Время Евы, освещенной красной луной

Это было рискованно. Действительно рискованно. То, что она сейчас собиралась сделать, может стоить им обеим жизни. Заклятие было сложным, а потому требовало должной подготовки и немалой силы. Силы, которая их обязательно выдаст. Чёрт… И всё же… Стоило рискнуть. Медленно, едва касаясь кончиками тонких пальцев подбородка мальчишки, основательница приблизила лицо маленького вампира к своему, посмотрела в его глаза и тихо, едва шевеля губами, что-то прошептала. Что именно, Юи услышать не смогла, но явно почувствовала энергию, исходящую из рук девушки. Магия. Действительно мощное заклятие. Глаза мальчика закрылись, а тело ослабло: уснул. Прародительница уложила мальчика на свою кровать, укрыв его одеялом. Почувствовав на себе чужой взгляд, девушка посмотрела на вампира. Но та уже переместила свой взор: лунный диск, проглядывающий сквозь густые облака, приковал её внимание. — Если мне удалось заклятие… – это было все, что услышала Комори, прежде, чем комната погрузилась в звенящую тишину, прерываемую только тихим дыханием человека. Аято резко сел. Его трясло. Не просто трясло: его колотило. По спине стекал холодный пот, руки тряслись, а сердце грозило вот-вот пробить грудную клетку. Тудум-тудум, тудум-тудум. Впервые за много лет он вспомнил об этом чувстве. Страх. Тудум-тудум. Животный ужас. Кошмар, сковывающих движения. Он вспомнил. Вспомнил о милых гувернантках. Теплый взгляд, мягкие ладони и искрящиеся глаза. Единственные люди, заботившиеся о никому ненужных детях. Люди… Это временная петля. Это были его тетя и блинчик. В детстве… Значит, сейчас они… Аккуратно встав с кровати, чтобы не потревожить девушек, вампир стремительно покинул комнату. В гостиной сейчас были двое: Рейджи и Руки. Бывший аристократ восседал в кресле недалеко от камина с неизменным томиком дневника в руках, в то время как один из старших Сакамаки занимал место на софе в центре зала, протирая тряпочкой стёкла излюбленных очков. Взгляды их были обращены в разные стороны, однако Аято сразу понял, что до его появления в комнате между мужчинами вёлся активный диалог. Судя по лежащему на столике знакомому флакону, отблескивающему в свете ламп яркими бликами, и пожелтевшей странице, разговор был о злополучном заклятии перемещения во времени. — Я знаю, где они сейчас, – не дожидаясь, пока на него обратят внимание, старший сын Корделии грузно опускается в кресло напротив брата, ожидая реакцию слушателей. Пальцы его всё ещё дрожат, выдавая своего хозяина с головой. Он нервно стучит носком ботинка по полу. Старшие переводят взгляд на Аято, молчаливо призывая к продолжению повествования. — О чём ты, Аято? – Канато, появившийся в комнате секунду спустя, берет брата за руку, отчаянно сжимая любимую игрушку в другой. Мальчик с лиловыми волосами, подобно птичке, забавно склоняет голову набок в непонимании, ожидая пояснений от старшего . Не проходит и минуты, как в комнату приходят остальные. Муками располагаются рядом со старшим братом: на софе, недалеко от камина. Сакамаки же рассаживаются на своих креслах. Лишь Шу вместе с маленьким мальчиком на руках присоединяется к обращенным. Юный вампирчик тихо сидит на руках блондина. — Теперь, когда все в сборе, Аято, объясни, что ты хотел сказать, – разгладив ткань своих брюк и сложив ногу на ногу, Рейджи вперился взглядом в младшего, как и все ожидая продолжения выше сказанного. Нервно тряхнув головой и слегка сменив позу, парень спешит повторить: — Я знаю, где они сейчас. Помните, в детстве у нас были две гувернантки? Девушки, которые несколько недель жили в нашем доме. Это они и есть! Наши воспоминания – это результат временной петли. Сейчас они в нашем прошлом. В том самом особняке. Только почему мы не поняли этого раньше…? Братья в непонимании смотрели друг на друга. При попытке вспомнить внешность гостьей, голова раскалывалась, а воспоминания путались, будто что-то мешало вспомнить. Будто они были скрыты от собственных хозяев. Ясность внесли слова старшего сына Беатрис. — Ко стерла наши воспоминания, – старший Сакамаки гладил маленького мальчика, который