***
Тем вечером рейнджеры разбили лагерь перед самым заходом солнца. Посовещавшись, командиры выбрали расположение поблизости от найденного следа, но так, чтобы со стороны обнаружить лагерь было невозможно. Один из секретов, которые Гедеон выставлял вокруг каждой их стоянки, выдвинули к «дороге» на тот случай, если по ней вдруг пройдет какое-то движение. Датианцы ограничились минимальным обустройством лагеря. Больших палаток не ставили, оставив их свернутыми. Бойцы пользовались спальными мешками, а большая часть походной утвари оставалась упакованной в рюкзаках. Огня также не разводили, чтобы не выдать ненароком свое местоположение. «Демоны любят огонь», — эту присказку знали в любом уголке Карвонны, и проверять ее правдивость на себе не изъявлял желания никто. Для приготовления пищи использовались армейские рационы, самостоятельно разогревающиеся с помощью химической реакции. Каждый рейнджер нес с собой до двадцати таких рационов, но их количество значительно поубавилось за несколько дней блужданий. Охотиться командир запретил, опасаясь, что охотничьи партии могут найти себе неприятности на враждебной территории. План Умгала заключался в том, чтобы продолжать поиск до тех пор, пока провизия не будет на исходе, затем налегке вернуться на дружественную территорию, совершив марш-бросок через уже пройденные земли. Он сомневался в способности Салливана выдерживать подобный темп, но молодой оборотень из города показывал все лучшие результаты каждый день. С помощью магии своей подруги-лисички он, возможно, справится с нагрузкой. — Еще три дня, — сказала Лин, прижимаясь к Умгалу. Они приловчились спать вместе в одном спальном мешке. Было тесно, зато тепло, и присутствие возлюбленной успокаивало и внушало уверенность. — Что за три дня? — Ты сказал, что когда рационы начнут кончаться, мы отправимся в обратный путь. У каждого бойца, и у нас с тобой, осталось всего по восемь упаковок. Две на запас в обратный путь. Значит, шесть упаковок по две в день — нам осталось три дня поиска, прежде чем настанет пора возвращаться в Датиан. Оборотень усмехнулся. — Тебе так не терпится вернуться? — Хочется уже оказаться подальше от этого всего. — Война придет в Датиан. — Возможно. Но это будет не сразу, и на пути у демонов будет Лискат и замок Таронна — достаточно времени, чтобы отреагировать. — Если бы Защитница так думала, то нас не послали бы в этот поход. — Мы сделали что могли, — упрямо возразила лисичка, — пора заканчивать. — Три дня и мы возвращаемся, — пообещал Умгал. И успокоенная его ответом Лин счастливо уснула, прижимаясь к мягкому теплому шерстистому боку любимого.***
Но этой ночью спать не довелось. Внезапные раскаты грома разбудили отряд. Часовые напряглись, изготовившись к бою на своих постах, а рейнджеры в лагере выбрались из спальных мешков. Не было ни суеты, ни выкриков — опытные бойцы все делали молча, быстро собравшись рядом с командиром. Умгал смотрел вдаль, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте. Луна, доросшая за время их похода почти до двух третей диска, неплохо освещала ночные джунгли, но оборотень все равно не мог разглядеть происходящее в темноте. Грохот слился в практически непрерывный грохот, по воздуху проносилось эхо. — Далеко, — прокомментировал Гедеон, понюхав воздух и не найдя посторонних запахов. — До нас долетают только отголоски этого грома. — Салливан! Что твои данные говорят про громовое оружие? — крикнул Умгал их специалисту, уже не опасаясь, что их кто-нибудь услышит. — Я… не знаю. Было написано, что оно очень громкое, просто оглушающе, но кроме этого ничего непонятно. Тогда же не было видео или аудио записей, чтобы мы могли иметь представление… — Да-да, я понял! Теперь заткнись! Умгал повернулся к Гедеону и Бурому, ожидавшим его приказов. — Сворачивайте лагерь, отзывайте часовых — мы пойдем в ночную разведку и попробуем узнать, что там происходит. Если получится увидеть достаточно полезной информации, то отправимся в обратный путь сразу же. Датиан должен будет получить новые данные как можно скорее. Вперед! Сбор не занял много времени — достаточно было свернуть спальные мешки и дождаться, пока прибегут часовые от секрета возле дороги. Лин и Кая потратили это время, чтобы приготовиться ко всем возможным сюрпризам. Каждая нацепила медальон, надела кожаный корсет со стальными вставками, собрала в кармашки зелья и одноразовые артефакты. Лин видела, что более молодая подруга взволнована. Для нее это первый серьезный поход, и сражение с демонами будет сильно отличаться от стычек с браконьерами в Угодьях, к которым она привыкла. Сжимая посох, Кая нервно сглотнула, и Лин ободряюще улыбнулась. — Держись, милая. Просто будь рядом с Гедеоном, он тебя прикроет. В драку не лезь, колдуй поддержку, и ребята все сделают. Хорошо? — Да… — Идем. Вооруженные рейнджеры уже построились в боевой порядок — бойцы из секрета вернулись. Умгал махнул рукой, и отряд рысцой бросился бежать в сторону постороннего шума. Их ничего не задерживало — мелкие ночные животные шарахались прочь от бегущей стаи, ночное зрение позволяло отлично видеть в темноте, обходить препятствия и не спотыкаться, нюх