Ошибка подпространственного кода.
Восстановление кода до первоначальной основы.
Ожидайте.
Эдвард плохо помнил произошедшее двухдневной давности. Помнил, как ринулся на помощь к госпоже Ватенберг, как получилось отвлечь монстра, а потом… потом тварь съела госпожу. Дорогу обратно до дома Эдвард провёл будто во сне, потому что очнулся он только на своей кровати.
Сейчас он помогал старейшинам и другим охотникам с подсчётами потерянного оружия, добытых туш ирканов и их распределением по Поселению. По словам людей, господин Аркаиэль всё не слезал со стены и, стоя между зубцов, вглядывался вдаль второй день подряд. Будто ждал кого-то.
Дождался.
Часовые на стене протрубили тревогу вовремя. Господин Аркаиэль заметил движение вблизи стены. К Поселению неотвратимо приближалось огромное полчище плакунов. Они медленно подходили, воя, плача и скрипя. Скалили клыки, били по земле кулаками передних лап, так похожих на людские руки. Вели себя, как настоящее человеческое войско, которое запугивает и смеётся над врагами. Выглядели эти твари воинствующе и ужасающе.
Стражи и подоспевшие охотники готовили орудия, заливали стены клеем из костей ирканов, заготавливали боеприпасы. Стены наполнились толпой бегающих туда-сюда людей. А Аркаиэль вглядывался в эту огромную стаю монстров. Вот почему напавшие на них плакуны были маленькими и не сгруппированными — это были молодые особи, возможно, дети, что учились охотиться. Людям известно, что эти твари такие же социализированные, как и они. И, по-видимому, огромная семья пришла мстить, найдя поселение по оставшимся следам.
Градар говорил Каэрте, что эта идея с походом за ирканами плохая затея, но она настаивала на своём. Ну что мог сделать Аркаиэль? Неужели отказать самке в удовольствии поохотиться? Нет, конечно, нет. И вот, к чему это привело. Она сгинула в пасти неяды, а Поселение столкнулось с настоящей угрозой.
Люди замерли с орудиями наизготовку. Твари лишь изредка и негромко подвывали, словно переговаривались друг с другом. На тёмном небе проносились облака, лес шелестел. Мир замер. Пока не…
Исправление ошибки.
Ошибка исправлена.
…раздался отдалённый рёв…
Плакуны сорвались, будто с цепи. И всё забурлило. Монстры, обезумев, бросились вперёд на стену. Раздались выстрелы. Скрежет когтей тварей по стене ведь те пытались забраться к людям, но не получалось. Они вопили, кричали и выли. Их вой то сливался в один очень громкий, то разлетался какофонией.
Градар же почти не обращал внимания на развернувшуюся битву. Он услышал. Он не мог ошибиться. Это была
она! Но из-за начавшегося столкновения люди не услышали. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Градар развернулся в сторону раздражителя. Эдвард буравил в нём дырку. Весь его вид говорил о том, что он тоже услышал, но ждал подтверждения — и Аркаиэль дал ему это подтверждение. Кивнул. Мальчишка буквально расцвёл — широко улыбнулся и начал отстреливать плакунов.
Градар решил тоже не ждать появления Ватенберг. Набрав полную грудь воздуха и перекинувшись половиной тела через стену, Аркаиэль изо всех сил дунул в сторону тварей. Из его рта тотчас же мощной струёй вырвался огонь. С десяток тварей поджарило; они разбежались и, задевая сородичей, поджигали и их.
Люди, ставшие свидетелями подобного, победоносно заорали и стали стрелять ещё активнее. Практически каждая выпущенная пуля убивала плакуна в голову. Станковые пулемёты расстреливали тварей, и они ошмётками падали на землю. На их место приходили другие и также валились на землю. У стены уже образовалась метровая стена из трупов плакунов. И её нужно было сжечь, пока они не привлекли внимание кого-то более крупного, чем плакуны.
Поэтому Градар ещё раз вздохнул, и струя пламени подожгла толпу тварей с другой стороны. Теперь отчётливо чувствовался запах гари, палёной шерсти, мяса и орудийных стволов.
Раздался рёв, что перекрыл все остальные звуки. Плакуны пригнулись, а потом ещё яростнее завопили и закричали. Градар и люди вскинули головы к небу. Там летел ящер.
