Две противоположности.

      Я немного приоткрыла глаза. Оглядевшись, поняла, что Люцифера нет в комнате, но он тут явно был. Вчера я засыпала практически на краю кровати, а сейчас находилась в середине и укрывалась мягким пледом. Шкатулка, которая могла ночью свалиться на пол, теперь стояла закрытая на тумбе. Я открыла крышку сундучка, все вещи остались лежать так же, как и вчера. Было приятно, что он проявил такой жест, и я позволила лёгкой улыбке озарить моё лицо. Я взяла из шкафа одежду и пошла в ванную. Умывшись и проведя все водные процедуры, надела на тело вязаную кофту на одно плечо и чёрные легинсы. Переодевшись, я вышла из комнаты и пошла на первый этаж. Люцифер стоял у плиты в одних штанах. Мои глаза слегка расширились от вида на мощную, мускулистую спину парня. Я опустила взгляд в пол и щёки начало немного щипать. — Доброе утро, Вики! — Я заметила за столом Изабель. — Доброе, — сказала я, подходя ближе к ним. Люцифер кивнул головой, продолжая варить кофе. — Ты могла бы что-нибудь приготовить? — спросил он, поворачиваясь ко мне. — Да, Вики, пожалуйста. А то он не умеет готовить. — Изабель похихикала под укоризненный взгляд Люцифера. — Хорошо. Яичница сойдёт? — получив одобрительное «да», я начала готовить. Люцифер с Изабель следили за моими движениями и ждали завтрак. Я разбила шесть яиц в сковороду, посолив и поперчив их. Взяв деревянную доску, начала нарезать помидор, огурец и авокадо. Нарезав всё слайсами, я выключила плиту. Выложив яичницу на тарелку, начала украшать блюдо овощами. Когда завтрак был готов, я достала из холодильника апельсиновый сок и налила немного в бокал. Поставив кружку с тарелкой рядом с Бель, я протянула тарелку Люциферу. Меня уже ждал утренний кофе, приготовленный парнем. Мы молча начали кушать. Изабель съела кусочек яичницы и одну помидорку. — Я наелась. Спасибо, Вики. — Пожалуйста. — Я улыбнулась, следя за тем, как девочка отодвигает от себя тарелку и убегает из кухни. — Ты ей нравишься, — тихо сказал Люцифер. — Что? Кому? — Изабель. — Это взаимно. — Я улыбнулась и отпила из чашки кофе. Люцифер, всё это время неотрывно следящий за моими движениями, встал из-за стола. — Мне нужно забрать бумаги из машины.       Я кивнула и тоже встала. Он вышел из дома, а я сложила всю посуду в раковину. Вдруг послышался глухой удар и детский плач. Я, не думая ни секунды, побежала на второй этаж. Плач доносился из нашей с Люцифером комнаты. Я распахнула дверь и увидела Изабель, стоящую возле кровати. Её взгляд был опущен куда-то вниз. Услышав хлопок двери, она повернулась ко мне. Я подбежала к ней. — Всё хорошо? Что случилось? — Вики… — Она всхлипнула, и я перевела взгляд ей за спину. На полу лежала шкатулка. От удрала она раскололась и разбилась на множество частей. Содержимое, а именно пара фото, бабушкины серёжки, браслет, подаренный Мими в далёком прошлом, и ещё пара важных для меня безделушек были разбросаны на полу рядом. Это была бабушкина шкатулка, единственное, что осталось у меня от неё.       На глазах непроизвольно появились слёзы. Сердце сжалось от того, что я не уберегла её, а она ведь просила… Я перевела взгляд на Изабель. Она плакала, опустив взгляд на пол. Будь это кто-нибудь другой, я бы закатила ужасную истерику, но я не могла поступить так с ребёнком. Я села на колени перед ней и, обхватив плечи, притянула к себе. Она обняла меня за шею, утыкаясь носом мне в плечо. — Всё хорошо, малышка. Ты не поранилась? — как можно спокойнее сказала я, хоть сама уже давно плакала. — Нет.       