и слух сообщали множество информации, которая была бы недоступна человеку. Рейнджеры двигались навстречу противнику, готовые к неожиданностям. Лин бежала вместе со всеми, стараясь не упускать из виду спину Умгала. Она чертыхалась про себя, проклиная внезапную ночную тревогу. Ей очень не хотелось столкнуться нос к носу с неведомой угрозой, но… приказы не обсуждают. И она топала вперед, утешая себя тем, что Умгал обещал вернуться в Датиан сразу же после этой ночи, если они получат ценные данные. Грохот продолжался, и становился все ближе по мере того, как отряд приближался к источнику звуков. Пару раз раскатисто ухнуло, не так, как до этого, среди деревьев вспыхнуло пламя. Это произошло уже совсем рядом, рейнджеров отделял от происходящего только небольшой холм, склоны и вершина которого поросли деревьями и были завалены валунами. Умгал жестом указал вперед, и бойцы принялись карабкаться, соблюдая тишину. Лезть было тяжело, склон оказался довольно крут, но никто не позволил себе даже ругнуться сквозь зубы, дисциплина в этом плане была железной. Умгал упрямо лез вперед, рассчитывая, что получится увидеть происходящее со стороны, оставаясь на вершине холма, и в неверном свете разгоравшегося пламени получить достаточно ясную картину того, с чем им предстоит иметь дело. Стрельба прекратилась буквально перед тем, как они закончили карабкаться наверх. Через несколько секунд рейнджеры достигли вершины, и увидели своего врага. Вершина оказалась плоской, словно стол. На левой половине росло несколько кустарников, правую подсвечивало пылавшее на другом склоне пламя. Черные фигуры стояли на противоположном краю, выделяясь на фоне огня. Умгал сумел разглядеть только рога, торчащие из их голов, странное оружие в руках… Словно что-то почувствовав, одна из фигур обернулась в сторону рейнджеров, и на обрамленном отблесками пламени черном лице сверкнуло полдюжины красных глаз. Их заметили! На размышление не оставалось ни секунды, и Умгал проревел приказ. Его воины бросились вперед. Оборотни на ходу принимали верформы, тролли и пантауры просто бежали, стремясь сблизиться с врагом, наги натягивали луки. Умгал тоже перешел на бег. Мгновение концентрации, и вот уже его тело стало больше, сильнее, целиком покрылось шерстью. Ночное зрение стало еще четче, запахи его врагов ударили в нос. Запахи хорошо сдерживаемого страха и противной кислой гари. Через несколько секунд набегающая волна сомнет их, уничтожит, не оставив ни малейшего шанса! Демоны познают гнев воинов Ангела Датиана и уберутся обратно в свои мрачные норы! Гнев и возбуждение перед боем захлестнули Умгала. Больше не нужно думать, планировать, опасаться чего-то — вот он, тот странный враг. Живой, во плоти, в нескольких метрах впереди. Нужно только добраться до его глотки зубами или дотянуться мечом. И они с Гедеоном неслись впереди своих бойцов, забыв о раздиравшем их соперничестве. Умгал уже слышал речь врагов — глухое невнятное бормотание, словно чахоточный больной, пытающийся говорить через платок. И затем ночь взорвалась огнем рейнджерам в лицо. Оглушающий грохот наполнил уши оборотня. Яркие оранжевые росчерки протянулись от фигур демонов к его бойцам. Эти стрелы метались по разделявшему их пространству, выискивая в темноте свои жертвы. Бежавшего рядом Гедеона перечеркнуло их потоком всего на мгновение, и его амулет вспыхнул голубым светом, мгновенно потеряв всю силу в попытке остановить такой удар. Вскрикнув, лейтенант повалился на траву, держась за левое запястье. Мимо Умгала промелькнуло несколько этих смертоносных стрел, демон плохо нацелил свое оружие. Он тут же исправился, но Умгал успел броситься на землю. Его амулет выдержал попадание, но содержавший магию камень треснул, и по нему побежали голубые жилки — следующее попадание разрушит оставшуюся каплю защиты. Остальной огонь пронесся над Умгалом, не причинив ему вреда. Капитан тут же вскочил, чтобы оценить обстановку на поле боя. Перед ним предстала сцена из ночного кошмара. Выстрелы иномирного оружия косили его бойцов, отовсюду слышались крики ярости и боли его рейнджеров. Очереди ярких росчерков сплетались в причудливую паутину, прикосновение к которой, вероятно, означало смерть. На глазах капитана одна из очередей нащупала одного из его бойцов. Защита амулета исчезла в единственной яркой вспышке, грудь оборотня разорвало, в стороны полетели куски расколотой нагрудной пластины. Рейнджер повалился, как подкошенный, из раскрытого в крике боли рта на фоне луны мокрым кашлем вырвался фонтанчик пошедшей горлом крови. Мимо Умгала с ревом пронесся Бурый. Огромный оборотень-медведь впал в бешенство, ярость берсерка, которую остановит только смерть. Не обращая ни на что внимания, он несся сразу на пятерых врагов, только что выкосивших весь правый фланг строя датианцев. Вскочив, Умгал бросился ему на помощь. Перед ним еще один оборотень безжизненно рухнул на землю изрешеченный огненными стрелами. Вспыхнул и погас амулет Бурого, но тот в слепой ярости несся вперед, не разбирая дороги. Очередь выстрелов вспахала землю перед Умгалом, и тому пришлось прыгнуть в сторону, чтобы избежать ее смертельного