Случайность

      Кто бы мог подумать, что иногда Клаус бывает довольно мягким. Шестому странно осознавать, что ему, в отличие от остальной семьи, которой приходится теперь постоянно себе напоминать, что Клаус не такой уж мягкий раздолбай, каким они привыкли его видеть, самому Бэну приходится напоминать себе, что Четвёртый, серьёзный и страшный Четвёртый, все-таки имеет в себе черты Клауса. Странно, что «образ», о котором он так усердно втирал Шестому, в который годами верила его семья, на самом деле выткан из «слабых», какими их возможно считает сам Четвёртый, чёрт. Конечно они преувеличены, особенно те моменты с отсутствием сил, наркоманией, но даже они имели место быть в жизни Четвёртого. Все слабости, что Четвёртый вложил в свой «сценический» образ, занимают какое-то место в его истории, являются частью его. Что чувствовал Четвёртый когда играл? Играл ли он вообще? Может Клаус вовсе и не образ Четвёртого для глупенькой семьи, а часть его личности, которую он подавляет? Или скрывает?       У Бэна уже начинает кружится голова, хотя казалось бы как это возможно? Бэн переживает. Это видно по его пустому взгляду в даль и необычайно тихому поведению. Знал ли он вообще Четвёртого? Он на протяжении всей жизни был его самым близким человеком, но вот, он выясняет что-то новое и это новое ломает все его представление о своем брате. Сколько ещё подобным проявлений Клауса он не замечал в Четвёртом? Его так поразил поступок Четвёртого на последнем задании, теперь, думая об этом, он позорно отводит глаза от ночного города, утыкается взглядом в черепицу крыши. Обидел ли он Четвёртого своим изумлением? Конечно, он надеется, что нет, но даже если да, Четвёртый никогда не покажет этого, о разговоре даже думать смешно. Что же теперь делать?

×××

      Клаус как раз довязал своё последнее произведение искусства, как вдруг за стенкой слышит топот и даже пару матов, которые звучат слишком старомодно по его мнению. Да уж, кто же это вылез из своей норы?       Четвёртый отложил клубки и спицы, аккуратно слезая с кровати. Он почти на цыпочках пролез через щель приоткрытой двери чтобы никто не узнал о его приближении заранее. Он прошёл чуть дальше по тёмному коридору и заглянул в ванную комнату, из которой сейчас лился холодный, белый свет. — О! Пятый, что ты здесь делаешь? — Спросил Клаус, наблюдая как Пятый отряхивает полы пиджака от пыли и песка, — «Где же он лазил?» – Хочу принять ванну, очевидно, — Бросает он, зыркая на Четвёртого из-за плеча. – О, mi hermano, от тебя несет прямо как от трупа! — Преувеличенно веселый тон и цепкий взгляд, то что дает понять Пятому, что Четвёртый что-то заподозрил. Нужно отвлечь его. – Снова решил поиграть в Клауса? – Ну же Пятый, ты понимаешь меня лучше всех в этом доме! Разве мои поступки не очевидны для тебя? — Клаус забрасывает новую удочку, что же он имеет ввиду, чего он ждет в ответ? Разве после этих вопросов, я могу назвать себя тем, кто понимает Четвёртого?       «К сожалению, нет, — думает Пятый, но не отчаиваясь, добавляет, — Но и это не на долго, уж я позабочусь об этом.» — Конечно-конечно, дорогой брат, примешь со мной ванну? — Ну раз так, стой, что? — Клаус опешил, его глаза даже распахнулись от удивления.       Что же, во второй раз получилось, но будет ли подобное эффективно и в следующий раз? — Ну раз нет, то прошу на выход.       Пятый захлопнул перед носом Клауса дверь, и уже через минуту в комнате стало слышно бульканье воды.       «В следующий раз придумаю что-нибудь поинтереснее» — решает Пятый снимая, наконец, одежду.       «Интересно, какое было бы у него лицо, если бы я ответил — да?»       Четвёртый усмехается будучи уже на пути на первый этаж. С сегодняшним чертополохом событий он почти забыл о скорой встрече. И хотя Эви рассказала о своём новом друге много инригующего, у него и самого скоро будет новый знакомый. Что же будет делать Пятый с тем, что узнает? Это может принести много проблем, но стоит ли его останавливать?       Клаус остановился у входной двери. Почувствовав дуновение прохлады, он оборачивается. Эви стоит на первой ступени лестницы. — Мне продолжить, Клаус?       Кажется, Клаус даже слышит её голос хоть она и не произнесла ни слова. Они давно понимают друг друга без слов и совсем недавно смогли понимать друг друга без букв.       Она слегка наклоняет голову в бок и прищуривает глаза. Чертовка всегда видела меня насквозь, но никогда не говорила о наблюдениях напрямую. — Присматривай за ним, думаю, если ты поможешь ещё немного, он узнает всё слишком быстро.       Возможно, она что-то прочитала на моем лице, хоть я опять и не узнаю что, но, кажется, она поняла просьбу по-своему. Что ж, это не критично, она наша ровестница, но почему-то мудрее нас всех, она не сделает ничего, что навредило бы ему или его семье.       Они кивают друг другу, девочка исчезает, а Клаус поворачивается к двери гораздо смелее, чем раньше. Он не знает, что может случится уже через пару часов, но точно знает, что его семья под защитой.       Он старается не думать о том, что при правильном враге защита, даже самая стойкая, не продержится долго.