Я сильнее прижала её к себе. — Что случилось?! — услышали мы голос Люцифера. Парень вбежал в комнату и застал нас на полу, плачущих. — Я… я случайно. Она… она сама упала, — проговорила Изабель и сильнее обняла меня. Я погладила её по спине и обхватила покрепче, вставая на ноги и поднимая девочку за собой. Я, держа Изабель на руках, развернулась к Люциферу. Он увидел мои красные глаза и слёзы на щеках. — Что произошло? — Возьми её, пожалуйста.       Люцифер с вопросом в глаза, всё же протянул руки и забрал Изабель. Она, всё ещё плача, уткнулась в его шею. Люцифер вышел из спальни. Я развернулась и подошла к разбитой шкатулке. Сев перед ней на колени, взяла в руки всё, что от неё осталось. Горячие слёзы скатывались по щекам, но я всеми силами старалась прекратить этот поток. Если бы бабушка была жива, она бы ничего не сказала против. Они всего была доброй, она бы сказала, что от этой старинной шкатулки нет никакого толка. Так вот и я скажу так. Пора перестать так печься о этой вещи, память о бабушке всё ещё в моём сердце, я всегда буду о ней помнить. Но пора жить настоящим. И именно Изабель входит в моё настоящее. Она стала частью меня.       Я внушала себе это, понимала что это правильно, но слёзы всё равно текли по моим щекам. Осторожно поднялась на ноги и развернулась. Как только я повернулась к двери, меня кто-то обнял. Люцифер прижал меня к себе. Движения были каким-то неуверенным, но это было именно то, что мне нужно. Хрупко обхватив парня руками, я уткнулась в его шею. — Вики, успокойся. Всё нормально. — Он поглаживал меня по спине и также что-то говорил на ухо. Я сжала в кулаках его футболку, пытаясь заставить перестать себя плакать. Спустя несколько минут я взяла себя в руки окончательно. Люцифер всё это время обнимал меня. — Люцифер, я в порядке.       Он отпустил меня и посмотрел в глаза. — Хорошо… я пойду к Изабель. — Я кивнула, и он вышел.       Я вновь повернулась к шкатулке и подняла остатки на кровать. Нужно смириться, ведь это когда-нибудь произошло бы. Вытерев слёзы, я вышла в коридор. Сделав несколько шагов, подошла к комнате Изабель. Дверь была раскрыта нараспашку. Изабель сидела на кровати. У неё были красные глаза, очевидно, от слёз, но их самих уже не было. Люцифер сидел рядом с ней, держа за руку. — А вдруг Вики обиделась и уйдёт? Я её сильно обидела, да? — Я не знаю Бель, но Вики не уйдёт, слышишь? Она любит тебя. — Правда? — тихо спросила она, поднимая на него глаза. — Правда, — сказала я, и они повернулись ко мне. Люцифер поднялся с кровати и отошёл чуть в сторону, освобождая мне дорогу. Он немного задержал взгляд на моём лице, а потом опустил голову. Я села на кровать к Изабель и посмотрела на неё. При виде меня на глазах у девочки вновь стали наворачиваться слёзы. — Вики, я не хотела… я просто случайно задела столик, а он начал шататься, и шкатулка упала… — Я молча прижала её к себе. Ещё чуть-чуть, и я вновь дам волю эмоциям. Я вновь вспомню, что сейчас шкатулка, которая мне очень дорога, лежит в соседней комнате, вдребезги разбитая. Но я должна держаться. — Изабель, всё хорошо, я верю тебе. — Это была твоя любимая шкатулка? Я сломала твою любимую вещь?       Я села рядом с ней, оперевшись о спинку кровати. Её маленькая голова легла на моё плечо, а руками я обхватила её плечики. Я не знала, что сказать, чтобы не расстроить её. Она ребёнок, и она не виновата. Как только я начала говорить, Люцифер вышел из комнаты, оставляя нас одних. — Это была вещь моей бабушки, я её очень сильно любила, но уже давно-давно бабушка ушла и оставила только вот эту вещь. Я очень скучаю по ней, и поэтому чуть-чуть расстроилась, когда увидела, что ты разбила её. Но, Бель, ты мне дороже, слышишь? Я не держу на тебя зла.       