий пульс. Какими глазами она смотрела на меня! Волосы прилипли к вспотевшему лицу, рот приоткрыт, она мигом одичала и походила на лесное животное — пучок нервов и чистый инстинкт, не затуманенный логическими размышлениями.       — Что это было? — я едва узнал её голос. — Ты будто втянул нас в одну из своих игр, — речь её сбивалась и частила.       Я остановился в паре метров от неё и не успел ничего ответить, ощутив подмётками глубинную вибрацию. Едва уловимый ухом гул начинал нарастать, а я пытался разобраться, откуда он исходит, но чувства подводили меня. Сондра снова собралась в пульсирующий комок нервов и вдруг ринулась куда-то в сторону.       «Никакого командного духа, — подумал я, — сплошная истерика». Я окликнул её, но неожиданно почувствовал чьё-то присутствие. Нечто прыгнуло откуда-то из-за деревьев — гладкое, с идеальным сочленением плавно двигающихся пластин, длинные жгуты проводки тянулись от массивной головы через такую же массивную, нагромождённую электроникой шею в район, где у обычного хищника находится холка. Две пластины, похожие на пасть, разомкнулись и выставили вперёд несколько циркулярных пил. Я невольно сглотнул. Сондра же исчезла, скорее всего, заметив существо раньше меня. Я старался не шевелиться, видя, что роботварь медлит. Ничто не мешало ей прыгнуть на своих пружинистых шарнирных ногах и испробовать остроту дисковых пил на моём несуразном хрупком городском теле. Я невольно попятился, сухие ветки предательски хрустнули под моим весом. Робохищник пригнулся, на груди его замигали синие индикаторы. Ум бился над дилеммой — бежать или продолжать бездействовать. Слишком хорошо я помнил материнское напутствие из детства: «Никогда не бегай от собаки!» Вряд ли передо мной стояла собака: что-то в эргономике дизайна существа наталкивало на мысль о крупном кошачьем или гиеноподобном. Стоять? Бежать?! Я уже готов был выбрать второе, когда услышал:       — Стой!       Застыв посреди ковра из упавшей листвы, я не мог отвести взгляд от совершенной машины, мечтающей распилить меня. Некто, кому принадлежал звонкий пацанский голос, метнул в хищника парочку круглых шариков. По тому, как они тяжело рухнули в листву, можно было догадаться, что они увесистые. От соприкосновения с поверхностью сферы разошлись пополам, выпустив в радиусе трёх метров розовую неоновую световую схему, которая произвела на машину какое-то болезненное и пугающее действие: робохищник тут же втянул пилы внутрь, схлопнув ротовые лопасти и издав вибрирующий гул, ринулся обратно в лес.       Я выдохнул. Мой неожиданный спаситель вышел откуда-то из-за спины, не глядя на меня, поднял с земли сработавшие сферы, каждая издала щелчок и снова собралась в идеальный круглый стальной шарик. Парень резко выпрямился и развернулся.       Со мной снова произошло что-то из ряда вон выходящее. Миг, когда он улыбнулся, тряхнув кучерявой головой, этот его дурашливо-неряшливый вид и лёгкие стремительные движения, длинные тонкие ноги, лёгкость во всём… даже в том, как он просто и дружелюбно ко мне обратился, ранил меня в солнечное сплетение. Наверное, я почти умер в тот момент. Стресс, адреналин и болезненная эйфория — всё сошлось в этом миге. В голове почему-то прозвучал саркастичный голос Сондры: «Сраный стендап-гомик!» — хлестнул меня и вывел из ступора.       — Э-эй! Ты жив вообще? — парень подошёл ближе и, улыбаясь, щёлкнул пару раз пальцами у меня перед глазами.       Столько всего не происходило со мной за несколько лет, а здесь уложилось в какие-то минуты. Когнитивный диссонанс — я едва не умер и умер одновременно. Минуту назад я пытался лишь выжить, а сейчас боюсь посмотреть в лицо незнакомому парню, потому что он взволновал меня больше, чем робохищник. Логика мертва.       — Э-эй! Как ты вообще здесь очутился? — он заглянул мне в лицо и с удивлением начал изучать как невиданного зверя. — Ни цонг нали лай?       — Всё нормально, — опомнился я, поняв, что он пустил в ход какой-то непонятный диалект. — Со мной всё норм. Спасибо тебе. Ты… как бы… очень вовремя.       Что ещё ему сказать? Как спросить? Что спросить? Либо я продолжаю галлюцинировать, либо…       — Ты… — он смешно сдвинул густые брови на переносице, будто сомневаясь, и вдруг со смехом выпалил. — Ты лаовай?       — Лао кто? — нахмурился в ответ я.       Он рассмеялся, хлопнув себя по тощим коленкам.       — И ты, конечно, никогда не видел БАРСа?       Я замялся, но ответил.       — Барса я, кажется, видел вживую только в зоопарке.       — Ты шутник, — он дружелюбно хлопнул меня по плечу. — Но ты недурно держался. БАРСик — это наша боевая автономная роботизированная система. Многие бы обгадились при встрече с ним.       — Извини, — я прервал его веселье. — Ты случайно не встречал здесь девушку?       — Девушку? А должен был? — лицо его посерьёзнело.       — Мы пришли вдвоём, но я её потерял.       — Откуда вы пришли? — строго спросил он.       — Ммм… ну, мы как б… из Москвы, — я не нашёл ничего лучшего, что сказать. Не втирать же ему про исчезнувший лифт посреди поля.       Он замер, наклонив голову на бок, — обдумывал мной сказанное. Потом запустил руку в мелкую нагрудную сумку с ремнями, выудил из неё ещё одну сферу из чёрного сплава и подбросил в воздух, активировав. Штуковина зависла, выдвинув розовый светодиод, который выпустил в мою сторону сетку неонового света, как будто сканировал с головы до ног. Закончив, прибор неудовлетворённо пропищал и, закрывшись в чёрный стальной шарик, прыгнул в руку к хозяину. Парень ещё сильнее посерьёзнел и сказал:       — Пойдём со мной. Мне надо подумать.       Мне хотелось пойти с ним, но тень недоверия нависала сильнее, чем неспешно надвигающиеся сумерки.       — Я помогу найти твою девушку, — добавил он, не оборачиваясь.       — Она — не моя девушка, — зачем-то пояснил я. — Она скорее мне как сестра.       Я понуро поплёлся за ним, чувствуя свою нелепую безнадёжность. Захоти он привести меня в стан бандитов, разбирающих людей на биокомпоненты, он бы сделал это с лёгкостью. И я послушно шёл за ним, потому что он казался мне безобидным.