прикосновения. Медведь же, не обращая внимания на ранения, врезался в стоявших перед ним нескольких демонов, разметав двоих словно кегли, а третьего, по центру, сбив на землю и придавив сверху собственной тушей. Умгал снова ринулся вперед. До противника оставалось всего несколько метров! Еще один оборотень, бежавший перед командиром, с криком упал на землю — демон убил его грохочущим оружием практически в упор. Едва жертва оказалась повержена, вражеский воин направил свое оружие на приближавшегося следом Умгала. Капитан похолодел. «Вот она, смерть…» С такого расстояния Умгал различал ночным зрением, как палец демона двинулся, включая его адскую машинку… но ничего не произошло. Демон отпрянул в явном замешательстве, а страх в сердце Умгала сменился злобным торжеством. «Твое оружие не может работать все время! Вот в чем секрет! Что ж, настал мой черед. Бьешь ты отменно, посмотрим теперь, как будешь держать удар!» Торжествующе взревев, Умгал ринулся на врага, занося меч для удара. Тот бросил свое оружие, но оно не упало на землю, а осталось болтаться на ремне, застегнутом на левом плече. Враг выхватил новое оружие, одним движением вскидывая его в сторону Умгала. Оборотень хорошо разглядел этот предмет — маленькая версия того, чем враг только что пользовался. «Большая штука это меч, а маленькая — кинжал!» За мгновения этого короткого боя Умгал уже понял, как это работает. Громовое оружие нацеливают на тебя так же, как арбалет, и через секунду ты будешь мертв. Единственный шанс, уйти с линии выстрела до того, как он будет произведен. И едва только ствол глянул ему в лоб, рейнджер скользнул в сторону. Оружие грохнуло, только один раз, чуть не оглушив его на таком расстоянии. Но выстрел прошел мимо, щелкнув над самым ухом. Не давая противнику сделать следующий выстрел, Умгал прыгнул вперед замахнувшись мечом на руку с оружием, но демон отдернул ее в сторону от тела и удар прошел мимо. Отскочив назад, демон снова бахнул из своей пушки, не целясь, куда удача пошлет. Амулет Умгала вспыхнул, поглотив большую часть удара, но все равно левую ногу обожгло знакомым огнем. «Серебро!» — сцепив зубы от боли догадался Умгал. Это оружие явно много слабее предыдущего. Боль в ноге почти мгновенно перестала восприниматься, погашенная адреналином. Оборотень сосредоточился на том, чтобы давить противника, не давая ему прицелиться, и, в то же время, быть готовым уклониться от следующего выстрела. Бам! Мимо! Враг не попал в него практически в упор! Умгал наотмашь рубанул по державшей оружие руке и попал! Силы удара не хватило, чтобы полностью разрубить защищавший запястье наруч, но Умгал точно ранил врага — демон хрипло вскрикнул, и оружие вылетело из его руки, упав в траву и исчезнув из виду. Правая рука противника отказывалась работать, демон придерживал ее полусогнутой у корпуса. Но левой ловко выхватил длинный нож, зазубренный с одной стороны, и попытался пырнуть им Умгала. Тот спокойно ушел от удара, сделав шаг назад и довольно оскалился. «Вот такую драку мы любим — сталь против стали, без новомодных иномирских штучек». Но веселиться было некогда — бушевавшее вокруг сражение требовало внимания. Умгал провернул меч в руке, выполнив сложный финт с обманным ударом сбоку, и когда рука демона дернулась, чтобы парировать его ножом, открывая корпус, резко изменил направление удара, превратив его в тычок в грудь. Уклониться или парировать противник не смог, и лезвие меча с хрустом вошло в его тело, прорывая нагрудную броню из плотной армированной ткани. Демон захрипел, и когда Умгал дернул меч на себя, не удержался на ногах, повалившись на землю. Однако долго радоваться первой победе не пришлось. Покончив с врагом, Умгал огляделся, пытаясь оценить ход сражения. Он оказался плачевным — только на левом фланге рейнджерам удалось сблизиться с врагом в рукопашном бою. Правый фланг, где находился Умгал, был смят, расстрелян, атака захлебнулась. Большая часть рейнджеров из его отделения лежала неподвижно, кто-то еще шевелился и стонал от боли. Помимо Умгала только Бурый дорвался до противника. Вцепившись зубами в сбитого им врага, медведь-оборотень старался разорвать отчаянно отбивавшегося демона на куски. Еще несколько демонов подскочили к нему на помощь. Грохот их оружия слился в одну непрекращающуюся трель, но Бурый не обращал внимания на страшные удары, буквально отрывавшие от него клочки плоти и шерсти. Демоны ровным шагом шли вперед, надвигаясь на него и не прекращая стрелять. Умгал бросился на помощь, но не успел сделать и пары шагов, как медведь вдруг дернулся в конвульсии и замер, придавив тушей свою добычу. Демоны бросились к нему, навалившись и принявшись стаскивать огромного рейнджера со своего истерзанного товарища. «Бурый мертв…» — понял капитан. Он знал, что сейчас станет следующим. Пока одни демоны возились с тушей, еще двое двинулись в направлении оборотня, их оружие было направлено на него, множество красных глаз, казалось, горели ненавистью и желанием убивать. Умгал понимал, что на таком расстоянии от этих выстрелов уйти невозможно — враг тщательно прицелился и готов уничтожить того, кто бросил ему вызов. Но за мгновение