Две противоположности.

      Вики осталась на кухне убирать со стола, а я вышел на улицу за документами. Ади приехал сегодня утром и оставил в машине важные договора. Правда ведь умно? Сделки, от которых зависит наша компания, провалились всю ночь в машине.       Я открыл дверцу и достал жёлтую папку. В ней лежало два договора, которые я должен был подписать, и, скорее всего, сегодня я поеду в офис. Закрыв дверь машины, пошёл к дому. Как только мои ноги пересекли порог дома, я услышал плачь. Бросив бумаги на стол, побежал на второй этаж. В нашей с Вики комнате плакали две девушки. Точнее девушка и девочка.       Изабель прижималась ближе к Вики, а та со слезами на глазах что-то ей говорила. — Что случилось?! — Они обернулись ко мне. — Я… я случайно, я не хотела, — тихо проговорила Изабель. Вики подняла её на руки и подошла ко мне. — Возьми её, пожалуйста. — Её глаза были полны слёз. Я, ничего не понимая, взял сестру на руки и вышел. Открыв комнату Изабель, вошёл внутрь и положил её на кровать. — Что случилось? — Я разбила шкатулку. — Она начала успокаиваться. Я вспомнил про шкатулку, которую вчера ночью убирал на тумбочку. Как я понял тогда, эта вещь ей важна, а сейчас мои мысли только подтвердились. — Изабель всё хорошо, я посмотрю, где там Вики, и приду. — Она кивнула, обнимая мягкую игрушку. Я вышел и направился в нашу комнату. Вики сидела на полу и смотрела на осколки шкатулки. Из её глаз текли слёзы, а из груди вырывались всхлипы. Когда я подошёл совсем близко к ней, она встала и развернулась. Как только Вики оказалась лицом ко мне, сразу же заключил девушку в объятиях. Одна моя рука легла ей на спину, а вторая на талию. Она сначала замерла, а потом обняла меня в ответ, прижимаясь ближе. Её руки легли мне на шею, и она уткнулась носом мне в плечо. Мы простояли так минуты две, и Вики начала успокаиваться. — Люцифер, всё нормально. — Я отпустил её и посмотрел в ещё красные глаза, но теперь в них не было слёз. — Я пойду к Изабель. — Она кивнула, а я вышел. Бель сидела на кровати, и, как только увидела меня, подняла голову. — Где Вики? — Она в комнате. — Я сел на край кровати. — А вдруг она обиделась и уйдёт? — На глазах снова начали наворачиваться слёзы. — Я не знаю, Изабель, но Вики не уйдёт, она любит тебя. — В этом я был уверен. Я вижу, как Вики смотрит на Изабель. То, как она с ней играет. Вики действительно полюбила её. — Правда? — Правда. — Я обернулся. На пороге стояла Вики и смотрела на нас. Я поднялся с кровати и отошёл в сторону. Девушка прошла в комнату, и я задержал взгляд на её лице. Она перестала плакать, но глаза были красные. Вики села на кровать и обняла Изабель. — Я случайно задела столик, он начал шататься, и она упала. — На глазах сестрички вновь стали скапливаться слёзы. Она чувствовала свою вину перед Вики. — Всё в порядке. — Я даже не знаю. Она плакала над шкатулкой около пяти минут, а теперь всё в порядке? Вот и признак того, что она её любит. Я невольно сравнил Вики и Анабель. Они похожи. Точнее Вики похожа на неё, когда мы только познакомились. Такая же милая, скромная, застенчивая, но спустя время в Анабель стала просыпаться её «Истинная сущность». Если Вики на самом деле была такой, то Анабель притворялась. Как-то раз Бель сломала её помаду, я уже точно не помню. Она то ли её укусила, то ли размазала по стене, короче, помаду было не спасти. Анабель закатила такую истерику, но я закрывал на это глаза. Хорошо, что Изабель помнит лишь некоторые воспоминания об этой девушке, и то хорошие. — Я сломала твою любимую вещь? — Вики помялась и не знала, что сказать. Я решил оставить их одних. Выйдя в коридор, пошёл в нашу комнату. На кровати лежали остатки шкатулки. Она была разобрана по частям, а эти части ещё на два а то и на три раза. Её невозможно было починить, но достать точно такую же… я отогнал эти мысли и сел на диван. Нам нужно поговорить. Я прождал в комнате не больше пяти минут. Вики вошла в комнату и села на кровать. — Она уснула.       