Она посмотрела на меня и, обхватив руками, обняла. — Прости меня, Вики.       Я погладила её по голове. Изабель легла на мою грудь и обняла руками за шею. Мы пролежали в объятиях друг друга несколько минут, а потом я услышала тихое сопение. Бель уснула. Осторожно, пытаясь не разбудить ребёнка, я положила её на кровать и укрыла одеялом. Ещё раз посмотрев на кровать, вышла из комнаты. Я направилась в нашу с Люцифером спальню. Когда я зашла, парень, сидевший на диване, поднял на меня глаза. — Она уснула, — сказала я, и он поднимаясь кивнул. Я села на край кровати. — Нам нужно поговорить.       Я приподняла бровь, и Люцифер сел рядом. — Я согласна. — Давай по очереди задавать друг другу вопросы. Если ты не ответишь, то и не получишь ответ на свой вопрос. — Хорошо… кто начнёт? — медленно проговорила я, ища подвох. Я начала переживать, чтобы он не спросил что-нибудь такое, на что я не смогу ответить. — Давай я. Что это за шкатулка?       Я выдохнула. Надо отпустить это, всё уже кончено. — Это подарок моей бабушки на моё восемнадцатилетие. Спустя несколько недель она умерла. Бабушка была тем человеком, который всегда находился рядом со мной. Она заменила мне родителей и друзей. Она была очень дорога мне, а потом её не стало. Единственное, что осталось у меня, — это шкатулка и альбом с фотографиями. — Я подняла на него глаза. Он что-то подумал, а потом медленно кивнул. — Твоя очередь. — Почему ты обнял меня?       Он посмотрел на меня удивлённо и как-то напряжённо. — Ну, а что я должен был делать? Ты плакала, была в истерике, и я не знаю, как по-другому можно успокоить девушку, особенно такую, как ты. И к тому же отчасти это моя вина. Изабель моя сестра… — Изабель не виновата, Люцифер, она не специально. Я поняла тебя. — Почему ты сказала, что бабушка заменила тебе родителей? — И вот один из вопросов, на которые я не хотела бы отвечать. — Сколько себя помню, родители с ног до головы были в бизнесе. Им не хватало времени на собственную дочь. Я всегда была одна в окружении нянек, но понимала, что всё для моего блага, только вот сейчас я не вижу этого «блага». Мне было обидно, грустно и одиноко, и единственным человеком, который был рядом, являлась бабушка. Поэтому она и заменила мне родителей. — Я тебя понимаю, — грустно улыбнувшись, сказал он. — И почему же? — Учти, я засчитаю это за вопрос. — Он усмехнулся, а я, выдохнув, кивнула головой. — Хорошо. — У меня та же история, что и у тебя. Родители всё время пропадали, но у меня не было такого близкого человека, как у тебя. Мама старалась по максимуму давать мне поддержку и заботу, но её было мало. Мне было мало внимания, и, как говорится, что выросло, то выросло. Я не вправе обвинять родителей, они делали всё, что могли, чтобы я был счастлив, хоть и по-своему. — Поэтому ты так заботишься об Изабель? — В моей голове сложился пазл, и я тихо спросила его об этом. — Да. Я не хочу, чтобы она лишилась детства, как когда-то я. Я помню первую драку, помню, когда первый раз сделал затяжку, я помню всё и не хочу, чтобы с Изабель было то же самое. Я знаю, из-за чего я стал таким, и делаю всё, чтобы она не стала такой, как я. — Хотелось сказать, что он хороший человек и хороший брат, но я вовремя прикусила губу, заставляя себя молчать. — Твоя очередь. — Та-ак, почему ты вышла за меня, раз так ненавидишь?       