до того, как Умгала должна была настигнуть смерть, шар колдовского зеленого огня прилетел откуда-то из-за спины. Он ударил в землю между шарахнувшимися в сторону противниками и взорвался цветком пламени. «Лин! Это Лин, моя прекрасная персональная Защитница!» — с облегчением понял рейнджер. Пламя охватило обоих демонов, и те слепо заметались, глухо ревя от боли. «Разве демоны не любят огонь?» Некогда думать — сражение пошло плохо, нужно выводить отряд! Не забыв мысленно вознести горячую благодарность любимой, Умгал развернулся и помчался на левый фланг. — Внимание, это Умгал! Отходим, все назад! — крикнул он в рацию, но ответом стал лишь шум статики. «Что за черт?» Пришлось бежать туда, где еще бушевало сражение, раздавался грохот громового оружия и крики сражавшихся. Он пробежал мимо убитого пантаура, перепрыгнул через неподвижно лежавшего навзничь демона, которому в горло попала стрела, и добрался до второй стычки. Здесь еще шел бой, демоны отчаянно отстреливались от наседавших рейнджеров. Несколько убитых датианцев лежали в траве, но за их смерть враг заплатил жизнями нескольких своих воинов. Сейчас их строй поредел, и демоны отходили, беспорядочно стреляя и оттаскивая раненых. Некоторые из них принялись кидать какие-то предметы в траву, и там, куда те падали, вспыхивал огонь, брызгами разлетаясь в стороны. Пламя попало на одного из рейнджеров, и охватило его бок. Оборотень скулил и вертелся волчком, пытаясь сбить огонь. К нему подскочила Кая, крикнула что-то, взмахнув посохом, и пламя тут же угасло, боец был спасен. Теперь, когда обе стороны разделяла стена огня, демоны смогли отступить. Они исчезли за краем поляны, принявшись спускаться по склону с другой стороны, и рейнджеры не могли за ними последовать. — Хватайте раненых, всех кто может ходить, нужно срочно убираться отсюда! — крикнул Умгал, подскакивая к Гедеону, собиравшему остаток второго отделения вместе. — Мы победили? — тяжело дыша спросил Гедеон, упустивший в горячке боя общую картину. — Черта с два! Демоны отступили, но они наверняка скоро вернутся! Гедеон огляделся вокруг, пытаясь осознать ситуацию, увидел, как поредел строй, увидел, что Умгал примчался с другого фланга один. — Где первое отделение? — потрясенно прошептал он. — Погибли все! Соберись, Гедеон! Веди второе отделение на ту сторону площадки, откуда мы начинали подъем, соединись с лучниками! Найдите Салливана, живого или мертвого! Быстро, быстро! Гедеон кивнул, и рявкнул приказ. Бойцы кинулись выполнять распоряжения командира, и отряд помчался назад, собирая по дороге раненых. Добравшись до того места, где находились лучники, Умгал и Гедеон с ужасом увидели, что из них остался только один. Наг-лучник ожидал возвращения рукопашников, неподвижно стоя месте и глядя в одну точку. Израненные тела его товарищей, с которыми он прошел не один бой за время службы, лежали рядом. Оружие демонов не щадило никого, а наги в бою не так выносливы, как оборотни, уязвимые практически только к серебру. Наг поглядел Умгалу в глаза, и командир понимающе кивнул, на что лучник просто отвел взгляд. Притащили стонущего Салливана. Городской неумеха оказался ранен в ногу, не пробежав в атаке и десятка метров. Криворукому бойцу не помог даже лучший из амулетов, которые только можно было купить в магических лавках Датиана. — Сейчас, сейчас, Салли, милый, родненький, потерпи… Кая уже хлопотала возле него, щедро растрачивая свои силы. А ведь еще многим нужна помощь, практически никто из рейнджеров не избежал ранений. Вспомнив, что и ему досталось, Умгал машинально провел ладонью по бедру, по которому чиркнула пуля. Рана все еще кровоточила, проклятое серебро. — Кая! — когда лисичка обернулась, Умгал показал на свою ногу. Девушка безропотно приложила руку к его ране, ладонь засветилась зеленоватым светом, кровотечение остановилось, а разорванная плоть начала быстро затягиваться. — Что с Салливаном? — спросил командир, кивнув на скулящего «специалиста». — Плохо. Раздроблена бедренная кость, вся нога была разворочена. Я залечила, что смогла, но серебро до сих пор в ране, и кость не срастется еще долго, даже с помощью магии. — Он может двигаться? — Ну, бегать он будет еще не скоро… — Он может двигаться? — Медленно, с чьей-либо помощью. — Хорошо. Пусть Гедеон выделит кого-то помогать ему идти, нам нужно будет очень быстро убираться отсюда. Если кровотечение остановлено, и рана закрылась, то кончай заниматься им. Другим раненым тоже нужна помощь, а твои силы не беспредельны. — Хорошо. Дело пойдет легче и быстрее, если Лин мне поможет. «Лин…» — Сейчас я ее приведу! Умгал кинулся обратно на место сражения, туда, где кицуне спасла его вовремя брошенным огнешаром. Он бежал молча, не рискуя звать ее, вглядываясь по-дороге в тела убитых бойцов. Один раз рейнджер остановился над телом демона, которого он убил. Нагнувшись, он поднял то странное оружие, которым враг его чуть не убил, ранив в ногу. Холодный металл вызвал неприятное ощущение чужеродности, а рукоятка удобно легла в ладонь. Решив, что Защитнице понадобятся материальные доказательства, Умгал сунул оружие в карман штанов и продолжил поиск колдуньи. Он