Я кивнул и начал идти к ней. — Нам нужно поговорить. — Я сел рядом с ней. — Согласна. — Я предложил по очереди задавать друг другу вопросы, и она согласилась. Видимо, у неё тоже есть, что спросить. Она немного напряглась, будто бы ищя в этом подвох, но я не собирался её обманывать. Я задал ей первый, и, наверное, на данный момент самый интересующий меня вопрос. — Что это за шкатулка? — Она выдохнула, и в моей голове пронеслись мысли, что она сейчас опять заплачет, но девушка держалась. Она ответила, попутно обдумывая свои слова. Как оказалось, эта шкатулка её покойной бабушки. Эта женщина была очень ей дорога, и это единственная вещь, которая от неё осталась. Вот почему она так плакала. Я кивнул, «принимая» её ответ. — Твоя очередь. — Почему ты обнял меня? — Я думал, она забыла. Что я должен ей сказать? Минутная слабость, затуманившая разум. Вообще, это так и было. Я как-то механически, не контролируя себя, подошёл и обнял. Но, если честно, я не пожалел. Она такая маленькая, хрупкая, ещё и плачущая. Ну не мог я по-другому! Она заметила моё замешательство, и я наконец сказал что-то по типу того, что я не знал, как иначе успокоить девушку. Она приняла мой ответ, и я спросил о том, почему же бабушка заменила ей родителей. Вики напряглась и заметно расстроилась. — Сколько себя помню, родители с ног до головы были в бизнесе. Им не хватало времени на собственную дочь. Я всегда была одна в окружении нянек, но понимала, что всё для моего блага, только вот сейчас я не вижу этого «блага». Мне было обидно, грустно и одиноко, и единственным человеком, который был рядом, была бабушка. Поэтому она и заменила мне родителей. — Я молча слушал её и понимал, что мы действительно похожи. Есть девушки, у которых родители очень влиятельные люди, но они души не чаят в своих детях. Обычно эти девушки — накаченные ботоксом Барби, есть, конечно, исключения, но их очень мало. Тех девушек любили и баловали, а мы с Вики прошли тернистый путь. На нас не обращали внимания, и мы были сами по себе. Вики смогла взять себя в руки в самом начале и выросла достойной девушкой, а вот я опомнился лишь где-то в середине, когда уже связал свою жизнь с алкоголем и сигаретами. Я сказал, что понимаю её, и она задала свой вопрос. Почему же? Я объяснил ей всё то же самое. Она, не думая, задала второй вопрос. — По этому ты так заботишься об Изабель? — Я, не задумываясь, начал отвечать. Мне не хватало внимания и любви, поэтому я решил, что всем на меня всё равно и я могу делать всё, что хочу. Я боюсь, что с Изабель будет то же самое. Вики кивнула. Я задал вопрос, интересующий меня ещё на свадьбе. — Та-ак, почему ты вышла за меня, раз так ненавидишь? — Она нахмурилась и сказала, что не ненавидит меня. Я был, конечно, в шоке от того, что мне первый раз приятно из-за того, что человек не ненавидит меня. Ещё она сказала, что сделала это ради родителей. И всё, она замолчала. Я, конечно же, ничего не понял! Что значит «ради родителей» и «я тебя не ненавижу»? Я потребовал от неё более развёрнутых ответов. Как оказалось, это свадьба нужна её родителям. Её отцу не хватает денег в его делах, и под рукой оказалась невинная девушка. Она говорила это с вымученной улыбкой и с грустью в глазах. «Знаешь, сейчас даже не так больно это воспринимать». Мне действительно стало жаль её. С самого начала она была нормальной, что ли, а я думал, всё наоборот. «Но самое обидное то, что они не участвовали в моей жизни и буквально забыли про меня, а когда я им стала нужна, то у них сразу появилась дочь. Они выдали меня замуж… А я ведь даже не видела этих денег, Люцифер». В её голосе звучит отчаяние и чутли не крик о помощи. Мне захотелось вновь обнять её, и спрятать от всего мира. Когда она закончила, то задала вопрос, сколько отец заплатил родителям Вики. Что я мог ей сказать?! Что её купили, как огромный банк, да не пустой, а уже с кучей денег внутри! Я, когда увидел цену, сам был шокирован. Сказал, что «немало», хотя там было чертовски много. Да сам дьявол столько не предложит. Я спросил, почему она отказалась. Ей уже есть восемнадцать. Она могла уйти от них — и всё. Она сказала, что родителей не выбирают. Вики сделала так, как хотели они, и неё руки чисты, пускай они живут с этим. И она была совершенно права. Какими бы они не были, они наша семья, но Вики лишилась её, когда они подписали эти бумаги. На второй вопрос о том, кто же я ей, Вики долго молчала. Потом она сказала, что считала меня чудовищем, но сейчас даже больше другом, чем врагом. Я был в шоке. Чудовищем?! Ладно, с этим понятно. Но она считает меня другом. Мне было приятно. Хотелось сказать, что она примерно то же самое для меня, но я опять сказал не то, что хотел: — Ты считала меня чудовищем?!       