удобно устроился в его объятьях. Малыш не спал и, тем не менее, не предпринимал попыток оставить это место: руки этого вампира – единственное, что успокаивало его сейчас. Мальчик отчаянно переживал за любимую маму. На несколько секунд Шу замолчал: глаза слегка расширялись, словно бы он понял нечто важное, но после, будто вернувшись из своих мыслей, он так и не продолжил. Младший брат, всю свою жизнь пристально наблюдавший за старшим, не упустил это из виду. — Шу, она же там не просто так, – он не спрашивал – констатировал факт. Младший сын Биатрис был всегда прозорлив и догадлив. — Я не знаю, почему они именно там, но судя по тому, что вы, как и я, не можете вспомнить внешность наших «гувернанток», значит Ко специально сняла заклятие именно с Аято. Вопрос: зачем? Обращенным оставалось лишь переглядываться: никто из них не знал, о чём говорят принцы мира вампиров. Лишь Юма как-то отстраненно, нахмурившись, смотрел на угли, тлеющие в камине у окна. — Она сказала, что ждёт меня… – Аято говорил, растерянно смотря куда-то в стену, словно сам не был уверен в собственных словах. Его воспоминания тоже были мутные, неполные. Но взгляд изумрудных глаз, смотрящий с надеждой и мольбой, он словно видел прямо сейчас. Дрожь прошлась по рукам. Все молчали. Кровавая луна скоро полностью проявит себя: с каждым днём их силы уменьшаются. Сейчас они практически беспомощны, поэтому довериться основательнице – единственное, что они сейчас могут сделать. Слепо верить... Неожиданно тишину прервал маленький волчонок. Он аккуратно слез с коленок старшего и умчался в мамин кабинет. Спустя буквально несколько секунд он вновь появился в гостиной, сжимая в руках небольшой синий фолиант. Обложка была из мягко бархата, ярко контрастирующего с черным кожаным переплётом. — Когда мама использует это зелье, она… Здесь появляются надписи. Чтобы я не волновался… – мальчик говорил тихо: он всё ещё боялся старших вампиров. Малыш хотел подойти поближе к Шу и отдать ему принесенную книгу, но внезапно, к всеобщему удивлению, остановился около ног сидящего рядом Юмы. Он неуверенно потоптался на месте минутку, будто набираясь смелости, а потом подошёл еще ближе к нему. — Э-это вы. Вас мама нарисовала вместе с папой на том портрете. – мальчик склонил голову набок и слегка улыбнулся. Улыбка мальчика показалась обращенному смутно знакомой: будто раньше он часто мог видеть такую. Весь его вид напоминал о чём-то далеком. О чём-то, что он никак не мог вспомнить. Воспоминания словно были нереальными – непонятными и неполными. Лишь ощущения... — У тебя есть отец? – Спросил Коу, дружелюбно улыбаясь мальчику. Почему-то это заинтересовало парня гораздо больше, чем то, что основательница и наследница трона великого рода могла нарисовать его брата. Мальчик мог просто что-то напутать, приняв Юму за какого-то другого мужчину, а вот факт наличия второго родителя ребенка очень сильно заинтересовал айдола. Вопрос напугал мальчика. Волчонок быстро, словно очнувшись от наваждения и растеряв всю свою смелость, отскочил от Юмы и бросился в объятия Шу. Старший едва успел поймать спешащего мальчишку до того, как он упал, и прижал к своей груди. Но даже завернувшись в кардиган старшего, маленький вампирчик не смог скрыть горящие ушки: он был страшно смущён и дезориентирован. Никто больше не задавал вопросов мальчику. Все своё внимание вампиры обратили на книгу. Сама книга ничем особенным не отличалась: не походила она на зачарованную – от неё не чувствовалось и капли магии или её воздействия. Но причин не верить мальчишке у них не было, поэтому братья поспешили заглянуть внутрь фолианта. Книга была пуста. Пролистав страницы, братья не нашли ни одной записи. Все вновь обратили свой взор на мальчишку. Он, почувствовав это, слез с коленок старшего Сакамаки и подошёл к Рейджи, в руках которого покоилась книга. Вампир неуверенно протянул руки к книге, забирая её из рук второго сына Беатрис. Мальчик поднёс ко рту ладонь и прокусил указательный палец маленьким клычком: на кончике стали собираться крохотные капельки багряно-красной крови. Вампирчик провёл пальцем по