увидел ее, когда обогнул закрывавший поле зрения куст. Посреди поляны словно вырос огромный ледяной цветок. Его раскрывающийся бутон переливался в отблесках пламени горящего леса, а внутри застыла фигурка лисички с посохом в руке. Через чистый прозрачный, словно горный хрусталь, лед она смотрела на Умгала широко раскрытыми глазами, открыв рот в беззвучном крике. У Умгала подкосились ноги, и защемило сердце. — Лин, — прошептал он, зная, что не получит от нее ответа, никогда больше не услышит ее мягкий грудной голос. Подняв морду к равнодушной луне, уставший раненный оборотень отчаянно завыл, стоя рядом с жутким ледяным изваянием на фоне горящего леса. Глаза Лин безжизненно смотрели на него. А когда, вытерев тыльной стороной ладони выступившие слезы, Умгал ушел, они продолжали смотреть в пустоту. Впереди еще была целая ночь, пока дневное солнце не растопит лед. — Ну, где там Лин? — нервно спросила Кая, когда капитан вернулся к точке сбора. — Она мертва, — с трудом выдавил Умгал. Кая пискнула от ужаса и, прикрыв рот ладонью, расплакалась. Слезы побежали у нее по щекам, лисичка завывала, даже не пытаясь сдерживаться. Салливан и другие рейнджеры сочувственно смотрели на нее. Все знали, каково это — терять друзей и боевых товарищей. Черт, да в этой скоротечной стычке они потеряли почти весь отряд. Умгал обвел глазами тех, кто остался. Гедеон, Кая, раненный Салливан, лучник и трое оборотней. Это все?! Семь рейнджеров из двадцати одного! Четырнадцать бойцов! Они потеряли четырнадцать бойцов!!! Невозможно поверить! — Так, хватит скулить! Соберись! — рявкнул Умгал на плачущую лисичку. Кая подавилась рыданиями, сглотнула, и попыталась собраться, утирая слезы и вставая на ноги. Получалось не очень. — Пусть двое помогают Салливану идти, и давайте убираться отсюда. Демоны скоро вернутся. — А что насчет остальных ребят? Возможно, не все они мертвы, кто-то просто ранен? — спросил один из оборотней. — Мы не можем просто бросить их здесь! — Помочь им мы тоже не можем! — рассудительным тоном ответил Умгал. — Если они не могут ходить сами, то у нас не хватит рук их нести. Кроме того, сначала им придется оказать медицинскую помощь, а Кая уже почти выбрала свое ядро. Она могла бы сделать это, если бы было время, но его нет — демоны скоро будут здесь. — Откуда вы знаете, капитан? — Прислушайтесь! Все замолчали, принявшись прислушиваться. И через треск пламени, пожиравшего деревья и траву на другом конце площадки, стал пробиваться уже знакомый датианцам звук — рычание моторов и металлический лязг гусеничной техники. — Машины. — И они привезут еще бойцов, — кивнул Умгал. — Охотники сами стали добычей. Демоны будут травить нас по всему лесу. Нужно уходить прямо сейчас, и успеть уйти как можно дальше, чтобы они потеряли наш след. Вперед! Умгал махнул рукой, и устремился вниз по склону. Остальные рейнджеры последовали за ним, помогая припадающему на одну ногу Салливану. Последней шла Кая, задержавшаяся, чтобы в последний раз оглянуться на горящий лес, возле которого остались Лин и остальные их товарищи.***
Умгал упрямо шел вперед, несмотря на то, что раненая нога ныла, несмотря на лечащее заклинание. Он мог бы попросить еще, но Кая и так была истощена. Кроме того Салливану ее помощь требовалась куда больше, и гордость не позволяла тратить на себя драгоценные магические ресурсы. Вместо этого командир позволял девушке подлечивать городского оборотня по ходу дела, во время коротких передышек, которые приходилось устраивать их истощенному отряду. Сначала казалось, что погоня отстала или вообще не ведется. Гул моторов затих на некоторое время, но затем снова возобновился, с каждой минутой становясь все ближе. Темпы движения слишком медленные. Умгал отчетливо это понимал. Салливан задерживал всю группу. Подгоняемый страхом, молодой оборотень переставлял ноги из последних сил. Кая помогала ему, как могла, накладывала подлечивающие заклинания, дала выпить несколько зелий выносливости. Но поврежденная кость не срастется еще долго, и при каждом шаге нога подламывалась, и чтобы нормально идти, двум бойцам приходилось поддерживать Салливана под руки, и раненый мог двигаться вперед только небольшими частыми прыжками. Такой способ перемещения быстро утомлял как самого Салливана, так и бойцов, пытавшихся ему помочь. — Гедеон, идите вперед, — приказал Умгал, затем подозвал лучника. — Мы с тобой сделаем крюк назад, попробуем посмотреть, кто нас преследует и сколько их. Наг молча кивнул с выражением безразличия на лице. Его сородичи погибли, и он еще не отошел от шока. Но нужно было продолжать сражаться, и Умгал пытался растормошить его своими приказами насколько возможно. Пока остальная группа ковыляла вперед, Умгал и лучник вернулись немного назад, найдя место с которого открывался хороший вид для наблюдения. И с этого места они услышали все тот же гул множества моторов, увидели, как мечутся лучи фонарей, растянувшись цепью через лес. Демоны прочесывали окрестности, собираясь загнать и добить своих жертв. Всего несколько минут назад Умгал обдумывал идею устроить засаду на преследователей, убить несколько их воинов, чтобы отбить у остальных