Сильный поток воздуха от крыльев дошёл до людей, и ящер приземлился у самой кромки леса. Он встал на дыбы, расправил кожистые крылья и снова издал громоподобный рёв. Плакуны ответили тем же. Градар тоже хотел отозваться, потому что не мог проигнорировать такое прекрасное существо. Да! Это самка была его!
Твари, не добравшиеся до людей, определили новую цель и разом устремились к ней. Ящер, вскинув голову с огромными рогами, загнутыми к верху, точно так же, как и Градар ранее, вдохнул полной грудью, резко опустился и выдохнул огромную струю огня. Она накрыла под собой половину стаи, докатившись до стены — расстояние до кромки леса было свыше ста метров. От доброй половины плакунов остался лишь пепел.
***
Сейчас, вернувшись в Поселение, Ватенберг повиновалась лишь гневу. Из-за глупого мальчишки ей пришлось пережить самый настоящий ад. Ей уже давно надоели его трепыхания и ухаживания. Пусть человек знает своё место. Она нашла его в доме старейшины на следующий же день после возвращения.
Тот от удивления выпучил глаза, оглянулся, видит ли его кто, и только потом по зову кивка подошёл к госпоже. Его расползающуюся по лицу улыбку остановил взгляд Ватенберг, впервые на памяти Эдварда наполненный яростью. Она завела его в прилегающую маленькую комнатёнку и впечатала в стенку одной лишь рукой.
— Человек, ты кем себя возомнил? — прорычала госпожа, пылая праведным гневом, который напугал Эдварда. — Тебе было велено стоять в кругу, так какого дьявола ты попёрся против неяды?!
Встряхнув за грудки мужчину, Ватенберг подняла его над полом. Взгляд её черных глаз метал гром и молнии. Вглядываясь в них своими зелёными глазами, Эдвард увидел злость и промелькнувшее разочарование. Из него будто вышибло весь дух — Эдвард ничего не мог сделать, только лишь терпеть и винить себя.
Не услышав ответа, Ватенберг швырнула Эдварда на пол. Тот упал и не спешил вставать при госпоже, но она вдруг склонилась и проговорила:
— Я думала, ты действительно достойный человек. Человек, что займёт место рядом со мной. Но, видимо, Градар сказал правду: любовь делает из человека настоящего дурака.
***
Люди почти две недели праздновали возвращение госпожи Ватенберг. Все были до ужаса перепуганы, узнав, что Защитник погиб; теперь же будут славить госпожу за долгое служение, а господина — за то, что не бросил в трудную минуту. Ватенберг пришлось силой заканчивать праздник, когда ей надоело слушать восторженные разговоры о её чудесном возвращении.
—…Я же говорил, что поход — это плохая затея.
Оба ящера расположились в доме госпожи. Аркаиэль сидел на стуле, повернув его спинкой вперёд лицом к креслу, где восседала Ватенберг. Она потирала разболевшийся висок. Уже в который раз за три часа она слышала этот упрёк.
— Когда я тебя спросил, ты сказала, что тебе можно доверять. После такого, Каэрта… — Градар не отрывал взгляда от Ватенберг и, увидев в её позе раздражение, вздохнул. — Ты напугала меня. — Ватенберг подняла на Аркаиэля взгляд. — Я не знал наверняка о твоей способности и перепугался как никогда. Этого Эдварда я был готов прихлопнуть на месте, да вот только не вовремя вспомнил о том, что должен защищать людей.
— Вот и я ринулась по привычке, — тяжело вздохнула Ватенберг, с содроганием вспоминания момент сильнейшей боли, а потом и агонию смерти.
Они замолчали. Между ними повисла тишина, лишь с улицы доносился гомон людей.
Ватенберг вдруг встала и закрыла окно. Проверила дверь. Вернулась на место. Градар лишь наблюдал за её странными действиями.
— Градар, я задам тебе один вопрос. Не отвечай на него сразу. Лучше хорошо подумай.
Градар нахмурился, но кивнул. За всё то время, что он знал её, она не выражала свои эмоции и чувства так же ярко, как сейчас. Он мог поклясться, что её что-то волновало.
— Ты помнишь свою жизнь до катастрофы?