странице. Кровь не впиталась в бумагу, а потекла по ней. Капельки крови, словно маленькие ручейки, текли в своем направление. Через несколько минут появилась первая надпись. «Добрый день, господа. К сожалению, для объяснения моих недавних действий нет времени, поэтому прошу просто довериться мне и моим решениям. С нами сейчас всё хорошо. Ранение Юи-сан не критично, поэтому её состояние остается стабильным. Где мы находимся, думаю вы и сами догадываетесь. В этом времени есть нечто очень важное, поэтому пока я не получу это, мы не сможем вернуться. Более того есть ещё несколько условий. Рассказывать вам, каких именно, сейчас тоже не имеет особого смысла. Опуская формальности: Аято должен отправиться к нам. Один. Моя кровь и другие нужные ингредиенты хранятся в моей лаборатории. Поскольку он должен точно оказаться с нами в одном времени, ему следует использовать тот же способ: нанести зелье на рану. Основываясь на нашем опыте, смею предположить, что размер и глубина ранения не имеют значения. Прошу не медлить. Наше положение довольно шаткое». Надпись пропала так же быстро, как и появилась. — Что будем делать? – бывший аристократ напряженно смотрел на принцев. Напряженную тишину прервал тихий и неуверенный голосок мальчика: — Надо помочь маме. Ей тяжело. Странички пожелтели. Это плохо. – поглаживая кончиками пальцев краешек книги, мальчик бормотал, словно не говоря с кем-то, а раздумывая над своими мыслями. Крохотные ручки крепко сжимали ткань бежевого кардигана. Этого хватило, чтобы обратить на себя внимание задумавшихся вампиров. Слегка кивнув, Рейджи перевёл взгляд на Шу: — Я изучил её записи. Колдовство действительно очень сложное, но думаю с её кровью даже я смогу его исполнить. Предполагаю, мне хватит двух дней для изготовления. Вопрос остаётся только в количестве. Я изготавливаю только одну порцию? Вопросительной интонации не было слышно. Это была не неуверенность: Рейджи интересовал протест. Все молчали. Шу слегка кивнул. Тогда поднявшись с места и прихватив с собой синюю книгу, Сакамаки покинул зал, обозначив конец импровизированного собрания. Все разошлись по своим комнатам. Шу вместе с маленьким вампиром на руках зашел в спальню, в которой находились раненые девушки. Они лежали неподвижно и были холодны, как лёд. Старшего вампира пугала эта картина. Сердце колотилось, а руки сильно потели: его потряхивало. «Каждая встреча с Ко…» Неожиданно Сакамаки почувствовал на своих щеках тепло. Кацуми осторожно гладил лицо старшего вампира кончиками пальцев, робко улыбаясь. Старший вампир ему нравился. Он видел это лицо всю свою жизнь, начиная с самого первого дня в новом доме с мамой. Он сразу узнал его. Портрет. На нём вампир был маленьким, ненамного старше его самого. Там он ярко и радостно улыбался. Сапфировые глаза игриво поблескивали сквозь щели густой растрепанной чёлки. В руках он держал небольшой потрепанный мячик с парой заплаток, который кидал другому мальчишке с каштановыми волосами, собранными в нелепый хвостик. На портрете он выглядит счастливым. Кацуми подолгу задерживался вечерами у этого портрета. Сидя около камина, в котором тлели последние угольки осиновых балок, он любил смотреть, как теплый свет камина зарывался в блондинистых волосах мальчика, похожего на принца из сказок, которые мама читала ему перед сном. Но даже сейчас, когда, казалось бы, синие ледяные глаза смотрят в пустоту, они всё равно нравились мальчику. Рядом со старшим он чувствовал себя в безопасности. Будто он действительно был принцем из тех самых сказок. И, как благородный и добрый принц, он обязательно спасет маму. Мальчик поближе придвинулся к уху блондина и робко прошептал: — П-папа, к-когда мама очнется, давайте сходим вместе на озеро. Т-там много красивых бабочек. Я-я хочу показать их вам... – договорив, мальчик сжал руками шею Шу и из-за всех сил ткнулся лицом в плечо. Ушки его горели ярким пламенем от смущения. Несмотря на то, что сейчас его любимая в опасности, основатели могут напасть на них в любую минуту, разорвать на части, старший Сакамаки сейчас искренне улыбался, крепко сжимая в руках маленькое тельце.