охоту преследовать отряд. Но сейчас стало понятно, что демонов не просто много — их очень много. Своим крутым иномирным оружием они сметут остатки датианцев, даже не заметив сопротивления. Застигнутый врасплох маленький отряд был лишь разведкой авангарда огромной армии, двигавшейся через ночной лес. У них будет достаточно охотников, чтобы выследить и уничтожить рейнджеров. Прокляв все на свете, Умгал хлопнул нага по плечу и сделал знак возвращаться к остальным. Они помчались через лес и догнали ушедшую вперед группу всего через несколько минут. Увидев, что Салливан в очередной раз сидит на земле, а Кая оказывает ему помощь, Умгал разочарованно застонал. Таким темпом они не уйдут даже от стада коров. Командир шагнул вперед и поднял руку, требуя внимания. Взволнованные лица обратились к нему, ожидая распоряжений. — У нас на хвосте целая армия демонов, — веско сказал Умгал и, дождавшись, пока закончатся матерные восклицания, продолжил. — Таким темпом нам от них не уйти. Салливан серьезно ранен и задерживает всю группу. Если демоны нас догонят, то убьют всех до единого. Чтобы у нас был шанс спастись, придется оставить Салливана здесь. Дальше пойдем без него. Рейнджеры молчали, и в этой тишине было слышно только потрясенное завывание Салливана, который понял, что Умгал бросает его на смерть. — Ч-что? Подождите! Вы не можете так сделать! Не имеете права! Двое рейнджеров, державшие его, отошли в сторону, и лишившись опоры, Салливан шлепнулся на задницу, не сумев устоять на одной ноге. — Капитан Умгал? Не делайте этого! Так нельзя! Лейтенант Гедеон? Вы не можете меня бросить! Умгал и Гедеон смотрели на него с презрением. И это рейнджер? Который скулит словно щенок, при мысли, что настало его время встретить свой конец, как и многим другим до него? Жалкий трус! Да если бы у него была хоть капля храбрости, он сам отказался идти дальше, как делают больные или раненые волки-животные, бессловесные сородичи датианцев, добровольно оставляющие стаю, чтобы не подвергать ее опасности. Это же ничтожество, выросшее среди безопасного города, полного Добычи, словно цветок в теплице, трясется от страха, как какая-то лань перед поглощением. — Кая, любимая, пожалуйста, скажи им! Помоги мне! Ведь мы же любим друг друга! Кая! Лисичка, казалось, снова разрыдается. С трудом сдерживая слезы, она отвела взгляд, не говоря ни слова в ответ. Она не смела перечить приказу командира, который оставался единственным шансом спасти остатки отряда, чтобы хоть кто-то вернулся в Датиан, рассказать Защитнице о страшной угрозе. Кая тоже думала, что мужчине, хищнику, рейнджеру не пристало скулить и вымаливать спасение, но только к Салливану испытывала не презрение, а жалость. — Прости, Салли… — наконец выдавила девушка из себя. Умгал оглядел оставшихся бойцов, убедившись, что каждый воспринял его решение, и возражений нет, после чего сделал знак рукой, и отряд двинулся в путь, оставив Салливана сидеть на том месте, где он упал. Изможденный парень уже не мог подняться, нога отказывалась его слушаться. — Не надо! Не бросайте меня! Капитан Умгал! Кая, любимая! Лейтенант Гедеон! Пожалуйста!!! Не бросайте!!! — рейнджеры упрямо брели вперед, не оборачиваясь, глухие к мольбам оставленного на произвол судьбы товарища. — Аааа! Подонки! Предатели! Будьте вы прокляты! Будьте вы все прокляты!!! По мере того, как рейнджеры продвигались дальше, крики становились все тише, пока совсем не стихли вдали. По сигналу Умгала отряд перешел на бег рысцой, и принялся быстро бежать прочь от демонов-загонщиков. Они вышли на дорогу, вдоль которой следовали все это время. Очищенная от зарослей просека позволит двигаться с большой скоростью, что даст надежду увеличить отрыв от погони, которая наверняка продвигается медленно, тщательно высматривая противника. Но менее чем через минуту до рейнджеров донесся отчаянный, полный ужаса вопль Салливана. И тут же стих, только короткое эхо прозвучало в ночных джунглях. — Ох, Салли… — рыдающим голосом пробормотала Кая. — Не останавливаться! Вперед! Быстрее! — потребовал Умгал. — Еще быстрее! Проклиная себя за то, что так долго возился с Салливаном, который весь поход был для них обузой, Умгал несся вперед во главе остатков отряда, понимая, что если демоны их догонят, то убьют на месте. Гул моторов был все так же слышен, и чутье подсказывало капитану, что запутать следы не получилось, что демоны каким-то образом знают, в какую сторону идут рейнджеры и следуют за ними. Значит, единственный шанс — скорость. Рейнджерам нужно бежать как можно быстрее и дальше, пока преследовать их не станет попросту бессмысленно. Чутье подсказало Умгалу и остальным рейнджерам, что впереди опасность. Они остановились, как вкопанные, уставившись на нового противника, выступившего навстречу из ночной темноты. Никто не уловил, откуда он появился перед ними, фигура в черном плаще словно соткалась из мглы на пределе ночного зрения. Высокий человек, спокойно шел к ним, блокируя путь через просеку. Только хруст веток и листьев под его армейскими ботинками давал понять, что он материален. Место для засады выбрано удачно — с одной стороны плотные заросли, а с