Она сказала, что её очередь задавать вопросы. Девушка спросила, почему же я считаю, что она готова на всё ради денег. Поправочка, я так считал. Потому что не каждый осмелится продать себя незнакомому человеку, так ведь? Она замолчала, а потом добавила: — Мне тоже не особо понравилась эта новость, и я подумала «чтобы покупать девушку за деньги, это каким нужно быть»… —… Чудовищем? — закончил я. Вот мы и выяснили, почему она считала меня плохим. Это слово мне нравится больше, чем «чудовище». Потом она успокоила меня тем, что перестала видеть во мне «плохого человека». Была моя очередь задавать вопрос, и я, не думая, спросил о Люке. Я ревную? Что скрывать-то? Да ревную. Мне он не понравился в первую нашу встречу, а шанс того, что Вики может пересекаться с ним, до сих пор меня бесит. Вики была удивлена и начала говорить о том, что Люк милый парень, о том, что он ухаживал за ней и предложил встречаться. Сказала о том, что ей приятно проводить с ним время. То, что у них хорошие отношения, не значит, что у них любовь. Люк долго бегал за ней, и Вики только из чувства ответственности за его потерянное время, и, скорее всего, из чувства вины, что это невзаимно, согласилась. Я так и сказал ей, что она ему благодарна. Вики честно призналась о том, что, проведя несколько дней порознь, она совершенно не соскучилась, она считает, что всё стало на свои места и это правильно, не стоит играть на своих же чувствах.       Девушка долго думала над своим вопросом, а потом осторожно спросила: — Кто такая Анабель? — Я был удивлён. Эта тема очень больная для меня. Я бы хотел всё это забыть. Как оказалось, Изабель случайно назвала Вики именем моей бывшей девушки. Мне ничего не осталось, как начать свой рассказ. Я говорил то, о чём думал. То, что на данный момент всплывало в моём подсознании, я говорил Вики. Я рассказал ей всё, что было у меня на душе. Это копилось внутри. Всё это время не было такого человека, с кем я мог поговорить. Я рассказал ей о том, как любил её, про то, как закрывал глаза на её недостатки, о том, как она убила моего ребёнка, о том, как я застал её за изменой. С каждым словом я вспоминал всё это снова и снова. В конце я молча запрокинул голову к потолку и потёр лицо. Было неприятно всё это вспоминать. Вики спросила о том, встречал ли я её. Самое обидное то, что встречал. Она будто бы не замечала меня, даже не смущалась, когда видела меня, и смело смотрела в глаза. Вот тогда тогда я и понял, что ей на меня наплевать. Я рассказал о том, как пришёл к отцу, который всегда предупреждал меня об Анабель, но я не слушал. Я был слабым и жалким. Мной можно было управлять и манипулировать, она этим пользовалась. В конце рассказа Вики смотрела мне в глаза. — Можно? — прошептала она. Я удивился. — Что?.. — Я не успел договорить, как она, привстав на коленях, обняла меня за шею. Я растерялся и был сильно удивлён, но потом обнял её в ответ. Она была такой тёплой, такой искренней.       Я, немного отойдя от шока, прошептал ей на ухо: — Зачем? — На личном опыте знаю, что в такие моменты помогают объятия, — так же тихо сказала она. Я сразу перенёсся в сегодняшнее утро, когда обнял её. Я был очень ей благодарен. За сегодня я лишился сил, да и этот разговор вернул не очень приятные воспоминания, а её объятия будто бы забирали всю эту боль. — Спасибо. — Мы просидели в объятиях друг друга немного, но я, чувствуя спокойствие рядом с ней, расслабился. Я немного сильнее сжал её талию и, приподняв, положил на кровать. Получилось так, что она лежала на моём плече, а моя рука была под ней, с помощью которой я обнимал её за талию. Мы просто молча лежали, наслаждаясь тишиной. Она не была угнетающей или что-то типа того, она была самой спокойной и умиротворенной в моей жизни. Я опустил взгляд вниз и скользнул по лицу. Она заснула, и её ресницы слегка подрагивали во сне. Я слегка нагнулся и поцеловал её в лоб. Лёгкое, мимолётное касание губами, а какое значение. Я спокойно закрыл глаза, и, чувствуя её тепло под боком, уснул.