Я замерла. Мои брови сошлись в переносице и я недоумевающе посмотрела на него. — Что значит ненавижу? Я не ненавижу тебя. И я вышла замуж, потому что так захотели родители. Всё, я ответила на твой вопрос? — Я не хотела углубляться в подробности, но его взгляд говорил об обратном. — Нет! Раз ты так плохо ответила, я задам тебе другой вопрос, и ещё один за то, что в прошлый раз я ответил на два сразу. — Что?! Так нечестно! — Я начала пыхтеть от возмущения. — Спокойно, сейчас дым из ушей пойдёт, — проговорил он, улыбаясь. Именно улыбаясь. Я выдохнула, понимая, что бесполезно с ним спорить. — Чёрт с тобой, Люцифер.       Он рассмеялся. — Да мы с ним друзья. Итак, почему ты согласилась на эту свадьбу? — Эта свадьба выгодна моим родителям. Бизнес отца последнее время идёт не очень хорошо и средств не хватает. Таким образом они продали меня. Знаешь, сейчас даже не так больно это воспринимать. Но самое обидное то, что они не участвовали в моей жизни и буквально забыли про меня, а когда я им стала нужна, то у них сразу появилась дочь. Они выдали меня замуж… А я ведь даже не видела этих денег, Люцифер. За какую цену они отчаялись отдать собственную дочь?       Он всё время молчал. В его глазах был шок и наконец какое-то понимание происходящего. — Отец отдал немало… Но ты же могла отказаться… — Они мои родители, а родителей не выбирают. Я сделала это, и теперь моя совесть совершенно чиста, а они пускай живут с этим. — Второй вопрос. Ты сказала, что не ненавидишь меня. Кто же я для тебя тогда? — Я в ужасе уставилась на него. А кто он для меня? Враг, друг, союзник или приятель по несчастью? Я не знаю, кто, но знаю, что привязалась к нему. Я начала привыкать к его сарказму, его ухмылке, его внешности и его характеру. Он стал частью моей жизни за короткий промежуток времени. Люцифер всё время неотрывно смотрел мне в глаза. — Я не знаю. Я считала тебя чудовищем, но сейчас я считаю тебя больше другом, чем врагом.       Он не скрывал своего удивления. — Ты считала меня чудовищем?! — Он вскинул руки вверх. — Из всего сказанного тебя привлекло только это?! И вообще моя очередь задавать вопрос. Почему ты решил, что я готова на всё ради денег? — Странный вопрос. Наверное, потому что, мне сообщают, что какая-то богом известная девушка готова выйти за меня замуж, не зная моего имени. Что я ещё мог подумать?       Я замолчала, понимая, что он прав. — Мне тоже не особо понравилась эта новость, и я подумала: «Чтобы покупать девушку за деньги… Это каким нужно быть…» —… Чудовищем? — закончил он за меня. Он сказал это тихо, грустно и разочарованно. — Да. Но моё мнение поменялось, и как я сказала, даже стала видеть в тебе друга. — Моя очередь? Ты на самом деле любишь Люка? — спросил он серьёзно, смотря мне в глаза. Мне показалось, что на секунду я уловила в его глазах какое-то чувство, но оно тут же ускользнуло от меня. — Почему ты спрашиваешь? — Ответить, это мой вопрос. — Я познакомилась с ним в университете. Он начал ухаживать за мной, проявлять знаки внимания. Потом предложил встречаться. Мы с ним похожи, мне приятно проводить с ним время. — Но ты его не любишь.       Я кивнула и опустила взгляд. — Мими много раз говорила мне об этом, но я отрицала. Я считала, что если нам хорошо, то это любовь, но, как оказалось, этого недостаточно. И сейчас, проведя несколько дней в разлуке, я не соскучилась. Мне кажется, что всё наконец встало на свои места. — Ты считала нужным оплатить ему за его внимание. Ты не могла ему отказать из-за того, что бедный парень убил на тебя столько времени. Твоя доброта тебя погубит. — Он усмехнулся, смотря на меня.       