другой — высокая круча. Рейнджеры замерли в нерешительности. Сзади все громче становился гул двигателей техники, а впереди находился этот странный человек, спокойно вышедший в одиночку против почти десятка хищников. Он приближался, расстояние сокращалось, а его спокойствие и уверенность вселяли страх и нерешительность в сердца хищников, инстинктивно чувствовавших чужую силу. Драгоценные секунды утекали, и Умгал понял, что нужно что-то делать. — Он всего лишь один человек! — крикнул капитан. — Убьем его! И он бросился вперед, подавая пример своим подчиненным. К ободренным смелостью своего командира рейнджерам вернулся боевой дух, и они, яростно заревев, бросились на преградившего им путь смельчака, снова превращаясь в верформы волков. И второй раз за эту ночь все пошло не по плану. Человек вскинул левую руку, в которой оказалось зажато оружие иномирян. Он направил его на Умгала. Оружие грохнуло, но волк уже привычно подгадал момент выстрела и вовремя отскочил в сторону. Ему пришлось замедлить свой бег на мгновение, и остальные рейнджеры вырвались вперед. С яростным криком наг-лучник рванул из колчана стрелу, быстро наложил ее на лук, натянул тетиву и спустил ее, послав стрелу в сердце врага. Тот неуловимым глазу движением шагнул в сторону, пропуская стрелу мимо себя, словно перетек в темноте с одного места на другое… Оружие человека грохнуло снова, и голова лучника раскололась на две половинки. Безжизненное тело нага осело на землю, сложившись в собственный хвост, словно веревка, сброшенная на землю. Кая выкрикнула заклинание, направив посох на врага. С конца посоха сорвалось пламя, огненный шар понесся в цель… и бессильно расплескался о щит, окутывавший противника и на мгновение блеснувший голубоватым светом. В ответ человек в черном небрежно взмахнул свободной правой рукой, словно отгоняя назойливую муху. Сверкнула куда более яркая вспышка, и на том месте, где только что стояла Кая, расцвел красивый цветок чистого прозрачного льда… В этот момент оборотни уже добрались до колдуна. Он успел выстрелить в ближайшего рейнджера несколько раз, убив того на месте, когда выстрелы разорвали волку грудь, превратив внутренние органы в кашу, которую не залечит даже способность к регенерации. Погибший рейнджер упал, а остальные бросились на врага в рукопашную. Но и тут человек не растерялся — в правой руке у него появился меч. Длинное лезвие окутывал голубоватый ореол, через который пробегали статические разряды. Первого же оборотная, прыгнувшего на врага, встретил боковой удар, отбросивший его в сторону, разрубивший тело почти пополам. Умгал, Гедеон и оставшийся боец обрушились на колдуна, раз за разом нанося удары. Щит противника выдержал их все, пока человек выдергивал лезвие меча из тела последней жертвы. Он тут же перешел в контратаку. Мгновение концентрации, и волна голубой энергии отбросила рейнджеров на несколько шагов, сбивая их на землю. Умгал покатился кубарем, на мгновение потеряв ориентацию. Когда он пришел в себя и вскочил, человек уже добивал последнего рядового бойца в их отряде, проткнув его насквозь своим сверкающим мечом. «Богиня великая! Да как же это? Кто он такой?!» Сопротивление бесполезно, понял Умгал. Рев двигателей машин все нарастал, из темноты выскочил колесный броневик с погашенными фарами, и резко затормозил, войдя в небольшой занос. Дверцы в боку машины распахнулись, и из них принялись выпрыгивать демоны. «Это конец», — обреченно подумал Умгал, равнодушно глядя на все это. Взревев, Гедеон снова бросился на колдуна, преграждавшего путь. Тот не стал рубить лейтенанта мечом, а просто выбросил левую руку вперед, на лету схватив оборотня за горло, и даже не покачнувшись при этом. Гедеон молотил когтистыми лапами, но щит по-прежнему без проблем впитывал урон. — Беги, Умгал! — крикнул Гедеон полузадушенным голосом. — Я его держу! Предупреди Защитницу! Ну же!!! Колдун сделал шаг, его глаза вспыхнули голубым светом, и он с такой силой швырнул лейтенанта на землю, что Умгал услышал, как у того с хрустом ломается позвоночник. Этот звук вывел Умгала из ступора. Оборотень сорвался с места и побежал, ринувшись напролом через кусты. Вслед ему загрохотало громовое оружие, его яркие молнии пронзали темноту совсем рядом, но ни одна не настигла его. Человек что-то крикнул, и демоны сорвались в погоню.***
Умгал бежал через лес, не разбирая дороги. Преследователи топали позади. Скорость оборотня должна была бы помочь ему опередить более медлительных врагов, но густые заросли не давали разогнаться, как следует. И он просто бежал, как мог, надеясь, что враги могут хотя бы чуть-чуть похуже. Больше не было ничего — ни любимой, ни соперника, ни надоедливого новичка, ни мечты о повышении и богатстве. Остался только инстинктивный животный страх, который гнал его вперед, заставив позабыть обо всем, о «человечности». Все, что делало его разумным цивилизованным существом, растворилось в ночи, оставив лишь инстинктивное животное желание спастись. Именно этот инстинкт самосохранения помог сделать правильный выбор, когда земля внезапно ушла из-под ног, превратившись в крутой склон балки, не видимой в темноте. Рейнджер сумел уцепиться за склон, проскользив вниз несколько метров. Камень, который он зацепил, покатился вниз, вызвав небольшую лавину из листьев и опавших веток. Над головой уже слышался тяжелый топот шагов — ближайший преследователь приближался. Умгал сделал самое правильное, что было возможно — притаился, забившись в щель на склоне балки, зажав рукой рот и нос, и стараясь выровнять дыхание так, чтобы оно не было слишком шумным. Потеряв его из виду, демоны принялись цепью прочесывать лес. Один из них выскочил на вершину склона балки, принявшись вглядываться вдаль. Спрятавшегося буквально у него под ногами Умгала демон не заметил, зато рейнджер впервые отчетливо разглядел врага. Он услышал приглушенное шипящее многоголосое бормотание, увидел оружие в руках, странный доспех с множеством кармашков на груди, рога и несколько красных глаз на лицевой пластине… шлема? Это не голова! Это шлем, нижняя часть которого разрисована под зубатую пасть, а глаза — крошечные окуляры для ночного зрения. В темноте такой рогатый шлем создает впечатление жуткой оскаленной морды, но на самом деле… Кто же там внутри? Если это не демон, значит… И вдруг Умгал услышал в доносившемся бормотании знакомое слово. Мозг зацепился за него, и начал узнавать и некоторые другие слова. И бормотание начало превращаться в знакомую речь, очень похожую на ту, которую часто можно услышать на улицах Датиана… «Они не демоны… Они люди, иномирцы!» Умгал не мог в это поверить. Люди, считавшиеся самой слабой из рас Карвонны, всего за одну ночь проявили себя опаснее хищников, превратившись из вечных жертв и добычи в безжалостных убийц, скрывающих лица под жуткими масками чудовищ.***
Вражеские воины приволокли Гедеона обратно на то место, где им пришлось бросить Салливана, и лейтенант с удивлением увидел, что парень все еще жив. Он сидел, испуганно озираясь, охраняемый парой демонов. Еще около двух десятков из них деловито сновали туда-сюда, выходя из леса и направляясь к ожидавшим броневикам. Гедеона бросили на землю рядом с Салливаном, лицом вперед. С трудом отжавшись от земли скованными наручниками руками, тот перекатился на спину. Больше ничего сделать он не смог — ноги отказывались слушаться. Позвоночник раздроблен в нескольких местах, причиняя рейнджеру жуткую боль. Регенерация уже включилась, но исцеление наступит не скоро, недостаточно быстро, чтобы помочь ему сейчас. Чьи-то грубые руки подхватили его под мышки, подтащив к какой-то кочке и прислонив спиной к ней в сидячее положение. В поле зрения рейнджера появился человек, добивший их отряд в одно лицо. Он медленно шел к пленникам, задумчиво рассматривая их бесстрастными голубыми глазами, а по обе стороны его сопровождали двое демонов. Поймав его взгляд, Гедеон угрожающе зарычал, но это не произвело на человека никакого впечатления. — Ты, — сказал он, ткнув пальцем в Гедеона. — Кто вы такие? Сколько вас? Что вы здесь делаете? —Иди ты к демонам, мерзавец, — прошипел Гедеон. — Я ничего тебе не скажу! — У нас множество способов тебя заставить… лейтенант. Подумай! Скажешь, что мы хотим узнать, и тебе сохранят жизнь… — Я скажу! — взвыл Салливан, хотя к нему никто не обращался. Один из охранников занес оружие для удара плечевым упором, но спокойный жест голубоглазого блондина остановил его. — Салливан заткнись! — рявкнул Гедеон, и тут же получил удар по голове от того самого демона, который собирался стукнуть Салливана. В затылке вспыхнула боль, в голове зашумело, а перед глазами поплыло. Гедеону пришлось зажмуриться и помотать головой, чтобы не вырубиться и не упасть на бок. Блондин кивнул Салливану и сделал приглашающий жест рукой — говори. — Мы отряд рейнджеров из Датиана, — затарахтел Салливан. — Нас отправили узнать, что происходит к югу от наших границ, кто нападает на деревни дикарей, заставляя их бежать в города Триумвирата… — И это все? — в голосе человека промелькнули едва заметные разочарование и скука. — Сэр, вероятно, это и есть отряд, покинувший Датиан со специальным заданием, — прокомментировал один из демонов стоявший рядом с блондином. — Тот, о котором предупреждали кроты Содружества. — Похоже на то… «Эти мерзавцы знают о том, что происходит в высших кругах командования…» — поразился Гедеон. — Я еще много всего знаю! — продолжил разоряться Салливан. — Я служу в штабе городской гвардии! Мой отец — генерал! Я вам все-все-все расскажу! Только не убивайте, пожалуйста! «Жалкий трусливый предатель!» — Гедеон скрипел зубами, но молчал. Он знал, что говорить уже бесполезно. — Заманчивое предложение, — задумчиво изрек человек в черном плаще. — Принимается. Щелчок пальцами, и двое солдат подхватили Салливана, и поволокли его к одной из машин. Предводитель демонов оглянулся на Гедеона, который с ненавистью смотрел на него. — Полагаю, — произнес человек ледяным тоном, — ты нам больше не нужен. Он развернулся и ушел, сопровождаемый старшими офицерами. Вперед выступил один из солдат, направляя Гедеону в лицо громовое оружие. — Улыбаемся! — Пошел нахер! — огрызнулся пленник. — Возвращайся в Ад! — После Вас… Оружие грохнуло в последний раз этой ночью, и жизненный путь Гедеона завершился.