Я обдумала вопрос и тихо спросила: — Кто такая Анабель? — Что? — Глаза парня расширились. — Когда я вчера готовила завтрак, Изабель назвала меня именем этой девушки. Кто она такая? — Она моя бывшая. — Он грустно усмехнулся. — И всё? Дальше.       Он запрокинул голову к потолку. — Это была первая девушка, которую я любил по-настоящему. Мы встретились в колледже, на первых курсах. Она мне понравилась сразу, и как мне показалось, я тоже её привлёк. Мы начали встречаться, я дарил ей подарки, сначала она смущалась, но потом сама стала просить их. Я познакомил её с родителями, мама была более-менее сдержанной, а отец сказал, чтобы она больше здесь не появлялась. Отец увидел ту её сторону, которую не видел я. Он запретил отношения с ней, но я продолжал. Он забрал все деньги, все машины, он оставил меня ни с чем, но я боролся ради нашей любви. Сказал, что мне не нужны его деньги, но Анабель не больно радовало это. Я работал и учился, делал всё, что в моих силах. Анабель и Изабель подружились. Изабель смеялась с того, что их имена похожи, и души не чаяла в моей девушке, она была тогда совсем малышкой. А вот Анабель не сильно привлекали дети. У нас всё было хорошо до тех пор, пока она не забеременела. Я ужасно хотел ребёнка. Это такое счастье — держать на руках младенца и понимать, что это твоя частичка. И опять же Анабель не разделяла моего мнения. Она считала, что дети — это ненужный мусор, который только портит жизнь. Я списал всё это на шок после новости о беременности, но когда она сделала аборт, я был в бешенстве. Она убила младенца. Она убила моего ребёнка. Мы сильно поругались, и я ушёл. У меня были друзья, которые дали мне дом на несколько дней. Отец после первой же ссоры выгнал меня, а в квартире, которую я снимал, осталась Она. Я обдумал всё, пошёл к ней, хотел сказать, что она права. Что нам ещё рано иметь ребёнка, хоть и понимал, что буду не прав. Я пришёл, а там она с каким-то парнем. Я чуть не придушил её вместе с ним. Выгнал их обоих с моей квартиры. Она потеряла один кошелёк, но нашла другой. Если бы не этот случай, я бы не понял, что она была обычной шлюхой. Моя любовь прощала ей все поступки, но не этот — я не мог простить измены. Тогда я понял, что, кроме денег, ей больше ничего не нужно. — Люцифер потёр лицо руками. Он вложил в свой рассказ частичку себя. Я чувствовала, как тяжело ему это рассказывать, но он рассказал Мне. — Ты больше не встречал её? — Конечно, встречал. И гораздо больше одного раза. Она частая обитательница клубов, и я много раз видел её. Вся любовь испарилась, осталась лишь ненависть. Я помню, как пришёл домой. Я был пьян, я тогда плакал впервые раз за долгое время. Отец не сделал ничего, что сделал бы я на его месте. Он завёл меня в дом, провёл в свой кабинет и обнял. Мне очень это было нужно. Ту поддержку я помню и сейчас. Их никогда не было рядом, но когда нужно… Я винил себя во всём, я должен был понять. Тогда я был жалким, доверчивым парнем, но сейчас никто просто так не обманет меня. Я больше не позволю, чтобы об меня вытирали ноги. — Он говорил это так, что мне самой стало грустно. Что он пережил, что перенёс в своей жизни. — Можно? — тихо спросила я, немного подаваясь вперёд. — Что?.. — Он не успел договорить, как я его обняла. Я привстала на коленях, чтобы быть более-менее одного роста. Он сначала растерялся, но потом обнял меня за талию и уткнулся мне в шею. — Зачем? — На личном опыте знаю, что в такие моменты помогают объятия, — тихо прошептала я, вспомнив, как он обнял меня сегодня. — Спасибо.